Читать книгу Альпийская форточка - Алла Горбунова - Страница 2

встану ли, выстою

или щепкой меня унесёшь,

горная вода,

ревущая, рвущая

в щепы тело моё,

затекающая за ворот,

ты, вода, сверзающаяся отвесно,

к которой подходят пугливо

косуля и росомаха,

в которой голубокожие нимфы распускают пену волос,

громовая песня, вечно творящая песня,

вышибающая из-под меня землю,

ударяющая в колени,

швыряющая с размаху

в головокружительный водоворот.

Гу́сенка с ликом девы

смотрит слепыми глазами,

дети Адама и Евы

уничтожили себя сами.

Больше не будет идеи розы?

Гу́сенка из баббл-гама делает пузыри,

в них голливудские грёзы

сияют изнутри:

рок-звёзды и президенты,

Мэрилин Монро,

Джон Леннон,

римские папы,

секретные агенты,

гей-порно-бэйби-арт-сцены,

а из бутылей, которые закрывают бычьи пузыри

и великая магическая печать,

на них взирают гомункулы и кричат,

что хочется выбраться им, —

король, монах, архитектор, рудокоп, серафим.

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где пахнет по́том озимый хлеб,

девятьсот тридцать лет,

как восходит Солнце живых,

и с молодой Луной

восстаёт темноликая красота.

И рожéница в муках рожает дитя,

а морской прибой

раковины моллюсков приносит ему, шутя,

и мама целует сына в сахарные уста.

И в Рай восходя, он обернулся вслед.

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где агнец ранен и старец слеп.

Девятьсот тридцать лет,

как зверь, прободённый стрелой,

бежит от охотника, и расступается лес.

Брызжет на кухне жир и исходит чад,

и рабыня – жена его, и блудница – дочь,

братоубийца – сын, и тать – его зять,

и вины его несмываемую печать

перепевает даже собачий лай.

И в Рай восходя, он обернулся вслед.

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где вера, как мамонт, вмерзает в лёд.

Девятьсот тридцать лет,

как отеческих яблонь дым

за плечами стоит стеной,

и невеста бела-белым, но вдова седа,

и народы земли встают друг на друга войной

под знамёна корон, которые смоет вода.

Всё беда – от свадьбы до похорон.

Но мир всё же хорош,

раз в Рай восходя, он обернулся вслед.

1

чем тополиный пух не милосердный дух,

чем озеро не овчая купель,

и незамысловато коростель

поёт в прибрежных буйных купырях.

сквозь воду мелкую, сквозь солнечное сито,

чем озеро не тёплое корыто,

где Богоматерь отмывает бесенят,

им отдирает рожки и копыта

и превращает в беленьких ягнят.

2

как кости абрикосовые в ряби,

на дне чернеют юркие мальки.

о воду точат медленные рыбы

свои мерцающие плавники.

на берегу в тигриных полосах

летает шмель и собирает сладкий

бесценный для богов нектарный прах

на молодых телах в припухших складках.

и страсть, и благодать сбирает шмель

и переносит по кустам аллей,

и переносит по тропам колей:

и мёд, и яд, и хмель.