Читать книгу Воронеж 20.40. Красная книга Алёши - Алёша - Страница 9

Крик, страшный, удаляющийся, а потом и вовсе затихший, еще несколько минут звучал в головах девушек. Совсем недавно они были втроем. А сейчас валькирии стояли на берегу вонючего моря, выбившиеся из сил от погони за уносящейся вдаль «Куницей», и не знали, что делать дальше.

– Чертова машина… Говорила я вам, уходим! – сказала Алина Сове.

– Я-то что, что я? Это Рыжь, я ушла бы сразу, – буркнула в оправдание заплаканная Сова.

– Ладно, не хнычь, надо дальше идти, может, она еще жива, и мы найдем ее…

– Вряд ли, – глазами, полными отчаяния, посмотрела на Алину Сова, – видишь, сколько ее протащило на этой долбанной цепи, гляди, сколько крови по следу.

– Да, скорее всего, ты права. И кричать она перестала, – согласилась Алина. – Но все равно нужно до конца дойти, вдруг сломалась эта машина или Рыжь отцепилась, вдруг жива. И не бойся, сегодня мы с тобой не сдохнем, сейчас отдохнем пару минут и до конца… Идем до конца.

– До конца так до конца, – согласилась Сова и села на деревянную коробку, наполовину засыпанную песком. – Странное какое-то ощущение, будто нереально все…

Они просидели с полчаса, уставшие и голодные, напуганные и расстроенные исчезновением Рыжи. Сидели молча, наблюдая, как мартовский песок, подсохший сверху, струился легкими поземками. Песок, который стирал последнюю надежду найти подругу.

– А помнишь, Мухомор про ходоков рассказывал? – первой заговорила Сова.

– Помню, – нехотя ответила Алина.

– Интересно, это правда, что у них там, в Семилуках, рабы, пиры? Ну, как в Древнем Риме…

– Нет, такого не может быть. Сказки Мухомора…

– А если не сказки? Тогда получается, что у нас здесь рай, если бы сами в пекло не лезли. Жили бы себе в Бункере. Или на нашей Дамбе. Тихо, спокойно строили бы свой мир…

– Мирок! – раздраженно ответила Алина. – А вокруг него – юми, живоглоты, собаки дикие, Октябри и прочая нечисть. Разве это жизнь? В вечном страхе…

Сова призадумалась…

– Говорят, в Семилуках Хозяин построил дворец, запустил туда диких животных и изредка, взяв только лук и стрелы, в одних трусах ходит в этот дворец на охоту. Интересно, это правда? А еще…

Алина перебила подругу:

– Рыжь пропала, а ты о каком-то полудурке! Знаю только одно – он в Воронеже в цирке работал поваром, зверей кормил. Мелкий коварный человечишка! И хватит об этом.

– Нет, Алин, не хватит. Еще…

Сова расстегнула камуфляж и показала подруге грудь. Вокруг сосков красовались две отчетливые татуировки в виде мишеней.

– Да помню я! – попыталась отмахнуться Алина.

– Нет, ты не знаешь. Я когда девчонкой-подростком была, подрабатывала в одном заведении официанткой, тетка родная устроили. Я тогда увлекалась стрельбой, знала все типы винтовок, комара била, не целясь! Но я не об этом. Однажды к нам в ресторанчик, «Три сестры» назывался, устроился парень, только из армии вернулся – толстенький такой, маленький, странный… Я с ним подружилась…

– Ну, короче давай, – снова перебила ее Алина. – И что?

– У нас с ним чисто платонические отношения были, не трахались мы, но спали вместе. Берёг он меня типа, но потом пути наши разошлись.

– И что? – Алина повысила тон.

– И то… У него кликуха Хозяин была. У нас подрабатывал ночами, а так в цирке поваром работал. Странный был до невозможности. Но классный!!!

– Сова, я не удивлюсь, если это одно лицо. Ну, сюрприз как-нибудь будет. Если выживем. А сейчас нам очень нужно поторопиться.

Алина посмотрела на подругу, но та будто пропустила ее слова мимо ушей.

– Куда ты уставилась?

Сова быстро застегнула камуфляж, внезапно вскочила с коробки и, пошарив в кармане, достала обломок театрального бинокля. Посмотрев в сторону водохранилища, она тревожно спросила:

– Что бы это могло быть? Там…

– Не знаю, мне не видно, – Алина забралась на ящик поближе к Сове. – Дай взглянуть.

– Возьми, – протянула монокуляр Сова. – Так что это?

Алина ничего не увидела, пока Сова не повернула ее голову в нужное направление.

