Читать книгу Альманах «Российский колокол» №3 2017 - Альманах - Страница 32

Спит дорогая, закрытые глазки,

В городе ночью царит тишина.

Дарит тебе мимолётные ласки,

Тихо забравшись в окошко, луна.

Тёмная ночь пробуждает мечту.

Ветер в любви объяснился весне.

И пробивается сквозь темноту

Чья-то бессонница в дальнем окне.

Шепчут во сне приоткрытые губы

Милые деток родных имена.

Знаю я, как беззаветно ты любишь —

Лучшая в мире мать и жена.

Хочется слышать их, хочется видеть,

Но не нужны мы им, хватит, довольно.

Только родные умеют обидеть

Так незаслуженно, горько и больно.

Помнишь, как их приходилось лечить,

Как их любили, но были и строгими.

Всё же сумели мы их научить,

Как проложить себе в жизни дорогу.

Мы не нужны нашим детям, родная.

И улетают так быстро года.

Жаль, но здоровье, что мы потеряли,

К нам не вернётся уже никогда.

Спи, любимая, спи, моя милая,

Ведь пробуждение – это муки.

Пусть тебе снится семья счастливая:

Милые дети, весёлые внуки.

Предатель часто просто слабый или трус.

Героем стать не смог, не каждому дано.

На сердце у него лежит тяжелый груз,

На жизни вечное проклятое пятно.

Другой – легко порхает вроде мотылька.

В нём жизнь журчит, течёт, как в ручейке вода.

Нектар достанет он из каждого цветка,

Себя любимого порадует всегда.

Удобства любит он, комфорт и развлеченья.

И с безразличным выражением лица

Своих родителей предаст без огорченья.

Ни мать не пожалеет, ни отца.

Есть третий, предает сознательно и злобно,

Но выглядеть не хочет подлецом.

Предаст он потому, что так ему удобно.

Пытается при этом сохранить лицо.

Он должен оправдать поступок мерзкий.

Применит лицемерие и клевету,

В надуманных грехах всех обвиняя дерзко,

Он ханжеством души прикроет пустоту.

Измена и предательство неизлечимы.

Кто предавал уже, предаст ещё не раз.

Своим поступкам он всегда найдёт причину.

Мораль, честь, совесть для такого не указ.

Но время пролетит. И кто-то, несомненно,

Его предаст, как он предал когда-то.

Поймёт ли, что своею прошлою изменой

В том, что случилось лично виноватый?

На чистом пляже голых ног следы. Удерживая

волосы руками,

Красавица присела у воды, скрывая взгляд под

тёмными очками.

Играет ветер волосами пышными. Спасает от

ожогов майка белая.

Но жаждет поцелуев губка нижняя и солнышком

обласканное тело.

И океан охвачен страсти дрожью. Мечтает деву

сжать в объятиях любовных.

Но только ножки целовать ей может, вытягивая

губы нежные прибоя.

Как страшно потерять ребёнка! Как будто всюду

гаснет свет.

И жизнь дальнейшая в потёмках, и никакой

надежды нет.

В душе отчаянье и тяжесть. И гложет сердце

злобный тролль.

Не объяснишься, не расскажешь. И только боль,

и боль, и боль.

Когда ребёнок умирает – ты умираешь вместе

с ним.

И сердце кровью истекает, и ход судьбы неумолим.

Ещё страшней, когда живые тебя родные предают.

Как будто раны ножевые, и в сердце злобно бьют

и бьют.

Не любят дети, что ж, бывает. Не каждому дано

любить.

Родитель умный понимает. Да, тяжело, но как тут

быть?

Но больно, если клеветою, чтобы измену

оправдать,

И грязью липкою, густою спешат родителей обдать.

И лицемерием и ложью скорей стараются добить.

Себя родитель уж не сможет ни оправдать, ни

обелить.

И отомстить нельзя, ведь дети. Лишь сердце рвётся

по частям.

Ничто не радует на свете, здоровье катится к

чертям.

И страшно, если подлость эта – ведь годы быстро

пробегут —

По ним ударит рикошетом, когда их дети подрастут.

Стучат в мозгу, как лошадь подковой, проблемы

и неприятности.

И понимаешь Козьму Пруткова: «Нельзя объять

необъятное».

Но крутит тебя беспощадное время, карусель

незаконченных дел,

И словно хирург разрезает темя: «Не сделал, опять

не успел».

Но если сумеешь совесть очистить каким-нибудь

добрым делом,

Сердце покинут мрачные мысли, как глисты уходят

из тела.

Причинами мнимыми раздражаясь,

Злится любимая, родная, чужая.

Упрёки обидные, слушать их гадко.

Не ангел, без крыльев я, есть недостатки.

Но сплетни чужие не повод для ссоры,

Ведь мы пережили и радость и горе.

Но всё умирает на этой планете,

И страсти сгорают, и выросли дети.

Но в жизни главное, уж поверь мне, —

Понимание и уважение.

Непонимание ссоры кормит,

Хоть мы не «лани» и мы не «кони».

Но всё так банально, и как тут помочь?

Ведь ты идеальная мамина дочь.

Не будь упрямой, как ни печально,

И твоя мама не идеальна.

Неприязнь понять – ну куда ещё проще?

Тебе она – Мать, ну а мне она – Тёща.

Чтобы верней уничтожить друг друга,

Себя в бою защитить и сберечь, —

Брали когда-то копьё и меч

И надевали кольчугу.

В новую эру убийства шагнули.

В противника целится пистолет.

И надевают бронежилет,

Чтоб защититься от пули.

Но грязная сплетня давит и душит.

От сплетни разящей защиты нет.

И не спасает бронежилет,

Сплетня нацелена в душу.

Сплетня – оружие злобных и лживых,

Грязью марает умы и сердца.

И не отмоешься до конца,

Сплетня не смоется мылом.

Сплетня – способ надёжный и скорый.

Даже любимые сплетням верят.

Ты и сам не вполне уверен,

Кто распустил наговоры.

Сплетня для подлого очень удобна.

Всюду для сплетни открыты двери.

Ведь не правде обычно верят,

Верят правдоподобию.

Время очистит от сплетен и козней.

Верю, не сразу и понемногу,

Но проложит правда дорогу.

Хоть часто бывает поздно.

Бывает, сплетник ранить злом не хочет.

Желанье сплетни – как в заду заноза.

Для сплетни фактов хватит малой дозы:

Подслушать, подглядеть в дверной замочек.

Затем доврать, досочинять, додумать,

Слегка правдоподобия прибавить

И в уши влить готовую отраву

Соседу, другу, зятю, свату, куму.

Но клеветник разит прицельно, злобно,

И факты подбирать ему не нужно.

Он жертву лицемерием окружит,

Отравит клеветой змее подобно.

В сердца доверчивые проникая,

Вгрызаясь в души, словно в кожу клещ, —

Он губит тех, и на кого клевещет,

И тех, кому он душу отравляет.