Читать книгу Драгоценность Бытия - Алмагуль Исакова - Страница 4

Дорога в Рай – путь самоосознавания

Сижу и думаю: а ведь действительно – ни один мужчина не смог спасти свою женщину от смерти. Как, впрочем, и ни одна женщина не смогла спасти своего мужчину. Ни один родитель не смог спасти своего ребенка от страданий. Ни один ребенок не смог спасти своих родителей от смерти. Что тогда получается? Все, что трактует этот мир, – полный бред? Все, во что я верила, – неправда? Обман? Самообман? И все это ложь, выдумка, иллюзия?! А где не ложь? Где Истина?

Зашла в сеть поинтересоваться, что означает слово «фашист». Фашист – это человек, исповедующий превосходство одного над другим, активный сторонник диктаторского режима «железной руки», «ежовых рукавиц» и прочих прелестей тоталитаризма. Фашизм означает «союз борьбы». Так я и предполагала: источник данного понятия война, борьба, непринятие другого. Голова раскалывается от осознания того, куда разиня провалилась, и уже ничего не хочется, ничто не радует.

…Сделав уборку и сварив обед, села слушать YouTube. Включила то, что вышло в ленте первым. Слушаю Экхарта Толле

(примеч. автора: Экхарт Толле – 1948 г.р., немецкий писатель и духовный оратор. В 2011 году он занял первое место в списке «Watkins Review» как самый влиятельный духовный учитель в мире. В 2008 году «Нью-Йорк Таймс» назвал Толле «самым популярным автором духовной литературы в Соединенных Штатах». Автор бестселлеров «Сила настоящего» и «Новая Земля»).

и понимаю, что не зря этого человека называют современным духовным пророком. То, что он говорит сейчас, так сооткликнулось с моим внутренним состоянием, что решила сразу записать и выложить здесь:

«Чувства, прежде всего, надо признать и принять. Вы не сможете начать с того, чтобы отпустить, поэтому вы должны начать с признания и принятия того, что есть. Потому что это часть того, что есть, Естьность настоящего момента. Внешнее или внутреннее – это то, что есть, и отрицание или оспаривание того, что есть, порождает страдание. Итак, вы признаете и принимаете то, что есть. Сколько времени вам нужно быть с этим – зависит от человека: какого рода это чувство и т. д. И тогда возникает вопрос: какова связь между этим чувством и вашими мыслительными процессами? Человеку необходимо выяснить – поддерживают ли мыслительные процессы это чувство постоянно, возобновляются ли они, проигрывая, например, прошедшую сцену в уме, оживляя воспоминания из прошлого, останавливаясь на определенных болезненных процессах, повторяя их в своем сознании, придавая новую энергию чувству. Итак, самое важное – осознать оба уровня. Каков уровень моего мышления? Как это способствует сохранению того, что я чувствую? Затем вы признаете, что это привычные мыслительные паттерны, которые проходят через разум по отношению к чувствам. И тогда вы начинаете понимать, что самый важный шаг в отпускании чувств состоит в том, чтобы разорвать связь между вашим мышлением и тем, что вы чувствуете. Как вы это делаете? Вы делаете это, осознавая свои мысли и то, что эти мысли – боль. Что они подпитывают старое чувство и повествование, каким бы ни было это болезненное повествование. Вы понимаете, что поддерживали его живым в течение нескольких лет. Вы понимаете, что есть достаточное осознавание, у которого нет никакой цели, кроме как сделать вас несчастным и увековечить это чувство. Тем не менее, оно есть, и именно так вы сможете себе помочь – наблюдая за чувствами. Наблюдая, вы видите, что ум, ментальный процесс и чувства живут своей собственной жизнью. А раз они были там в течение длительного времени, они не хотят уходить. Они хотят, чтобы вы отождествились с ними. Они не хотят, чтобы вы их осознавали. Итак, на самом деле умственный аспект тела боли – эмоциональный. Тело боли – это преимущественно эмоция; но есть ментальный аспект; и тело боли должно подняться в ваш разум, чтобы питаться определенными типами мышления. В данном случае – старым процессом. Итак, вы достаточно чередуете осознавание, чтобы знать, что эта штука не хочет уходить, потому что за шаблонами мыслей, которые долгое время были активны в вашем уме, стоит импульс. Что стоит за этим импульсом? Вам надо четко осознавать процесс того, как он создает дальнейшую боль, и наблюдать, что он на самом деле делает. Тогда вы осознаете, что вас больше нельзя обманывать, полностью веря в это каждый раз, когда оно происходит. Другими словами, вы видите, что, в конечном счете, вы сами создаете себе боль. Когда вы увидите это ясно – это означает начало конца. И тогда вы сможете достичь стадии, когда боли больше не будет, и чувства больше не будут подпитываться мыслями. Вы достигаете стадии, когда понимаете, что чувство вам больше не нужно, потому что когда вы его непрерывно не оживляете, оно утихает само по себе. Так что вам не нужно говорить: „Я должен отпустить“. Это отпускает вас. Вам не нужно отпускать, потому что вы больше не даете ему энергию. Вы его больше не кормите. Таков процесс. Итак, „вам надо отпустить“ – это немного похоже на то, что вы должны простить. Такое прощение происходит естественным образом, когда вы понимаете, что ни один человек не может действовать за пределами своего уровня сознания в тот момент, когда он это делает. Итак, если вы не простили своих родителей, то не видите, что они вели себя так, как вели, потому что не могли поступать иначе. Например, мой отец. Я его очень любил, особенно после того, как пришел в осознание. То, что я находил в нем непритягательным, – это была тоже любовь, эмоциональная любовь. Потом, когда я стал свободен, я смог любить его безоговорочно. Но до осознания я мог видеть в нем образец, который производил очень много неконтролируемого гнева и злости, причинял мне много боли. В основном, к счастью, это проецировалось не прямо на меня, а на мою мать. Гнев, который был направлен отцом на мать, ранил меня в детстве, наверное, больше, чем мать. Его гнев был настолько взрывоопасен, что мог вспыхнуть в любой момент. И когда мне было семь-восемь лет, я уже знал, какое ее замечание немедленно вызовет яростный гнев. Я знал это уже в семь лет, а мама, кажется, не знала и не училась на прежних ошибках. Поэтому я был готов, слыша, как мать говорит то, что вызывало гнев отца. И про себя говорил: „О нет!“ Однажды мне приснился сон: под моей кроватью была сумка, и в этой сумке лежали части тела моего отца. Я не разрезал его, а просто сложил все части его тела в сумку и спрятал под кровать. Затем снится, что я слышу, как открывается входная дверь и входит папа. Я подбежал к нему и обнял. Это указывает на противоположные чувства. А затем я понял, откуда взялась эта злость. Конечно, все исходит из его детства, из того, как к нему относились женщины в его семье. Седьмой ребенок, младший; его больше никто не хотел; мать устала, не уделяла ему особого внимания, плохо обращалась с ним, сестры тоже и т. д. Все это пришло оттуда – злость на мать, гнев, раздражительность и т. п. Позже я понял, что он не мог ничего с собой поделать, в нем не было сознания, он был охвачен гневом. И в тот момент, когда я понял, что он действовал в соответствии со своим тогдашним уровнем сознания, мне уже не нужно было прощать. У меня произошло это прекрасное отпускание чувств. Когда приходит достаточное осознание, чувство отпускает вас или трансформируется во что-то другое – в энергетическое поле, которое является хорошим. Поэтому прощение, опять-таки, нельзя практиковать, как нельзя практиковать отпускание. Это происходит само, и тогда это то, что есть».

…Делаю утренние физические упражнения. В этот раз представила, что стираю, ополаскиваю, вновь наклоняюсь, потом выпрямляюсь – делаю все так, как обычно раньше женщины стирали в речке. В этот раз во время движений представила себе свой красивый образ с фотографии. Когда тело выпрямилось, расправила руки и поняла, о чем говорит Джон Батлер: «Разожмите кулаки, откройте, отпустите». Теперь стало понятно, что надо отпускать. Каждый раз представляла разные образы себя на фото и вдруг произнесла:

– Бедная! Ты реально по невежеству, по ротозейству превратилась, сама того не ведая, в тюремного карателя камеры пыток при сумасшедшем доме! Бедная, мне жаль тебя!

Слезы на глазах. Без сил рухнула на постель и раскинула в стороны руки и ноги. Вот это обман! Самообман! А ведь всю жизнь жила с мыслью, что я не такая, я хорошая! Реальный развод. Развод, который я никогда не пойму. Но он есть, и это так. Вновь взмолилась:

– Господи, прости, помилуй меня, грешную! Сама того не ведая, стала карателем тюрьмы безумного дома. Мне жаль!

Оказывается, я реально по незнанию оказалась в своем собственном заточении, и это заточение превратила в пытку. Как? Решив, что нахожусь внутри тела, применяла все, что слышала и видела во внешнем материальном мире. Давлением, угрозой, контролем, страхом требовала от моего бедного тела того, что оно не могло мне дать. Тело не может дать стабильности, безопасности. А когда мои пытки доходили до предела, оно могло ответить только языком боли. Тело тоже ни в чем не повинно, потому что открыто доверилось убеждениям ограниченного ума. Тело, как разиня, поверило в то, что мысль «женщина Аи» реально живет внутри него, и совсем не ведало, как исполнить ее потребность в безопасности и стабильности. Камера пыток сделала свое дело – тело истощилось, дошло до изнеможения.

Только сейчас, когда вечерами сижу в кресле на балконе под милым, добрым деревом, покачиваясь всем телом, проговариваю: «Знай знающего и останься в этом». Тело постепенно, очень медленно начинает осознавать, что мысль не знает тело.

Руперта Спайра сказал об этом так:

«Мысль не знает телесных ощущений;

Телесное ощущение не чувствует восприятия;

Восприятие не видит чувство;

Чувство не знает образа;

Образ не имеет воспоминания;

Все это знается, переживается,

Но сами они не знают и не переживают».

Тело просто не могло дать того, чего требует несуществующая мысль. Сущность, которая отождествилась с мыслями и чувствами, словно гора давила на тело, требуя для себя – несуществующей – стабильности и безопасности. Вот где источник! Теперь я поняла, почему свекровь часто говорила: «Тяжело… Дальше еще хуже будет». А сын ее, проснувшись, произносил: «Я устал». Теперь мне понятны эти тяжесть и усталость. Как можно удовлетворить то, чего не существует? Никак.

…Мое доброе, терпеливое, доверчивое тело постоянно верило непрерывным угрозам и страхам, думая, что мысль «женщина Аи» реальная хозяйка происходящего переживания. Но сейчас проникаю все глубже и глубже, благодарю трех китов (духовных мастеров), о которых часто упоминаю: они, как пунктиры-указатели, тихо направляют мое обессилевшее от жажды тело к источнику. А телу много не надо: самую малость, как и всему живому в природе. От истинного, реального «хозяина» жизни оно хочет всего лишь одного – любить и быть любимым!

Впервые глажу себя с чувством жизненности в теле, проговаривая: «Знай знающего и останься в нем». Вдохнув родной аромат ладоней, прошептала: «Прости, родная! Я просто заблудилась, доверившись мыслям и чувствам». С трепетным и бережным чувством обняла тело, ощущаю в себе глубокое сострадание к женщине. Милая, ты оказалась в своем заточении, а ведь хотела просто любить и быть любимой. Ты искала любовь повсюду. И вот сейчас, не найдя спасения в противоположном поле, не найдя понимания у детей, с которых сдувала пылинки, пытаясь предугадать любое их желание, сидишь со слезами на глазах. Но это слезы не растерянности, не страха, не тревоги, а любви. Любви к той, что всегда была рядом, во мне, со мной. Это я есть. Чувствую импульс в ответ, будто слезы мне говорят: «Никто ни в чем не виноват. Не волнуйся, не переживай. Все хорошо! Это любовь».

…Упорно иду вперед, слегка наклонившись, прикрывая ладонями маленький огонек, который горит во мне, непрерывно повторяя себе одно и то же: «Осознай Осознающего и останься там». Вытираю слезы счастья и держу путь дальше.

Все происходит постепенно, как волны смывают узоры из песка на берегу. Что-то тихо плачет внутри и говорит: «Я заблудилась. Я поверила в любовь человека, которого нет. Я поверила в любовь детей, которых нет. Я нуждалась в любви матери, которой нет. Я не знала, просто доверилась всему, что транслировалось извне. Как теперь выясняется, доверилась материальному миру, которого нет. Грусть во мне, но она освобождающая, тихая, нежная, несущая любовь тому, что есть».

…И сейчас на практике произошло то, что осознается. Я собиралась пригласить гостей и обратилась к дочери с какой-то просьбой. Опыт тут же показал, что несуществующая мать просит о чем-то несуществующую дочь. Радует, что именно этот человечек пришел показать на практике то, что есть на самом деле. Из последних сил несуществующая обособленная сущность, скрытая за личиной матери, пытается показать, что у нее есть дочь. Но этот славный человечек в сообщении по телефону прямо и открыто сказала, что не сделает того, о чем я прошу. Факт. Вновь капелька освобождающего выдоха. Все верно – жизнь сама все поставит на свои места. И то, что не я пришла спасать этот мир, а этот мир пришел спасти меня – тоже правда.

Хорошо посидели, гости разошлись. Легла спать уже без сил, но среди ночи проснулась. Что-то во мне уже знает любимые места фрагментированной женщины Аи – боль, тяжесть, горечь. Смотрю прямо, осознанно, стараясь осветить излюбленные места отдельной обособленной фрагментации Аи. Чувствую – фрагментация живет, но не я. Открыто задаю вопрос:

– Кто такая Аи в моем теле?

– Это то, что отделилось от Целого; то, что умрет, исчезнет.

– А что такое Целое?

– Целое – то, что не фрагментируется.

Правую ногу скрутила судорога, но продолжаю изо всех сил оставаться осознанной в происходящем переживании. Сжатие нестерпимое! Соскочила с постели, походила, боль постепенно прошла.

