Читать книгу Затянувшийся вернисаж. Роман из последней четверти 20 века - Алона Китта - Страница 4

Дни летели за днями, незаметно прошел сентябрь, а в начале октября у меня появился первый в жизни поклонник. Сейчас смешно об этом вспоминать, но тогда для меня это было очень актуально, во-первых, потому, что никто еще из противоположной половины человечества не обращал на меня внимание, во-вторых, все девчонки в группе только и говорили о своих парнях или мужьях. Да, да, у нас в группе уже были несколько замужних, их разговоры вертелись вокруг мужей и семейных забот. Замужние с гордостью носили новенькие обручальные кольца, еще не успевшие потускнеть от обыденных дел, да, казалось, сама обыденность их пока что занимала. Ну какая разница, где купить хорошую ветчину или как приготовить тушеное мясо с грибами, или достать какую-нибудь красивую вещицу для кухни. Я морщилась на эти разговоры, завидуя в глубине души. Найдется ли человек, за которого я выйду замуж, появлюсь в институте с новеньким обручальным кольцом и буду болтать на лекциях с нашими дамами о каком-нибудь рецепте пирогов. Так вот, в начале октября в одном из ДК, сейчас уже не помню, в каком, состоялся межинститутский вечер для первокурсников. Мы все получили пригласительные билеты.

– И ничего хорошего не будет, – сказала Ася, – столько народу в небольшом зальчике и не разглядеть никого.

– А тебе-то зачем смотреть на кого-то? – спросила Алиса – У тебя есть Скоков.

Скоков числился Асиным поклонником. Он учился в театральном на последнем курсе. Ничего удивительно в том, что Ася встречалась с будущим актером: она сама происходила из актерской семьи.

– И все-таки будет одна давка и толкотня.

Но Асины пророчества остались неуслышанными: подумаешь, давка и толкотня! Зато сколько возможностей с кем-нибудь познакомиться!

Не знаю, кому как, но для меня этот вечер значил столько же, сколько бал для Золушки. Выбрала лучшее платье, лучшие туфли, накрасилась и поехала к ДК ждать Олю. Она задерживалась, и я стояла на лестнице, разглядывая спешащих в ДК. Вдруг кто-то схватил меня за плечо.

Я обернулась и увидела Асю.

– Егорова, ты на вечер?

– На вечер.

– В таком виде?

– А что?

Я была удивлена, Аська же презрительно хмыкнула и сунула мне зеркало под нос:

– Это кто? Матрешка расписная или елка новогодняя?

– Что ты цепляешься, ты же сама накрашена!

Аська не желала слушать мои оправдания, и потащила в туалет, где заставила смыть и тушь и тени, и румяна, и пудру. Из зеркала на меня смотрела мокрая рожа с растекшейся краской и я заскулила.

– Перестань выть! – прикрикнула Ася и вдруг добавила другим тоном – Лида, ты же прихорошенькая, зачем тебе эти гадкие краски?

– Как зачем? Я… я… я… – у меня уже не было слов, одни рыдания, но Аська сунула мне в руки красную пластмассовую коробочку – оказалось, это косметический набор – и принялась колдовать.

Скоро моя зареванная рожа в зеркале превратилась в довольно симпатичную: глаза стали больше и выразительнее, а цвет из неопределенно-серого превратился в ярко-синий, стоило Асе слегка тронуть синей тушью мои ресницы. Нежно – розовая помада подчеркивала мягкость губ. И никаких теней и румян. Я и ахнуть не успела, как Аська принялась за мои волосы. Она их уложила по-другому и это сделало меня взрослее. Зеркало бесстрастно отражало все эти превращения. Я была в состоянии какой-то восторженной заторможенности, хотелось продлить это чудо преображения – мгновение, прекрасно ты!… Ася отошла на несколько шагов полюбоваться на свою работу. По лицу ее ничего нельзя было понять, нравится ей свое произведение или не очень.

И вдруг она приказала: «Раздевайся!» я сразу очнулась: «Как?»

– А вот так! Снимай платье, пойдешь в моем.

Я даже рот разинула от удивления! Пойти в Асином платье!!! Конечно, мое тоже вполне приличное платьице, но Асино – это что-то необыкновенное.

