Читать книгу Драгоценность Бытия - Алмагуль Исакова - Страница 3

Дорога в Ад: погружение в самое сердце страдания

На меня сильно повлияло осознание «я ни от кого не рождалась, и ни один ребенок не рождался от меня». Что-то в моей губине чувствует в этом истину, ведь у Любви реально нет начала и конца. Сейчас всем телом ощущаю, как ребенок жаждет раствориться в матери и отце, как мужчина жаждет раствориться в женщине, а женщина – раствориться в мужчине. И во всем этом есть какое-то вечное движение, динамизм: «отдельное Я» жаждет слиться с Целым. В этом кроется суть живого существа – любить и быть любимым.

Где-то внутри понимаю, что если суть жизни – Любовь, то тогда иллюзорная жизнь держится на страданиях, лжи, страхе, жажде наживы. Фраза «мать рожает себе госпожу» по факту означает «Реальность рожает себе госпожу» – ограниченый, локальный ум, который постепенно превращается в «отдельное Я». И все! Понеслась дорога в Ад.

Что ограниченный ум (мысль) знает о Жизни? Ничего. Что телесное ощущение знает о Присутствии? Ничего. Что восприятие знает об Осознанности? Ничего. Мысли, телесные ощущения, чувства, восприятия не знают и не переживают.

Цитата «Люди игнорируют реальность иллюзорного мира» ошеломляюще повлияла на меня. А ведь это правда! Насколько мне известно, в мудрости мира есть слова «Мы не живем – мы отбываем наказание». И вот, в созвучии с этим посланием, смотрю на тревожность и страх внутри, которые присутствуют во мне. Раскрываю ладони и рассматриваю поврежденные участки кожи на пальцах. Смотрю прямо, проговаривая: «Есть одна Неизменность. Значит, то, что сейчас видится, чувствуется, ощущается, – это уже второе». Но Реальность одна, второй Реальности нет, иначе Реальность не была бы Реальностью. Значит, ощущения в теле это то, из чего состоит второе, то есть иллюзия. Что из этого вытекает? Суть иллюзорного мира – страх, боль, скорбь, недуги, страдания, жажда наживы за чужой счет. Одним словом, страх исчезновения. Кто или что боится исчезнуть? Иллюзорный мир. Тело с облегчением выдохнуло.

Несмотря на глубинные изменения внутри, я все же чувствовала, что мне нужна поддержка на этом пути. Отождествление себя в теле женщины дает о себе знать, чувствую – необходима поддержка большой мужской силы. И просто внутренне однажды взмолилась: мне нужна поддержка!

Мои молитвы, оказывается, были услышаны. Теперь я на YouTube слушаю Джона Батлера (примеч. автора: родился в 1937 г., британский писатель, философ, фермер на пенсии; известен тем, что написал несколько книг, описывающих его опыт медитации и духовности), о котором несколько месяцев назад ничего не знала. Через него слышу голос Реальности: «Погрузись очень глубоко в себя, в бездну, стань непоколебимым якорем для самого себя». Будь центром самого себя: это как центр колеса, он неподвижен, хотя на периферии все крутится и вертится. Он часто проговаривает в своих выступлениях: «Чтобы стать целым – надо быть целым».

Решила прогуляться в дальний супермаркет. Иду по одной из больших магистральных улиц города в состоянии покоя и какой-то тихой непонятной эйфории; быть может, так влияют слова, которые я проговариваю про себя: «Люди игнорируют реальность иллюзорного мира». С каждым повторением данных слов взгляд становится более открытым. Когда наблюдала верхушки деревьев, взгляд плавно перешел на небо, я произнесла: «Чем больше Тебя, тем меньше меня». И уже путь изменил свое качество: иду и поражаюсь городу, где так долго суетилась и тревожилась раньше. Сейчас он предстал в моем восприятии в том духе, какой я ощущала в других странах во время поездок на семинары и ретриты с очередным вопросом к духовным мастерам, с которыми чувствовала созвучие внутри. Тот же дух и те же ощущения сейчас. В городе, где нахожусь, я не живу, а путешествую. С удивлением замечаю, что корни слов в названии города и моего имени сопадают. Самая большая речка, на мосту которой я сейчас стою, имеет в корне имя моего мужа. А горная речка, где я часто гуляю, имеет корень, совпадающий с моим именем. И вдруг – ступор в голове: квартира (клетка), где разворачивались события мужчины и женщины, свекрови и снохи, родителей и детей – расположилась между названиями двух рек, которые совпадают с нашими именами. И возглас в изумлении: «Это что, такая шутка?! Кто шутит? Кто играет?» Одно над Одним. Ум в ступоре, в голове словно что-то сжалось. Иду дальше и уже не хочу ничего понимать, а только проговариваю про себя: «Я маленькая, а Ты большая».

Вернулась домой и промолвила: «На все Твоя воля!». Мне все нравится: и прогулки, и прослушивание семинаров, и работа над книгами. И самое главное – мой ум теперь все меньше и меньше болтает. А ведь муж в порыве гнева мне это часто говорил: «Хватит болтать! Молчать надо!»

Ну вот, теперь все меньше и меньше болтаю, все больше и больше просто наблюдаю природу, слушаю птиц. Изумительно! И все мне нравится. В связи с этим вспомнила, как однажды папа сказал: «Во всем, что говорит мама, девяносто процентов лжи». Ну что ж, так устроен иллюзорный мир. Чувствую, что осознание истины происходит с помощью организма: ведь тело реально испытывает сейчас наслаждение. Тут же понимаю: все, что появляется и исчезает, не реально. Действительно – через некоторое время тело постепенно успокоилось и пришло в свое обычное состояние, словно ничего и не было. А когда стала осознанно погружаться в это, тело начало слегка дергаться и «нервничать». Глубоко вдыхаю и выдыхаю, наблюдая движение дыхания. Не заметила, как уснула.

А утром вспомнила, как Джон Батлер говорил: «Бог Един, и Он мужского рода; кроме Одного, ничего нет, нет второго». Продолжаю размышлять на эту тему. Получается, что это иллюзорная женщина заманила мужчину в свой мир материи. Для этого Бесконечности необходимо сузиться до точки, то есть Бесконечному Сознанию надо локализовать себя в ограниченном уме. Я в ступоре, но впервые отдала должное своему смышленному уму и доброму терпеливому телу. Получается, иллюзорная женщина просто держит мужчину в своем мире, маня вкусной пищей, оргазмом, рождением детей, материальным уютом, создавая вокруг себя искусственную красоту. Это напоминает маленький, красивый, уютный мир Мальвины в сказке «Буратино». Но даже Буратино (ожившее дерево) сбежал из этого искусственного мира, где много контроля, инструкций, правил и нет реальной жизни. Лишь один Пьеро грустит и плачет, мечтая оказаться в искусственном мире.

Вчера, когда прогуливалась вдоль магистральной улицы, упиваясь и наслаждаясь всем окружающим, обратила внимание, что это был день завершения учебы в учебных заведениях. Дети, подростки, юноши и девушки шли по улицам нарядные, с ленточками выпускников на одежде. И я вдруг тоже почувствовала себя выпускницей школы жизни, какого-то очередного ее рубежа, а внутри зазвучала песня, которую подпевала про себя:

«Для нас всегда открыта в школе дверь,

Здесь прожито и понято немало…»

Именно поэтому мудрецы говорят: «Великий урок в том, чтобы осознать, чем человек не является».

И вот я дома. Глубокий вдох и выдох, проговариваю про себя: «Истинное я безобъектно, оно входит и выходит». Никакого влияния на тело от этих слов не ощутила. Тогда стала проговаривать: «Тишина входит и выходит». От этих слов тело слегка защемило. Продожаю делать намеренные вдохи и в то же время понимаю, что я пугаю тело, и я же одновременно боюсь тела. Боюсь, что оно заболеет, будет мучиться и умрет. Ах, вот где корень безумия! Вот где безумная Аи, игнорирующая реальность иллюзорного мира! От осознания в районе пупка возникло еле заметное болевое ощущение.

Во время завтрака я обычно слушаю любимые песни, в этот раз «джем» выдал песню «Люблю» (j’aime), где зал хором поет, а у певицы слезы на глазах. По телу пробежала дрожь: такое ощущение, что «дети подземелья» стоят и хором поют песню, несмотря на то, что они в заточении «под куполом железной сетки». Поют и пытаются донести Одному свою любовь. Приходит ясное осознание, что тут нет заслуги Одного, все делается Одним, в едином движении Одного. Хор детей, провозглашающих свою любовь, и то, что сейчас чувствую, пронзают насквозь. Живот скрутило, меня всю прочистило. Понимаю, что Одно живет посредством всех. Какое счастье, что во всем происходящем нет заслуги отдельно взятой личности! Какое счастье, что в этом движении нет «я, меня, мое, мной»!

В последнее время не хочется брать в руки телефон: как только пробегаю по ленте всемирных новостей, появляется чувство, что этот мир все еще безумен. В связи с этим реально понимаю, что жила в доме, которого всегда боялась. Это все равно что жить с бомбой внутри, находиться в непрерывном страхе, потому что не знаешь, когда она взорвется. Глубокий выдох от осознания всего этого ужаса. Возможно, это и есть безумие. Бог решил спуститься вниз и посмотреть, как выглядит живодерня. Перед глазами всплыл эпизод, когда муж – по профессии стоматолог – вырывал мне коренной зуб: у меня реально от боли перед глазами сверкали молнии. Следующий эпизод, который вспомнился: лежу в реанимации после операции на женские органы, наркоз отошел, боль – не описать. Помню только, что стонала и проговаривала «мама», взгляд был устремлен в угол потолка. Собрав всю выдержку и терпение, с мольбой, стоном и болью произносила лишь одно: «Ма-ма». Утром медсестра спросила:

– Как провели ночь?

– Было невыносимо больно.

– Надо было позвать, мы бы дали вам обезболивающее.

Но настоящие слезы появились только сейчас. Я прошла жизненный путь с болью, и при этом не возникало даже мысли о том, чтобы боли не было: просто шла и не догадывалась, что боль можно хоть как-то уменьшить средствами живодерни. Реально, ротозей – это я. И еще эпизод. Когда дети были совсем маленькими, муж вечером повез нас всех к себе на работу, чтобы проверить зубы. Посмотрев детей, сказал: «Садись, гляну тебя». Вернулись домой, а доченька – маленькая девочка – сказала:

– Когда папа тебя лечил, у тебя слезы из глаз текли. Я это увидела и захотела плакать.

Все мы тут, как агнец Божий, терпим. А куда деваться?

Оказывается, все это время я шла рядом с болью, как с чем-то таким, что есть и без чего нельзя. Хоть и жутко боялась ее. И только сейчас вижу в боли лучшего доброго друга, который просто присутствует рядом с человеком, когда ему плохо. Как в притче о несчастном Иове. Когда Иов потерял абсолютно все – жену, детей, кров – и сидел на пепелище своего сгоревшего дома, друзья пришли поддержать его в страдании, но не приблизились к нему, а просто тихо долго сидели в сторонке. Затем встали и так же тихо, не промолвив ни слова, ушли. Вот и я сейчас ощущаю боль как хорошего друга, который приходил ко мне в самые тяжелые моменты, а потом тихо уходил. И что-то во мне чувствует, что это у всех так. Это было и с мужем, когда у него удалили части пальцев на ногах; и с его братом, когда тому удалили одно обожженное ухо (во времена «дикого капитализма» офис, где находились его деньги, подожгли); и с моим братишкой, когда у него во время ремонта автомобиля вытек один глаз, и т. д. Это реально живодёрня!

Чувствую во всем этом ментальные проекции отдельной обособленной личности – женщины Аи, которая говорит: «Раз я в этом мире никому не пришлась ко двору и все прогоняют меня, раз во мне в этом мире никто не нуждается, пойду туда, где меня примут: в боль, уныние, в страдания». А когда и эта чаша была настолько переполнена, что уже не смогла выдерживать всю тяжесть, я взвыла:

– Не может быть, чтобы все было плохо и тяжело! Неужели этот мир создавался только для того, чтобы все было плохо и тяжело? Если так, то какой смысл был создавать все это?! Я узнаю правду или умру!

Приложила ладони к одной стороне лица и спросила: «Кто боится этого тела, в котором сейчас находится?» «Я». Приложила ладони к другой стороне лица, спросила: «Кто боится, что это тело заболеет и умрет?» «Я». Получается, во мне не один страх, а два? Изо всех сил стараюсь разглядеть мысль «я есть тело». Ступор. Ничего не обнаружила.

…Готовлю под музыку блины, и вдруг меня с головы до пят обдало чем-то настолько изумительным, что не могу передать. Я только воскликнула:

– На этот безумно сумасшедший роман способен только Бог!

Перед сном осознаю: страх – это эгоизм. Страх – это проявление обособленной эгоистичной личности. И вижу, как личность извивается: даже на раскаленной сковороде пытается любой ценой сохранить себя. Страх и сопротивление – эгоизм. Нужда и поиск – эгоизм. То, что отделилось от Целого и живет за счет эго.