На следующий день вспоминаю вчерашние посиделки с гостями. Что-то смутно осознает, что не гости так посидели, а сам настоящий момент целиком так прожит. Что нет никого и ничего отдельного, фрагментированного: все, что произошло, произошло в Одном, неделимом, целом настоящем моменте. Когда жизнь проживается так, нет необходимости в мыслях, они просто не нужны. Потому что живет целиком и полностью тотально весь единый неизменный момент. Продолжаю размышлять: «Тогда получается, у момента нет начала и конца. Он каждый раз новый. Видимо, именно поэтому мудрецы говорят: «Вы не рождались, и вы не умрете».

…Тихо проходят дни. Успокаиваю тело в том, что нет его вины в происходящем. Получилось так, что встала перед зеркалом и в упор непрерывно просто смотрела на образ женщины, подходя к ней все ближе и ближе. Но как только приблизилась, раздался дикий крик. Такой крик обычно люди издают, когда из них выходит сильная эмоция. В данном случае в крике была ярость! «Меня обманули, меня поимели!», – яростный крик в гневе и злости. Почувствовала, как тело потянуло в сон. Тело ощутило выход и крепко уснуло днем, как младенец.

…Смотрю в окно, слушаю неумолчный щебет птиц, который успокаивает мой пытливый ум. Наблюдаю, созерцаю происходящее и думаю. Значит, нет никакой Аи, нет дочери, нет сына, нет родственников, ничего нет. И только момент за моментом живет себя. В «каждый» настоящий момент жизнь живет себя. Это понимание отдалось в теле ощущением легкости, как в детстве. Если момент сам живет себя, тогда зачем думать? Что-то внутри приходит к логическому пониманию: незачем думать мысли. Только в очень редкие моменты, когда это понадобится для практического существования тела в тот момент. Итак, настоящий момент живет себя сам, и таких моментов в Бесконечности Бытия бесчисленное множество. Об этом даже поется в песне: «Есть только миг между прошлым и будущим – за него и держись». И этот миг как точка, растянутая в линию времени. Каждый миг новый. Как это можно передать словами? Никак. И все же пробую на вкус когда-то забытое свое естественное состояние – чувство любви. И даже понимаю, что покой и тишина тоже являются естественными состояниями человека. Миг – это тишина, покой, любовь, ясность. Ведь реально, тишина не умирает. Свет ясности не стареет. «Выйди из самозаточения», – услышала в себе.

…Как всегда, Цезарь Теруэль дает разъяснения, которые прочитала, как только зашла в социальные сети: «Ментальная реакция – это мысль. Все, что „ограниченное Я“ накапливает, – это прошлое. Если это „я“ исчезнет, кто будет присутствовать в „сейчас“?»

Каждый находит свои ответы, я же теперь нахожу их через созерцание происходящего. Сейчас я в ресторане премиум-класса, где старшая сестра мужа с супругом собрали родственников по поводу приезда их сына (с семьей) в гости из другой страны. Наблюдаю и полностью проживаю то, что есть сейчас. Причем чувствую, что проживаю момент с открытым сердцем, искренне, отзывчиво, благодарно. Сижу за столом с тетушками мужа. Просто чтобы поддержать разговор, сказала:

– Да, тяжелый был период. Когда после смерти свекрови муж слег, люди мне давали возраст моей мамы.

– Не надо!!! Ты ничего не видела! Я одна все видела! Это я подняла всю тяжесть, когда мой брат слег после смерти жены! Все делала, и печку топила, никто не хотел за ним смотреть! Если б не я! Не надо мне ничего говорить! Это я все подняла на себе, а не ты!

– Да, ты права.

Теперь знаю, как общаться с людьми, охваченными «безумием материального мира». Больше не открыла рот, а она еще долго и громко вещала, как она страдала, и что в ее страдании ей нет равных. Она так сильно указывала на себя, что мне хотелось встать и прицепить орден ей на грудь. Смешно, но это так.

В Перу слово «человек» переводится как «ожившая земля». И вот сижу в ресторане, слушаю очередных «мертвых соловьев» и смотрю на «увянувшие розы». Другими словами, наблюдаю эгоизм человека. Причем ясность знания просвечивает невидимое глазу: появляется что-то отдельное от Целого. И за счет борьбы противоположностей двух эго проявляется истина.

Танцевала от души! Из меня просто струилась благодарность этой доброй семье за тот счастливый билет, который они подарили мне. Если бы не все пережитое, разве я стала бы такой, какой являюсь в этот момент? Ясность знания: никто ни в чем не виноват, все, что было пережито, все правильно. Нет победителей и побежденных. Все хорошо!

…Сижу дома. И почему прошла параллель между сном, когда взяла ребенка на руки и плыла куда-то вниз, и тем, что видела там: много скорби, боли, тяжести, безнадежности. От той женщины, которая пела свои мертвые песни, тоже веяло тяжестью, ветхостью. Чувствовалась во всем этом какая-то убогость и нищета, но она этого не видела, а считала себя лучше всех, не достойных ее людей. Вот что я заметила. И это тоже я! Именно так я чувствовала раньше: «Мне нет равных! Даже в старании я лучше всех! Меня ни с кем нельзя сравнивать! Я одна такая хорошая!»

…Чувствую, как с каждым моментом что-то происходит. Что? Я не знаю. Как только что-то возникает в уме, тут же задаю себе вопрос: «Какая мысль или чувство оживает сейчас во мне и начинает свое автономное существование?» Ум умолкает на миг. И что-то во мне чувствует, что мое естественное состояние – это чистый разум. Это самое родное, близкое, ближе ничего нет. Самое реальное, настоящее состояние ума это «я знаю, что ничего не знаю». И это самое захватывающее приключение, какое только может быть.

Теперь, чем глубже погружаюсь в себя, тем больше понимаю, что каратель, изверг, палач в камере пыток это еще цветочки. Гной, скрежет зубов от загнивающей падали, тошнота от блевотины, плевки, харчки, вонь – это тоже я. Вспоминая наш интим с мужем, я только сейчас поняла, что он просто все это слизывал с меня, хоть и говорил «воняет». Вот о чем, оказывается, идет речь, когда говорят «любите до боли». И он вылизал, высосал из меня все это и умер в болезненных муках. Кто способен на это? Бог. Лишь сейчас ясно вижу реального Возлюбленного. Но тогда я, незрячая эгоистка, ничего этого не чувствовала, а только требовала, возмущалась, судила, кричала и ненавидела его! Слезы благодати и милости окутали меня. Из незрячей сделать зрячую – кто способен на это? Настоящий Возлюбленный – Бог!

Когда во сне движущая сила людей бросилась спасать несчастного, они пришли в ужас. Только теперь понимаю, от чего. Они увидели камеру пыток, где мучают, терзают, убивают. Оставшийся перегной от мертвечины заставляют вылизывать и высасывать для того, чтобы они умирали в еще больших мучениях!

Чем пристальнее прислушиваюсь к своим чувствам и мыслям, тем больше наблюдаю, что этот ментальный образ женщины Аи, который живет во мне, не хочет так просто отдавать свой трон «властительницы мира». Но я продолжаю медленно и терпеливо распутывать то, в чем заточила себя. Образ симпатичной женщины, которой я всегда себя считала, по факту оказался отходами, мразью, тварью. Теперь я ясно вижу, что стоит за образом красивой, симпатичной женщины. Красивой картинкой она просто интригует, заманивает в свою камеру пыток. Но я теперь бдительна. Ей некуда деваться, хоть порой и удается проскочить через заднюю дверь или крышу. Я присутствую и осознаю.

…Позвонила старшая сестра, попросила меня два дня побыть в поселке вместе с мамой и незрячей племянницей, так как они (приехала сестренка с супругом) едут отдохнуть на природу, и это где-то далеко. С утра, позавтракав, поехала с намерением быть осознанной, ведь не случайно жизнь постоянно показывает мне незрячую девочку и мою маму, не присутствующую «в себе». Другими словами, человека «не в себе».

И вот я на месте, готовлю им еду, кормлю и тихо, незаметно, наблюдаю маму «изнутри». Сидим за столом, мама говорит знакомые с детства слова: с чувством превосходства осуждает других, утверждает, что она одна такая хорошая. Тихо проводим время, я на кухне и в огороде, а мама пытается внедряться во все, что я делаю. Только силы уже не те – многое не получается; она кричит и возмущается. Я наблюдаю за ней, и думаю: что сейчас движет ею? Страх смерти, страх исчезновения. Я, наблюдая ее, делаю все беспрекословно, по ее воле, и все же ей удается «зацепить меня за живое», но я осознанно возвращаю себя в состояние «Я есть». И чем глубже я смотрю на вновь и вновь проигрываемые годами сцены, тем больше понимаю, что женщина, через тело которой я вышла в этот мир, действительно, ненормальная. Грустно, но это так. До соприкосновения с ней с глазу на глаз в ее пространстве что-то в моей глубине надеялось, что это не так. Хоть непрерывно и рассуждаю на эту тему, что-то во мне говорило: «Да минует меня сия чаша».

Сидим втроем за обеденным столом, я все делаю для мамы так, как она просит, и попутно просто сверлю ее ясным взглядом. Мама как обычно играла свою сцену и тут почувствовала, что ей не верят. Закончив обед, вышла на улицу. Я сказала племяннице:

– Знаешь, что я поняла? Моя мама – твоя бабушка – ненормальная женщина.

– Да, так и есть. Сейчас мы с ней в одной комнате живем, и я не могу долго там находиться, выхожу.

– Сейчас во мне не осуждение ее, как раньше, а сострадание. Ведь она в восемь-девять лет осталась без матери. И хотя отец баловал свою единственную дочь, ей приходилось жить с мачехами, у которых были свои дети от прежнего брака.

– Вот ее и вырастили такие же сумасшедшие женщины.

– И вины мамы в этом нет. Она выживала в этом мире как могла.

– Да, но кто-то один из потомства должен разорвать эту непрерывную цепь.

Прошло два дня, дружная компания вернулась из поездки на природу. Я общаюсь с ними, веселюсь и незаметно наблюдаю за мамой. Все яснее вижу ее: тело сжато, морщинки опутали все пространство лица, в нем нет «живого места». Она ходит по двору, и такое чувство, что ей нигде нет места. Я наблюдаю за ней и чувствую, как что-то во мне просыпается, еле заметное, непонятное. На глазах проступают слезы. Впервые мне всем сердцем жаль ее. Всю жизнь была зажата в тисках, словно в железной клетке, которую на нее надели. Ведь это невыносимо! Хоть и надевает она каждый раз новые наряды, но самого главного не видит – во что она одета. То, что реально на ней, – это железная клетка, держащая ее в своих тисках. И вдруг на миг подумала: быть может, во сне я открыла железную клетку размером с собачью конуру и выпустила что-то очень близкое, родное. До этого момента думала, что выпустила себя, а сейчас такое чувство, что в клетке заточения не я, а мама! Вот почему я всю жизнь осуждала ее, требовала чего-то, бежала от нее прочь, как от чумы, обижаясь на то, что она не может дать мне своей любви. Что может дать человек в заточении? Ничего.

Выдох от ясного знания. Приехала домой, приняла душ, смотрю – мужчина из далекой страны скинул песню в исполнении моей землячки: «Мне никто не нравится – я люблю тебя!». Слезы хлынули из глаз. Так любить может только Бог! Только Он один с любовью пошел к слепым, прокаженным, больным женщинам, старикам и детям. Бог любит то, от чего этот мир отворачивается, что презирает, избегает, считает не своим, а чужим. Бог любит то, от чего человек в страхе бежит прочь. То, что струится внутри сейчас, не могу описать. Приблизительно это можно сказать так: сквозь тьму пробивается свет.

Бог любит все! Человек так не может. И теперь становится ясным, что ни одна мать не сможет так любить свое дитя, и ни один ребенок не сможет так любить свою мать. И что между мужчиной и женщиной нет такой любви – тоже становится понятным. Безусловная любовь… Разве кто-то сможет ее описать? Вдруг пришло яркое озарение: «Весь Путь – это выражение Любви!».

Именно это чувство я испытываю к тем, кто ушел: свекрови, мужу, всем тем, кто шел впереди меня. Становится совершенно очевидным: рождение, смерть, любовь – это Одно событие. Что-то во мне в очередной раз встало на свое место, сделав шаг назад и уступив место Целому.

…Чтобы закрепить это осознание и не скатиться в прежнее состояние, я приняла участие в онлайн встрече с Цезарем Теруэль и задала вопросы, которые сейчас осознались (кому интересно, это видео есть на YouTube канале «Глубокая любовь реальности»).

Продолжаю свой путь, осознавая, что невозможно с помощью мыслей ума узнать несуществование мыслей ума. Невозможно с помощью Аи узнать несуществование Аи.

На встрече с Цезарем одна женщина сказала, что боится заболеть болезнью, которой страдает ее мама, и спросила:

– Что мне делать? Обратиться к специалисту?

– Когда вы обращаетесь к врачу, психотерапевту или еще кому-либо, это тот момент, когда один ум лечит другой ум. К Естьности Бытия это не имеет никакого отношения. Ум имеет дело с умом, а не самой сутью того, что Есть. Обратите взор туда.

Внутри реально состояние «сын уступает отцу», дочь делает шаг назад и уступает место матери. Во мне чувство, будто Влюбленная делает шаг назад и уступает место Возлюбленному, в которого влюблена без памяти. Слезы счастья на глазах. Состояние растворения одного в другом, где нет двоих. Абсолютная сдача.

Не случайно на этом пути меня сопровождает старшая сестра. Я пригласила ее на ужин, она согласилась. Теперь я и сестру стараюсь наблюдать осознанно. Сидим, ужинаем, и вижу, что в ней так же много осуждения, постоянно повторяются слова: «Ты не представляешь, что у них творится! Похлеще, чем было у тебя! Как так можно жить?». Когда я попыталась указать ей на это, она ответила, что я всегда всех жалею, так как меня беспокоит, что обо мне подумают и скажут. Наблюдаю, слушаю и понимаю: не случайно я оказалась такой, какая есть, ведь я выросла и жила в среде постоянного осуждения других, жалоб на других. Наша мама жила и сейчас живет по пословице «В чужом глазу соринку видишь, в своем бревна не замечаешь». И вдруг, собрав все свое внимание в точку, осознанно вглядываюсь в сестру и про себя говорю: «Получается – и сестры тоже нет?». Ее образ на миг предстал в виде голограммы. Видение на миг появилось и так же вмиг исчезло. Но я ощутила еле заметный сдвиг, который отозвался зудящей еле заметной головной болью.