Я помедлила секунду, как бы не поверив в серьезность такого предложения, и начала расстегивать молнию. Через несколько секунд я уже замерла перед зеркалом платье, а она надела мое. На лице ее скользнула улыбка – видно, это был последний штрих художника.

– Асенька! Ты чудо, ты волшебница!

Именно волшебница, сказочная фея, превратившая меня, бедную Золушку, в принцессу. Ася ничего не ответила, она поправляла перед зеркалом мое платье – со стороны оно мне показалось уродливым.

– А как же ты? – спросила я с сожалением.

– А никак, – бесшабашно ответила Ася, – Скоков меня в любом узнает и добавила: «Бывают случаи, когда не платье красит человека, человек платье».

Раздался звонок и мы поспешили в зал. Меня уже разыскивала Оля, а Асю Скоков. Я не заметила на его лице разочарования на его лице от того, что Ася переменила наряд. Он поцеловал ее в щечку и негромко сказал: «Асенька, ты как всегда оригинальна». Да, это был тот случай, когда человек украсил собой платье.

После небольшой торжественной части начались танцы. Ася оказалась права: давка, толкотня, мелькание лиц перед глазами. Короче, яблоку негде упасть, не то чтобы познакомиться с кем-то в такой суете. Сыграли один танец, другой танец, третий, а мы с Олей стояли затисканные в какой-то угол, незаметные и никому неинтересные. Я делала вид, что все идет как надо, что необязательно танцевать, а можно просто смотреть на других танцующих. Оля безмятежно улыбалась, наверное, тоже делала вид. Но через некоторое время все это мне надоело, я даже зуд како-то чувствовала в ступнях – так хотелось танцевать.

Посмотрела налево – группка девчонок, направо – тоже самое. Что за невезение – бабье царство, да и только, но как гласит известная пословица, под лежачий камень вода не течет, и я, подхватив Олю под руку, пошла поискать такое местечко, где есть кавалеры, хотя бы несколько. Короче говоря, отправилась на поиски приключений. И действительно, кто ищет, тот всегда найдет – навстречу нам, пробирались в толпе два парня, и один из них, блондин в пестром джемпере, наступил мне на ногу. Он шумно принялся извиняться, увидев, что я поморщилась от боли. – Простите, я не видел. Наверное, из-за меня вы не сможете танцевать.

Я презрительно посмотрела на него. Вероятно, мой взгляд был достаточно красноречив, так что блондин скомандовал другу: «Гарик, потанцуем с девочками.» И блондин протянул руку мне, а Гарик, высоченный тип в джинсовом костюме, пошел танцевать с Ольгой.

Нелепо было даже предположить, что я не смогу танцевать – музыка и ритм движений тут же захватили меня. Хорошо, что мы с Олей не остались в темном углу.

Блондин тут же вступил в разговор. Он поведал, что зовут его Фред, они с другом учатся в Корабелке, оба ленинградцы, но снимают квартиру, так как родители надоели со своими нотациями.

Я ответила на все его вопросы: да, учусь на 1 курсе, да, в финансово – экономическом, да, мы с подругой ленинградки, но я живу у тети. На вопрос Фреда, где мои родители, ответила, что их нет, и постаралась придать лицу трагическое выражение. Очевидно, мне это удалось – Фред перевел разговор на другое, а именно на мою подругу Ольгу. Я не жалела красок и слов, расхваливая ее.

А фантазия моя была столь безгранична, что скоро я сделала Олиного папу академиком, Олину маму отослала за границу (вот бы она удивилась!), их старенький «Москвич» превратила в новехонькие «Жигули». Причина была в том, что мне Фред не понравился, так может быть, он Оле подойдет. А Фред ловил каждое мое слово и посматривал на Ольгу с интересом. Танец закончился, произошла смена партнеров.

Гарик оказался не столь разговорчивым, как Фред, и я мучительно выискивала тему для беседы. Наконец меня осенило похвалить его модный джинсовый костюм.

– Да, я его из Штатов привез, – заулыбался Гарик.

– Из каких Штатов? Соединенных?

– Конечно. Из каких еще.