Ночью мне приснился сон. Я легла под самого презренного человека, которого нельзя и человеком назвать. Его образ немного напоминал соседа, которого другие жильцы считали не в себе, хоть он и имел семью, как все другие. Я всегда смотрела на него с презрением и осуждением, так как однажды оказалась жертвой его обмана и предательства, еще когда работала с ним вместе. Поэтому ясно видела его ложь, обман, хитрость, готовность вмиг продать за бесценок любого. И именно под такого человека я легла. Он меня «имеет», а я лежу под ним и думаю: от него ведь можно подхватить заразу. И уже во сне задаюсь вопросом: как я могла так пасть? Как могла обесценить самое дорогое, что есть, и вмиг отдать?! Не чтить самое дорогое и ценное, что у меня есть?! Это все равно что за бесценок продать родную мать, свою жизнь, единственно дорогое, что у меня есть. Ни во что не ставить и не ценить Единственное, самое близкое! Сквозь сон едва понимаю, что если до этого я считала себя хорошей женщиной и жертвой обстоятельств, то сейчас почувствовала себя тиранкой, которая абсолютно ничего не ценит, ничем не дорожит и ведет себя, как самая необузданная эгоистичная сущность! Вижу другой фрагмент сна. От увиденного внутренний ребенок пришел в ужас и стал плакать от страха. Про себя говорю: ребенок испугался. Я уже не замечала обесценивания самого дорогого, но всей сутью ощутила испуг ребенка и услышала его плач.

Если раньше, когда произносила слова «прости меня, грешную», внутри не чувствовала себя такой, то сейчас всю себя полностью такой ощутила. Есть за что просить прощения у самого родного, что есть:

– Прости меня, грешную! Я единственный паразит, который расположился на Целом, и вредит, пожирая изнутри. Прости меня, грешную: именно такая я и есть!

Среди ночи меня прочистило, пронесло. Продолжаю сокрушаться, произнося: «Единственная грешная – это я, Аи! До этого момента себя такой не считала, хоть много писала об этом. До этого момента я была скользкой тварью (лягушкой), прикрытой добродетелью и святостью». А сейчас ясно вижу весь пустой звон падшей, продажной, не ценящей никого и ничего личности. Не ценящей даже себя! Все продаст – даже самое близкое и родное, даже себя – ради проходящей выгоды. Аи вредитель, паразитирующий на самой себе, на Жизни. Теперь ясно вижу, что выросло из этой доброй и святой псевдожертвы. Как я могла так глубоко провалиться в своей бессознательности, в невежестве!? Господи, мне нет равных в моих изощрениях и попытках любой ценой сохранить себя, спасти свою шкуру Аи! На такое не способен никто! Ядовитая змея в сравнении со мной «отдыхает»!

Помню, когда мы поженились, муж называл меня «девкой». Я злилась, просила не называть меня так! А сейчас понимаю, что Осознанность уже тогда знала мою незрячесть и потребность в удовлетворении желаний, как у любой неотесанной девки. Мне и сон в те времена неоднократно показывал это: девка несется во тьме на бешеной скорости и в ужасе кричит: «Где руль, где фары? Я сейчас разобьюсь!».

Из всех этих самоузнаваний моему уму стало совершенно ясно: страх – это проявление эго. Тут же вспоминаются слова из индийской мудрости: «Прежде чем узнать, кто ты есть, выйди из того, кем ты не являешься». Именно об этом говорил Иисус в притче: «Никто не вливает молодого вина в мехи ветхие… Молодое вино должно вливаться в мехи новые, тогда сбережется и то, и другое». Потому что старое перебродившее вино может храниться в старом мехе; новое же вино, пока еще бродит, не сможет в нем храниться – разорвет мех. В этой притче закон жизни: для Божественного (Бесконечного Осознания), которое сходит в этот мир, нужны новые эластичные умы и сердца, способные воспринять это. Новое осознание не может проникнуть в ум, который заполнен старыми, закостенелыми убеждениями. А для этого стоит осознать новое осознавание. Иначе вновь кто-то другой станет моим хозяином. В данном случае хозяином жизни стал страх, превративший меня в свою служанку. А что для этого нужно? Просто остановиться в бдительном внимании настоящего момента.

Порой среди ночи просыпаюсь и твержу: «Господи, помилуй меня грешную за то, что отделилась от Целого. Красота в Едином. Единое, прости меня за то, что отделилась от Тебя!» И вновь засыпаю.

Днем проговариваю: «Добрый ум, терпеливое тело, помилуте меня, простите». Сейчас, оглядываясь назад, вижу, как я окунула себя в отходы, помои, в то, о чем даже писать противно – в дерьмо. И при этом брезгливо, с отвращением на себя смотрела. Затем это все переходило в боязнь себя. Это все признаки безумия человека «не в себе». А теперь, когда мало-помалу «вхожу в себя», чувствую любовь и сострадание к своему уму-телу. Когда ум потерян, он не ведает, что творит. Тело в уме, ему некуда деваться, оно просто терпеливо переносит все, что с ним творит «ум не в себе». Выдох. Если это осознаю, это уже хороший знак.

Ясность осознания среди ночи: «Да. Это сурово! Это жестоко! Этому есть место быть. И осознать это есть место».

Утром встала, и что-то во мне уже знало: вот почему я стала суровой женой, властной мамой, довлеющей, жестокой женщиной. Помню в детстве, открывая утром глаза, чувствовала, что у меня нет любящей и заботливой мамы. Подрастая, все чаще ощущала, что я никому не нужна. И чем дальше двигалась в этом мире, тем больше превращалась в лед, в камень, в железобетон, в свинцовый саркофаг. Единственное, что давало мне надежду, это прочитанные сказки и романы, мечты, что когда-нибудь меня полюбят и я стану нужна.

Теперь что-то во мне ясно знает: пора повзрослеть и выйти из этих романтических иллюзорных детских грез. Стоит по-взрослому собрать все свое мужество и осознанно, непоколебимо, как глубинный якорь, оставаться в осознании «Я есть». Мысли приходят и уходят, чувства приходят и уходят, ощущения и восприятия приходят и уходят, но только знание «Я есть» остается неизменно. Выдох. Да, для этого надо по-настоящему повзрослеть.

Внутри чувствую решительно настроенную силу, которая по утрам после завтрака медитирует, затем слушает и смотрит на канале видео Экхарта Толле, Руперта Спайра, Джона Батлера. Тело не понимает, в растерянности, но, как послушный ребенок, с той же энергичностью и намерением продолжает безмолвное медитативное сидение на лавочке во время прогулок. Наслаждаясь шумом воды, потрясающе красивыми облаками в синем небе, воспринимая невероятно насыщенные цвета и звуки, шелест листвы, щебет птиц, произносит: «Чем больше Тебя, тем меньше меня». Куда бы ни упал мой взгляд, тело говорило: «Я сейчас здесь, и для этого не нужно лететь так далеко к духовным мастерам». Долго пробыла в таком состоянии, пока тело не встало и не двинулось домой.

Вечером после ужина включила песню, там звучали слова: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то повенчана». О, чудо! Взляд мой упал в окно на небо, и из меня впервые заструилось сострадание не к себе одной, а ко всему, что наблюдала: какое оно большое, необъятное! Я впервые почувствовала в себе совершенно другой взгляд, словно поменялся вектор с «меня» на «не меня». Глубинное сострадание чего-то Большего струилось не к маленькой, отдельной личности, а ко всем женщинам, которые сейчас проходили по тротуару. И вдруг пришло совершенно ясное осознание, что не я страдала, а Одна Большая Сила. Это не передать и не описать.

Ночью почувствовала, как из левого глаза течет слеза, левую ногу свело судорогой, тело растеряно, в беспокойном состоянии. Пытаюсь уснуть, но не могу. А руки пишут эти строки: «Резонный вопрос прозвучал во мне: какой смысл был создавать все, если создавалось это только для того, чтобы было плохо и тяжело? Но сейчас что-то во мне знает: только Господь – Непроявленное – Вездесущее может проникнуть вглубь себя, ум-тело этого не знают. И лишь То Я – глубинное, непроявленное во мраке тьмы – открыто пронзает неведение, провозглашая: не может быть, чтобы все это создавалось только для плохого и тяжелого. И чтобы дальше было хуже! Не может быть!».

Днем ощутила какую-то ясность от произнесенных ранее слов «это сурово, это жестоко», что-то прояснилось и встало на свое место. То, что все это пережило, – Большое. А я, обособленная личность, крохотная в отношении всего пережитого. Оно… Нет слов, только чувствую почтение и благоговение к Этому. С отрезвляющей ясностью открылось, что не я переживаю все, а Нечто Всемилостливое, Милосердное, которое позволяет мне сейчас это осознать. Ты Большое, а я маленькое. Что Ты такое – описать не могу. Но ясно чувствую свое место – оно крохотное в отношении Тебя. Счастье – осознать это и занять свое место. До этого момента я считала себя большой, а все остальное казалось маленьким и незначительным. Но сейчас я знаю свое место. Господи, я люблю Тебя!

Теперь понимаю, каким высокомерием с моей стороны было судить и лезть не в свое дело; это Большое, и оно не касается меня, маленькой. Это дело Большого (взрослых), а я, как разбалованное дитя, постоянно лезла, пытаясь указать и поставить всех на место. Какая надменность! Какое высокомерие! Я постоянно лезла в то, что меня не касается, переворачивая все «с ног на голову». Тем самым создавая еще больше безумия. Господи, помилуй меня грешную, меня, безумную, отделившуюся от Целого, контролирующую и диктующую условия Единому! Пришла легкость от ясного знания: если больной знает, что он болен, значит, он выздоравливает. Только сейчас стали ясны слова Берта Хеллингера: «Все те, кто до нас, – Большие!».

(примеч. автора: Бе́рт Хе́ллингер, 1925 г. – 2019 г., немецкий философ, психотерапевт и богослов. Известен благодаря спорному терапевтическому методу, именуемому – «семейные расстановки». В процессе развития его работа вышла за рамки первоначального формата, сам он обозначал свою работу как «новые семейные расстановки» в согласии с «Движением Духа»).

И совершенно понятными становятся слова: «До того, как появился Авраам, Я ЕСТЬ!».

Это реально долгий путь в пустыне в поисках воды. Живая жизнь не стоит на месте – все течет, все меняется. Сейчас раннее утро, серая облачность сменилась чистым небом, смолкли соловьи, уже слышен щебет других птиц, капельки дождя принесли свежесть и прохладу. И только ум-тело – локализация ограниченного разума – пытается сохранить, удержать все под своим контролем, «замуровав живую Жизнь в саркофаг». Но крохотный, нежный росток пробивается сквозь скалы – это Живое знание.

После сладкого пробуждения от сна, как обычно по утрам, начала делать гимнастические упражнения, которые постепенно выработались в единый комплекс движений. Раньше я делала приседания, держась руками за подоконник, но тут внутри ощутила призыв: «Ты сама, без поддержки, можешь вставать на ноги, не бойся». После приседаний без поддрежки стало совершенно очевидным, что мысли диктуют телу. Что мысль может знать о жизни? Ничего.

Днем сходила в парикмахерскую, внутри чувствую очередную тревогу и беспокойство о внешности, переживая, что она меняется и увядает. На этой волне во время прогулки по набережной намеренно подошла к пожилой женщине, внешне напоминающей свекровь. Долго гуляли, мило разговаривали, а когда прощались, я посмотрела ей прямо в глаза и про себя промолвила: «Ты большая, а я маленькая». И пошла домой.

После сильного дождя с ветром случилось нечто невероятно красивое: золотистые лучи насквозь просвечивают нежную влажную листву. Во мне произошло очередное осознание «как я могла требовать от Этого невозможного?!» Постоянно требовать того, чего нет в реальности, – неизменной внешности живой Жизни. Ведь это невозможно! Требовать чего нет – разве это не безумие? И, как ни странно, я впервые всем сердцем почувствовала глубокую благодарность к безумной женщине Аи. Она своими бесконечными требованиями «дотащила» меня до такого состояния, что я сейчас в полном умилении и словно таю. Это невозможно описать. Но истина в том, что за Это все отдашь, даже самое ценное, что у тебя есть. Всю себя, без отстатка! Жить с этим, быть в этом – реальное счастье и покой! Боже, как хорошо!

Да, необходимо мужество и сила намеренно оставаться в этом. Вспомнила свекровь, которая пыталась встать, держась за чугунные радиаторы отопления в комнате. До сих пор перед глазами стоят попытки женщины встать на ноги. Она вновь и вновь совершала эти попытки, а потом прекратила это делать. Вот что бывает, когда мысли диктуют, как жить – страх берет верх. Похоронили ее с открытым ртом и согнутыми коленями – итог человеческого страдания во власти страха.

Любимый сын этой женщины, полный сил, крепкого телосложения впитал страх матери. Когда болел, мог встать со стула только с помощью сиделки. Даже на крепких ходунках боялся самостоятельно сделать шаг, в гневе кричал: «Убери порог в туалете, убери ковер, я из-за них падаю!». И лишь сейчас становится ясным, что бывает с человеком, когда мысли страха управляют телом. Бедному телу некуда деваться, оно делает то, что транслируют мысли и чувства.

Ясно наблюдаю, что вместо меня жило безумие, в которое я сама себя запихнула: тело боится ума, а ум боится тела. Это тихое сумасшествие, потому что я всегда считала себя нормальным человеком. И только сейчас, мало-помалу, медленно и постепенно осознается, что все одно – и тело, и мысли ума. И это не два «вместилища». Просто для того, чтобы стать Целым, надо быть Целым. Вот так мой ограниченный, обособленный ум мотал тело, требуя невозможного – разгладить морщинки на моем лице. А сейчас поражаюсь, как можно чего-то требовать, когда есть только Прозрачная Открытость?