Уже поздно вечером, когда сестра собралась домой, я дала ей маленькую подсказку. Правда, не знаю, услышала она или нет:

– Знаешь, так хорошо быть плохой. Я открыто говорю: «да, я плохая». И мне так хорошо!

Она ушла. Внутри произошел сдвиг, и прожитые с ней ситуации уже не кажутся такими ужасными. Экхарт Толле сказал об этом: «Проводник становится глубиной Источника. Познать себя как осознание – это самое удивительное освобождение от личности».

…День за днем, очень медленно, все сильнее разрушаются части, просыпаясь и собираясь в одно Целое, в Единый поток. Это такое захватывающее состояние! Вспомнила момент, когда я была маленькой и все жители села стояли на берегу, затаив дыхание и наблюдая, как после долгой зимы двинулся лед на реке, раскалываясь на части и сливаясь в единый поток. Тогда дедушка, держа меня, малышку, на руках, говорил: «Смотри, Аи, какая сила, какая красота!». Вот и я сейчас, затаив дыхание, наблюдаю, как что-то холодное и тяжелое во мне раскалывается, тает, растворяется, сливаясь во что-то Одно. По аналогии этот процесс можно сравнить с ребенком в утробе матери. Мать движется, живет, занимается своими делами, а дитя на своем месте, внутри целого, в нем нет ничего отдельного, в нем полное смирение, сдача и доверие тому, что есть. Сейчас во мне чувство, как что-то единое, вечное и целое после долгого «ступора» продолжает свое движение в бесконечном потоке Бытия. И что-то чувствует свое место в этом движении Единого.

…У братишки родился внук, а у мамы, значит, правнук. Они пригласили меня отпраздновать его сороковой день жизни в этом мире. Я участвовала в данном событии осознанно и даже когда купали малыша про себя сказала ему: «Иллюзия, добро пожаловать в иллюзию». Чувствую: что-то еле просвечивает, пробивается сквозь переживания происходящего. Наблюдаю себя и понимаю, что умственно-ментальная сущность (эго) чувствует себя живой, когда противостоит тому, что есть. А как она это делает? Создает разиню. Эго все равно, что создать, лишь бы было то, с чем можно ментально взаимодействовать: незрячую девочку, глухого парня и т. п. Дальше – больше. Создает палача-изверга, затем жертву. И теперь обособленная ментальная сущность ощущает себя лучше, но в реальности чувствует себя хуже. Выдох.

Итак, я сама себе создала разиню, незрячую, которая, не ведая, трансформировалась в судью и жертву, доведя себя до ненормальности, превратившись в безумного ребенка безумной матери. Глубоко, пронзительно смотрю в себя и говорю: «Ну давай, выходи, незрячая разиня! Я хочу на тебя посмотреть! Я столько сил и энергии тебе отдала, защищая и оберегая! Где же ты? Выходи!». Тишина. И новое осознание: для того, чтобы достичь собственной иллюзии, мне надо наплевать на всех. «Убирайтесь из моей иллюзии, идите сделайте свою», – говорю я им. Глубокий выдох всего тела: «Надо же! Разиня тоже выдумка!».

Цитата от Цезаря Теруэль

(примеч. автора: Цезарь Теруэль – 1969 г.р. просветленный мастер недвойственности из Венесуэлы).

«Рождается и перерождается только эго. Пробуждение – это пробуждение от идеи, что мир реален, и что моя реальность ограничена этой частичкой от большой иллюзорности. Становится ясно, что есть иллюзия, и она не отдельна от реальности. Никто не сможет избежать иллюзии или превзойти ее и стать от нее свободным. Есть ли двое? Есть ли реальность и иллюзия? Кому интересно слушать это? Никому. Я хочу манифестировать свою собственную реальность, свое собственное индивидуальное пространство и т. д. Если нет индивидуальности, то что значит мой индивидуальный успех? Если и есть индивидуальность, то это тотальность всей иллюзии».

Тишина. Ступор. Неужели весь этот кошмар – реально мои мысли?! Ладно я, но как я могла сотворить такую маму? Незрячая разиня, которая сама не живет и другим жить не дает.

…Тихо проходят дни, происходит очень медленное бережное прощание с тем, что есть, с тем, чем я оказалась. В этом осознании накрывает какая-то щемящая грусть, идет распутывание «клубка» по следам, в которых запуталась. Глубокий выдох и сострадание. Горько, грустно и больно осознавать то, в чем я варилась: сначала в этой семье, потом в своей семье с мужем. Но сейчас вижу – и что-то во мне знает – что эта добрая незрячая семья (как, впрочем, и семья мужа), сделав свое дело, тоже тихо покидает меня. И я остаюсь одна. Тело мерзнет от холода, ощущается легкое чувство голода, признаки простуды, но я упорно продолжаю Путь. Повторяю про себя: «То, что появляется и исчезает – не реально». Большую поддержку мне в этом оказывают подсказки духовных мастеров. Сейчас, когда услышала свои озарения от Руперта Спайры, тело вновь накрыло холодом. Мое многострадальное тело никак не может войти в свое русло и таким образом реагирует на что-то, неизвестное ему. Не знает, как реагировать на что-то новое, или, быть может, давно забытое старое.

Руперт Спайра «Бесконечное сознание познается самим собой»:

«На пути самоисследования непонимание возникает из-за различного использования слова «ум». Когда мы слышим такое изречение, что разум, мысли, чувства, образы появляются в сознании, «ум» подобен ряду облаков, которые плывут по пустому небу. Это традиционный образ. Здесь мы предполагаем, что есть разум, объективные объекты, мысли, чувства, образы, ощущения и т. д. Все они появляются в чем-то, называемом сознание, в открытом пустом пространстве, так что в нас появляется различие между умом и сознанием, и это правильное различие, которое следует проводить на ранних стадиях учения. Но оно может ввести в заблуждение, поскольку предполагает существенное различие, а именно разделение между открытым пустым пространством сознания и его содержимым – умом. Так что те из вас, кто был рядом со мной несколько лет, заметили, что я совсем недавно стал использовать слово «разум» по-другому, чтобы попытаться раскрыть и увидеть различие между сознанием и разумом. Поэтому я бы теперь определил разум как деятельность сознания, не как самостоятельную сущность, появившуюся в сознании, а как активность самого сознания. Другими словами, здесь нет двух элементов. Одно сознание для ума – есть одна субстанция, присутствующая в сознании, и теперь я называю это знанием. Активность этого знания порождает весь наш объективный опыт. Поэтому мы могли бы сказать, что ум – это деятельность сознания. Мы могли бы так же сказать, что не можем использовать даже два слова «разум» и «сознание». Мы могли бы просто сказать, что это все разум, потому что все, что мы знаем об опыте, это разум. Но суть природы разума – это непрерывный элемент, присутствующий во всех знаниях разума и опыта, сущностная, безусловная, не проецируемая природа разума. Это то, что мы могли бы назвать разумом с большой буквы, суть которого изначальный Разум. Называя его умом, я не делаю различия между сущностной природой ума, не обусловленным знанием и его модуляциями, мыслями, ощущениями, чувствами, восприятиями. Поэтому, когда вы спрашиваете, нуждается ли сознание в уме, чтобы узнать себя, ваш вопрос подразумевает, что существует нечто, называемое умом, которое, быть может, не нужно для осознавания. Все, что есть в уме, это осознавание. Осознавание является самоосознающим, оно создано из осознавания. Другими словами, его природа в том, чтобы осознавать себя, оно не может осознавать себя, потому что его природа осознавание. Представьте себе пространство этой комнаты, добавьте к нему качество осознавания. Представьте, что пространство этой комнаты есть пространство осознавания. Что должно сделать пространство, чтобы хорошо осознавать? Ничего. Что должно сделать осознание, чтобы узнать себя? Ничего. Давайте пойдем дальше. Почему оно не должно ничего делать? Потому что оно находится там, где осознает себя, будучи самим собой. Его природа – осознавать. Поэтому осознавание похоже на то, что оно есть, оно осознает себя; просто, будучи самим собой, ему не нужно принимать природу ума. Помните: ум не является объектом, суть ума – это деятельность осознавания. Если осознавание хочет знать что-то, кроме себя, – например, мир или что-то отличное от себя, – то тогда ему надо принять форму разума. Итак, все, что вы знаете, это ваш разум. Оглянитесь вокруг себя, можете ли вы когда-нибудь испытывать что-либо, кроме содержимого вашего собственного ума? Вы не являетесь самостоятельным существом, вы являетесь агентом. Ваш разум является вашим конечным умом, агентом, через которого сознание познает мир.

Приведу вам метафору. Мэри (Бесконечное Сознание) засыпает дома в Париже, ей снится сон, что она женщина Аи на улицах Лондона. Весь сон находится в доме Мэри. Мэри не может знать улицы Лондона, она знает только собственный разум Мэри, который является Бесконечностью Сознания в этой метафоре. Но если Мэри хочет знать улицы Лондона, она должна заснуть с природой собственного разума и воображать, что она Аи. Только с точки зрения Аи Мэри может знать улицы Лондона. Поэтому Мэри свободно упускает из виду знание своего собственного разума, упускает из виду Бесконечное сознание. Знание бесконечного бытия принимает на себя форму сознания Аи. Принимает форму конечного разума, с точки зрения которого она может познать мир. Другими словами, становится сознанием конечного разума, и ей кажется, что она стала отдельным субъектом опыта, с точки зрения которого она познает отдельный объект или мир. Мэри кажется, что она стала отдельным субъектом опыта Аи, с точки зрения которой она может знать улицы Лондона, которые, с точки зрения Аи, кажутся вне ее, но с точки зрения Мэри и субъект и объект находятся внутри нее. Поэтому для каждого из нас – наш разум является ограничением разума Мэри, т.е. временное ограничение разума Мэри, которое позволяет Мэри знать об игре с точки зрения Аи. Она часть ее опыта. Ее мысли, чувства, ощущения, восприятия, кажется, происходят внутри нее. А другая часть фиксирует ее опыт, называемый миром, который, как кажется, происходит вне ее. Что верно для Мэри с точки зрения Аи? Аи замечает, что когда она закрывает глаза, Париж исчезает, а когда открывает, он вновь появляется. Поэтому Аи резонно заключает, что чем бы ни было то, что она знает, это ее опыт. Другими словами, она заключает, что ее разум живет прямо за ее глазами. Каждый раз, когда она закрывает глаза, мир исчезает, поэтому она думает, что ее разум смотрит на мир ее глазами, значит, ее разум должен содержаться в ее голове. Но разум Аи и все, что происходит внутри нее и вне ее, – все происходит в неделимом разуме Мэри. А теперь замените Мэри на Бесконечное неделимое сознание, которое сейчас свободно принимает форму каждого из наших умов. Поэтому каждый из наших умов – сон в этом Разуме с большой буквы в Бесконечном неделимом сознании. Иными словами, каждый из наших разумов является агентом, а не сутью агента и деятельностью, посредством которой Сознание способно реализовать сегмент своего бесконечного потенциала сознания, смотрит через каждый из наших умов и видит себя, как мир. Именно это имеют в виду суфии, когда говорят: «Существует только лик Бога». Бесконечное вездесущее сознание свободно принимает форму конечного ума, и посредством конечного ума разум видит себя как мир. Именно поэтому разум Аи накладывает ограничения на то, что видит. Если Аи осознает свою истинную природу и увидит, что ее разум принадлежит Мэри и что это не ее собственный конечный разум, тогда то, что она видит, освободится от ограничений, которые накладывает на нее ее ум. Тогда все предстанет не как множество и разнообразие предметов, а как лик Бога. Итак, каждый из наших умов подобен открытым окнам, через которые Бог видит себя как мир, и каждый разум реализует или актуализирует сегмент бесконечного потенциала Бога. Богу нужен наш разум, чтобы познать себя как мир, но Ему не нужно, чтобы разум познал себя таким, какой он есть. Он познает себя, будучи самим собой, через себя и как себя.