– С ума сойти! Этого не может быть! – вырвалось у Алины. – Там лодка…

– Да какая лодка!? Цилиндр какой-то, огни внутри горят.

– Точно тебе говорю, лодка, только подводная, я в Бункере журнал видела, там картинки всякие. Субмарина!

– Да хватит тебе, Алин, – не унималась Сова, – я тоже о субмаринах читала. Сама подумай, откуда в нашей вонючке подлодка? Мне в Бункере солдаты наши рассказывали – подлодки большие, длинные, а это цилиндр плавающий. Фантастика! Мы что, с ума сходим?

– Большие, длинные… Раз есть большие, есть и малые. Цилиндр – это надводная часть лодки, она нужна, чтобы всплывать или воздухом разжиться!

– Воздух, ну ты скажешь, – усмехнулась Сова, – какой в нашей вонючке воздух?

– Какой, какой, вонючий – вот какой! – улыбнулась Алина. – Может, там фильтры у них, как в Бункере, помнишь?

– Да, помню, – Сова протянула руку за биноклем.

– Подожди, не могу разобрать, что там написано…

Алина прищурилась.

– Странно все это. Там что-то по-английски. Кажется, Siberia.

– Дай-ка мне, – сказала Сова, забирая монокуляр из рук удивленной Алины.

Прижавшись к биноклю, Сова недолго вглядывалась в сторону субмарины и вдруг заорала:

– Они тонут!

– Подлодки не тонут, а погружаются, – успокоила ее Алина. – Странно другое, как она вообще здесь оказалась?

В это время в сотнях метров от девушек дизельная подводная лодка Siberia начала очередное погружение. Лодка, которой не могло здесь быть. Лодка, которую искали военные в Москве, Севастополе, может, и в Турции какой-нибудь искали, но что нам теперь до Турции!?

– С ума сойти, – повторила Алина и, уже привыкнув за долгие годы выживания не верить своим глазам и ушам, пошла по следу, который становился все менее и менее заметным.

Сова, сунув бинокль в карман, побрела следом. Пройдя с километр, девушки остановились у места, с которого была хорошо видна развилка дороги. Песок здесь заканчивался, дальше шел твердый грунт с вкраплениями мелкого щебня и битого кирпича.

В этом месте след машины снова прервался, будто неведомая сила подняла ее в воздух и перенесла подальше от людских глаз.

– Глянь, следы исчезли, – снова заволновалась Сова.

– Вижу. Как будто она прыгнула вперед, – тихим голосом ответила Алина, рассматривая место.

Дальше на песке виднелись небольшие полоски непонятного происхождения. Алина присела, достала нож, неглубоко им копнула. В то же мгновенье ей стало ясно, откуда взялись эти полоски, и где именно прервался крик Рыжь. Алина смотрела и не могла поверить – сквозь песок проступала коричневая кровь, как будто ожидая прихода девушек. А рядом валялась цепочка с маленьким серебряным крестиком. Алина подняла крестик и сунула его в карман. Это был крестик подруги. Это была кровь Рыжь.

– Алин… Алин, пойдем отсюда, а? Пожалуйста, – взмолилась Сова.

– Сейчас пойдем, – процедила сквозь зубы Алина, – пойдем и найдем эту сволочь!

Ее маленькие кулачки неистово сжались, ногти впились в ладони, причиняя боль, но Алина этого не чувствовала, размышляя, по какой дороге уехала машина смерти.

– Алин, пошли, нам ночлег найти нужно, да и поесть не мешало бы, вот только нет у нас ничего. А завтра с утра продолжим.

– Погоди, – проговорила Алина, пытаясь собрать воедино мысли, но кровь стучала в висках, мешая ей думать; она стояла на месте, глубоко вдыхая и пытаясь успокоить бурю, бушевавшую в груди.

– Дом вот тот видишь? – Алина указала на панельную девятиэтажку, неплохо сохранившуюся в этом «собачьем аду». – Туда идем!

– Поняла, – ответила Сова, вновь доставая бинокль.

– У тебя сухари остались? – спросила Алина.

– Один.

– Ясно, – она подняла среднего размера деревянный ящик, протянула его Сове. – Птиц ловить будем.

– Как это? – уточнила Сова.

– Ну, ничему тебя жизнь не учит! Ты ж Сова – ночной хищник, и мне ли тебе рассказывать, как ловить птиц!?

Сова взяла ящик и двинулась за Алиной, вспоминая давние уроки выживания. Ученик она была никудышный, несмотря на то, что по праву считалась отменным стрелком. Почему-то именно в такой неподходящий момент ей вспомнился глупый анекдот про курицу и укуренного торговца с Ликерки.