Только такая дурочка, как я, могла поверить, что Гарик мог просто так сесть в самолет и слетать в Америку, но я поверила, не задаваясь о том, как его туда выпустили и на какие шиши он приобрел билет. С уважением взглянув на Гарика, я спросила:

– А че ты там делал? По культурному обмену, что ли?

– А? Что? – переспросил он, – Да, да, вот именно, по культурному обмену.

Не буду далее утомлять подробностями этой вечеринки, скажу сразу, что меня поехал провожать Гарик, а Ольгу Фред. Впрочем, наши романы были недолговечны – Оля рассталась со своим кавалером через неделю, а мы с Гариком продержались месяц, и не могу заподозрить, что чье-либо из четырех сердец осталось разбитым. Я не испытывала к «джинсовому» мальчику глубоких чувств, но мне нравилось приходить к нему в парк на свидания, ходить по городу и, конечно, целоваться. К более близким отношениям мы не переходили, хотя я и приглашала Гарика к себе в те дни, когда тетя Дуся была в поездках, но его хватало только на поцелуи или иногда, как бы невзначай, коснуться рукой моей груди. Впрочем и это вызывало во мне новые приятные ощущения.

Конец пришел неожиданно. Однажды вечером мы сидели в тетиной комнате, как вдруг раздался звонок. Я подумала, что вернулась тетя Дуся, возможно, поездку отменили или случилось что-нибудь, но оказалось, что приехала из деревни моя старшая сестра с племянником. Мы обнялись.

– Лиденька, я в отпуске. Поживу у вас недельку, по магазинам похожу, в ДЛТ, «Гостиный двор». Папа вон деньги тебе прислал, хорошо получил за уборочную.

И оглядев меня с ног до головы сестра добавила: «А ты совсем городская стала. Лидуша, давно ли из деревни!»

Гарик попрощался, ушел и больше не приходил. Недоумение мое по этому поводу длилось недолго, вскоре я о нем позабыла в текучке дней и событий. А разрешилось все недавно, лет 5 назад, когда столкнулись нос к носу на Невском.

– Лида Егорова? – окликнул он меня.

– Была Егорова, – я вглядывалась в высокого мужчину, не узнавая.

– Я же Гарик.

Гарик! Ну конечно же он, «джинсовый мальчик». Но как же он изменился.

– Гарик, сколько лет, сколько зим.

– А я тебя сразу узнал. Ты все же, Лида, осталась в Ленинграде.

Я удивилась: у нас никогда об этом и разговор не заходил, почему же это так интересует Гарика. И тут меня осенило!

– А ты остался…? – осторожно спросила я.

– Остался. Я на ленинградке женился, – весь вид Гарика говорил о довольстве своей судьбой.

– Так ты познакомился со мной из-за ленинградской прописки?

– Ну да. Фред говорит: «Вот подходящие девчонки ленинградки, закадрим их». Ну мы и попытались. А че, Лид, кому охота в Тьмутаракань ехать? Я же не знал, что ты… но это… ну…

Он замялся, но я и так поняла, что он хотел сказать. Оказывается, Фред с Гариком умели фантазировать не хуже моего.

– Ясно, ты был разочарован, нарвавшись на иногороднюю, – вздохнула я.

Гарик старался не смотреть мне в глаза.

– Я как услышал, что ты из деревни… Надоело, понимаешь, в Старице картошку копать.

– Понимаю… И в Америке ты не был?

– Да ты че, какая там Америка! Я на юг-то только 2 года назад выбрался!

– Что ж так слабо?

Я смотрела на него с откровенным презрением, хотя и он имел право смотреть на меня так же.

– И вообще, я не Гарик, а Егор, – вдруг сказал он ни с того ни с сего.

– А Фред стало быть Федя?

– Нет, он и правда Фред. Альфред, честное слово. Альфред Попков, надо же! Только ему не повезло, уехал по распределению. Молчание. Ну что утт скажешь, если не повезло бедняге Альфреду и он не смог хотя бы коготком зацепиться в северной столице! Гарик все что-то говорил, говорил, потом неожиданно воцарилось неловкое молчание.

– Прости меня, Лида, – неожиданно услышала я и поняла, за что именно он просит прощение.

Мы расстались, чтобы не встретиться уже никогда. На этом время поставило точку в нашем романе.

* * *