Продолжим. Аи засыпает, ей становится плохо и она чувствует, что скоро умрет, что-то чувствует неминуемую смерть Аи. И ее смерть заставляет ее меньше интересоваться объективным опытом. Ее тело больше не беспокойный мир, потому что она вот-вот умрет, и неизбежность смерти вызывает в ней это расслабление ума. Аи больше не сосредоточена на объектах тревоги собственного тела и мира. В результате разум Аи начинает смягчаться и расслабляться, она возвращается, она погружается в свой источник, и на определенном этапе происходит осознавание, что нет такой вещи, как разум Аи. Ум, с которым Аи будто знает и испытывает, что конечный разум знает, – это модуляция бесконечного разума Мэри. Аи, которая думала, что она испытала опыт мира, – это природа Мэри. И ограниченность разума Аи из-за неминуемой смерти расслабляется, начинает терять свои ограничения и раскрывается своей бесконечностью. По своей природе это мирный ум Мэри. Это и есть переживание покоя и счастья. Это признание того, что все наши умы – это разум Мэри. Наши конечные умы это лишь модуляции бесконечного, неделимого, вездесущего, по своей природе мирного сознания. И определенные переживания – например, неминуемость смерти – могут ускорить это признание. Вот почему людям нравятся экстремальные виды спорта. Ограниченный разум добровольно ставит себя в ситуацию, когда он сталкивается со страхом смерти, с тем ужасом, который испытывает, когда прыгает с тарзанки. Ужас вызывает то же самое расслабление ума, ум временно возвращается в свой источник, и это происходит сознательно. Вы сознательно проходите процесс смерти. От сильного напора страха смерти Аи вынуждена проснуться и понять, что она – Мэри. Это только один из примеров. Экстремальный вид спорта вызывает страх смерти, чтобы вызвать переживание покоя; а также это единственная причина занятий медитацией, но медитация безопасный способ пройти через это. Есть много примеров. Люди в храме проходят мессу, в этом случае они отдают себя Богу. Что они на самом деле делали, отдавая себя Богу? Они отпускали все тревоги, беспокойства, страхи. Другими словами, они делали это для того, чтобы получить доступ к Божьему присутствию – неотъемлемая часть осознавания. Еще пример: вы делаете глоток пива и замечаете эффект, который оно оказывает на разум. С первым глотком происходит расслабление ума, и проблемы уже не кажутся такими неприятными; после нескольких глотков получается расслабление ума. Когда ум расслабляется, покой на заднем плане ума начинает сиять. Именно по этой причине мужчины посещают «улицы красных фонарей»: в момент слияния с женщиной они чувствуют, что теряют себя полностью. Потеряв себя в другом, их тревоги, страхи, беспокойства исчезают, и сияет миг осознавания. Почему люди принимают наркотические вещества? Потому что ум, сфокусированный на объектах, расслабляется. Именно поэтому все эти разные действия, которыми занимаются люди, имеют одну причину. Вызвать переживание покоя, чтобы раскрыть покой, который стоит на заднем плане ума. Но, кажется, что его там нет, когда ум направлен на объекты. Эта часть на заднем плане ума и есть суть природы ума. Это не какая-то другая субстанция, это сущностная, непреодолимая недисциплинированность. Аи вовлекается во все эти действия просто для того, чтобы положить конец своему ограниченному разуму и иметь признание Мэри. Потому что Мэри единственное, что присутствует в сознании Аи. Все действия Аи направлены на то, чтобы Мэри вновь узнала себя: «Ах, я проснулась от сна о разлуке!». Единственная причина, по которой Аи занимается каждым из этих действий, состоит в том, чтобы Мэри вновь узнала свою природу ума. Другими словами, ум Мэри известен только разуму Мэри. Именно поэтому суфии говорят: «Я познал Бога через Бога». Нет другого «я», кроме Бесконечного сознания. Бесконечное сознание – это единственное «Я» (если только мы можем назвать), это Единственная самость, которая существует. Не может быть и речи, что Бесконечное сознание познается чем-то другим, кроме самого себя, потому что нет ничего другого, кроме самого себя».

…Позвонила маме узнать, как она себя чувствует после празднования сорока дней правнука. В поле общения почувствовала агрессию, на каждое сказанное мной слово в ответ шел сгусток недовольства. Ощущение собаки, которая со злостью лает без причины. Я остановилась, сделала «шаг назад», попрощалась и положила телефон. И на этот раз понимаю, что это не мама, а мое отождествление так реагирует на мой добровольный выход из того, что себе вообразило.

…А я продолжаю тихо наслаждаться, днем гуляю у речки, а вечерами после ужина сижу на балконе, качаясь в кресле и созерцая дерево. Уже совсем нет желания, как у ротозея, покинуть то сокровище, в котором нахожусь. Все меньше интереса быть слепой разиней, а все больше и больше желания находиться в том, чему нет названия. И чем больше пробуждаюсь от кошмарного сна, тем сильнее желание смотреть прямо в глаза Истинной маме – в глаза себе. И в этой параллели Абсолютное – это мама, а Относительное – это ребенок. Вот почему мы, взрослые, ходим, как потерянные дети. Реально есть за что молиться: «Господи, прости, помилуй! Я просто поверила в иллюзорность мира, в реальность иллюзорной матери!». И верно, что корень слова «материя» – «мать». Дышу глубоко, всей грудью, и та тяжесть на душе, которую иногда ощущаю как неподъемную плиту, становится легче. Продолжаю глубоко дышать всей грудью.

Среди ночи проснулась и поняла, что много раз слышала это от Руперта Спайра. Но в этот раз испытываю ощущение обостренного внимания, и становится совершенно ясным: «Есть ли материя вне знания? Для того, чтобы была материя, надо знать об этом. Для того, чтобы была Аи, надо знать о ней. Значит, Аи состоит из знания. Аи это не отдельная, независимо существующая материя. Это то, что знается. Кем или чем? Мной. Кто я?».

…Иду по улице, проговаривая про себя: «Я есть знание, которое знает, что я есть». И вот я уже дома. Мгновение! Ощутила внутренний толчок, чувствую что-то совершенно распахнутое и родное, близкое. И от меня исходит вопрос:

– Кто сказал, что я за этими глазами? Кто?!

Все тело исказилось в скорби, рыдаю во все горло, издаю звуки «А!..М!..» Оглядываюсь, озираюсь вокруг. Взгляд мой упал на то место, где лежал муж, где я ползла в туалет без сил, держась за стены, и из меня капала кровь. Чувствовала себя заживо прибитой гвоздями к чему-то тяжелому, состояние обреченности в происходящем. Слезы падают:

– Кто сказал, что я за этими глазами?! А!…Кто?

Блуждающий взгляд упал на то место, где муж упал в прихожей, а мы с сиделкой, которая присматривала за свекровью, стоим и смотрим на него: у нас не хватает сил поднять его и поставить на ноги. Все тело рыдает:

– Кто сказал, что я за этими глазами! Кто? Зачем? Зачем надо было все это? К чему такая злая шутка? Кто сказал, что я нахожусь за этими глазами?!

Произошел глубокий выдох. Здесь нет того, кто, как кажется, есть. Это очень горько. Ничего из того, что кажется, нет. Есть только есть. Есть знание, которое знает. И уже совсем тихо произнесла:

– Кто сыграл со мной такую злую шутку! Кто?

Что-то во мне теперь знает, что в этом нет виноватых. Никто ни в чем не виноват. Все мое состояние постепенно пришло в безмятежный покой. Тишина. Приходит полное понимание, что ничего в этом мире мне не принадлежит. И если я на что-то предъявляю свои права, значит, я не свободна. А несвобода и есть несчастье. Об этом Берт Хеллингер сказал так: «Если женщина навсегда осталась в роли матери, то она несчастный человек». Есть ясное понимание сейчас: Счастье – это когда тебе ничего не принадлежит. Это понимание отдалось легкостью во всем теле.

Пустота. Как только на «ничто» что-то навешивают и заставляют поверить в это, то «ничто» уже не «ничто», а это означает, что уже нет абсолютной свободы и легкости. Вот почему Дух свободен, он ничем не обременен. Полный покой, расслабление от ясности знания. Ничего не жду, ни в чем не нуждаюсь. Только зудящая, монотонная тихая головная боль. Даже есть понимание, что телесному разуму нужно время на перестройку в свете нового осознания. Стало очевидным: ограниченный ум (личность, материя, объект) не знает, что такое любить. Оно не ведает, что творит.

…Раздался звонок от мамы:

– Зашла домой и думаю: почему я села в такси и даже не посмотрела на тебя? Сижу и думаю, почему я не обняла Аи? Что со мной?

– Мама, ты самая лучшая мама. Я тоже, как ротозейка, чуть Это не прозевала. Все хорошо!

Не знаю, поняла меня мама или нет. Положила телефон. Зато теперь я знаю: Это любовь, которая пробивается сквозь слои залежей.

…Слушаю «Лунную сонату» Бетховена. Такое ощущение, что что-то проникает, просачивается в тело и через тело. Руки легли на грудь. Самое родное – Одно. Оно есть. Слезы. Это умирание. Становится очевидным, что тело-ум избегает этого всеми способами, лишь бы не испытать этого. В нем нет мужчины и женщины, нет матери и ребенка, старости и молодости, болезни и здоровья, счастья и несчастья. В Этом ничего нет. Оно настолько просочилось в меня, что в слезах я промолвила:

– Никто не хочет Тебя! Никто к Тебе не стремится!

Слезы как тогда, в детстве, когда ночами горько плакала, оставляя Это, очень родное. И что-то тогда во мне перевоплощалось, готовое порвать любого, кто посягнет на него. Сейчас те же слезы, но они легкие, слезы возвращения от ясности осознания, что некого защищать и не от кого защищаться. Нет ничего, что надо оберегать; нет никого, кого надо винить; нет никого, кого надо прощать. Ничего нет. Неописуемые слезы, потому что есть чувство, что Смерть и Любовь – это Одно.

Вот почему мир объектов лишен этой Любви. Ее не потрогать, ее можно только прочувствовать каким-то неописуемым чувством. И что-то тихо знает: «Никто не хочет Тебя. Никто не обращает на Тебя внимания. Никто не видит и не чувствует Тебя. Но ты есть – Я ЕСТЬ. Прости, помилуй себя, Господи, ведь Ты не ведал, куда попадешь. Прости себя! Помилуй!»

Любовь – это всё. Любовь – это смерть материи. Материя исчезает, тает, испаряется, остается лишь Любовь – Истина – Красота.

И среди ночи будто закрепляю то, что прояснилось днем: «Аи – это деятельность Сознания. Шагнув от Единого «в сторону», я тем самым создала деятельность «Аи», которая теперь находится в замкнутом круге «сопротивления и нужды». Аи – это деятельность Целого в конечном. Целое таким способом хочет знать, что такое отдельное-ограниченное. Аи – это деятельность Бесконечного в конечном. Только так Бесконечное может коснуться себя и познать конечное. Но за это приходится платить. Цена – пожертвовать собой (если можно так выразиться). Это своего рода плата Целого – Бесконечного – Осознавания – Бытия, в котором Оно теряет себя и ищет путь домой – в То, Чему нет Названия. Это деятельность прозрачного, непроявленного, непознаваемого. Это «деятельность» Тайны. Но цена за это платится самая высокая – забыть Себя в опыте проявленного. Настоящий момент – это Вечное, проявленное в этот миг..

Освободись, милая, от ограниченности тела. Освободись от страха, голода, боли, нужды, сопротивления, недовольства. Это то, чем были пропитаны женщины, сопровождавшие тебя. Это то, чем пропитана ты, милая женщина Аи. Освободись. Вспомни себя Истинную – Вечность. Вспомни себя. А для этого Единое – Целое должно простить себя. Сможет ли Вечность простить себя? Конечно, сможет. Иначе Одно не было бы Одним, не было бы Целым, не было бы Тайной… Истиной. В этом могущество Бога, только оно Одно способно на такое – простить себя!».

Аи туда не попадет, женщина туда не попадет, мать и дитя туда не попадут. Почему? Потому что уму-телу туда доступа нет. Вот почему мудрецы говорят: «Мотылек летит на огонь, чтобы стать огнем». Значит, человек имеет возможность стать Осознанным.

…С самого раннего детства меня сопровождало одно чувство: «меня никто не любит, я никому не нужна, все меня бросают». Теперь понимаю, что это чувство жило со мной, как параллельная нить, сопровождая меня по жизни. И лишь сейчас понимаю, когда испытываю мгновенные озарения любви, что она всегда была во мне, но я не замечала ее тогда. А сейчас вспоминаю и понимаю, что она есть. С мужем поехали в стоматологию, где он работал, лечить мой зуб. Оказалось, что его клиника стояла на окраине города, на многополосной дороге, по которой машины шли непрерывным потоком туда и обратно. Муж тогда уже болел, но был на своих ногах. В тот раз он лечил меня бережно, с невероятной заботой. Когда мы вышли из здания, он подробно объяснял, где разворот на этой магистральной улице, до него было приличное расстояние. Я села в свой джип, доехала, развернулась и поехала обратно. И когда проезжала мимо клиники, увидела мужа: он стоял на том же месте и ждал, когда я благополучно развернусь и поеду назад. Какая любовь, какая забота в этом! Тут же перед глазами всплывают мгновенья заботы и любви свекрови, словно яркие звездочки, которые вспыхивают и гаснут. Так же вспомнила реальный физический оргазм с мужчиной, где я полностью растворилась. Потом почти месяц ходила в таком состоянии, что я и все происходящее – Одно; отовсюду струилась любовь ко мне и от меня. Но у меня хватило ума не вцепиться в этого мужчину. Что-то во мне знало, что причина не в нем, раз я так долго чувствую это счастье, без его присутствия рядом.

Самый счастливый путь – это путь поиска счастья и любви. Сейчас я купаюсь в ней. И становится очевидным, что миру картинок нет доступа в Любовь. Именно поэтому все люди тоскуют по любви, она просто недосягаема для них в той «форме», в которой они находятся. А для этого стоит нырнуть глубже в себя. Там страшно, там слезы, но именно там открывается что-то. Я это даже описать не могу, хоть и пытаюсь. В это можно погрузиться, ею можно быть, в ней наслаждаешься, купаешься. Это реальное счастье. И здесь даже благодарности не надо, даже прощения не надо, ничего не надо. Оно просто есть. Самодостаточность, удовлетворенность. Нет нужды, нет сопротивления. То, что есть, переполняет, заполняет. И даже слез нет. Наполненность…

Такое чувство, что на этом пути духовные мастера, которых я слушаю, тихо светят и говорят: «Все хорошо, ты движешься в верном направлении».

Разве кто-то сможет встать рядом с Тобой? Никто и никогда не сможет встать рядом с Тобой. Но у меня есть возможность наблюдать в Твоем поле дерево с шелестящей листвой. Дерево – это как будто олицетворение женщины, листва – олицетворение ее ребенка, а корни это то, что не видимо глазу, но питает и дает силу. Могу ли я быть рядом и чувствовать Тебя? Да. Все есть Ты. Разве может хоть что-то сравниться с Этим?!

…Делаю финальную читку второй книги, и что-то ясно осознает свое отождествление – кто живет сейчас вместо меня. В перерывах смотрю «пустые» фильмы, и чем больше смотрю, тем больше убеждаюсь в бессмысленности происходящего. Как прошла безумная мать, так прошел и безумный муж вместе со своей безумной женой и едва не сошедшими с ума детьми. Так пройдет и книга одного автора – одному читателю. Все пройдет, и книга тоже. Материальный мир, которого нет. Тихо промолвила себе:

– Отпусти все – и свое счастье, и свое несчастье.

– И книги тоже нет. Ничего нет. И то, что пишется; и тот, кто пишет; и тот, кто читает. Ничего нет, никого нет. А что есть?

