Читать книгу Меч войны, или Осужденные - Алла Гореликова - Страница 13

О ПОСЛАХ И ПОСЛАНЦАХ
3. Брат провозвестник Светлейшего Капитула

Оглавление

Искусство вовремя оборвать разговор брат провозвестник считал куда более важным, чем само умение беседовать. Сказать то – и так! – что нужно сказать, при этом умолчав о том, чего лучше не касаться, умеют многие. А уж из достигших более-менее высокого положения – любой. Но взять паузу на верной ноте, дать собеседнику время созреть

Конечно, поднаторевшему в интригах члену Капитула такой вот рыцарь – на один зуб. Но с благородными нельзя в лоб. Пусть уйдет, очарованный добротой и пониманием, пусть повертит в голове все двенадцать лет беспорочной службы, посчитает, много ль милостей на ней поимел… пусть сам додумает, что же хотел сказать последней своей фразой человек, которого сам глава Капитула не требует к себе, а просит.

Разумеется, упомянутый глава о собственной просьбе знать не знает – ибо вечера предпочитает проводить в обществе отнюдь не святом. Ну да Господь ему судья, а подчиненным только в радость. А славная все же придумка – педаль звонка под столом, и секретарь, заранее знающий, как зайти и что сказать по каждому из полудюжины сигналов…

Брат провозвестник еще раз перечитал письмо из Таргалы. Вести важные, но стоят ли риска попасть под горячую руку сиятельному императору? Сочтет ли владыка повод достойным нарушенного покоя? В Ич-Тойвин сиятельный приезжает отдыхать…

Вошел секретарь, доложил:

– Рыцаря отвел на службу. Отрядил брата Джили проследить, где остановились и как себя ведут наедине. Хотя девица в самом деле непорочна, камень святой Юлии подтвердил.

– Она не заметила, надеюсь?

– Если и заметила, не подумает, что ее проверяли. Мало ли чудес в святом городе?

– Благодарю, Ирти. Вели приготовить карету, я еду к императору.

– Еще одно… – Секретарь, казалось, мнется, подбирая верные слова.

– Ну?

– Брат привратник проверил седельные сумки…

Хозяин кабинета поднял бровь:

– И что же он нашел там такого, что ты не знаешь, как доложить об этом?

– Гномьи огненные зерна.

– Что-о-о?!

– Гномьи огненные зерна, – повторил Ирти. – В сумке девицы. Во флакончике, в каких дамы носят соль от обмороков.

– И сколько? – севшим голосом спросил брат провозвестник.

Верный секретарь досадливо поморщился:

– Брат привратник испугался считать. Говорит, с половину флакона. Но сколько их там поместится?

– Сколько бы ни поместилось… – Брат провозвестник уже справился с приступом резкого, воистину животного ужаса; теперь он мог рассуждать. Для дорожных нужд такое с собою не таскают; значит, либо это еще одна посылочка, побочный заработок курьеров, либо… а, хвост Нечистого, какая разница, у кого в руках они сработают! Появление в Ич-Тойвине такой силы надо, по меньшей мере, учитывать в собственных планах. – Глаз не спускать с обоих, – приказал замершему в ожидании Ирти. – К девице приставь сестру Элиль, да пусть переоденется: я обещал провожатую из Ордена Утешения. Рыцаря… рыцарю пошли с утра приглашение. Мы ведь не договорили. – По тонким губам священника скользнула недобрая улыбка.

Секретарь кивнул, вышел. Брат провозвестник сложил письмо, спрятал в тайный карман в рукаве. Пусть лучше владыка разгневается за излишнее рвение, чем за небрежение и промедление. Вести из Корварены напрямую касаются планов императора в Таргале. А усердных ценят больше.

Вот только стоит ли докладывать сиятельному о гномьих зернах именно сегодня? Магия чужая, нелюдская, незнаемая… Нет уж, сначала надо вызнать, что может она. И потом, владыка горяч. С него станется приказать вырвать у рыцаря зерна силой, а ну как их чары – из тех, что позволяют менять хозяев лишь по обоюдному согласию? Что-что, а подставляться под самоубийственные поручения брат провозвестник не торопился. У него еще были планы на этой земле.

Меч войны, или Осужденные

Подняться наверх