Теперь во время прогулок на улице проговариваю про себя: «Повернись в Меня» или «Возьми меня в Себя». Сегодня внуки остались у меня ночевать, они играют, смотрят мультфильмы, а я, тихонько наблюдая за ними, проговариваю женщине с ребенком: «Повернись в Меня, и я возьму тебя в Себя». Пристально вглядываюсь, но ничего не могу распознать. На следующий день отвела внуков домой, внутри почувствовала нечто новое. Во мне струилась благодарность к детям и всему тому, что бросилось спасать меня «из-под завалов» О! Какое-то озарение мелькнуло в осознании. Это сумасшедший прекрасный кинулся на помощь одному в Одном! Это можно пережить, но описать невозможно. Чувствую могущество Целого, которое всеми «подручными средствами» спасает себя – живую жизнь – которая молит, стонет, плачет, просит о помощи. Воистину блаженны плачущие.

Порой я уже не знаю, где я, а где не я. Об этом Экхарт Толле сказал: «Я радуюсь, когда люди приходят и говорят: я не знаю кто я». Вот и я все чаще и чаще думаю: кто я, зачем я, почему я? В ответ ощущаю покой, нет беспокойства от того, что не знаю, кто я. Но чувствую, что очень медленно погружаюсь в умиротворение от неожиданных вопросов самой себе в настоящем моменте. И все чаще любовь струится со слезами; обхватываю всю себя, насколько хватает рук, проговаривая:

– Как я могла с самым близким – ближе ничего нет – так обходиться?! Как могла единственно родное, что у меня есть, довести до такого ужасного состояния, до истощения сердца, до безумия? Как могла довести тебя до животного страха, до оцепенения, до неподвижности? Как могла превратить тебя в убогую нищую с протянутой рукой? Которая боится встать на ноги. Которая боится сделать всего один шаг. Как я могла так сурово и жестоко обойтись с самым родным, что у меня есть?!

Сокрушаясь, недоумеваю – как все это случилось? Гнобила, обижала, презирала, ненавидела, предавала, осуждала, контролировала, давила самое близкое – ближе ничего нет. Как я смогла дойти до такого? Понять невозможно, это не входит ни в какие рамки. Плачу и все сильнее прижимаю себя к себе. В районе пупка ощутила схватки. Нежно, с любовью приложила туда ладони. Стало тихо и спокойно.

Позвонила мама, по голосу чувствую, что она плакала. Когда спросила, что с ней, она стала жаловаться, обижаться и требовать к себе внимания. Но теперь я не проваливаюсь в происходящее полностью, а осознанно наблюдаю его, словно со стороны. И вдруг увидела, что мама – тот самый нищий, который сидит на ящике с сокровищем, но при этом вымаливает у прохожих милостыню. Теперь в поле ее зрения все меньше и меньше прохожих (родственников), теперь она вымаливает и выколачивает милостыню из тех, кто у нее под рукой, – из своих детей.

Возвращалась с вокала и почувствовала желание выйти на остановке, где рядом протекает речка. В городе прошел дождь, вершины гор покрыл снег, белые облака на синем небе выглядят просто изумительно. Немного погуляв по набережной, присела на лавочку, созерцаю красоту вокруг и осознаю, в кого я превратилась. Это невозможно описать. Как можно было превратиться в изверга, деспота, тирана, палача самого себя? Как я могла единственное, что есть, довести до изнеможения?! Как могла так истязать себя?! Самые изощренные изверги не способны сделать того, что я сделала с собой. Это невозможно вместить, понять и осознать. Камерой пыток для самой себя – вот кем я стала! Истязав, иссушив, использовав себя по-полной, я пустила себя по миру с протянутой рукой просить милостыню. Молящим взглядом просила у прохожих людей и проезжающих мимо машин хотя бы чуточку внимания, с маленьким огоньком ожидания в сердце просила возможности любить и быть любимой.

А сейчас, когда наслаждаюсь красотой всего, что созерцаю, у меня уже нет молящего о любви взгляда. Даже чувствую внутри тихую благодарность этому миру за то, что отверг и не принял меня. Иду домой и проговариваю: «Одиночество идет только Богу». Пусть так. Отныне я намеренно, со всей своей силой, уверенно укоренившись ногами на земле, встала рядом с Богом. Если Богу идет одиночество, то я остаюсь рядом с Ним. И мне здесь хорошо. Это то место, где мне реально хорошо. Здесь нет жалобно просящего взгляда с мольбой о любви. Здесь покой без причины. Умиротворение. Тишина.

Здесь мне не страшно называть себя своими истинными именами: тиран, деспот, изверг, палач, безумная женщина. И одновременно чувствую внутри, что в этом никто не виноват. Требовать нереальное у Реальности – это иллюзия. В мире иллюзий все нереальное, а это значит, что ограниченное и обособленное Я – это то, что не в себе. В безумном открытом доме можно выжить, став таким же, как все в нем. Иначе не выжить. И я теперь ясно вижу, что никто ни в чем не виноват, просто люди не ведают, что творят.

Иду и про себя пою песню: «Как хорошо держать путь Домой». Что может быть счастливее, чем держать путь Домой? И это милость, благодать Того, Чему нет названия. Даже если ради этого пришлось пройти через камеру пыток. Где-то внутри есть осознание – мы все принесены в жертву, как агнец Божий. Но теперь все яснее и яснее становится, что я не жертва пыток, и все ощутимее ласковые объятия Одного – Целого.

Осознание нового накатывает волнами, отходит назад, вновь накатывает, будто смывает шрамы на песке. Ночью меня вновь накрыло новым осознаванием, я в ужасе сокрушалась, как могла превратить саму себя в изверга! В теле холод, такое чувство, что я кусочек льда; тело ничего не понимает. Вновь со всей силой намеренно остаюсь в том, что есть, вопрошая: «От чьего имени возникает это ощущение в теле?»

Понимаю, что камера само-пыток тоже благость для меня, ведь сколько всего было задействовано, чтобы все испытать и пережить. Сколько милостей было ниспослано человеку, чтобы он осознал себя. Каждый миг – это милость Тебя! И лишь сейчас стали понятны слова «кого Бог любит, того наказывает». Личности этого не понять. Как много было вложено, внедрено, задействовано в осознании себя. «Мне холодно», – сказало тело. Укутала его потеплее, слегка согрелась. Ум-тело говорит: «Я уже ничего не понимаю». Уснула.

Среди ночи проснулась от того, что изо всех сил набираю и выпускаю воздух. Вышло глубокое дыхание: «Планета Земля – это человек, это сон Бога. Ужасно неописуемый сон. Сон Бога – ожившая Земля. Именно так Бог решил пережить всю красоту и весь ужас материального мира, который сейчас прочувствовала как усилие одного вдоха и одного выдоха».

С облегчением произнесла: «Слава Богу, если это так!» И уже готова без оглядки бежать к Отцу. Виден просвет, и надо быть ротозеем, чтобы упустить его. Это как мотылек, который стремится к огню, чтобы стать им. В Бесконечности Бытия нет завершения, живая Жизнь каждый момент видоизменяется в своей неизменности, она разная, неповторимая, вездесущая. Ни один человек это не описал и не сможет описать, но есть шанс пережить Настоящий момент.

Иногда, совсем неожиданно, накрывает кашель, я стараюсь пронаблюдать это и вижу в себе присутствие отдельной Аи. Понимаю: чтобы стать целостной, надо быть целостной. Как это происходит – не знаю. Но чувствую, что тело должно обрести целостность. И вдруг – как озарение – осознаю, что тело – это подарок. И восклицаю: «Разве это не подарок Бога?! Разве это не милость Целого?! Разве это не благость Одного?!». Оно дает сознательно попрощаться с самым дорогим, что у меня есть в этом мире, – с человеком Аи. Маленькая женщина, как могла, сопровождала меня со всей своей верой и правдой в этом материальном мире! Безмолвие. Еле заметная тихая благодарность просочилась в тело. Тело встрепенулось, словно после долгого забвения. А я целую ей руки, проговаривая: «Нам дана счастливая возможность сознательно попрощаться и поблагодарить друг друга друг в друге».

Куда бы ни упал мой взгляд, происходит какое-то теплое благодарное созерцание всех вещей, окружающих меня. И оно струится дальше к людям, которые проявились, чтобы сопроводить меня на данном пути. Глубокий выдох от осознания того, что никто ни в чем не виноват. Все свободны. Меня накрыла безмерная благодарность Тому, что есть.

Если раньше, скажем так, в прошлой жизни, все вокруг казалось мне тяжелым, серым, унылым и скорбным, то сейчас – нет. Совсем другое восприятие мира: оно живое, потому что каждый миг – последний. Что такое миг? Присутствие в «моменте сейчас». В «моменте сейчас» нет мыслей, это чистый ум. А когда ум в покое, то и все в покое. Именно об этом сказал Лао Цзы: «Смерть – это возвращение странствующего ума в присутствие».

Все, что осознается днем, пишется ночью: «Самого себя запугать до такого состояния – это жестоко! И название этому – суровое, жестокое дитя подземелья. То, чему нет названия, спустилось вниз для того, чтобы искать „увянувшие розы и слушать мертвых соловьев“. Бог решил спуститься вниз и посмотреть, что же там такое. Жизнь заблудилась от ужаса и страха, превратившись в безумие иллюзорного мира. Заманили живую Жизнь – лучезарную, открытую, искреннюю малышку – в этот материальный мир, а по факту наблюдаю завядшие тела с тросточками в руках и полными тележками продуктов. Почему я не слышу звонкого смеха лучезарной девочки? Потому что здесь поют мертвые соловьи».

Сегодня позвонила мама и в обычном режиме начала напевать свои мертвые песни, но я уже не верю в их реальность. В подробностях рассказала, какие многочисленные анализы сдает, что у нее нашли, как лечат и сколько все это стоит. Затем переключилась на мою книгу, тираж которой находится у меня дома. Говорит: «Когда ты их уберешь? На нервы действуют, когда их вижу; зла не хватает! Если бы я знала, что ты будешь писать книгу, я бы стеной встала и не разрешила тебе это делать!» Я молча ее слушала и не возражала, как в былые времена. Что-то во мне теперь с каждым днем все ярче и ярче узнает то нереальное, которое с детства транслировало мне ужас, страх, угрозу и тревогу. Теперь все чаще пытаюсь разглядеть, что стоит за всем этим: Оно чистое, прозрачное, ничем не затронутое.

И вновь то, что поняла днем, пишу ночью. «Игры мертвого соловья. Мертвый соловей поет свою песню, тут слепая игра, и это я. Мертвый соловей, который поет, – это я. Тот, кто слушает эти песни, тоже я. И песня эта – я есть. Все так просто! Но чтобы понять замысел, оказывается, надо пройти весь путь: слушать, петь, играть в суровые игры… Зачем Бог так шутит над собой? Не знаю. Но это реально жутко захватывающе. Весь интерес в незнании, хоть порой невыносимо уныло, страшно и больно. На то он и Бог, что может позволить себе это невероятно ужасное и захватывающее зрелище с элементами красоты и ужаса. И невольно звучит продолжение песни „но и она печальна тоже – мне приказавшая любовь“. Испытать любовь, но при этом не иметь возможности прикоснуться к ней – это чудо тоски по любви! Можно только восхищаться ею, созерцать, но прикоснуться проявленному к непроявленному себе невозможно. В этом вся невероятность любви с самим собой. Невероятный реально-нереальный роман с самим собой».

Это как экран: он не может прикоснуться к фильму, но между ними что-то происходит. В данный момент – любовь. Раньше я не видела, не чувствовала экран, больше боялась его, избегала, жаловалась, судила. А сейчас просыпается любовь – ошеломляюще ужасная, неописуемая.

Днем гуляю на улице и осознаю, что много чего происходит, чтобы только осветить этот момент; а я, глупая, боюсь, возмущаюсь, сопротивляюсь, нуждаюсь. И эта истина озвучена Джоном Батлером: «Глупость человека – это мудрость для Бога». Впервые откровенно и честно произнесла себе: «Чем больше тебя – мудрости, тем меньше меня – глупости». Иду и впитываю, изумляюсь тишине, покою, довольству тем, где я сейчас есть.

Реально нужны силы намеренно выйти «из всего», остаться одному и после зудящей тоски одиночества почувствовать благость. Это оказалось истиной, чувствую себя как на ладони Бога. И только накатывает порой кашель с выделением горечи, но в нем я вижу не болезнь, а реакцию тела на перемены.

Раньше, когда была вовлечена в водоворот безумия, интуитивно себя предупреждала: «ляг на дно, у тебя не хватит сил; береги силы, они тебе еще пригодятся». И мое терпеливое послушное тело почти не дышало. Но сейчас я дышу и, как следствие, происходит перестройка системы. Когда дышу глубоко, возникает чувство, что грудная клетка изо всех сил старается раскрыться, раздвинуть те «железные прутья», которые вынужденно сотворила сама себе. И вот теперь, ложась спать, я ощущаю, как тело пытается дышать полной грудью, будто раскрывается, но тут же прикрывается. Глажу всю себя, проговаривая: «Дыши. Я здесь. Теперь тебе не нужна клетка безопасности, теперь тебе не на кого оглядываться, некого бояться. Дыши, любовь моя. Для того, чтобы стать целой, надо быть целой».