– Ничего нет.

– Что мне делать?

– Смотри прямо в глаза Одному что есть.

– И всё?

– Всё.

…В этот раз возвращаюсь налегке из супермаркета, куда раньше часто ходила за продуктами. По пути решила заглянуть в парк, где вечерами бродила с мольбой, произнося всего два слова: «Мама-Папа». Иду по нему, и что-то теперь знает, что нет даже той навьюченной продуктами женщины. В сторонке раздался плач ребенка. Вновь что-то во мне знает, что плачущего ребенка тоже нет. Я вдруг очутилась в глубине парка, сижу на земле возле высохшего дерева, ощущая в теле щемящую тоску одиночества, и осознаю, что людей тоже можно понять. Почему они так цепко держатся за родных, детей, внуков, друзей; в конце концов, за домашних питомцев: они не хотят чувствовать это. Люди уходят на поиски противоположного пола, уходят в горячительные напитки и наркотики. Уходят в накапливание материальных ценностей. У всего этого одна цель – не чувствовать «ничегошность» того, в чем они оказались. Именно так они спасаются от неживого одиночества в несуществующем материальном мире. Теперь становится понятным, что люди держатся за страдания, за непереносимую боль тела, за то, что я называю адом, – они нуждаются в том, чтобы хоть как-то чувствовать себя живыми.

Почему неживой? Потому что этот мир соткан из материи. Реальность – это не материя. Поэтому людям не найти счастья и любви в мире материи, поэтому они заполняют себя хоть чем-то, даже болью. Грустно, но так.

…Сижу в безмолвии природы, наблюдаю и понимаю, что даже назвать себя «одиночеством» означает попытку придать образ Тому, Чему нет Названия. Бог – Единое Целое. Бог – все, что есть. И оно не нуждается в том, в чем нуждается «отдельное» от Целого. Оно не сопротивляется тому, чему сопротивляется обособленное Я. Продолжая созерцать происходящее, сказала: «Я остаюсь с Этим». Как? Буду просто смотреть в Одно. А как жить, чтобы быть, знает Оно само. Пожалуй, Берт Хеллингер был прав, сказав: «Я остаюсь одна – там выход». В Одном.

Иду домой из парка по знакомым местам, и такое чувство, будто вся моя деятельность со всеми ее переживаниями в этом материальном мире проносится в один миг перед глазами. С легким вопрошанием думаю: а где та милая симпатичная женщина за рулем, возившая детей в школу и на другие их занятия? Где тот малый бизнес, которому отдала так много энергии? Где тот славный мальчик, сильно любящий своих родителей? Где милая красавица дочка, которая уже в старших классах просила меня после работы отвезти ее то в один клуб, то в другой? А затем, повзрослев, уже сама возила маму в свои любимые рестораны. Где все это? Возникла добрая ностальгия по тем временам, и нет уже желания вернуть все назад. Чувствую легкое расставание, но теперь уже совершенно по-новому, по-взрослому, осознанно, ясно, без любви, без страха, без намерения, с чувством благодарности за то, что это все было. Никакого сожаления. Все просто есть. Опять вспоминаю подсказки духовных мастеров: «Не будьте поездом – станьте станцией». И я схожу с поезда с легким шлейфом благодарности и любви всему тому, что было пережито. Все это было подарено на время – разве это уже не чудо? Чудо. Самое главное – кого это волнует? Разве это может волновать мир, которого нет? Конечно, нет. Именно поэтому все тихо успокаивается, возвращаясь в Исток. Просто есть чувство, что нечто очередное незавершенное тихо завершается и входит в свое естественное русло. Что это? Я не знаю. Нет грусти, обиды, жалости. Тихий покой. То, что должно встать на свое место, встает на свое место. И это правда: «Счастье – это То место, где отсутствует личность. Счастье и личность – несовместимые вещи».

И уже уверенными решительными шагами направилась к дому, совершенно по-взрослому, без мольбы, без просьбы, без осуждения сказав:

– Да, Мама-Папа-Жизнь! Все так, как есть!

А среди ночи продолжается закрепление нового осознания. «Господи, где же Ты заблудился? Только Ты сможешь разглядеть себя. Только Ты сможешь осознать себя. Женщине это не надо, у нее в этом нет интереса, это ей не выгодно, потому что тут же исчезнет. Материи в этом интереса нет. Свекрови, снохе, мужу, жене, дочери, сыну в этом нет интереса. Писателю нет в этом интереса, потому что он там исчезнет. Нет Бога, кроме Бога. Осознай, разгляди, рассмотри себя ясно – смотри прямо в глаза себе – туда, куда попал. Смотри. Осознай себя. Женщине Аи это не надо, потому что, с точки зрения ограниченного ума, появляется время и пространство. Любая материя существует за счет того, что она знается. Если в лесу упало дерево и никто там не присутствовал, упало ли дерево в лесу? Нет. Потому что никто не присутствовал и не осознавал. Бог – это не материя. Осознавание – это не материя. Любовь – это не материя».

…Умер старший брат. Сразу первым самолетом вылетели мы в город, где он проживал со своей семьей. Мой милый, добрый старший брат… Пришел первый, учил младших, показал все, что сам знал, и ушел так же первый. Поздно, но поняла, что жизнь подарила мне, оказывается, самого лучшего, славного, очень доброго старшего брата. Когда во время похорон смотрела на его тело, было совершенно ясное знание, что тело не живет жизнь. А если тело не живет жизнь, то, значит, и ум не живет жизнь. Что живет жизнь? Что-то живет, но не тело-ум. Спасибо, старший брат, за то, что «незрячей» сестренке открываешь ясный взгляд на то, что есть.

Родные остались, а я решила вернуться домой на скоростном поезде. Зашла к снохе еще раз выразить соболезнования и попрощаться. Передо мной изможденная, иссушенная, можно сказать, замученная женщина. Она лежала на кровати, а рядом с ней на постели лежал ее зубной протез. Я смотрю на эту картину и думаю: вот и ее зубы рядом с ней лежат. Как сказал в свое время мужчина: «Какие мои крылья? Они уже давно рядом лежат». Вот так выглядит мать, которая всем в округе пытается доказать, что она самая лучшая мать. Что в итоге получилось из самой доброй и хорошей матери? Все три взрослые дочери в разводе, вернулись со своими детьми под ее крыло. Вот так они с мужем и тащили на себе этих женщин и внуков. Теперь муж ушел, а она осталась. Что будет дальше? Я не знаю. Заметила, что у нее по-прежнему есть претензии, недовольство, осуждение матери мужа и его родни – то есть нас. Прощаясь, я все же попыталась дать ей подсказку, если услышит:

– Держись. Он ушел, чтобы ты жила. Счастливо жила, долго. Мы, родственники мужа, может и плохие, но только на пятьдесят процентов. На вторые пятьдесят процентов мы хорошие, как, впрочем, и любая другая семья. Знаешь, у меня все встало на свои места, когда я свою свекровь не только простила, но и полюбила всем сердцем.

Еду в купе с тремя разными женщинами в состоянии какой-то живой ясности. Ощущаю тепло, такое чувство, словно я нахожусь в чем-то очень родном, безмятежном без границ. Женщины много говорят о себе, детях, внуках и т. п. А я словно во сне и одновременно участник сна, но уже осознанно наблюдающий сон изнутри. Слушаю их, и уже нет меня – той, которая, как губка, впитывает все, что транслируются извне. Какие бы истории они ни рассказывали о детях и внуках, я уже не верю этому «древнему разводу». В полном умиротворении, с теплой улыбкой на лице тихо сижу и слушаю их рассказы под названием «Из жизни женщины».

…Вот я и дома. Ночью проснулась от собачьего воя: какая-то бродячая собака совсем рядом жалобно скулила. По звуку ощущалось, что она заходит в подъезд, скулит, выходит на улицу, там тоже скулит, затем вновь заходит и вновь, просящее, жалобно «плачет». Открыла глаза и думаю: «Все верно. Жизнь, попав в материальный мир, то жалобно скулит, как собака, то рычит, в ярости обнажив свои клыки, готовая разорвать любого, кто ее тронет. И то, что я была в жизни именно такой, тоже правильно. Все, что есть, правильно. Никто ни в чем не виноват».

«Чего не хватает нам, людям, так это смирения. Стало совершенно ясным, что я не имею права, как маленький ребенок, лезть в интимно-таинственные дела взрослых родителей. В замысел чего-то Большего. Какое я имею право вторгаться, внедряться в То, что Есть и диктовать свои условия? Реально, когда мать рожает себе госпожу, начинается ад. Мы, маленькие, ставим себя выше Большого. Какое высокомерие, какая надменность! А потом еще скулим или лаем, как собаки. Жизнь справедлива и правильна. Лишь мы, как маленькие, незрячие, запуганные до безумия дети, встаем и занимаем не свое место.

Эго – это высокомерие, надменность, потому что только так материя чувствует себя живой. Залезть «в дела» Вечной Бесконечности – это реальное безумие человека. Вечной Бесконечности куда-нибудь надо? Нет. Вечная Бесконечность куда-то стремится? Никуда не стремится. Вечная Бесконечность это мужчина или женщина? Нет пола. Вечная Бесконечность это мать или дитя? Не мать и не ребенок. Вечная Бесконечность просто есть».

Выдох всем телом: Слава Богу!

…Когда захожу на свои социальные страницы, лента выдает мировые новости. После глобальной пандемии славяне воюют со славянами, теперь, оказывается, миру грозит ядерная война. И что-то теперь во мне знает: миру объектов не нужно, чтобы все было хорошо. Когда все плохо, материальный мир чувствует себя живым. Ему нужны враги. Обособленная личность чувствует себя живой, когда есть с кем воевать. Вот так – все оказалось проще простого. И я, находясь в «личинке-клетке» обособленной женщины Аи, легко находила себе врагов, гордо держа в руке плакат «Меня здесь никто не любит, я тут никому не нужна!». Сначала это были мама и папа с братом и сестрой, затем парни и друзья, а после муж со своей мамой. И только сейчас виден просвет в этом безумии человека, вижу чувство любви всех тех, кто сопровождает меня на этом пути.

Ночью тело оледенело от холода, не могу согреться под теплыми одеялами. Ощущение в теле не поддается никакому описанию, чувство легкого сжатия в голове.

«Что-то во мне ясно знает – хватит быть запуганной ротозейкой. Хватит! Спрашиваю себя: ну что, спустилась в ад? Посмотрела, что там? Увидела ад, который сама себе сотворила? Отслеживая свой путь, я знаю, что, сопротивляясь мужу, я сопротивлялась себе. Ненавидя его маму, я ненавидела себя и бежала прочь тоже от себя. Имея детей, я не смогла их полюбить вездесуще, беззаветно. Сейчас знаю, что это Я нуждаюсь в любви, Я не могу любить. Очень жажду любить и быть любимой. Как я смогу это сделать, если собственных детей не могу любить той любовью, к которой сложно подобрать слова?

Смотри себе в глаза. Есть знание – не тело живет жизнь. Что-то знает, что есть Тайна. Разве это не чудо: сделать так, чтобы материя вдыхала, перерабатывала и выделяла переработанное? Реально: каждый вдох – это чудо, каждое движение – это чудо Тайны. Здесь нет никого и ничего. Есть Естьность Непроявленной Тайны. Естьность – Истина. Истина Одна».

Экхарт Толле сказал: «Есть миллиарды галактик, и в каждой галактике есть своя черная дыра». Только сейчас поняла, что он имел в виду человека. Восемь миллиардов людей – восемь миллиардов галактик. Стало совершенно понятно: если человек станет осознанным, станет осознанным и его мир. Это озарение как вспыхнуло ясным знанием, так же и исчезло, но именно в тот миг я ясно знала, что нет отдельной женщины Аи и никогда не было.

Описать это не смогу, лучше приведу слова Экхарта Толле об этом: «Поднявшись над мыслями, мы встречаемся в измерении отсутствия мыслей. Все происходит из Единого, непроявленного, вездесущего Источника. Природа не ушла от Источника так далеко, как человек. Человек создает проблемы, которые проявляет. Выживание для него становится сложным. Возвращение в Источник может произойти с полным осознанием: все естественное обладает Целостностью не разделенного на два и множество. Дерево не говорит: это моя жизнь. Человек говорит: у меня трудная жизнь. Твоя жизнь – этот момент. Единая бесформенная жизнь, становящаяся миллиардами форм. Пустота – это полнота Вечности. Сущность, находящаяся в безумном потоке мыслей, оторвана от Бесконечного Источника Бытия. Человечеству надо выйти из вращающегося мыслительного процесса. И ты почувствуешь, что находишься внутри Бытия. Можешь быть самой изначальной сутью, включая физическое тело. В основе существования лежит бесконечно-бесформенное Бытие, похожее на черную дыру в центре Галактики. Я чувствую за собой черную дыру – просторная, бесформенная единая жизнь, Источник. Человеческое существо это микрокосмос. Ты сможешь понять Вселенную, поняв себя. Ты всего лишь микрокосмос в макрокосмосе, происходящий вне времени».

«Осознавая все это, я понимаю, что у нас нет бережного отношения к самим себе, к матери Земле. Какое я имею право хоть что-то говорить Истинному Я – Непроявленному – Вездесущему? Даже сказать «спасибо» кажется мне высокомерием материи, высокомерием проявленного к Непроявленному. Слишком много о себе мним, нашей надменности нет предела, возомнили себя хозяевами Жизни. Стоит сделать шаг назад, уступив место «Хозяину». Надо внимать мыслям и чувствам, чтобы не появился новый претендент на место Реальности.

Мысль-чувство, названная «женщина Аи», будь благоразумна, будь вежлива, уступи место Одному – Целому – Естьности.

Вот теперь, Мама-Жизнь, я поняла слова «все наши заблуждения от невежества».

Успокойся в Источнике, оставь любую малейшую попытку. Единый сделает все сам. Будь бдительна при появлении мыслей и чувств. Говори, от чьего имени появилась эта мысль или это чувство. Невежда – это эго, которое игнорирует истинного «хозяина», изо всех сил лезет и претендует на место матери-Жизни. Эго бежит прочь от матери, сопротивляясь ей, боясь ее, или носится в нужде в поисках лучшей матери-Жизни.