– Алин, анекдот хочешь? – девушки поравнялись.

– Нет.

– Я все-таки расскажу… Но сначала предыстория: помнишь, на Ликерке можно и выпить купить, и даже, говорят, трава есть у них дурманящая от ходоков, огибень-трава. В старые времена людей, которые эту траву курили, наркоманами называли…

– Помню. Называли, – нехотя ответила Алина.

– Так вот, анекдот. Наркоман с Динамо сидит на Ликерке, еще травы хочет, а на дозу не хватает. Поймал полудохлую курицу и снова уселся. Грустит по-своему. Подходит к нему бабка и спрашивает: «Милок, это что, курица?» А он смотрит на нее шальными глазами и отвечает: «Ты что, старая, спятила совсем? Это не КУРИТСЯ, это ХАВАЕТСЯ!»

Алина усмехнулась, но, вспомнив про Рыжь, ускорила шаг.

Их дорога проходила через частный сектор с необычным названием Колдуновка. Раньше, больше ста лет назад, место это считалось «нечистым». И для восстановления порядка божьего здесь была построена церковь. Сейчас же эти места были безлюдными, ветер и редкие торнадо – вот кто был гостем здешних краев. Дома сильно покосились и выглядели жалкими. Кое-где вовсе не было заборов, видно, постарались в свое время мародеры. А от церкви не осталось и следа.

По дороге девушкам попалась детская коляска о трех колесах, набитая банками разного размера. Как ни странно, банки были чистыми. Да не просто чистыми, а будто бы отмытыми людскими руками, привыкшими к порядку, и аккуратно сложенными.

– Тихо! – скомандовала Алина и, присев на корточки, стала рассматривать рядом расположенные дома.

Сова послушно присела, поставив рядом с собой деревянный ящик. Девушки не заметили ничего особенного, хотя было ясно, что кто-то собирал эти банки. Но для чего? Прихватив с собой две высокие банки и одну жестянку из-под консервов, Алина и Сова двинулись дальше. Их путь проходил вдоль большой широкой улицы, носившей название Ленинский проспект. Некогда оживленная, с тремя полосами движения в обе стороны, теперь улица была похожа на кладбище машин. Хаотично разбросанные, большие и поменьше, они находились повсюду. Некоторые были в столь ужасном состоянии, что невозможно было угадать даже марку. Другие, напротив, неплохо сохранились. Проходя мимо автомобилей, Алина обратила внимание на желтое одноэтажное здание, напротив которого находился девятиэтажный панельный дом.

– АЗС, – прочла Сова, – а что там?

– Автозаправочная станция, – пояснила Алина, – машины здесь раньше заправляли бензином и солярой…

– Я это и без тебя знаю, – огрызнулась Сова, – за АЗС посмотри.

Холодок пробежал по спине Алины. За АЗС стояла большая черная «Волга». И все бы хорошо, но капот машины был открыт и поставлен на подпорку, а рядом, чуть левее передних колес, находился открытый ящик с инструментами.

– Сходи, посмотри! – сказала Алина Сове с издевкой.

– Нет уж, хватит.

– Тогда, скорей в дом! – Алина направилась к ближайшему подъезду.

Девушки начали осторожно подниматься по лестнице. Двигаясь почти бесшумно, они осматривали квартиры, двери в которые были сорваны или распахнуты настежь. На восьмом этаже Алину привлекла приоткрытая металлическая дверь. Войдя в нее, она увидела крепкий засов и ключ, торчащий изнутри. Квартира состояла из трех комнат. Осмотрев каждую, Алина удивилась царившему здесь порядку.

– Хороший наблюдательный пункт!

Даже на кухне было все чисто, в окнах стекла, а там, где они треснули, их аккуратно заклеили скотчем. В одной из комнат Алина нашла большой газовый баллон с редуктором и маленькой горелкой. Оконные щели были заткнуты ватой и тканью – кто-то явно пытался пережить здесь зиму.

– Хорошо, живоглотов нет!

– Алин, – тихо позвала Сова.

Пробравшись к Сове, Алина увидела балконную дверь.

– Что там? – Сова ткнула пальцем в стекло.

– Ща посмотрим, – Алина принялась открывать щеколду.

Щеколда неожиданно быстро поддалась и дверь, пронзительно скрипнув, открылась. Войдя на балкон, Алина обнаружила хозяина таинственной квартиры – он висел на веревке сантиметров на сорок ниже своего балкона.