Сдала вторую книгу редактору-корректору для работы, а сама с чистым сердцем, как после выполненной порученной работы, отправилась на десять дней в отпуск на озеро Алаколь, которое находится в той стране, где проживаю сейчас. Еду в поезде и испытываю одно желание – быть наедине с солнцем, водой, окружающей природой; быть там, где можно ни о чем не думать, а только созерцать и отдыхать. Ехала и не знала, в какую зону отдыха попаду. Мне реально повезло: зона отдыха на этом побережье озера оказалась одна, сезон купания только начался, и людей было мало. Необычайный простор, горы, вода. Я порой поражалась, что все побережье принадлежит лишь нескольким отдыхающим. Ехала без ожиданий, без намерений и не предполагала, что реально погружусь в то, что Есть!

Первое, что произнесла, когда вошла в озеро:

– Прими мое истощенное тело.

– Оставь тело в покое, – услышала в ответ.

Вышла из озера, и что-то во мне знало: надо оставить тело в покое и дать ему просто жить.

В первую же ночь на новом месте мне приснился сон. Берт Хеллингер с помощниками гостит в доме, где я выросла. И вот они собрали вещи, готовятся к отъезду, он подходит ко мне и по-отечески говорит:

– Приготовь наши вещи на выход, найди им место.

Утром проснулась и испытала чувство, будто отец довел дочь до ее места, полностью выполнив свою работу, и с чистым сердцем оставил там, а быть может здесь. Я не знаю. Бог знает. В этом сне чувствовалась какая-то удовлетворенность, завершенность. Словно Бог долго работал над сотворением, а потом произнес: «Эх, хорошо!»

Вдыхаю аромат свежести, впитываю все как высохшая без влаги губка и повторяю одно и то же: «Оказывается, это есть! Не только в экзотических далеких странах: оно здесь, оно есть!»

Уже дня через два каждый день после завтрака стала уходить практически с пустого пляжа в сторонку, в уютное местечко, и совершенно нагая, одна, наедине с собой, погружалась в озеро, просто растворяясь в нем. Впервые позволила себе полностью оголиться и погрузиться в воду, как дитя. Необычайные чувства – я принята, я любима. Это реально благодать! Тихо плещутся волны. Выхожу из воды, лежу на земле, созерцая горы, небо, озеро. Тишина! Покой. Такое чувство, что лежу между мамой (озеро) и папой (горы), окутанная их любовью, теплом и нежностью. Чувства переполняют меня, изливаясь на все вокруг. Смотрю с умилением в сердце на каждый цветочек, на каждый камешек, на каждую букашку, ползущую по песку. Плаваю в воде, проговаривая: «Нет Бога, кроме Бога. Нет Реальности, кроме Реальности. Нет Единого без Единого. Чем больше от Тебя, тем меньше от меня». Происходит полное погружение в окружающую природу и единение с ней.

Вечерами после ужина ноги сами несли меня на степной простор, и я просто сидела у подножия величественных гор. В тишине медитировала под открытым небом, безмолвно созерцая и впитывая все, что воспринимаю уже несколько дней. И вдруг в один из дней произошло раскрытие! Откровенный обнаженный взгляд на простор – и вдруг произнесла:

– Теперь я знаю, кто я! Я самый запуганный человек! Я самая безумная женщина!

Внутри ощутила полное удовлетворение, что-то во мне обрело покой от знания. Когда меня похоронят, есть что написать и как обозначить: «Здесь похоронен самый запуганный человек. Здесь похоронена безумная женщина».

От такого откровения мое тело почувствовало еще большую легкость. С каждым днем сильнее обнажаюсь и отдаюсь солнцу, воде и воздуху, ясно осознавая, кто или что растворится в земле – запуганный до безумия человек. Какое-то живое, настоящее удовлетворение во всем теле от ясности знания.

Лежу в благости и милости Большой силы, иногда читаю маленькую книгу Руперта Спайры «Пепел любви». С каждым днем все меньше и меньше становится отдельной, обособленной, эгоистичной сущности: она медленно исчезает, оставляя после себя пепел любви.

После ужина как обычно отправилась на степной простор, встала на колени, созерцая вершины синих гор, и всем сердцем взмолилась:

– Господи, помилуй меня, запуганного ребенка, запуганную мать! Меня взрастили безумные женщины, которые ни в чем не виноваты. Весь этот материальный мир такой!

Как нет одинаковых песчинок, так нет и одинаковых отпечатков пальцев, а это значит, что нет одинаковых путей к Целому. Но ясное видение себя и осознание этого дает свободу, происходит раскрепощение, успокоение. Для этого стоит распознать свое истинное имя.

Обратила внимание, что на зоне отдыха есть разнорабочий, который выполняет разную работу то там, то тут. Когда он в моем номере устанавливал москитную сетку на дверь, я попросила посмотреть раковину: при сильном напоре там подтекала вода. Он все починил. Во время общения обратила внимание, что он плохо слышит и что один глаз у него не видит. Вечером, когда я возвращалась с простора в зону отдыха, он вышел на степную дорогу встретить меня и сказал: «Хочу вас пригласить и угостить напитком, который сам изготовил».

Растворение в природе сделали свое дело: чувствую, что уступила место настоящему моменту, стала текучей, как вода, прислушиваясь к себе внутри. Я согласилась, пошла к нему; сидим, пьем напиток, разговариваем. Он рассказал о своей жизни. Выяснилось, что он почти того же возраста, что и мой первый парень, и из того же города. Он много чего рассказал, а у меня перед взором явилась своя картинка – я и мой парень. Вот девушка с парнем – амбициозные, полные сил и намерений – взявшись за руки, вышли в путь в полной уверенности, что покорят все и вся. А сейчас парень, который вышел в мир покорить всех, возвращается домой побитый, покалеченный, потерявший слух и один глаз, ссутулившийся от поднятых тяжестей. Девушка тоже держит путь домой с полученными травмами тела и до того запуганная, что вынуждена была превратиться в безумную мать. Наблюдаю нас двоих со стороны и радуюсь, что нет ни у парня, ни у девушки злости, нет обиды на жизнь. Они полны не разрушительной, а созидающей силы и просто благодарны тому, что Есть.

Когда зашла в свой номер после проведенного вечера, вспомнила слова мужчины: «Четыре раза умирал и уже не боюсь смерти». Вдруг из меня вышло это:

– Всю жизнь боялась! Я устала бояться до безумия! Достаточно! Жить жизнь беспокойно, в тревогах и страхах – это не жизнь!

Оказывается, жизнь действительно удивительная и захватывающая, когда смотришь ее изнутри, оставаясь одновременно и экраном, и персонажем. Лежу, солнечные лучи и вода ласкают меня, и вдруг вспомнились слова, сказанные вчера мужчиной: «Я работал и думал о вас: а где эта женщина с красивой фигурой, как у девочки? Куда она делась?». В былые времена от таких слов мужчины я бы «взлетела выше крыши» от гордости и тщеславия. Но сейчас выслушала спокойно, и, мало того, почувствовала, что человек напротив меня не кто-то отдельный: в нем я видела друга «однополчанина». Каждый из нас прошел свой путь, но мы не очерствели, а, наоборот, настолько размягчились, что стали чувствительнее. Без ожидания, без нужды что-то взять от другого для себя.

И вот день отъезда. Собрала чемодан, жду трансфер до железнодорожной станции. Присела на дорожку, и вдруг меня накрыло совершенно ясное знание, что никто меня не ждет, никто не провожает, я реально одна. Если до этого момента я думала, что играю роль «я одна», то тут совершенно отчетливо поняла – я абсолютно одна! Такая грусть-тоска меня накрыла! Но взяла себя в руки и прямо посмотрела на это. Сквозь непередаваемую грусть ощутила невероятное принятие, почувствовала капитуляцию. Сдалась. Факт есть факт. И вдруг стало так хорошо и легко! Состояние не описать, а только пережить. Абсолютная ясность: то, что есть, равно тому, что есть. И все. И уже совсем в другом состоянии, наполненная неведомой силой, решительно встала, взяла чемодан и двинулась на место сбора. Увидев меня, водитель улыбнулся и произнес:

– С вещами на выход.

– Да, с вещами на выход.

Но все произошло не так, как я ожидала. Хозяин зоны, увидев, что я уезжаю, подошел и произнес добрые слова. Обняв за плечи, сказал: «Приезжайте еще, ждем». Заведующая столовой, увидев в окно меня с вещами, тоже подошла и тепло попрощалась. Друг «однополчанин» донес мои вещи до микроавтобуса и на прощание сказал: «Даст Бог, когда-нибудь увидимся!». Две женщины, с которыми здоровалась каждое утро на пляже, оказывается, уже сидели в трансфере, готовые в дорогу. Одна из них произнесла:

– Вы вроде всегда ходили одна, а, оказывается, знаете всех.

Села в поезд. Дочь написала, что с поезда меня встретит зять и отвезет домой. Какое-то тепло ощущаю во всем теле и думаю: «Ах, вот как живет настоящий момент!». Серые мысли ограниченного ума улетели, и уже не помню когда.

…И вот я дома, полная сил и отдохнувшая. Прежде чем сесть за работу над выпуском второй книги пригласила детей к себе на обед. Воистину когда человек стремится в свой Исток, все вокруг помогает ему в этом. Милые, славные дети, сами того не ведая, несут откровение и благость женщине-матери. Старшему пять, младшему два – именно тот возраст, как когда-то у моих детей. Наблюдая за малышами, я сознательно погрузилась в тот период жизни и прямо всем телом ощутила и прочувствовала сумасшествие безумной матери, которая полностью растворилась в детях. Теперь понимаю, что именно в этом котле я основательно проварилась, причем в тройном размере. Весь ужас, страх, тревога, беспокойство за тела детей проживались свекровью, мужем и мной. Хоть со стороны и казалось, что это три разных человека, но дух был пропитан единым коллективным бессознательным страхом за детей, борьбой и стремлением обезопасить их от всего в этом мире. Хоть внешне и не показывали этого, но тряслись до безумия.

Теперь же, сознательно погрузившись в это, я пронаблюдала и прочувствовала реальность. В коллективном помешательстве за жизнь ребенка я вижу очередное помешательство человечества. Вижу тот древний развод, о котором говорят друзья-единомышленники. Сейчас, наблюдая за малышами, вижу все, что пережила вместе с теми добрыми людьми, которых считала врагами. В упор смотрю на играющего малыша, погрузившись в то состояние матери, и спрашиваю себя: «Что я сейчас чувствую?». Покормила детей, и мы пошли во двор на детскую площадку. Они бегают и играют, а я вновь упорно задаю себе этот вопрос: «Что я сейчас чувствую?». И вдруг боковым зрением увидела, что женщина и ребенок находятся в открытом зале ожидания смерти тел! Стало не по себе. От этого ясного видения телу стало и плохо, и хорошо. Плохо, потому что есть во всем этом какая-то обреченность тела, на ум приходят слова «все мы агнцы Божии, принесенные в жертву». А хорошо – от ясности ума, что теперь я знаю то место, где нахожусь, – вокзал ожидания конца.

Дети играют, а я смотрю на все вокруг. Созерцаю небо, деревья, детей, прохожих, все происходящее и уже знаю, что мы все в Нем. Думаем, что живем Жизнь, но по факту – нет. Это как в зале ожидания, где каждый занят своим делом, как-то развлекает себя, проводя досуг в ожидании смерти тела. Кто-то зарабатывает баснословные богатства, стремясь улететь на другую планету и там избежать своей кончины. Кто-то просто живет, работает, рожает детей, растит их. И вдруг вижу, что сильнее всего во все это попали женщина и ребенок. Почему? Потому что одно тело думает, что другое тело вышло из него, и это другое тело необходимо сохранить любой ценой. А другое тело думает: раз я вышло из того тела, я в вечном долгу перед ним, ведь оно породило меня.

Из прожитого опыта понимаю, что это самое мощное монолитное убеждение, которое не так-то просто разрушить. Для этого потребуется огромное мужество и сильное стремление освободить себя от всех наложенных на себя концепций, ярлыков, догм, убеждений, привычек. И как сейчас вижу – это того стоит. Это настоящая свобода – знать, кто ты и где ты. Теперь даже стал ясен корень, вернее – откуда растут корни запуганного ребенка безумной женщины. И уже что-то во мне с облегчением говорит: теперь я знаю, где нахожусь.

Приехала мама, и мы проводим дни вместе. Сегодня вновь ездили по бутикам, купили ей на день рождения платье. Все переживаю, созерцаю, наблюдаю, осознаю глубину переживаемого. Ничего не поняла, но одновременно и поняла. Это такое приятное ощущение ясности знания – не описать. Но если погрузиться глубже – осознаешь, ведь это истина. Мы суетимся, действуем, думаем, что живем, а по факту находимся в зоне ожидания кончины материальных объектов. Где все материальные объекты, которые были до нас, скажем, тысячи лет назад? Их нет. Мама ходит, выбирает платье, а я наблюдаю и восклицаю про себя: «Это правда!». И что-то тихо и незаметно, капелька по капельке, успокаивается и произносит:

– Слава Богу, всего этого нет. Я все время думала, что жила, а оказывается, не жила. Слава тебе, Господи!

Неуловимое приятное чувство облегчения. Кротко, нежно, бережно, с облегчением произнесла: «Я люблю тебя, Господи!» Это любовь, именно она чувствует, что Земля – это зал ожидания завершения материального, место захоронения физического мира. Разве не счастье – осознать это?! Это путь от страдания к счастью. Страдание – чудо. Страдание – необходимый путь для преобразования себя. Смерть на кресте – это образ самопревосхождения.