Господи, прости себя-меня, «маленькую точку», которая заняла все Твое пространство.

Мысль «я есть тело, и я живу» – это и есть невежда. Это все равно что точка говорит пространству: «Я есть, а тебя нет». Вот где корень человеческого безумия».

Легкая зудящая головная боль, ощущение тяжести, чувство обреченности – будто я заперта и обречена на исчезновение. Глубокая тоска, не находящая сама в себе состояния покоя. И все же, пересилив все мысли, чувства и ощущения, которые накрыли мое тело, сказала: «Я останусь в этом. Идти и бежать мне некуда». На этот раз кожей ощутила слова свекрови, которая говорила: «Тяжело, плохо… Дальше еще хуже будет». И вдруг сказала себе: «Если тут, кроме меня, никого нет, значит, свекровь – это тоже я!» Что из этого выходит? Что я и есть эта тяжесть! Я есть «плохо», «все плохо». «Тяжело, плохо, дальше хуже будет» – это все я! Такое чувство, что я открыла в себе еще одну дверь знания, что я не только «ложь, обман, лицемерие», но еще и «плохо, тяжело». Я то, что обречено на скорбь. Моя суть – скорбь, боль, обреченность. Все, что происходит на экране осознавания, – это все я, а не слова свекрови. Легкий шок от осознания, что тяжесть – это тоже я! Неужели мне надо было спуститься в материальный мир для того, чтобы узнать, кем я являюсь? Вернее, с чем я отождествилась. Несмотря на реакцию тела, внутри появилось облегчение от очередного прозрения.

…Оделась, вышла на улицу и пошла на поляну, которую когда-то засадили молодыми саженцами. Сейчас там очень много молодых деревьев с желтыми, зелеными и красными осенними листьями. Сижу на лавочке одна и просто «втыкаю» в глубинное чувство тоски и одиночества. Вдруг вектор внимания сам по себе направился на себя – «я одна». И то верно, что самый последний и решительный шаг дается не каждому. Просто брожу по парку, сижу на лавочке и проговариваю про себя: «Мое истинное имя Одна (Одно), а не „женщина Аи“. Единое – Вечное – Бесконечное – оно Одно. Не бывает двух Бесконечностей, она одна. Значит, мое истинное имя „Единое целое Одно“. Иначе говоря, мое истинное имя „Одиночество“, и все то, в чем раньше была уверена, неправда». Я поверила в то, в чем убедил меня этот материальный мир: человек не должен быть один. И это при том, что его истинная суть Одно, а не два. Вы скажете, что в священном писании написано: «Каждой твари по паре». Корень слова «тварь» происходит от слова «творение», а творения может быть два и более. Именно поэтому человек, порой находясь в окружении близких, родных и друзей, где-то глубоко внутри чувствует себя одиноким. Эйфория, праздники, мероприятия проходят, и человека вновь накрывает чувство одиночества и тоски. Почему? Потому что этот мир заставил его поверить в то, чего нет.

Но сейчас что-то во мне ясно знает: моя истинная суть – Одиночество, Один. И это мое настоящее имя. Не каждый может сделать этот решительный шаг к себе. Часто духовные мастера говорят: «Решающий шаг в последнюю дверь ты должен сделать сам, никто не сделает это за тебя». И это верно. Многие, сделав много «шагов» в решающий момент, сворачивают в сторону. Лишь бы ясно и прямо не смотреть на истинного себя.

Что-то во мне говорит: «Я поверила в реальность иллюзорного мира». При этом чувствую облегчение от осознания истинного Я. Это непростой и тернистый путь, но он стоит того. Никто ни в чем не виноват. Это всего-навсего мысли и чувства исключают Одно и выдумывают всякую всячину, переворачивая все в мире с ног на голову.

Личный опыт это просто завеса над тем, кем я являюсь на самом деле. Теперь надо растворить, отпустить то, что ограничивает меня. Это смерть для личности. Вот почему говорят: «Найди смерть до того, как она найдет тебя».

Счастье – это прекращение ожидания, прекращение в уме деятельности по поиску пары. Любовь – это не отношения в паре, в любви нет ничего отдельного. В счастье нет двух отдельных сущностей, именно поэтому обособленное Я всегда находится в поиске счастья и любви.

Теперь совершенно ясно осознаю: все то, что отражается вовне, это я. Ненавидя, осуждая, соперничая, сопротивляясь родителям и свекрови, по факту, я ненавидела себя. Презирая, уничтожая мужа, по факту я презирала и уничтожала себя. Все мое отражение вовне и есть я. И сейчас, когда хотела в страхе отвернуться от одиночества, нуждаясь в паре, по факту, я хотела отвернуться от себя. Сейчас делаю разворот от извне, от поиска, от ожидания – к себе. Становится совершено ясным: Одиночество – это не два. Это Вечная Бесконечность Сознания, Одно. Выходит, я всю жизнь бегала прочь от себя – в страхе, в поиске, в нужде, в сопротивлении. Телу плохо, голова болит, я тихо успокаиваю свое терпеливое тело и свой добрый ум: вы сможете, у вас получится остаться в Едином. Просто этот мир заморочил мой ум и запугал тело. А так в реальности мое истинное имя и форма это не женщина Аи, а «Я есть Одно».

И это истина. Мной движет глубокая любовь к природе своей реальности. Что для этого нужно? Развернуться прочь и оставить не только адские подвалы, заточение и скорбь, но и райские сады с манными берегами. Оставить всю замануху материального мира, устремив взор в Одно Одиночество. Не бывает двух одиночеств, как, впрочем, и двух бесконечностей. Делаю шаг в глубину или в высоту, вниз, в ширину, ввысь – это никак нельзя обозначить. Уступаю место Большему. Одному, что есть. Естьность одиночества – это безмолвие, пустота, простор, тишина.

…Гуляю, наблюдаю все, что попадается на пути: траву, цветы, деревья. Всем вниманием вглядываясь, очень бдительно смотрю. И вдруг, глядя на дерево, чувствую, будто оно говорит: я всегда одно и у меня никогда не было пары. Почувствовала, как что-то внутри немного отпустило. Продолжила путь. Увидев красивый цветок, остановилась, внимательно разглядываю его. И цветочек будто тоже мне говорит: я всегда один, и у меня никогда никого не было; смотри, какой я нежный. Вновь что-то внутри чуть-чуть отпустило. Смотрю на течение воды в реке, а вода мне говорит: я всегда одна, и у меня никогда никого не было, смотри, какая я текучая и непостоянная, я всегда в движении. Вдруг миг – и ясность! Ясность живой жизни, что и у меня никогда никого не было. Иду и думаю: где те мои, кто был рядом – отец, муж, свекровь? Их нет. Возможно, это истина, и я просто поверила в сказку этого мира! Голова сжалась, что-то давит и одновременно освобождает. Что? Описать не могу. Оно чувствительное, открытое, принимающее и освобождающее! Оно позволяет всему быть. Оно свободно от всего.

Тело поспешило домой, а во мне возникло то чувство из сна, где я открыла клетку чему-то родному. Воздух наполняет мою грудь. И воздух не говорит, что у меня никогда никого не было! Пространство не говорит «у меня нет пары»! С каждым вдохом, с каждым шагом телу становится все легче и легче. Что-то внутри освобождающе выдохнуло, еле осознавая истинного себя. Иду домой и знаю, что не должна непременно иметь кого-то рядом, как пару; все равно кого – мужчину или ребенка. Мне необязательно всю жизнь быть связанной родственными узами, или возвеличивать себя достижениями, или защищаться от неудач. Теперь я живу своими истинными именами – от имени Любви – Красоты – Истины. И никого не возвеличиваю, никого не принижаю, стараясь уничтожить. Все просто есть без нужды, без сопротивления, без страха. А что для этого надо? Реально повзрослеть. Прямо смотреть на то, что есть, и перестать верить сказкам этого материального мира. Неужели все так просто? Просто и не просто.

…После крепкого сна вновь происходит «повторение пройденного материала».

«У меня никогда никого не было. Я одна, превратившаяся в малышку-старушку.

Сейчас я одна. Как много настоящих моментов есть? Сейчас – Одно. Оно не существует во времени. У меня никогда никого не было. Но ведь что-то было? Были мысли, чувства, ощущения, восприятия – была локализация разума.

Медленно, постепенно приходит ясное понимание, что живет жизнь вечный, неизменный, вездесущий настоящий момент через имена-формы. Объекты восприятия изменны. Неизменно Одно – Бесконечное Сознание. У Бога много имен. Теперь становится ясно, почему я была незрячей сумасшедшей ротозейкой. Потому что думала, что я только объект, то есть имя и форма, которое родилось и умрет, а объективно-материальный мир есть неизменно. Но опыт показывает обратное. Реальность не познать с помощью объекта имени и формы. Вечное не познать умом и телом. Реальность неизменна, и она есть осознавание «я есть», которое знает, что я есть. Все верно: этот мир перевернут с ног на голову. И незрячая очень медленно, бережно прозревает; ложь, иллюзия постепенно растворяются, оставляя двери восприятия открытыми – такими, какие они есть.

Настоящий момент, каждый раз видоизменяясь, становится все красивее. Замечаю то, чего раньше не видела. Так ненасытно все больше и больше впитываю новое осознание, что ум уже не знает, как ему быть, его клонит ко сну. Но среди ночи что-то знает, что он попал в сон матери, в сон женщины. А если есть сон-мать, значит, есть и ребенок. Если есть сон-женщина, значит, есть и мужчина. Бог решил посмотреть мир женщины-матери. Адская жизнь, и тяжелее всего в этом мире ребенку. Каждый интуитивно чувствует, как ему плохо в материальном мире женщины. И лишь тогда осознаешь: я есть Одиночество, которого никогда не было. Получается, выход из ада женщины в Вечную бесконечность – это одиночество. Оно как освобождение от чего-то тяжелого. Мое истинное состояние одиночество. И стоит как можно чаще оставаться в себе, в Одном. В Одиночестве. В том, откуда люди бегут. Я остаюсь одна – здесь выход. И это Истина. В том месте, где человек приходит в абсолютное согласие с состоянием «я не знаю». Где он абсолютно одинок в незнании.

Боже, помилуй Себя грешного. Почему Бог грешен? Потому что Он решил спуститься в ад с ребенком на руках, чтобы посмотреть на ад человека. И стало ясно, как выйти Богу оттуда, где Он оказался. Одиночество. Это выход из ада. Я остаюсь одна, именно оттуда можно двигаться дальше. Состояние Одиночества это Пустота.

Господи, прости Себя и помилуй за то, что позволил разбалованному ребенку (эго) жить своей жизнью, а Сам превратился в его прислугу. Мать родила себе госпожу. Хозяин превратился в слугу своего слуги. Прозрение – это ясно увидеть, что хозяин и слуга поменялись местами, что принц и нищий поменялись местами, что мать и дитя поменялись местами. Прозрение – это значит ясно увидеть то, что перевернуто с ног на голову. Вот почему звучат слова: «не ведают, что творят», «невежество», «незрячие»…

Жизнь сама живет себя. Какое я, Аи, имею право жить за Нее? Есть ли Аи? Рассмотри.

Всплыл эпизод со свадьбы дочери. Затем то, как хоронили свекровь, потом мужа. Стало совершенно ясным – все просто происходит. И какое ты имеешь право думать, что это ты живешь жизнь? Господи, истинная мама – это Жизнь! Неужели все так просто и ясно? Уму трудно в это поверить. Ум это рыба, которая, находясь в воде, ищет воду (как ребенок).

Я есть знание, которое знает, что я есть».

…Древнегреческий философ Плотин сказал: «Духовный путь – это путь от одиночества к Одиночеству». А суфийский поэт XIII века сказал по-другому: «Я Один, но я не одиночество».

И вот я погружаюсь вглубь и ввысь и реально нахожусь на опыте сути бытия одиночества. Одиночество смотрит фильм, проживая в нем и попутно детально описывая его в книге. Выпускает книгу, само же у себя покупает книгу и само же себе пишет отзыв о своей книге. Такова жизнь Одиночества, жизнь Бога. Гуляю в невероятно красивом осеннем парке и думаю: «Вполне возможно, что Богу-Одиночеству стало одиноко, и Он решил поиграть с собой, о себе, для себя… Чудеса!» Реально на это способен только Бог – То, что не имеет начала и конца. Выдох облегчения. На это не у всех хватает «крепкой сердечной мускулатуры», чтобы сознательно остаться одному наедине с собой, понимая, что больше ничего нет. Не каждый это сможет. Именно поэтому мы, наверное, бежим сломя голову в отношения, в путь безумия. Бежим прочь от себя в разборки с родственниками, в заботу об уже взрослых детях, в деятельность и наживу от того, что не в состоянии поглотить. Порой нам легче непрерывно бежать и бежать, как белка в колесе, чем остаться наедине с тем, что Есть – с Бесконечным Одиночеством – Вечным настоящим моментом – Непреходящим – Неизменным – Непроявленным. Нам порой легче сотворить ад безумия, чем просто Быть.

«Принять неприемлемое. Кто тот, кто не принимает неприемлемое? Тот, кто не согласен. Кто не согласен, тот сумасшедший самоубийца. Ведь это так просто – принять неприемлемое! Но нет. Мы предпочитаем ад. Возможно, это и есть программа самоуничтожения – сопротивляемся, боимся, не принимаем… У ребенка это тоже есть, но в нем это происходит не намеренно, а из доверчивости, ротозейства. Это в нем происходит от запугивания окружающего его мира, но не со зла. И последний решительный шаг в Одиночество ребенок не может сделать, для этого ребенку надо повзрослеть и смотреть прямо. Возможно, это и есть прямой путь к просветлению».

Телу холодно, оно не может согреться под теплыми одеялами. Что-то теперь понимает, что не сын будил маму во сне, а Одиночество. И еще в этом сне так же есть маленькие колокольчики, которые, как звонок во сне, будят спящего. Это духовные мастера.

