Читать книгу Творчество и потенциал. Выпуск 2. 2023 - Альманах - Страница 4

Шутливый момент из какой-нибудь фразы,

Что сказана кем-то в толпе,

Рождает истории, даже рассказы

У тех, кто стоял в стороне.

Фантазия их захлестнёт с головою,

Как ком она будет расти.

Им правда покажется ясной такою,

Но истину в ней не найти.

Как только ночка тихо опустилась,

В курятнике история случилась.

Все курицы, усевшись на насесте,

Соседок оглядели – все ль на месте?

Усевшись поудобнее, одна,

Минуточку одну крадя у сна,

Почистить пёрышки свои решила

И клювом бойко перья ворошила.

Одно перо легко упало вниз,

А курица сказала: «Жизнь – сюрприз,

То – забирает, то – даёт опять,

И нам, несушкам, это не понять.

Одно скажу – всё это неспроста,

Чтоб в мире воцарилась красота.

И я, соседки, за красу радея,

Тружусь во имя истинной идеи.

Когда чешусь, я словно молодею

И пышной становлюсь ещё быстрее.

Для красоты не жалко мне пера,

Спокойной ночи, квочки, до утра».

Речь эту курица сказала ради шутки,

Любя веселье, юмор, прибаутки.

Она имела развесёлый нрав,

Хотела насмешить всех, так сказав.

Речь от хозяйки тотчас упорхнула,

И курица на жёрдочке уснула

Блаженым сном в курятнике родном,

Не ведая, не думая о том,

Что фразы, брошенные ею вслух,

Продолжат жизнь свою среди подруг.

Зерном их не корми – дай поболтать

И косточки соседкам перебрать.

И вот соседка развесёлой квочки,

Едва расслышав фразу тёмной ночкой

Сквозь сладкие оковы дремоты,

Подумала: «Какая всё же ты?!»

И тут же не стерпела и шепнула

Другой соседке, той, что не уснула:

«Скажу тебе, имён не называя,

Что нынче среди куриц есть такая,

Готовая себя всю общипать,

Чтоб красивéе всех несушек стать.

Ей, видно, в тягость стали пух и перья —

Таким несушкам нет у нас доверья…»

Над курами в гнезде жила сова

И острым ухом слушала слова:

«Ах, что за дикость?! Это ж каково!

Одна из кур забылась до того,

Что общипала перья поутру

Себе самой, а это – не к добру,

При петухе она – погорячилась,

Забыв про стыд, почти что обнажилась».

Сова с подругою решила поделиться,

Но как историю изложит эта птица?

Над голубятней совушка шептала:

«Подруженька, такой конфуз узнала!

В курятнике есть курица одна,

Себе все перья вырвала она.

Взыграла страсть: летели перья, пух,

Виновник этому, должно быть, сам петух.

Без перьев курица замёрзнет и умрёт,

Никто несчастную от смерти не спасёт.

Но петуху до курицы нет дела…

А вдруг уже бедняжка околела?!

Всё было прямо на моих глазах,

Я курицу оставила в слезах…»

И тут прервала свой рассказ сова,

Чтоб в чувства превратились все слова.

Волнуясь, голуби заворковали:

«Ох, мы об этом ничего не знали!

И твой рассказ – живительный родник

Чистейшей правды в души к нам проник».

И голуби теперь, как глашатáи,

Делились правдой с птицами из стаи,

Что «…курица одна, а может, две

Так выщипали пёрышки себе,

Пред петухом желая отличиться,

Что им недолго так и простудиться,

И умереть, а может быть, сейчас

Их нет в живых, никто тех кур не спас…»

Так, не заметив наступленья дня,

Всё продолжалась птичья болтовня.

Узнав историю от голубей, петух

Несушкам распевал на зорьке вслух:

«Ку-ка-ре-ку! Подруженьки, проснитесь,

Рассказу моему вы удивитесь:

Погибли прошлой ночью три несушки,

Теперь набьют их перьями подушки.

Всё от любви к красавцу-вожаку,

Что им с утра кричал: “Ку-ка-ре-ку!”

Погибли три прелестные сестрицы,

Не пожелав достойно примириться,

И общипали перья все друг дружке

Недавние соседки и подружки.

Такую страсть, дарующую смерть,

Не выдержит никто… Сломают жердь

Подобные несушки. И тогда

Придёт в курятник страшная беда:

Где спать несушкам, думать о красе?