Путь самоисследования – счастливый путь. Словами и чувствами этого не выразить, но осознать, что все, что пришлось пережить, – не настоящее, можно. Внутри стало ровно. Нет ни ликования, ни грусти, а просто тихий безмятежный покой пробивается сквозь все пережитое, оставляя это позади. Вот почему говорят «за это можно все отдать». Нет того, кто страдал, хоть и пришлось поверить и пережить этот кошмар. Но теперь есть знание, что все это – станция перехода из одного состояния в другое. Произнесла всем своим внутренним телом: «Зал ожидания кончины физических объектов». Глубокий выдох. Сказать, что пришло облегчение, – ничего не сказать: состояние раскрепощения не передать словами. Происходит какое-то смягчение, расслабление, раскрытие чего-то более надежного, удовлетворяющего. Медленно начинаю чувствовать освобождение тела от оков.

Среди ночи проснулась от того, что почувствовала: тело тошнит, телу плохо от нового знания, что реальность – это смерть материального. Корень слова «материя» – «мать». Получается, в реальности мать не рождает Жизнь, мать рождает смерть, она рождает то, что должно умереть. Сильная тошнота. Телу плохо. Но ведь это истина! Пошла в туалет, меня пронесло, тошнота от осознания, что мать, по факту, рождает смерть. Вот откуда во мне всегда присутствовал интуитивный страх и неприязнь к маме. Потому что в подсознании есть знание, что физическая мать – источник рождения физического, которое должно умереть. Все физическое умирает. И сейчас, когда в соседней комнате спит физическая мать, я понимаю, что нет ее вины в том, что рождает смерть. Она в неведении и не осознает того, что Есть. Ум-тело в ступоре. Ничего не понимает. Мне плохо. Но ведь это истина! Для маленького ребенка мать – это жизнь, но когда ребенок становится старше, где-то в глубине у него есть знание, что мать – это смерть. И тут мой добрый ум говорит: «Хорошо. Стоп! А что такое жизнь и смерть?» Не помню, как уснула.

Ответ нашла в книге «Вторая книга Дао» (перевод Стивена Митчела):

«Вы не можете иметь правильное без неправильного, жизнь без смерти, правду безо лжи. Мастер не попадает в ловушку противоположностей. Его „это“ есть также и „то“. Он видит, что жизнь становится смертью, а смерть становится жизнью. Неправильное имеет внутри себя зерно правильного, и правда оборачивается ложью, а ложь – правдой. Он понимает, что ничто не является абсолютным. Он понимает, что поскольку каждая точка знания зависит от наблюдателя, то утверждения и отрицания в равной степени не существенны. То место, в котором „это“ и „то“ не противоречат друг другу, называется осью Дао. Когда мы находим эту ось, мы обнаруживаем себя в центре круга, и здесь мы сидим безмятежные, в то время как Да и Нет без конца разносят друг друга в щепки на периферии. Ум может создавать такие качества как „хороший“ или „плохой“ только посредством сравнения. Уберите сравнения – и тут же исчезнут качества. А то, что останется, это целомудренное неизвестное: непостижимый объект, непостижимый субъект и чистый свет осознанности, струящийся сквозь них. Ось Дао – это ум, свободный от своих мыслей. Он не верит в то, что „это“ есть „это“, а „то“ есть „то“. Позвольте Да и Нет носиться по периферии в надежде добежать до финишной прямой, которой не существует. Могут ли они остановиться в попытках победить в споре жизни, пока вы не остановитесь? Когда же вы остановитесь, то поймете, что были единственными, кто бегал. „Да“ было вами. „Нет“ было вами, вся периферия с ее красными знаменами, девочками с помпонами и бешенными толпами – это тоже вы. В центре глаза открываются, и снова наступает очаровательное утро покоя. И нет здесь ничего, что могло бы ограничить вас, нет никого, кто мог бы нарисовать периферию. На самом деле здесь никого нет, … даже вас».

…Совершенно случайно в Рамадан – день жертвоприношения у мусульман – состоялась спонтанная встреча с дочкой, и случился открытый откровенный диалог двух взрослых женщин. Проявилась точка отсчета нового здравомыслия. Совершенно ясно, без страха, без намерения, по-доброму вспомнили маму – свекровь, мужа – отца. С чувством открытой благодарности за то, что присутствовали на этом пути и сделали для нас все, что могли. И сейчас мы – две женщины – всем сердцем поблагодарили их за помощь в прохождении уроков и устремили взор в движение дальше. Уже самостоятельно, без нужды в поддержке и опоре, как нуждаются маленькие дети. Теперь мы в состоянии смотреть ясно, взять на себя ответственность и не взваливать ее на других. Потому что есть знание, что нет правых, нет виноватых, нет злых и добрых, нужных и ненужных, богатых и нищих… Все Едино.

Чувствую, что мы с дочкой сделали шаг, и это шаг во что-то новое и неизвестное. И нет в нем прежнего состояния ребенка, а есть уверенность и ясность. Теперь мы сами в ответе за все. И тут некого винить и некого хвалить.

Дочь уехала. Я проводила ее, и что-то во мне четко произнесло: «Теперь не говори, что ты живешь жизнь». Внутреннее состояние в теле искренне откликнулось в ответ: «Так и есть, не я». Из этого нового состояния медленно просачивается абсолютное смирение перед Одним. Реальное облегчение. Не случайно мастера говорят: «Мы сюда приходим, чтобы повзрослеть». Именно так. Мать и дочь повзрослели и теперь смотрят вперед без страха, без предпочтения, без нужды, без сопротивления. Что будет дальше? Никто не знает, что там за углом. Неизвестность. Но что-то внутри чувствует во всем этом аромат свободы. Счастье – это сам путь самопознания. А где же было начало пути? В страдании. Стало быть, страдание – это ключи от счастья. Именно оттуда начинаются захватывающие дух приключения Неизвестного, имя которому Тайна.

Сплю и во сне чувствую, будто глаза слиплись от крепкого сна, не могу открыть. Приложив усилие, все же приоткрыла их. Сквозь липкий слой в глазу смотрю через узкую щель в полном спокойствии, про себя думаю: «хоть что-то вижу». А проснувшись, удивилась, глаза чистые, без единой соринки и вдруг, стало ясно: эго не плохое, оно ни в чем не виновато, оно просто заболело болезнью разделенности, просто поверило в свою отдельность. И словно в подтверждение моим догадкам, услышала Руперта Спайра.

(примеч. автора: Руперт Спира – 1960 г.р., английский философ, писатель и гончар, проживающий в Оксфорде, Великобритания. Он сторонник недвойственности и того, что он называет «Прямым путем»).

Текст его объяснения ниже привожу полностью – так объяснить может только он.

Руперт Спайра: «Эго – проблема?»

Вопрос: Деятельность эго – это проблема?

Руперт Спайра: Как деятельность – нет ничего плохого в отдельном Я. А как сущность – это проблема. Вы просто приняли себя за сущность, а не за деятельность. Позвольте мне вам проиллюстрировать Мэри и Аи. Мэри проваливается в свой сон, и ей снится, что она Аи на улицах Лондона. Поэтому, когда мы видим сон ночью, мы засыпаем и забываем, что спим, и нам снится мир. В своем воображении мы видим улицы; и для того, чтобы воспринять улицы Лондона, мы рассматриваем свой собственный сон с точки зрения кого-то в этом сновиденческом мире; поэтому общение мы называем человеком. Кто заснул, мечтая выйти замуж? Мери, которой кажется, что она Аи. Так что Мэри заснула в Париже, и стала персонажем Аи на улицах Лондона. Теперь Аи: это деятельность разума Мэри или самостоятельная сущность, и ей необходима деятельность, если Мэри хочет знать и воспринимать улицы Лондона. Мэри, засыпая в Париже, не может знать улицы Лондона напрямую, она может знать улицы Лондона через тело Аи. И это то, что происходит, когда каждый из нас засыпает. Замечали ли вы, что когда засыпаете ночью, вам снится сон, но вы не видите сон, вы не видите приснившийся мир напрямую, вы всегда воспринимаете приснившееся с точки зрения кого-то во сне? Без перспективы этого субъекта во сне мы не смогли бы испытать приснившийся мир. Поэтому человек во сне – Аи – является агентом, через которого Мэри теперь знает улицы Лондона. Почему агентство? Потому что деятельность разума Аи не представляет проблемы, так как она является агентом творчества, является средством, с помощью которого Мэри производит улицы Лондона к кажущемуся существованию. Только когда Аи забывает, она становится временным ограничением бесконечного разума Мэри. И она думает, что я – «отдельное Я» – со своим собственным независимым существованием; поэтому я хрупкая, уязвимая и нуждаюсь в защите. Вот это становится проблемой. Потому что все, что делает Аи с этого момента, – либо защита себя, либо попытки приобрести защитников для того, чтобы защитить эту хрупкую сущность. Или она пытается приобрести предметы, вещества, отношения, чтобы восполнить то, что является хрупкой неполной сущностью. Да, сущность Аи – это проблема. Вся ее жизнь уходит на то, чтобы защитить себя. Но то, что она выполняет свою деятельность, не является проблемой. Аи просто забывает, что она все еще является деятельностью Мэри. Мэри – сама полнота, потому что нет Аи, чтобы помнить или забыть. Весь сон – это разум Мэри. Все, что есть у Аи, – это разум Мэри. Мэри создает сон в своем собственном уме и затем забывает, что она создает. Мэри теряет себя в своем собственном творчестве. Она вышла замуж, она теряет себя в своем собственном сне, она скрывает себя своим творчеством.

Вопрос: И мы тут пытаемся исправить деятельность Аи?