…Прогулки в парке становятся все более насыщенными и колоритными. Во всем, что проживаю, чувствую любовь Одного. И мне хорошо в этом. Хоть страх и пытается занять свое место, стараясь запугать, затянуть в свои сети, но я теперь знаю Одно, и Оно есть. И уж лучше умереть, чем быть в тисках страха. Что я хочу? Что мне надо? Быть полезной Тебе, Одно Одиночество. Какую пользу я могу принести Тебе? Слезы на глазах появились: «Любовь моя, возьми меня!»

Выпустив в сеть вторую книгу «Живое знание», приготовила вкусный ужин, налила бокал красного вина и решила отметить это «событие». Вдруг глубоко во рту почувствовала языком маленький прыщик. И тут же он медленно начал расти. Я сижу за столом и понимаю, что сейчас он разрастется до беспредела и я задохнусь. Испытала легкий испуг, но затем стала наблюдать это осознанно. После ужина села смотреть семинар, но языком чувствую: прыщ, как отечность, становится все больше. Встала, открыла внутренний ночной замок двери, оставив закрытым только тот, который можно открыть ключом снаружи. Сказала себе: «Сейчас я есть. Смотри – ведь ты за этим пришла, чтобы посмотреть конец фильма «Женщина Аи». Сижу, слушаю семинар Экхарта Толле и думаю: сейчас выключу и лягу сознательно. Вдруг чувствую языком, что рост отечности остановился.

«Днем было одно ощущение тела, которое показало, что тело может умереть. Но сейчас, перед сном, совсем другое ощущение, которое также показывает, что я могу умереть. И вдруг понимаю, что я – жизнь – оказывается, все это время находилась не в любви Аи, а в тисках страха женщины Аи. Аи – это мое заточение, которое цепко держит в своих тисках мыслей, чувств, ощущений, восприятий, образов, памяти. Она сжимает, как железная клетка размером с собачью конуру. Все это время думала, что Аи белая и пушистая, а выходит… не нахожу слов. Давит, пугает. Аи создатель ужасов. Я думала, мама моя непрерывно ищет ужас и страх, а оказывается это я автор-создатель, творец фильмов ужасов, которые сама же внутри переживаю. Что это? Что происходит?! Я ухожу в Бесконечную Вечность, в то, что люди называют Смертью. Лучше умереть, чем жить в вечной камере пыток с минутными переживаниями восхищения и благодарности. Мгновенье. Слышу внутри: «Прекрати!». И догадываюсь, от чьего имени это звучит: от имени Аи. Вот это разворот! Аи, которой я служила, представляла ее, жила как Аи, оказалась не такой Аи. Она оказалась моим мучителем, моим ужасом, моим могильщиком. Я, живая жизнь, не жила женщину Аи, а была ее пленницей, была в ее тисках. Боялась плюнуть – вдруг увижу там кровь, боялась кашлять. Я даже не могу сама добровольно выдавить воздух из своего тела. Я в тисках страха боли. Что это? Знаю, что это не жизнь. Непрекращающийся страх и тьма – место заточения Живой жизни. Пугающе на меня воздействовали слова редактора книги «Теперь, когда ты уходишь». Мне стало страшно, для меня это прозвучало как «теперь, когда ты умрешь». Сейчас понимаю, что и в сказанном тоже была истина.

Чувствую: в том месте, где я, одна лишь боль… Великий страх боли – разве это жизнь? Нет. На этот раз вновь говорю себе: ты ведь затем и пришла, чтобы посмотреть конец фильма. Вот и смотри, не убегай, как маленький ребенок. Пора, наконец, повзрослеть. И слышу свой голос (голос ребенка):

– Повзрослеть – это значит умереть?

Тишина».

…Планета Земля, если она есть, это могила страха, скорби, боли, ужаса. Правильно сказал Экхарт Толле: «Вернуться вновь сюда – это большая жертва». Джон Батлер сказал это по-другому: «Я старый, и я уже готов раствориться в Целом (в матери Земле и отце Духе). Пожалуйста, больше не зовите меня на этот праздник».

…Что-то тихо, медленно, постепенно узнает, что обособленная личность Аи – часть Целого. Об этом была метафорическая подсказка, что женщина создана из ребра мужчины. Это говорит о том, что тело само по себе не имеет существования – оно часть проявленного в Непроявленном. Смириться. Сдаться. Не претендовать «на свою отдельную жизнь» – вот что следует осознать телу-уму. По большому счету никто ни в чем не виноват. И тело тут ни при чем, оно как плащ. Во всем происходящем я вижу один смысл – знать. Кто или что мне все это показывает, ощущает, чувствует, воспринимает? Кто автор? Есть прозрение, что тело к этому не причастно, реально агнец божий.

Ну, раз, кроме меня, здесь никого нет, я беру ответственность на себя: я автор ужаса. Смотри – я отрезала у себя на ногах пальцы! Знаешь, как больно? Я подожгла себя, а затем вырезала себе ухо! Знаешь, как больно?! Я вырезала свою матку с частями женских органов! Знаешь, как больно?! У меня болит то ухо, то нос, а сейчас отек во рту, перешедший в боль. Знаешь, как страшно?! За все это я беру ответственность на себя. Пора взрослеть. Все верно: за все, что сам себе сотворил, сам же и ответишь. Как раньше – всегда найти виноватого в лице мамы, мужа, свекрови и эгоистов – на этот раз не получится. Я генератор всех ужасов.

Каждый ответит по заслугам, и женщина Аи не исключение. И тут она вновь взмолилась:

– Господи, прости, помилуй меня, сумасшедшую! Правда, только сумасшедшая может создать сама себе камеру пыток!

Отдельное Я всегда движется к объекту. В данном случае безумная движется к чувству страха, в ощущение ужаса и в этом хранит свою идентичность отдельности.

Да, исследование-самопознание ребенка, затем матери и следом женщины оказалось «цветочками» по сравнению с разотождествлением тела и ясным осознанным страхом смерти.

Именно этот страх смерти движет мной, заставляет проникать все глубже в себя, смотреть в то, что вновь и вновь возобновляется и проявляет себя как сущность Аи. Смотрю на Аи, которая реально из латентного состояния вновь и вновь реинкарнирует себя. То она болеет, то у нее появляются какие-то острые ощущения в теле с комом внутри, то она не может вдохнуть всей грудью, то просто не может спустить скопившиеся газы… Кто эта Аи, которая поселилась во мне и благополучно время от времени проявляется сгустком страха? Она вновь и вновь это повторяет! Где? Во мне – в присутствии. Что это за Аи, которая вселилась в сознание и благополучно живет во мне? Она регулярно появляется и пугает меня своим исчезновением: «Если я умру, ты исчезнешь навсегда!». Кто тут? Что я и что ты? Нас двое. Кто есть из нас двоих? Как только появляется бдительность, вновь смотрю себе в глаза.

«Что это за человек ужасов, которому нет конца? Она появляется, воспроизводит и воспроизводит кошмар. Грудная клетка горит. Кто или что ощущает жжение в груди? Жжение перешло на живот. Кто это ощущает? Смотрю в это, проговаривая: «Я есть знание, которое знает, что я есть», «Я есть знание, это не материя».

Теперь уже не только слово «одиночество», которое ты твердила как ребенок, не поможет. Теперь все реально. Девочка, игры закончились. Смотреть в глаза, в Одно Есть – другого выхода нет.

Смотрю в глаза Одиночеству-Богу, меня реально силой страха подогнали к Одному – Я есть. Конец один, не два».

Выход через тело. Это точка соприкосновения «не материи» и материи. Проговариваю про себя: «Осознавание не материя. Бог не материя. Я пространство, в котором проявляется материя. Не ум внутри тела, а тело внутри ума. Пустой, тихий, чистый ум в ясности знания Я есть. Тело-ум в Бесконечном Сознании». Тело горит внутри. Но во мне одно намерение – смотреть в Истину. А там – будь что будет.

Мое стремление к Истине вновь накрывает чувство страха и ужаса, но уж лучше умереть, чем опять расколоть себя на части и носиться по замкнутому кругу страха исчезновения и нужды в том, чего мне не хватает. Выйти из него, чего бы мне это ни стоило. И вот через много лет жизнь реально подвела меня к той точке, откуда началась первая книга: или я узнаю Истину, или умру. И это уже не игры. Это не шутки и не ребячество. Твердо встала ногами на землю и прямо смотрю в лицо Одного, что Есть. Бог – не материя.

…Гуляю, слушаю шум воды, текущей в реке. Состояние свежего вдоха после долгой продолжительной болезни в закрытой лечебнице. Смотрю на выжженную лучами солнца траву, на зеленые деревья и синее небо, продолжая проговаривать: «Не ум внутри тела, тело внутри ума». Что-то очень медленно просачивается, омывая раны внутри, тело чувствует облегчение. Ощущение выздоровления после чего-то тяжелого. Тишина ума. Это реально что-то настоящее, это не детское проговаривание «меня зовут Одиночество». Это что-то намного глубже – принятие, покой, облегчение, выздоровление. Такое ощущение, что с тела сняли нечто тяжелое, неподъемный груз. Не я-жизнь внутри тела, а тело внутри меня-Жизни. Неужели надо было пройти через все, чтобы это узнать? Да, правда дорого стоит. И добрый Экхарт Толле как бы ставит точку в моих переживаниях, сказав слова: «Пробуждение – это не освобождение личности. Пробуждение – это освобождение от личности». Периодически во сне слышала голоса свекрови, мужа или сына, которые будили меня. Именно так. Пробуждение – это не освобождение женщины Аи, а освобождение от человека Аи. Для этого надо повзрослеть. Искренне, честно, мужественно взять всю ответственность на себя. Становится совершенно понятным, что просветленный человек не тот, кто находится в каком-то светящемся сказочном состоянии, а тот, кто реально стал взрослым. Для этого должна возникнуть ненасытная жажда к природе своей реальности.

Взрослому человеку, чтобы быть в своем источнике покоя и счастья, надо бдительно относиться к мыслям, чувствам, ощущениям, восприятиям, образам, памяти, освещая их ярким светом чистого знания.

…Сегодня приехал фермер, привез по моему заказу экологически чистые продукты. Сидим за столом, разговариваем, я спросила его:

– У тебя есть мечта?

Пауза. Он улыбнулся и сказал:

– Моя мечта – это сейчас. Сколько людей уходят во сне, а я проснулся, дышу, вижу, слышу. Вот – сижу, обедаю. Это и есть мечта.

– Мечта – это настоящий момент. Как здорово! Ты дал мне мощную подсказку, а то мой ум уже строит планы на поездку в далекие страны к духовным мастерам. А выходит, что ты – простой труженик – и есть духовный мастер. Все так просто.

Он уехал, а я пошла прогуляться: после дождя так свежо и ясно. И не могу глазами напитаться изумительной красотой природы. Даже всем телом прижалась и обняла большое дерево, которое было до тела и будет после тела. Изумляясь и восхищаясь, сама не заметила, как оказалась в месте, где много молодых деревьев. Они такие красивые в разноцветных красках осени, намокшие, пропитанные дождем. Любуюсь, не могу глаз оторвать. Что-то чувствует во мне – это и есть райский сад. И одновременно что-то во мне знает, что и райский сад тоже надо оставить. Оставить и рай, и ад. На это способен взрослый человек. Он знает, что ему ничего не принадлежит.

Вернулась домой в полной безмятежности и с ясностью знания – не идти на поводу мыслей ума. А знать, что есть Целое, живущее самого себя. А какие инструменты оно для этого использует не должно меня волновать.

Мечта – это настоящий момент. Сказала себе: «Смотри прямо в глаза Одному, люби только Его». Слезы появились на глазах от испытанных внутри чувств. Любовь. Что может быть лучше?

…Но мое отождествление так просто не отступает. Мама звонит из другого города (она сейчас в доме старшего брата) и говорит:

– Мне тут внучки сказали, что твоя дочь с семьей отдыхала на море за рубежом.

– Да, мама, они вчера вернулись.

– Я тебе вот что скажу. Вызови дочь одну к себе, посади ее и скажи, чтобы она сказала мужу: «У меня есть бабушка, которая не даст сломать авторитет своей дочери». И пусть она скажет мужу еще: «Я твоей маме не дам растоптать мою маму»…

Я слушаю ее, а сама про себя повторяю слова Руперта Спайра: «Я не тело, рожденное из тела; я ум, рожденный из ума». И ум, из которого я родилась, уже не затрагивает меня как прежде. Потому что знаю: бесполезно спорить с ограниченным умом, который сейчас транслируется по телефону. Ответила:

– Хорошо, мама, я сделаю все так, как ты сказала.

Положила телефон. И искорка, которая пыталась разгореться в пламя и сжечь все на своем пути, тут же погасла. Почему? Потому что мы с мужем прошли через этот ад, горя синим пламенем между двух ограниченных, воюющих между собой умов.

Реальный ум остается в себе, опускает якорь, сказав себе: «Я остаюсь одна».

«Тело Аи – это то место, где прячется сущность Аи.

– Что, кроме меня, получается, тут никого нет?

– Кого меня?

Кто тот, кто осознает? Человек Аи – это череда восприятий, мыслей, чувств, ощущений, а я, Осознавание, есть непреходящая, вездесущая Я Естьность. Мое доброе многострадальное тело, ты ни при чем, ты ни в чем не виновато, ты просто слепо поверило в то, что тебе внушил этот мир. Я Естьность – твое тело, которое обнимает меня сейчас. И слышу тело.

Такое чувство, что я была прижата собой, но я ничем не затронута, просто есть, и я осознаю. Такое чувство, что тело в теплых объятиях Я Естьности начало очень медленно давать трещину, стало медленно рассыпаться, распутываться, рассеиваться, таять. Во мне жил страх, только он позволял себя целовать, не позволяя проникнуть никому, он никого не подпускал ко мне. Страх не позволял никому в меня войти: не только мужчине, но даже детям. В меня, в тело, поселился страх, и он жил все это время во мне. Страх всех и вся держал снаружи меня, не впуская внутрь. Но сейчас я вижу это и знаю. Если, кроме меня, никого нет, то я есть знание, которое знает, что я есть. Получается, я сама себя не пускала внутрь себя!