Ведь на полу замёрзнете вы все.

Подумайте об этом на досуге,

Чтоб не коснулась вас беда, подруги…

В курятнике соседском есть потери,

Но жердь цела, на месте крыша, двери.

Пусть курица для петуха не птица,

Но можно обо всём договориться,

А не общипывать подруг до смерти,

Уж моему вы опыту поверьте!

Хотя история стара как свет,

В ней только правда, лжи ни капли нет.

Пускай историю узнают все в округе,

Над этим вы потрýдитесь, подруги».

Так весть летела из двора во двор,

И это был не праздный разговор:

«Взаправду у соседей, говорят,

В курятнике несушек эдак пять

Повздорили о стройности фигуры,

Азартные, немолодые куры.

Они, все пять, по петуху вздыхали,

А потому все перья общипали,

Желая знать, кто среди них стройней,

Та, значит, любит петуха сильней.

И, перессорившись, друг дружку так клевали,

Что петухи таких боёв не знали.

Несушки безрассудно дрались в схватке,

Сражались не на шутку, без оглядки.

Куриные мозги, ну что с них взять?

И схватку куриц было не унять…»

И вот история до курицы дошла,

До той, да от которой и пошла.

Она кудахтала с негодованьем:

«Те куры заслужили порицанья.

Об этом нам нельзя никак молчать!

Историю про них отдам в печать.

Пускай узнает правду о таких

Тот благородный, сдержанный жених,

Чтоб не ввергали честных кур в позор

Зачинщицы подобных глупых ссор.

Мы обсуждать не станем факты наспех,

Их поведенье просто курам на смех,

В курятнике все против ссор и зла!» —

И весть в редакцию газеты отнесла.

Вот так узнал всю правду белый свет,

Подобный путь найдёт любой секрет.

Газете верит всякий, кто читает,

И отклик у людей статья найдёт,

Но никогда читатель не узнает,

Откуда информация идёт.

В стране неведомо какой,

В конюшне короля

Жил жук, довольный сам собой,

Всегда себя хваля.

А в той конюшне мирно жил

И выполнял свой долг —

Конь императору служил,

И возглавлял он полк.

Под градом пуль и канонад

Конь седока хранил,

Он в битвах не искал наград,

Но честно заслужил:

От неприятеля спас он

Не просто седока —

Его Величество и трон,

И не щадил бока.

Сказал Величество при всех:

«Любимому коню

За храбрость, воинский успех

Подковы подарю.

Подковы эти смастерить

Из золота велю,

Лишь тот достоин их носить,

Кто служит королю».

А жук навозный прожужжал:

«Скотину наградил?!

Так я ж в его навозе спал,

А про меня забыл?!

Пусть конь большой и молодец,

Но мы ж почти родня…

Так, может, смастерит кузнец

Подковы для меня?»

Кузнец жука вдруг разглядел:

«И ты пришёл к огню.

Никак подковы захотел,

Завидуешь коню?»

«Да, я достоин их носить,

Скотина мне не друг…

К тому же лошадь надо мыть

И выводить на луг.

А я хорош и без мытья,

Не нужен мне никто,

И наградить должны меня,

А то – коня… За что?!»

«Тебе, жук, видно, невдомёк:

Конь подвиг совершил.

К наградам труден путь, далёк,

А ты в навозе жил».

Тут жук крылами замахал,

С обидой говоря:

«А ты, ремесленник, нахал!

К тебе пришёл я зря».

И жук, ругаясь, отлетел,

Сердитый на коня:

«Да как подарок взять посмел

Один и без меня?!»

Жук очутился в цветнике

Средь ароматных роз,

Коровка божья на листке

Вдруг задала вопрос:

«Не правда ль, хорошо вокруг:

Цветы и аромат?

Тебе, должно быть, новый друг,

Приятен этот сад?»

«Ну, я-то к лучшему привык!

Что проку жить средь роз?..

Вся красота – блаженства миг,

Когда вокруг – навоз!

А здесь нет кучи ни одной,

И мне поверишь ты —

Несовершенен мир такой,

Коль нет в нём красоты».

Жужжа: «Как жить в саду пустом»,

Уполз жук в тень, томясь.

Там гусеница под листом,

Соседу удивясь,

Заговорила так с жуком:

«Что нового в судьбе?!