Руперт Спайра: Мы пытаемся научиться видеть осознанный сон. Мэри пытается мечтать, не забывая, что она и есть Мэри. Потому что, если это исправлять, то средство проявления улиц Лондона не может быть проявленным без присутствия ограничения. Мы все тут Аи в разуме Мэри. Мэри – это Бесконечное Сознание. Мы не пытаемся исправить то, что является агентом. Каждый из наших разумов является агентом, через который Бесконечное Сознание познает мир. Мы – глаза Бога (на религиозном языке). Глаза, которыми Бог видит Себя как мир, который мы не пытаемся исправить. Богу нужен каждый из наших разумов, чтобы познать Себя как мир. Но когда мы забываем, что мы временные модуляции Бесконечной сути Бога, мы верим, что я «отдельное Я для себя», и думаем, что это «отдельное Я» хрупко и нуждается в защите. Это забвение. Это проблема, которая нуждается в исправлении. Почему? Потому что с забвением нашей истинной природы приходит забвение покоя и счастья, которые присущи нашей истинной природе. Другими словами, в этом причина страдания, и мы не можем сказать, что страдание это не проблема. И еще, мы не можем сказать: «Я страдаю, потому что все это находится в осознавании, и с этим ничего не поделаешь». Если мы страдаем, то пытаемся исправить свое страдание. Невозможно быть страданием и не искать выход из него. Страдание – это поиск счастья. Другими словами, невозможно страдать и не пытаться избавиться от страдания. А когда страдание принято как переживание, тогда возможно быть страданием без сопротивления. Как это называется? Счастье. Если бы не было сопротивления, наше страдание не было бы страданием, мы были бы счастливы. Если вы страдаете, вы не сможете сказать «это все игра в осознавание, я от всего этого отстранен». Вы страдаете только потому, что сопротивляетесь текущим обстоятельствам. Ты страдаешь, потому что ты против, потому что не осознаешь, что все это игра Сознания. Ты страдаешь, потому что чувствуешь себя отдельной личностью, которой не нравится то, что есть. В настоящем моменте нет никакого суждения. Не обманывайте себя, думая «я страдаю, но думаю, что это всего лишь часть пьесы». Нет, вы страдаете, потому что думаете «я очень реальный человек в очень реальной ситуации, и мне в действительности не нравится это, я хочу это изменить, я хочу избавиться от этого, я хочу в будущем чего-то лучшего, чем это». Если вы говорите себе, что это все просто игра, происходящая в Сознании, то вы обманываете себя, заглушаете свое страдание. Заглушаете с помощью табака, отношений, спиртного, наркотиков. Вы делаете это, будучи убежденным в том, что рано или поздно страдание закончится. Но страдание возвращается, когда наркотики, алкоголь, табак, отношения проходят. Рано или поздно ваша вера исчезнет, и страдание, в конце концов, победит. Страдание сильнее, чем ваши убеждения. Сила страданий вспыхнет вновь и заставит вас что-то с этим делать. Раньше говорили, что надо десять лет, чтобы вернуться из Индии, а теперь я бы сказал, что требуется два года, чтобы вернуться с нео-адвайты, веруя в страдания, которые появляются в осознавании. И все это всего лишь игра, максимум на два года, до того, как эта вера начнет изнашиваться, и наши страдания вынудят нас вновь отправиться на поиски. В осознавании решения проявляются сами по себе, потому что в нем нет мыслей, нет слов. Вот почему я задаю вам вопрос: от чьего имени принимается решение? Решения всегда происходят в форме мыслей, а это путь ума, который принимает решение. Мысль, которая говорит «я хочу сделать это, или я хочу сделать то», не важна. Важно то, от чьего имени принимается это решение: кто такой «я», который говорит: «Я хочу сделать это»? Чувство «я хочу сделать это» исходит из убеждения, что я тело, я ум или я осознавание? Например, у вас есть мысль «я хочу сейчас есть». От чьего имени эта мысль происходит? Очевидно, мысль возникает не из осознавания. Осознавание никогда не бывает голодным. Еда явно не для твоего разума – пища ему не поможет. Это возникает из-за потребности твоего тела. Или «я хочу сейчас спать», или «мне надо сейчас надеть свитер, мне холодно» – такие желания возникают от имени тела, и они не проблематичны: это естественные желания, которые происходят в процессе ухода за телом. С этими желаниями нет никаких проблем. Но как насчет желания «я расстроен этим человеком; из-за чувства обиды во мне я хочу, чтобы он исправил то, что сказал»? Итак, в этом случае кто был тем, кто расстроен? Это ваше тело? Очевидно, нет. Это осознавание расстроено? Очевидно, не так. Чем является то, что в данном случае расстроено, обижено, раздражено? Это я, которого нет. Это константа, сгусток, локализация, самость, состоящая из смеси мыслей и чувств. Это осознанность, отождествившая себя с мыслями и чувствами. Это Аи говорит: «Я была обижена, унижена тобой». Но кто такая Аи? Она просто временное ограничение разума Мэри, нет пострадавшей сущности. Она чувствует боль, потому что еще не знает: то, что чувствует боль, это психологическая сущность по имени Аи. И эта психологическая сущность не пользуется уважением этого человека. Аи думает «я была ранена этим человеком, и поэтому я чувствую расстройство», не зная, что то, кем она является на самом деле, является открытым, пустым, безмолвным пространством разума Мэри. Она думает, что она «отдельное, независимо существующее я», и именно от имени этого Я она чувствует боль, раздражение, негодование. Она думает, что если поговорит с этим человеком, то обида уйдет. Это может временно облегчить ее состояние в данной ситуации. Завтра ее обидит кто-то другой. А еще на следующий день ей будет больно от кого-то другого, затем еще от кого-то другого до тех пор, пока она не исследует саму себя. Кто тот, кому причиняют боль? Если она увидит, что это всего лишь иллюзорное Я, то это осознание позаботится не только о её нынешней боли, но и обо всех будущих возможностях пострадать. Обида от непривлекательности, вины, печали, раздражения, ревности, гнева, страха – эти чувства или эмоции – с какими качествами они связаны? Связаны ли они с сознанием? Осознание – это покой, счастье, любовь. На самом деле они не проявляются чувствами, но когда я говорю – возникает ли это желание от имени осознания? Исходит ли оно от чувства покоя, счастья и любви? Если бы вы чувствовали себя умиротворенно или удовлетворенно, вы просто хотели бы поделиться этим чувством, отпраздновать его. И это то желание, которое не исходит от чувства одиночества. Вы не чувствуете себя неполноценным, вы не смотрите на другого человека как на то, что дополнило бы вас или наполнило. То, в чем вы находитесь, уже чувствует себя наполненным, вы ощущаете это как счастье, и ваши желания исходят из того, что вы хотите этим поделиться. Это то, что я называю «желанием, которое исходит от осознавания». Оно исходит от счастья, и его цель не в том, чтобы идти к счастью. Ты ничего не хочешь от человека или ситуации, но просто желаешь поделиться своим покоем, своей полнотой в определенной ситуации. Например, на определенной стадии вашей жизни у вас есть свободное время. И у вас может возникнуть желание научиться играть на музыкальном инструменте. В этом случае желание не возникает как чувство, чтобы заполнить пустоту, чтобы заполнить «дыру», которую вы чувствуете от нехватки. Вы просто чувствуете себя наполненным, умиротворенным и каким-то образом хотите научиться выражать красоту. И вы думаете: «вау, в какой форме я смог бы лучше всего выразить это, передать и поделиться этим?». И вы могли бы взять в руки музыкальный инструмент – это потребовало бы определенной дисциплины, энергии, времени, чтобы научиться играть на нем. Но это то желание, которое исходит либо из осознавания, либо из возрожденного счастья, либо из полноты осознания. Вы делаете это не для того, чтобы о вас узнали другие, и, следовательно, чтобы почувствовать себя лучше; вы делаете это не для того, чтобы оправдать ожидания своих родителей, и, следовательно, чувствовать себя хорошо. Нет. Выделаете это из состояния Счастья.

Подруга в сети скинула мне видео о том, что в нашем городе есть просветленная женщина моей национальности. Мне тут же стало интересно, я подписалась на все ее страницы, обратила внимание, что это очень красивая молодая женщина. Как только увидела объявление, что с ней будет живая встреча, я собралась пойти. Внутри тихий покой и голос безмолвия: «Я с тобой!»

Слова Иисуса: «Если кто-то хочет идти за мной, пусть отречется от самого себя, возьмет крест свой и последует за мной».

И вот я на встрече с этой милой очень красивой женщиной. В начале себя проявила всезнайка Аи, и я вдруг узнала себя прежнюю в ее репликах: именно так я вела себя на группах психоанализа. Потом, став членом этого сообщества, везде сидела с чувством, что я одна все знаю. Это чувство всезнайки, превосходящей всех, проявилось и во время организации ретритов Дениса Дзен в нашем городе. Вот и на этой встрече ясно осветилась и оголилась эта «личинка всезнайки». Дальше я уже сидела тихо и больше не задавала никаких вопросов.

Если и была у меня в материальном мире единственная цель, так это любой ценой стать красивой просветленной женщиной, чтобы блистать перед всеми и показывать: вот видите, какая я просветленная! А сейчас сижу на встрече, смотрю прямо на женщину напротив меня, просто сверлю ее взглядом, чтобы хоть что-то в этом разглядеть. И вдруг с изумлением понимаю, что это тоже иллюзия в иллюзорном мире.

Эта милая женщина уже сама стала вызывать меня на разговор. Я сказала:

– Сейчас, когда сижу на этой встрече, вижу, что просветленная женщина – это тоже иллюзия.

– Да, иллюзия.

Тело среагировало легкой тошнотой, ум загрустил. Но что-то внутри – как стержень, как ядро – тихо знает и чувствует, что все хорошо! Встреча закончилась, домой решила прогуляться пешком. И уже иду с чувством благодарности в сердце. Воистину Господь Всемилостив! Какая забота! Какая любовь! Так может только То, Чему нет названия! Всепроникающий! Он сразу показал своей разбалованной девочке то, что есть. Ты хотела стать просветленной красивой женщиной? На! Играй. Смотри. Наслаждайся.

Какая забота Жизни! Она и сейчас заботится, как любящая мать, проговаривая: «Отпусти все! Не хватайся ни за что! Даже за просветленную не держись!» Купаясь и нежась в этой заботе, не могу ничего выразить. Только кристально чистые слезы на глазах проявляют это. Чувства и ощущения – не передать. Есть одно знание сейчас: «Человек всегда любим!». Но у него хватает ума создать то, что позволяет ему самого себя загонять в клетку, обижаясь и печалясь, цедя сквозь зубы: «Я тут никому не нужен!»

Но сейчас я иду, наслаждаясь всем, что есть, и слышу отечески любящий голос:

– Ты хотела поиграть в эту игру? Поиграй.

Вновь ощутила внутри очередную абсолютную капитуляцию. Реально: когда эго плачет о том, что потеряло, Дух радуется!

Что-то происходит. Не могу понять. Какое-то тихое, безмятежное прощание, которое пронизано блаженной милостью. Нежное, трепетное всепроникающее чувство перехода «одного в другое», где два становятся Одним. Щемящее счастливое чувство, божественная, неописуемая любовь безмолвия внутри:

– Ты вообразил Себе меня, чтобы показать то, что чувствую сейчас! Твое Божественное проникновение неописуемо. Только Твои милость и могущество способны на это! Так, как Ты, никто не сможет! Я думала, что эта красота идет от противоположного пола, а оказывается – от Тебя! Так любить можешь только Ты Один!

Вот почему все люди мечтают о неземной любви. Сейчас это стало ясным. Ты изначально вел свою возлюбленную бережно, трепетно, оберегая, заботясь о том, чтобы ни один волосок не упал с ее головы без Твоего ведома. Слезы счастья на глазах. Всемилостивый Возлюбленный, только Ты можешь с такой теплотой и состраданием показать место, где находится твоя незрячая женщина. Мягко и бережно даешь ей возможность созерцать «зал ожидания исчезновения материальных тел». С любовью вдыхаешь каждый ее выдох, созерцая ее сознательное прощание с тем, что есть. Это реальная любовь. Никаким описаниям не поддается, хоть я и пытаюсь описать это состояние. Возлюбленная очень волнующе, мягко, трепетно, бережно, нежно растворяется в Возлюбленном. Как капля молока в воде. Если это состояние сравнить с оргазмом, то оргазм физических тел лишь маленькое, смехотворное подобие того, что сейчас переживается. «Ах, вот о какой любви мечтают все люди», – подумала я.

Я тону в очах Возлюбленного. Безмолвный шепот:

– Да!!!

– Смотри сюда.

– Да, любовь моя! Да!

Стараюсь воспроизвести пережитое. В материальном мире это сравнимо с тем, как женщина теряет свои оковы, пласты и залежи слой за слоем в лучах безусловной любви, а мужчина созерцает это и радуется. Вот почему в сказке царевич сжег шкуру царевны-лягушки. Он созерцал и радовался свету божественной любви и не хотел больше с ней расставаться. В каждой сказке есть намек на Это! Что? Не знаю. Описать нельзя, пережить можно. А как? Остаться верным Одному. Довериться. Интуитивно быть преданным. Возлюбленного не видишь, но чувствуешь себя в Его объятиях. Об этом Иисус сказал: «Каждый ребенок рождается в Царствии Небесном».

…Перед сном лежу и вижу боковым зрением, что малышка-старушка это одно, а черточка между ними – это миг. И миг этот называется «наивная доверчивая ротозейка», попавшая в свое собственное заточение. А наивный доверчивый ротозей – кто это? Малыш-Ребенок.

Во сне вижу, как девочка лет пяти в трусиках, сшитых из хлопка, подходит к речке. И уже вижу не сон, а словно в каком-то полудремотном состоянии знаю, что произойдет дальше. Водоворот «жизни и смерти» закрутил ее в свой затягивающий поток.

Помню, что сказал Берт Хеллингер, после того, как сделал мою расстановку: «Садись рядом, я проведу для тебя медитацию». Не помню, о чем медитация, но он говорил что-то об инцесте. Хотя у меня в детстве не было физического инцеста, но по коллективному женскому телу боли в зале было видно, что он имел место быть.

Помню, в те времена, когда я училась в первом классе, соседские дети собирались у нас дома, бегали, играли и даже изображали папу с мамой в одеждах, затем, дальше бежали играть в другие игры. Это заметила родственница – девочка старше меня, которая жила с нами около года. Она отвела меня в другую комнату и стала сильно ругать:

– Это очень плохо! Больше никогда не играй в такие игры с мальчиками! У тебя будет расти живот, все дети будут над тобой смеяться! Родишь ребенка. Все дети будут бегать, играть во дворе, а ты будешь сидеть, смотреть на них и не сможешь играть, потому что на руках будешь нянчить ребенка.  Испуганно спросила:

– А мальчики рожают детей?

– Нет, мальчики не рожают детей.

Я очень сильно испугалась всего услышанного. Испуг был настолько мощный, что я, дрожа от страха, разглядывала свой живот – растет он или нет, и была уверена, что внутри уже есть ребенок! Испуг просочился в мое тело настолько глубоко, что все мысли были о беременности. В детской комнате на одной стене мы, дети, сделали для себя доску для письма – играли в школу. Испуг настолько сильно охватил всю меня, что я была уже не в состоянии держать этот страх в теле и написала мелом на доске «я беременна». Только после того, как написала это, мне стало немного легче. Тогда ребенком я ничего не знала, но сейчас понимаю, почему психологи говорят: «Скажи проблему голосом или напиши на бумаге».

И все! Разумеется, после всего пережитого (хоть по факту никакой проблемы, слава Богу, не было) я установила свой собственный железный щит. Заслон был очень мощный. Угадайте от кого? Капитальный заслон между мной и противоположным полом был несокрушим. Я решительно себе сказала:

– Все! Теперь я буду мальчиком! Я мальчик! Я не девочка.

Теперь понимаю, что мне из-за такого решения не стоило рассчитывать на взаимную любовь противоположного пола. Так оно и произошло. Никто не смог проникнуть сквозь мощную железную клетку, в которой я оказалась. Итак, первый слой огромного страха положил начало дороге в ад. Тогда – семи-восьмилетним ребенком – я ничего этого не осознавала.

Но сейчас я взрослая, могу прямо смотреть на пережитое и понимаю, что в каждом поколении происходит «свое живодерство». И я не стала исключением. Говорят, сейчас в современном мире аборты делаются безболезненно, но во времена моей молодости это было реальное физическое живодерство. Аборт так и называли – скоблёжка. Клали женщину на кресло и просто заживо выскабливали из матки зародыш! Я прошла через это, и не раз. Это реальный ад! Я в нем была! Даже «живодерня» это мягкое слово в сравнении с тем, что женщина переживает после аборта: она чувствует себя убийцей! В боли, тоске и унынии только и ждет того момента, когда окажется рядом с ребенком, которого убила. Одним словом женщина, сама того не осознавая, становится на путь самоуничтожения из-за чувства вины перед тем ребенком, которого не родила, а сделала аборт. Именно так я себя и чувствовала: просто была пропитана унынием. До тех пор, пока не нашла ответы у Берта Хеллингера.