Тело внутри плачет, левый глаз болит. Перед глазами всплыл образ свекрови с моей маленькой дочуркой на руках, которая стоит под моими окнами и смотрит в окно. Всплыл образ мужа, который никак не мог проникнуть внутрь меня, который уже хромал и падал с тросточкой в руке. Боже! Я никого не впустила в себя! Вдох. Всех и вся держала снаружи, только потому, что в меня вселился лжехозяин – страх! Я сама себя не подпустила к себе! Томление в сердце ощутила».

…Слава Тебе, Господи! На природе во время прогулки случилась медитация. Сидела в парке на лавочке, созерцая большие деревья. Произнесла: «У меня никогда никого не было, я одна из вас». Смотрю осознанно на все, что созерцаю, и вдруг – миг! Ощущаю всем телом восприятие Сознания. И как бы я ни пыталась увидеть себя – воспринимающее сознание – у меня ничего не вышло: это не объект. Воспринимающее Сознание не материя. На этот раз моими духовными учителями оказались большие деревья с мощными стволами. И каждое дерево, на которое я смотрела, говорило: «У меня никогда никого не было, нет, и не будет. Это истина».

Посидев еще немного, созерцая желтую листву на земле, пошла в ту часть парка, где много молодых насаждений. И каждый стебелек этих деревьев говорил мне: «У меня никого не было». Взгляд мой движется по кругу, наблюдая все, и слышит от деревьев: «И у меня никогда никого не было… И у меня никогда никого не было… И у меня не будет пары…» Наблюдаю красивых черных ворон, перья которых переливаются всеми красками и оттенками на солнце. Как они грациозно и горделиво шагают по земле между деревьев и говорят: «И у нас никого не было». Что-то клюнет, вспорхнет, затем вновь горделиво шагает и говорит: «И у меня никогда не было пары и никогда не будет – в этом красота моя!». И так, куда бы мой взгляд ни падал – на траву или на маленькую букашку – все они говорили мне одно и то же. Подняла голову вверх, и небо говорит: «У меня никогда никого не было, и пары у меня никогда не будет, и в этом весь мой простор!». Реальность одна. Бесконечность одна. Не бывает двух вечностей. Это свобода.

Понимаю: все, что меня окружает, «открывает» глаза мне, ротозею, как маленькому доверчивому ребенку. И понимаю, что я поверила в выдумки, убеждения, установки и цели этого материального мира. Я поверила во все то, что придумал объективный мир: непременно должна быть пара, которая поможет и спасет тебя. И вот так, с подачи мира объектов, я искала любовь. Любовь – это растворение в другом. А мир объектов на это не способен, материя боится потерять свою идентичность и поэтому постоянно находится то в сопротивлении другому, то в нужде о другом. Но полюбить не может, потому что это будет растворение отдельной личности. И уже с чувством облегчения я направилась домой.

Зашла домой и сказала: «Пожалуйста, не превращайся в продавца книг, который всю жизнь ждет своего покупателя». Я достаточно долго ждала мужчину – и где он? На миг появился и исчез. Не жди всю жизнь счастья от детей, как мать в режиме ожидания. Дети вырастают и уходят, и это тоже хороший знак. Стань, наконец, счастливой! Мужчина и женщина, мать и дитя, писатель и читатель, продавец и покупатель – это все пары. А Истина одна и ее суть Любовь – Покой – Счастье. Она есть там, где нет ожидания пары, где нет сопротивления и нужды.

…Так завораживающе сидеть у подножия большого дерева и с изумлением наблюдать, как кружится и падает желтый осенний лист. В этом истина, величие, красота Одного. Кристально чистый, лучистый взгляд – дух захватывает! Созерцая происходящее, слушаю себя внутри: «Так что, милая моя, не превращай себя в очередное отождествление, в кошмар, в продавца книг. Не надо. Если появится импульс что-то сделать, сделай, но не будь одержимой. Не стремись достигать, добиваться, доказывать, убегать… Зачем тебе это? Это будет просто очередной бег по замкнутому кругу».

Если Бог что-то не дает, то этим самым он спасает человека, а не наказывает. В этом истина. Если даст, то человек погрязнет в своем супер раздутом, махровом, жирном эго, и ему трудно будет из него выбраться.

Вот так, очень бережно и любяще, направляются мои шаги в Одиночество, где происходит раздевание, расширение, растворение женщины. Глубокий выдох проникает и просачивается сквозь меня. Меня, где нет границ. Вот оно – счастье: это ясность. Тихая благодать своей милостью окутывает всю меня. Благодарность изливается наружу. Положила горячие ладони на грудь, и тело двинулось в медленном танце, растворяясь. «Прости, Любовь моя, свою ненормальную и незрячую, за то, что влезла не на свое место. Прости!». Любовь струится, изливаясь, просачиваясь, проникая в….. (нет слов)

…Среди ночи проснулась от импульса внутри:

– Найди того, кого это волнует.

В теле эти слова отдались облегчением.

– Найди того, кто играет во все это.

В теле вновь током отдалось облегчение.

– Найди того, кто это осознает.

Тело облегченно выдохнуло. Уснула как младенец.

…Как можно с помощью мыслей узнать то, что не мысль? Никак. А мысль думает, что узнает. И уже совершенно ясно стало, что не я проживаю в мире, а мир проживает во мне. В глазах ощутила боль. Будто меня на миг вывернули наизнанку, я лишь только промолвила: «Ах, вот о чем говорит Руперт Спайра: не один мир и восемь миллиардов Сознаний, а одно Сознание и восемь миллиардов миров».

И один из этих миров тут же нагрянул «отомстить-утопить-затмить» ясное осознание. Ведущая торговая сеть на книжном рынке моего города написала сообщение: «Извините, книга нам не подходит». Слеза покатилась из глаз, но не тяжелая, а легкая, благодарная. Тело так благодарит книгу за то, что она дала ему облегчение от тяжелой ноши. Слеза любви к книге за то, что она «дотащила» тело до того места, в котором оно жадно нуждалось – до Источника свежей прохлады после долгой знойной пустыни. Эта слеза была насыщена добротой и благодарностью тела книге за все, что она сделала для него. Состояние можно сравнить с переживанием мать-дитя. Мать сделала все: всю себя отдала и в итоге оказалась совершенно не нужна этому миру, и только дитя испытывает любовь, благодарность, изумление, выражая свои чувства слезами на глазах. Тело склонилось в низком поклоне перед Тайной. Так дитя выражает Матери Вечной то, что сейчас чувствует: «Ты никому не нужна, но Ты нужна мне».

«Для того, чтобы стать целой, надо быть Целой. И лишь сейчас осознаю, о какой целостности идет речь. Мы попали в то, в чем нас убедили. А Истину – меня – показало Целое, когда тело, ощущая свой конец, просто хотело стечь вниз и просочиться в Землю. Так целое становится Целым: целиком сливаясь с Источником. Бесконечность не знает о чем-то конечном. Есть только Целое – Одно – Бесконечная Вечность. Происходит естественное растворение ума в Источнике. Мысль не знает тела, она хорошо постаралась и приложила много усилий, чтобы запутать тело в убеждениях материального мира. А теперь сама же ищет выход из лабиринта запутанности. По факту мысль и тело находятся внутри Целого. Ум сейчас гладит тело и шепчет: «Мне жаль, я тебя запутал».

Смотри в одно, на мысль «я есть тело», и осознай: это одна субстанция, не две. Это однородная субстанция, которая находится внутри Целого (как капля воды в океане). Закрой глаза и останься одна – именно здесь выход.

Теперь я не буду за тебя бороться. Я не буду от тебя защищаться. Я не буду тебе сопротивляться. Я не буду искать тебя. Я не буду нуждаться в тебе. А просто буду любить! Вот увидишь! Это значит, что всегда буду себе напоминать и усилием воли возвращать внимание в Одно. Буду смотреть в Тебя, Любовь моя! Описать тебя невозможно, но любить возможно».

Проснувшись утром и поглаживая ладонями лицо, промолвила: «Теперь я знаю, куда надо возвращаться и просто любить». Лежу с закрытыми глазами и чувствую импульс в ответ: «Только если ты будешь любить меня, у нас что-то получится. Для этого надо стать по-настоящему взрослым и оставить все позади, даже книги». И вдруг руки раскинулись в стороны на постели, и стало очевидным, что крест – это перечеркивание. Почувствовала, как линия вдоль рук по горизонтали перечеркивала линию вдоль тела по вертикали. В итоге образовался крест, который перечеркнул образ меня в пространстве, осталось Одно – пространство. Остался вневременной, вечный, бесконечный, вездесущий, тотальный настоящий момент, который вновь срезонировал внутри словами: «Если будешь любить меня, у нас что-то получится».

Сижу за завтраком. Меня всю будто опустошили. И есть ясность. Поверив в то, что этот мир спасет меня, я попала в иллюзию и заставила тело в это поверить. Ясность снимает то, во что поверил ограниченный ум, действуя через тело. А телу нужен успех? Телу необходимо призвание? Телу ничего этого не нужно. И это правда: когда тело и ясность знания становятся Целым. Оно как экран, на котором показывается фильм. Экран не нуждается в паре, не сопротивляется тому, что происходит на нем, и ни в чем не нуждается. А это есть покой. И тут тело как будто отозвалось на все это, вопрошая:

– Получается, ничего не было?

– Я есть знание, которое знает, что я есть. Я, ты – все Одно.

…Днем шел дождь. После обеда вышла прогуляться в парк к своим любимым деревьям. Такое чувство, что они для меня стали сатсангом. Слово «сатсанг», оказывается, означает «встреча с собой». Величественные деревья, большие и маленькие, насквозь пропитаны водой. При созерцании их слышу внутри: «Кто сказал, что ты должна страдать, долго мучиться, корчиться от невыносимой боли? Кто сказал, что ты должна медленно угасать, старея и болея? Посмотри на нас. Мы сейчас корчимся от боли? Смотри, мы стареем, болеем, умираем? Мы просто есть – Я просто есть. Кто тебя убедил во всей этой ерунде, в которую ты поверила и считала собой? Ясно смотри, очисти „зерна от кожуры“. Другими словами „стань сливками, а не обезжиренным молоком“. Все, что вне тебя, это обезжиренное молоко, а сливки внутри тебя».

Чувствую, как тело очень медленно «въезжает» в это, постепенно успокаиваясь все больше и больше. Осознает, что ему теперь не надо быть неподъемной горой, ему не надо быть булыжником для того, чтобы ему никто не причинил боли. Вера в то, что мне сделают больно, год за годом сооружала конструкции для защиты тела, реально сотворив саркофаг. И лишь сейчас, когда тихо брожу среди деревьев, наблюдаю птиц в небе, траву на земле, тело начинает чувствовать свою принадлежность всему тому, что его окружает. Да, любовь творит чудеса! Становится ясным, что единственный человек, который причинял мне боль, это я сама. Очередной выдох с облегчением. Понимаю, почему свекровь нам говорила: «Тяжело… Еще хуже будет». Она именно это в себе чувствовала: что-то тяжелое, неподъемное. И от этого становилась еще более несчастной, испытывая вину перед детьми за то, что не только сама попала в это, но еще и детей втянула. У этой тяжести не было доступа к любви. Саркофаг обесточил ее. А без любви нет жизни.

Вдруг… тишина необъяснимая. Закрыла глаза, тело внутри вымолвило: «Этот брак по любви. Первый брак был по расчету – я хотела детей».

…Бог вездесущ, в Нем настолько все правильно и на своих местах, что просто поражаюсь! Сопровождает меня в этом мире именно тот человек, который нужен на данный момент, – мой славный, отважный птенчик. Сегодня, после месячного отдыха на море с семьей, дочь приехала с малышом навестить меня. Сидели, общались, и я вдруг просто так, без всякого умысла, поинтересовалась, где тот маленький подарок, который она хотела мне привезти. И тут полилось. Не стану все выкладывать, потому что уже толком не помню. Одним словом, вся баталия, в конце концов, закончилась полным ее негодованием:

– Ты токсичная мать! Ты всегда давила и контролировала меня! Я никогда долго не могла находиться рядом с тобой! Ты никогда не выражала свои чувства ко мне! Я себя с детьми не веду так, как ты вела себя с нами! Я делаю все своим детям, чтобы не быть такой мамой, как ты!

И так далее. Сначала я просто растерялась. На мои попытки вставить хоть слово в поток ее реплик обрушивалось еще большее количество слов без тормозов. Тогда я сделала шаг назад, про себя сказала: «Сиди и слушай, теперь тебе придется часто такое выслушивать. А заодно полюбуйся на себя прежнюю, насладись Аи!». Именно такой я и была: недовольной, осуждающей, карающей любого, кто посягнет на мой авторитет. Смотрю на нее и думаю: а я ведь в то время всегда думала, что я хорошая мама, не то, что моя. И что? Именно тот ребенок, ради которого я, забыв о себе, полностью выкладывалась, выворачивалась наизнанку и старалась, как могла, чтобы он был доволен, теперь сидит и говорит мне это все. Сижу, слушаю дочь, а у самой внутри ничего нет, только благодарность Богу за то, что Он мне в помощники дал именно этого человека. Дочь поставила передо мной зеркало и сказала: «На, смотри на себя!». Не каждый пойдет на это. Только сильный человек. Внутри в очередной раз стало очевидно, что мой вектор направлен именно туда, куда стоит двигаться. Вижу, что реально отдельное, обособленное Я не способно на любовь, потому что в нем всегда живет дух соперничества «я лучше, чем ты», «я никогда такой не буду». Отдельная личность может негодовать, раздражаться, судить, обвинять, лицемерить, но любить не может, даже если это дитя матери или мать своего дитя. На своем опыте прошла через все это, и это правда. И самое главное – в этом нет ничьей вины. Ну, не способна материя на любовь! А Бог это не материя. Радует, что это понимание все больше и больше проникает, просачивается, омывая былые раны светом чистого знания.