От жизни мы чего-то ждём…

Откроюсь я тебе:

Мне божий мир не осознать

В рождении одном,

Его мне суждено понять

И в облике ином:

Вот скоро предстоит мне стать

Крылатым существом,

И я смогу тогда летать,

Порхая день за днём».

Ей жук сказал: «В разгаре дня

Не вредно помечтать.

Конь, взяв подковы у меня,

Не может в них летать.

Куда тебе-то до коня?!

Ползи, ищи покой.

Из нас троих лишь у меня

Есть крылья за спиной».

Тут землю ливень захлестнул,

И жук лететь не смог —

Он, обессиленный, уснул

В том месте, где был сток.

Наутро, радуясь воде,

Заквакали лягушки:

«Мы бодрость чувствуем везде —

От лапок до макушки!

Лишь мы – достойные сыны

Отечества родного,

Не рвёмся за предел страны —

Дождя ждём проливного.

И надо ж птицам улетать?

Ах, как здесь хорошо!

А климат этот – благодать:

Так сыро и свежо!

Вся радость наша лишь подстать

Почёту или славе,

Её сумеешь ты понять,

Когда сидишь в канаве!»

Жук вставил реплику свою:

«В конюшне вы бывали?

Вот этот климат я люблю,

А запах! Вы бы знали!

Я к обхождению привык —

Особы мне родня…

Скажите, есть вблизи парник,

Что приютит меня?»

К себе внимание привлечь

Жук искренне желал.

Лягушкам непонятна речь —

Квакушек хор молчал.

Жук убеждал себя, твердя:

«Невежд везде полно,

И что навоз милей дождя,

Понять им не дано.

И пусть я от дождя ослаб —

Мне дорого моё!

Как ненавижу этих жаб,

Что хвалят лишь своё…»

Когда обсохли два крыла

И воздух посвежел,

Чутьём жук понял, что звала

Теплица… Он взлетел,

Себя спросив, мечту храня

И не скрывая слёз:

«Найдётся ль куча для меня,

Зарыться чтоб в навоз?»

И всё свершилось наяву:

Жук кучу отыскал,

И сон приснился там ему

Про то, как важным стал:

В конюшне он живёт один —

Убит был конь в бою,

Теперь жук – главный господин,

Ему хвалу поют.

И он решился и спросил:

«Хочу подковы я,

Всё те же, что не доносил

Конь прежний до меня…»

Тут жук проснулся, зажужжал —

Доволен жизнью он:

Ему, жуку, цветочный бал

Навеял чудный сон.

В теплице ярко от цветов…

На аромат их грёз

Жук не поддался – не таков,

Не променял навоз!

«Да, тут цветы любые есть,

Достойный им приют.

О, как же вкусно будет здесь,

Когда они сгниют!»

Вновь бурей мысли понеслись —

К жуку вернулась боль:

«Несправедлива эта жизнь:

Подковы… конь… король…

Двор короля – из дураков,

Порядочный лишь я.

Там даже не нашлось подков

Злачёных для меня?!

И конь правителя живёт

В достатке, как во сне,

Златой подковой землю бьёт —

Не вспомнит обо мне.

Не испытал конь тяжких мук,

Судьбой не обделён.

И только я, навозный жук,

Наградой обойдён.

Ох, что за жизнь?! Обидно мне…

Сиротский здесь приют…

А место лучшее в стране

Конюшнею зовут».

Жильё достойное себе

Искать жук полетел,

И предоставленный судьбе,

Он в дом один влетел.

А этот прочный, длинный дом

Конюшней прежней был.

Тепло и «аромат» кругом,

Как прежде, конь здесь жил.

Жук очутился на коне,

Вцепился в гриву он.

«Теперь-то всё понятно мне:

За что конь награждён?!

Мысль удивительно проста, —

Жук с трепетом сказал. —

Подковы дали неспроста —

Я на коне скакал!»

И жук повеселел опять:

«А мир-то не дурён,

В нём надо за себя стоять,

Несовершенен он!»

Если зависть глаза застилает

На заслуги, богатство другого,

Если в мысли она проникает

И терзает там снова и снова,

Если жаждешь во всём превосходства,

Лишь умея смотреть свысока, —

Поищи, друг, в себе эти сходства

И вглядись в отраженье жука.