И вот на днях дочь пришла ко мне и говорит:

– Я не хотела тебя расстраивать, но сейчас могу рассказать, потому что прошло несколько месяцев. Я похоронила своего пятимесячного мальчика. Мы с мужем были в шоке. Три раза собирался консилиум врачей, и три раза они выносили одно и то же решение: очень серьезные патологии, надо вызывать искусственные роды. Я не знаю, как выжила. Ребенка похоронил отец мужа. Муж не смог этого сделать.

Пока дочь рассказывала о произошедшем, я вспомнила аналогичный случай, который произошел с моей коллегой, напарницей, которая была на пятом месяце беременности. Они ждали второго ребенка. Пришла на работу, а она сидит в слезах. Я спросила, что случилось. Женщина ответила:

– Прошла исследование, которое полагается беременным на этом сроке, врачи выявили у плода страшный диагноз и сказали, что необходимы искусственные роды.

По строгому указанию врачей и посоветовавшись с мужем, женщина прервала беременность. И пережила все это очень тяжело. Я всячески ее поддерживала, вспоминая все, что проходила в Германии у Берта Хеллингера:

– Если у тебя кто-то спросит, сколько у тебя детей, ты можешь сказать «один», но в сердце себе скажи «у меня два ребенка». Всегда чувствуй, что в твоем сердце он присутствует, и ты его любишь. Так у тебя внутри все постепенно успокоится.

Они с мужем выдержали паузу, в период которой нельзя зачинать ребенка, и вот, к счастью, она вновь забеременела. И спросила меня:

– Могу ли я то имя, которое хотела дать второму ребенку, дать этому?

– Нет. То, что принадлежит второму, должно быть с ним. Придумайте для этого ребенка новое имя.

Ребенок родился здоровым, они дали ему новое имя. Теперь у них дочь и сын.

Милая подруга-коллега сказала: «Сегодня, когда я сказала мужу „у нас трое детей“, он так странно посмотрел на меня. Но в глубине я почувствовала, что он со мной согласен».

С трепетом в сердце выслушав дочь, я поняла, что в каждом поколении у женщин и мужчин свои живодерни. Я представляю, что происходило в поколениях до нас. Там, наверное, было что-то страшнее всего этого. Да ладно. Оставим это. Дочери сказала:

– Гладь себя с любовью, говори своему третьему ребенку, который не проявился в этот мир: «Для тебя у меня всегда в сердце есть место». Нет правых и нет виноватых.

Дочь, немного успокоившись, ушла домой. А я вспоминаю пережитое и понимаю, что каждой женщине достается именно тот муж, который предназначен ей для самотрансформации. Мой муж сделал для меня отменную работу по самопревосхождению себя. Внутри только благодарность: ведь если бы не он – разве я была бы сейчас такой? Интуитивно чувствую, что молодые женщины совершают ошибку, когда сразу бегут разводиться и жить отдельно. Ведь Бог дал прекрасный инструмент для того, чтобы она, наконец, заглянула в заветную дверь – в себя. В Библии об этом сказано: «Светильник – Око. Око твое будет чисто, и все твое тело будет светло. А если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма? Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет все так, как бы светильник освещал тебя сиянием».

Вдруг что-то во мне со всей могущественной ясностью произнесло:

– Теперь не говори, что ты живешь жизнь! Смотри сюда!

Истинное я – это целое Одно, не два.

И не случайно во сне я не раз неслась во тьме без руля, без фар, без тормоза. Интуитивно почувствовала, что живу как-то не так и движусь в неверном направлении. После очередного пробуждения от такого сна решила про себя: поеду назад. Куда? Не знаю. Первое, что сделала, – сознательно пошла на операцию на женские органы. Бедная моя матка: после того, как ее скоблили по-живому три раза, она все же смогла вывести в этот мир двоих детей. Операция по удалению матки прошла в отделении онкологии – много боли. Если хотите знать, как выглядит ад, зайдите в палаты онкологии. Я была там и видела умирающую женщину, которая уже все знала. А ее дочери, как обезумевшие, носились вокруг нее, не зная, чем помочь матери. Я видела, как любящий муж без памяти кружил вокруг умершей жены. Я видела слезы молодой женщины, которая поздно вышла замуж, потому что берегла свою девственность для мужа. Она плакала и говорила: «Что толку, что я берегла себя? Все равно заболела неизлечимой болезнью!». А еще со мной рядом в палате лежала женщина в возрасте, которая прожила яркую, насыщенную жизнь, но так и не смогла простить мужу измены. И ее богатые, состоятельные сыновья, имея несметные богатства, ничем не могли помочь матери. Она сказала: «Они хотели лечить меня в лучших клиниках мира, но я решила остаться здесь, потому что лечение везде одинаковое». То место, куда я попала, было морем слез и мольбы! Я ясно видела бессилие людей и врачей. Чувствовала, что есть что-то Одно, перед чем бессильны все! Тогда я не знала, а только наблюдала все. Женщины, с которыми оказывалась в палатах, рассказывали свои истории. И у всех, кто заболел по-женски, внутри была обида на мужа. Я не была исключением. Женщины в возрасте говорили о своей жизни с мужчиной: «Я так и не испытала счастья. Только разогреюсь, а он уже сделал свое дело, отвернулся к стенке и спит. А я плачу».

Нет удовлетворения, но есть жажда удовлетворения.

Итак, когда прошла «целая» жизнь, я осознала, что такое иллюзия. Иллюзия это обман чувств. Иллюзия это ошибка восприятия. «Несуществующее Я», вернее, иллюзорный мир – как его сохранить? Надо создать эту искусственную замануху, и чем она ужаснее, тем быстрее люди в нее поверят! Надо запугать людей до смерти, до безумия! Что-то внутри интуитивно чувствует в этом истину. Успокаиваюсь, осознавая, что мне тут ничего не принадлежит, даже ужас. А для того, чтобы осознать это, необходима неукротимая любовь к Истине.

Сижу на лавочке городской аллеи, наблюдаю людей, проезжающие автомобили, все происходящее, ясно осознавая, что нахожусь в открытом зале ожидания смерти людей. Что-то во мне говорит: «Это жестоко». И тихо плачет без слез. Да, жестоко, но это правда.

Взгляд упал на экран невыключенного телефона. Созерцая свое изображение на нем, молюсь:

– Господи, помилуй меня, грешную. Я оторвалась, отвернулась, покинула целое Одно и очутилась в иллюзии, которую сейчас наблюдаю, в страхе от того, кем оказалась. Я превратилась в сгусток из мыслей «я увядаю», «я заболею», «я умру». Это кошмар. Это ужас. Помоги мне! Помилуй меня, грешную, за то, что отделилась от Тебя! Это очень сурово – жить в камере смертников открытого зала ожидания смерти, где властвует и диктует иллюзия!

Мольба закончилась ясным взглядом на происходящее, здравый смысл во мне промолвил: «Слава Богу, я хоть сейчас знаю, где я, кто я, что я. Но я не знаю, где мое место».

Среди ночи в полудремотном состоянии произнесла:

– Мама, прости, что я залезла на твое место! Живая Жизнь, прости! Не намеренно, не надменно это произошло, а по ротозейству!

…Говорят, если хочешь посмотреть на себя в прошлом, посмотри на родственников. И вот полдня они были у меня; я готовила, много общались. Но как только проводила их, в сердцах произнесла:

– Пусть мертвые хоронят мертвых, а ты следуй за Мной!

Да, именно так: пусть материальное хоронит материальное. Вновь погружаться туда, где я была, и прыгать с одной раскаленной сковороды в другую уже нет ни сил, ни желания. Общаясь с родственниками, сама не заметила, как оказалась втянута в спор, превратилась в судью, в защитника. Если посмотреть со стороны, то это реально печальная баталия. Наелась. Сыта.

…Еще серьезнее настроилась следовать советам Руперта Спайры: «С мужеством и любовью наблюдай, освещай все заветные любимые места „обособленного Я“. Будь безжалостна». Теперь ясно освещаю происходящее, так как понимаю, что слепой слепого никуда не приведет. И уж тем более из этого ничего не выйдет. Про себя решила: чем вновь затягиваться в круговорот мыслей и чувств, я лучше выйду на берег и отдохну, наблюдая и созерцая происходящее. Это непросто, но это единственное, что стоит делать. Видимо, именно поэтому было сказано «враги – домашние». Почему? Они лучше всех знают наши болевые точки, знают, куда давить и бить. И, масштабно осознавая понятое, вдруг понимаю, что весь материальный мир – это когда слепой ведет слепого.

…Что-то во мне тихо шепчет слова Руми: «Погружайся все глубже и глубже во всё расширяющие сферы Бытия». А я в ответ осознаю: то, что кричит, давит, доказывает свою правоту, – это не только родные, но и я внутри. Понимаю, что это тоже одна из любимых комнат отдельной обособленной личности. Ух ты! Оказывается, слепая, которая уперлась в свое, кричит и доказывает – это тоже я! Слепая сумасшедшая – это я! А думала, что я только запугана до безумия. Надо же, слепая сумасшедшая – это я. Все правильно. Каким еще может быть обособленное, отдельное, оторванное от Целого? Слепым запуганным сумасшедшим. Ох! Выдох. Ясное видение себя – реальное облегчение.

Теперь даже понимаю свое прежнее состояние уныния: оно от того, что не было удовлетворения ясного знания себя. А теперь проживаю настоящее освобождение – слой за слоем. Тернистый, но счастливый путь: этот путь ведет Домой.

…Так продолжаются дни – со все большим созерцанием глубины себя. Встревоженная, злая, подавленная, боязливая, жалующаяся, вечно всем недовольная, в режиме ожидания чего-то другого в будущем – это я. Тем самым сама себе стала проблемой. Но с каждым вдохом, с каждым новым шагом, по капельке становится легче от ясного осознавания происходящего. Происходит погружение. Оно настолько бережное, незаметное, тихое, слой за слоем. И с каждым разом дает все больше и больше дыхания ароматом свободы. Происходит расширение внутреннего простора. И это факт. Ведь из семечка вмиг не вырастает дерево. Все происходит постепенно. Произнесла эти слова и подумала, что, пожалуй, самая лучшая молитва – это: «Господь, прости нам наше безумие».

Материальный мир построен на том, чтобы придумывать проблему за проблемой, он извне постоянно что-то подбрасывает нам, и только Любовь через мудрость способна почувствовать Реальность Бытия.

Именно она тихо ведет меня. Показывая ясно то, что на меня давит. С детства я чувствовала от родных и окружающего мира, что меня просто вытаскивают из моего естественного состояния, выдавливают во что-то противоположное, инородное. Я просто чувствовала, как меня выжимают из моего родного состояния в состояние зацикленности, которое кричит и визжит: «Это я! Это мое достижение! Я ведь говорила!». И это инородное состояние разрасталось во мне как огромная паутина, как безумие этого мира. Вот где корень сумасшедшей женщины Аи. Меня просто выдавили из моей естественной среды, из состояния тишины, покоя, удовлетворенности. Меня выдавили из моего естественного состояния любви во что-то шумное, тяжелое, болезненное, во что-то противоестественное, не мое. Есть понимание, что таковы законы материального мира, иначе «ребенку» в нем не выжить. Ну а теперь ребенок взрослеет, и им уже сознательно движет любовь к Истине. «Слава Богу! – подумала я. – В этом несовершенном мире есть совершенный закон Единого!» Есть закон на разбалованную хулиганку, и это радует! Есть то, что остановит необузданного ребенка, остановит безумную женщину. И я знаю, что это «что-то» и есть естественное состояние человека – Любовь. Есть Всемогущий, Всезнающий, Сострадающий Бог. Есть Дух оживляющий! И радует, что доверие могущественнее разбалованного ребенка, оно могущественнее беспредельно ненормальной женщины! Почему ненормальной? Потому что весь этот мир перевернут с ног на голову. И самое главное – никто в этом не прав и не виноват.

…Вспоминая пройденный урок с родственниками, спрашиваю себя: кто постоянно наступает на одни и те же грабли? Слепой. Слепой – это тот, кто имеет физическое зрение, но не владеет ясным видением осознания. Для того, чтобы ясно увидеть себя, необходима самоотдача или самоисследование – это обозначения одного и того же. Итак, день за днем идет исследование себя, слой за слоем, постепенно раскрываясь и переходя во что-то свежее и родное. Порой это сопровождается тоской, грустью, печалью, болью, одиночеством. Это болезненный процесс, но одновременно освобождающий. С каждым погружением все легче вдох и выдох. Становится легче дышать, вставать, идти и двигаться дальше.

…Если бы раньше кто-то мне сказал «ты сумасшедшая слепая тиранка, которая мучает, пытает и пугает всех», я бы, разъяренная, с когтями набросилась и растерзала того, кто это говорил. А сейчас, в настоящий момент, даже не нужны слова, чтобы описывать то, что переживается, самовспоминается, сомоисследуется, самоотдается, самоузнается и очень медленно, тихо растворяется. Оказалась на балконе, в том же самом месте, когда всем сердцем промолвила: «Хорошо, я попала. И мне уже не помочь. Но как предупредить других женщин, которые идут вслед за нами, чтобы они не оказались тут?» Сейчас, стоя на том же самом месте, глядя так же в ту сторону неба, куда тогда направляла взор, подумала: «Да, я реально ненормальная. Тут все принадлежит Тебе – одна жизнь, один хозяин. А я возомнила себя судьей, вершителем судеб, деятелем всего происходящего. Какая я была дура! Ведь это счастье для женщины – успокоиться внутри Тебя!»

Выдох. Надо реально быть безумной, чтобы оторваться от Целого и поставить себя выше Единого. Тело покачнулось от полученного облегчения. Безумие – весь мир повесить на хрупкие плечи и гонять себя как ишака с повязанной впереди него иллюзорной морковкой. Не случайно свекровь мне часто говорила: «Тяжело, плохо, дальше хуже будет». Я тогда не знала, а Бог знал. Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад.

Тихо про себя проговариваю: «Прости, помилуй нас – мужчину и женщину, свекровь и сноху, мать и дитя». Мы не ведали, что творили, мы думали: так положено, так надо. Сейчас понимаю: все, что происходит, происходит из-за незнания того, что есть только Одно.

И чем глубже сейчас вглядываюсь в то, с чем отождествилась, наблюдая свое зеркало – маму, сестру, – тем больше понимаю, что женщина – это деятельность по сокрытию счастья. Неужели мне надо было пройти через этот ужас, чтобы осознать себя? Видимо, надо было. В безмятежном комфорте я вряд ли бы захотела проснуться. А тут гнев, злость, недовольство происходящим просто трясут меня изо всех сил, как разбалованного ребенка, и требуют: «Проснись от иллюзорного сна!»

…Сейчас поражаюсь и думаю: может и вправду Жизнь живет сама себя? Почему? Потому что звонит мама и говорит: «Сегодня хочу к тебе приехать». Хорошо, мама. Внутри чувствую, что хочу увидеть маму, и при этом знаю, что она тоже хочет видеть меня. Подготовилась, приготовила вкусный обед, внутренне ликуя, что сейчас жизнь дает мне возможность смотреть осознанный сон. Сидим за столом, мама как всегда много говорит о всяком простом, житейском, а я пронзительно смотрю на происходящее, высвечивая насквозь и пытаясь хоть что-то понять. И вдруг, глядя на маму в упор, про себя сказала: «Я ни от кого не рождалась». У мамы сейчас плохое зрение, она не видит моего пронзительного взора, обращенного к ней, и продолжает говорить. Канал «родственники – какие они плохие» сменился каналом «тревога за будущее – а вдруг что-то случится», затем подключился канал «политика – угроза в мире». Слушая ее, я вдруг понимаю, что передо мной сидит деятель по созданию иллюзорного материального мира. Вот что имелось в виду, когда было сказано «мать рожает мать». Мудрость мира! Слово «материя» имеет корнем слово «мать». Смотрю и слушаю уже с осознанием, что передо мной сидит материя, порождающая материю – саму себя. Другими словами, конечный разум порождает конечный разум. В изумлении задаю себе вопрос: «Выходит, женщина – это деятель по сотворению страданий?! Вот почему «обособленное Я» постоянно находится то в нужде, то в сопротивлении. Вот откуда идет крик эго внутри человека: «Мне чего-то не хватает! Дайте мне что-нибудь! Все равно что – дайте!» А когда мир ничего не дает, она берет подручный материал, который всегда у нее под рукой, – ее дети. Ее совсем не волнует, что дети уже далеко не дети. И кричит внутри себя: «Как же, ведь я мать!»

Это я и озвучила маме, сказав:

– Какая ты мать? Твои дети уже почти пенсионного возраста! Вот внучки твои – они мамы, потому что родили детей, и сейчас их детям необходимы забота и внимание.

– Что? Я тебе не мать? Тогда кто я тебе? Ты опять что-то не то говоришь! – сказала мама.

Но произнесла все это не как раньше – с криком и угрозами, а как-то «на тормозах». Ее тело боли, воссоздающее иллюзию, про себя решило: «У меня сейчас нет шансов, я под ярким освещением». И оно тихо ушло, спрятавшись в свое потайное место и выжидая следующего случая, когда можно будет выйти и проявить себя как сущность обособленной личности. Итак, встреча с мамой на этот раз прошла тихо, спокойно, без ярких зрелищ. Сущности внутри нее стало скучно, и она на следующий день уехала к себе. Я проводила маму с огромным чувством благодарности внутри, промолвив про себя:

– Ты самый лучший мастер по воспроизведению материального! Ты отменно исполняешь то, что надо исполнить. Я так много моталась по миру в поисках лучшего духовного мастера, но моя родная физическая мама оказалась самым реально крутым мастером по сотворению материального, того, чего нет. И только наивные, доверчивые ротозеи – дети – попадают в сети этого изощренного материально-иллюзорного мира.

Об этом Руперт Спайра сказал: «Ученные две с половиной тысячи лет искали материю. Будут искать ее еще столько же лет – и не найдут. Потому что ее там нет».

Внутри что-то ликует от осознания, что мама отменный духовный мастер. Впервые между мной и мамой, в наших отношениях с ней, что-то треснуло. И эта трещина дала просвет того, что реально срывается под ярлыком «мама». Бог. Только Бог может предстать в образе нищего, больного, слепого, глухого, обреченного на скорбь, отменно поработать и сказать: «Эх, хорошо!».

Погружаюсь глубже в новое осознание. Приходит понимание, что физическая мама не знает и не живет. Образ, память, воспоминания под ярлыком «мама» не знают и не живут. И я вновь в упор задаю себе вопрос: «Кто или что сейчас осознает мой опыт переживания? Я осознаю? Да, я осознаю. Спасибо, Мама!» И сейчас, когда благодарю Маму, это не то, что объектно. Мама – не физический объект, я сейчас чувствую себя внутри Мамы. Это не воспринимаемо, но пережить можно. Со слезами на глазах шепчу: «Разве это не счастье?» Такое ощущение, что я в утробе бесконечной Мамы, и утроба ощущается как что-то самое родное, близкое, ближе ничего не может быть. И я в ней. Что это? Описать не могу. И никто не сможет этого описать. Это переживание подтверждает факт: для того, чтобы стать целым, надо быть Целым. Реальность сама живет себя через себя. Быть внутри, а не чем-то отдельным снаружи – это счастье! Вроде бы все просто, но и не просто. Возвращение, растворение, сдача, смирение перед Единым Целым.

Целое – это уравновешенность. Единство это объединение того, что было разъединено. Одно – это ноль, ядро, центр, абсолютное удовлетворение. Все больше погружаясь в себя, поражаюсь тому, как надо было запутаться: словно муха в паучьей паутине! Надо найти обратный путь к себе. Говорят, Дао это Путь. Но никто не знает, что такое Дао.

Описание Дао нашла в книге Стивена Митчелла «Вторая книга Дао»:

– То, что даровано нам при рождении, называется человеческой природой.

– Осуществление человеческой природы есть Дао.

– Культивирование Дао является глубочайшей формой познания.

– Дао – это суть всех вещей, вы не сможете покинуть его даже на мгновение.

– Если бы вы могли покинуть его, это было бы не Дао.

– Поэтому Мастер исследует свое сердце и почитает то, что невидимо и неслышимо.

– Нет ничего более явного, чем то, что спрятано.

– Нет ничего более очевидного, чем то, что невидимо.

– Поэтому Мастер уделяет внимание тому, что происходит в самой глубине его существа.

…Мама уехала домой. И вот сижу, пытаясь дотронуться, прикоснуться к тому, что сделал для меня муж; пытаюсь воссоздать образ, вспоминая его слова. Изо всех сил стараюсь соприкоснуться с образом, с памятью, с воспоминанием. У меня ничего не выходит. То же самое с образом свекрови: вспоминаю ее слова, когда на кухне готовила еду: «Давай помогу, нарежу, почищу». Хочу притронуться к пережитому – ничего не выходит. В изумлении произношу: «Может, реально прошлого нет?» А если нет прошлого, нет и будущего. Потому что не бывает будущего без понятия прошлого. Единственное, с чем я могу соприкоснуться и быть в нем, это настоящее – Вечное Сейчас. Оно струится через множество форм, и сейчас я ближе к мужу и свекрови, ощущая то Целое, что есть, Бесконечность Бытия. Легкая улыбка на лице и покой.

…Кто-то позвонил в дверь. Глянула в глазок – попрошайка с четками в руке. Впервые я намеренно не открыла дверь, зная, какие песни «мертвого соловья» сейчас польются. Потому что теперь понимаю: «отдельное Я» от Целого – это ложь, обман. Погружаюсь в себя глубже и понимаю, что именно доверчивые наивные ротозеи кормят отдельную обособленную личность. «Вот это разворот!», – подумала я. И тут ум умолк. Выходит, нет разини, нет отдельной обособленной сущности. Вот это выход! Получается, я сама автор того, что творю?! Ум говорит:

– Все! Не хочу ни о чем думать, иду пить чай.

Переделав все домашние бытовые дела, села в кресло на балконе; качаюсь, созерцая деревья; вновь погружаюсь в себя, осознавая то, что раскрылось днем: ротозей – автор. Из этого вытекает: я и изверг, и палач, и судья, и жертва, и преступник. Все это я? Голова раскалывается. Долго так сидела, а потом вслух произнесла:

– Я женщина, автор камеры пыток, в которой создаю уют, готовлю еду, развожу цветы, заманивая мужчину, чтобы родить детей. Во всем этом единственный изверг – это я. Я в ответе за все! Я сотворила весь этот ужас, кошмар, скорбь, печаль…

Голова сжалась от глухой боли.

…Духовные мастера говорят, что я не рождаюсь и не умираю. Тогда кто же женщина Аи? Кто тогда та Аи, которая рожает детей, из кожи вон лезет, чтобы их вскормить и вырастить не хуже других, и при этом, сама того не замечая, становится автором заточения? Становится понятным, почему дети, едва встав на ноги, стараются скорее покинуть уют, созданный ею. Потому что сполна насытились ее контролем, упреками, суждением и давлением. Вот так Адам и Ева со своими детьми непрерывно прыгают с одной раскаленной сковородки на другую. Пока один из них, наконец, не задастся вопросом: «Не может быть, чтобы все это создавалось для плохого, тяжелого, скорбного! Не может быть!».

«Отпусти», – слышу внутри. Что отпустить? Женщину. Встреться с ней, наконец, с глазу на глаз. Выясни, кто она и кто я. Схватившись за голову, произнесла: «Я, женщина, в ответе за то, что сотворила ад на Земле! Не случайно Бог, прогоняя Адама и Еву из рая, сказал: «Проклята теперь Земля из-за вас».

Осознавая то, что поняла, знаю, что Адам тут ни при чем: он просто из жалости в Еве стал всем этим. Я, женщина, во всем виновата, и я одна в ответе за кошмар, ужас, скорбь, боль, печаль! Единственный падший – это я! Голова болит. И голос: «Это сурово, это жестоко. Но это то, что есть».

Дорога в Ад – вот что я такое. Да, дорогая цена заплачена за фрагментацию от Целого. До этого думала: я пришла спасать этот мир. А теперь понимаю, что это мир пришел спасать меня. Горько, но это правда. И не случайно «мое первое озарение» произошло во сне, когда одна Большая движущая сила бросилась спасать несчастного, который молит о помощи. Я в недоумении последовала за ним. Это большое движение, оказавшись на месте, пришло в ужас от увиденного и моментально бросилось откапывать несчастного. Я изо всех сил стараюсь разглядеть, что же они там увидели. С большим напряжением вгляделась и пришла в ужас: это мое родное, это я! Вмиг открыла маленькую клетку размером с собачью конуру, оттуда моментом выскочил мальчик, истощенный, изможденный, постаревший. Я ищу его всюду, и вдруг обнаруживаю, что он, страдая от жажды, пьет воду из крана в каком-то заведении. Я захлебываюсь в слезах: «Не пей эту воду, она грязная, я тебе чистую куплю! Вот увидишь, теперь я буду любить тебя, я буду с любовью заботиться о тебе!» Чувствую всей своей внутренней сутью, что мне не терпится излить этому родному существу всю свою любовь. Готова вывернуть себя наизнанку, прямо сейчас выйти из себя, чтобы только показать своему родному существу то, как сильно я его люблю

И вот сейчас понимаю, что по своей незрячести, по своему ротозейству оказалась в камере смертников. Мало того, что в ней оказалась, еще внутри этой камеры смертников устроила камеру пыток из того, что рождалось во мне. Казнила, резала на части, жарила на раскаленной сковороде. Не щадила никого.

Единственный грешник – это я. Фашистка – это я. Палач, изверг, карающий пытками, – это я. Единственный паразит-вредитель на Земле – это я. От ясности осознания в голове – глухая, немая, сверлящая, монотонная, зудящая боль.

И все же чувствуется, что дышится по-новому, не так, как раньше. Когда хотя бы краем глаза увидишь, кто ты и где ты, становится легче. Грустно, но факт. Не я пришла спасать мир, а мир пришел спасти меня. Это тоже факт. Со слезами еле выдаю звуки: «Зачем ты решил сыграть так жестоко?! Зачем так жестоко?». Слезы льются, голова болит, в животе колики. Одна только мысль и вопрос:

– Как я попала в это?

– Хотела создать стабильность и безопасность себе и детям.

– Вкладывать свою безопасность в то, что небезопасно, – это безумие.

…Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад. Слышу, как что-то внутри меня из последних сил тихо стонет: «Я уже не хочу жить». Но теперь я бдительна. Ярко свечу на страдающего. И знаю, от чьего имени исходит этот тихий стон: от имени обособленной, ограниченной сущности под названием «женщина Аи».