– Иди, помоги, – попросила Сову Алина.

– Он что, повесился?

– Да, похоже, – ответила Алина.

Самоубийство было в этом мире далеко не редкостью. И зачастую люди, нашедшие в себе силы для борьбы с внешней, сильно изменившейся средой, не видели ценности в таком существовании. Хозяин этой квартиры, еще недавно справлявшийся с голодом и холодом прошедшей зимы, видимо, не выдержал одиночества и покончил с собой. Или что-то другое толкнуло его на этот шаг.

– Давай затащим тело, – Алина потянула за веревку и чуть не пожалела, что сделала это одна, не дождавшись помощи подруги.

Веревка, которая терлась о поручень балконной двери, сильно износившись, лопнула. И если бы не Сова, вовремя подоспевшая к Алине, та едва ли смогла удержать равновесие.

С большим трудом девушки затащили труп на балкон. Первое, что их удивило – это одежда самоубийцы: почти новая телогрейка зеленого цвета с отливом и надписью во всю спину «Газпром», черные брюки, отличные военные ботинки. Сова стащила с трупа телогрейку и аккуратно ее сложила.

– Октябрям махнем на обувь, – прошептала она и, запустив руку в карман брюк, продолжила осмотр. – Давай повернем его.

– Не надо его ворочать, он «потечет» в любой момент, – возразила Алина.

Не согласиться с ней было невозможно: труп, провисевший на весенней улице несколько дней, уже начал источать сладковато-зловонный запах. Осторожно, стараясь не задеть тела, скрытого одной лишь футболкой с контуром Африки, Алина, срезав шлейки, освободила военную портупею.

– Классно, – прищурилась она, разглядывая портупею.

– Не зря тащили его наверх, – Сова тоже не скрывала своего любопытства, граничащего с неприличием, если в этом жестоком мире еще и оставалось место какому-то неприличию.

– Что там у него в ботинках, глянь? – попросила Алина.

– Сама глянь, не полезу я к нему. Тебе надо, ты и смотри, – огрызнулась Сова.

– Ладно. Если что найду – мое, хорошо? Без всякого жребия.

– Хорошо.

Сделав глубокий вдох, чтобы притупить не самый приятный запах, Алина ощупала ботинки на ногах трупа. Через минуту в ее руках был моток лески и зажигалка Fedor. В былое время, еще до Давления, такие зажигалки славились своей надежностью!

– Отлично, – выдохнула Алина, рассматривая моток лески. – Свернута аккуратно. Видимо, ее уже использовали. Пошли на крышу, пока не стемнело?

– Пошли.

Легко справившись с дверью, ведущей наверх, девушки спугнули большую стаю голубей.

– Сейчас бы тот арбалет, – мечтательно протянула Сова, вспомнив Лучника.

– Арбалет… Арбалет… Ты пользоваться-то им умеешь? Анекдоты одни… Ладно, не спеши, сейчас все будет. Ты мне ящик свой дай.

Сова вернулась за забытым ящиком и, снова поднявшись на крышу, протянула его Алине. Через несколько минут примитивная ловушка на голубей была готова. Привязав леску к палке, Алина подперла ею ящик, поставив его под углом в 45 градусов.

– Сухарь не съела? – спросила у Совы; та отрицательно покрутила головой и неохотно полезла в карман.

– Держи.

Алина аккуратно раскрошила сухой кусок хлеба внутри ловушки и немного вокруг него. Девушки отошли. Через десять-пятнадцать минут сюда начали слетаться первые голуби, будто почувствовав, что здесь есть чем поживиться. Голуби были осторожны, но по мере того, как их становилось больше, они все наглее и наглее подходили к ящику, собирая крошки. Еще несколько минут, и пяток голубей лакомились хлебом внутри западни. Алина в подходящий момент дернула леску и выбила палку-подпорку. Ящик опустился, накрыв четырех птиц.

– Ух ты, класс, мясо! – возбужденно крикнула Сова, подбежав к ящику и усевшись на него.

Вернувшись в квартиру, Алина плотно закрыла металлическую дверь. Бросила голубей в ванную, попросив Сову ободрать перья.

Сова не противилась, лишь уточнив:

– А ты что, не со мной?

– Нужно о ночлеге подумать, – ответила Алина и, прихватив жестянки и бутылки, вышла на лестничную площадку.

Она была мастерицей придумывать самые невероятные вещи, и за свою смекалку пользовалась заслуженным авторитетом как в Бункере, так и на Дамбе. Смекалка не подвела ее и на этот раз. Протянув леску вдоль пола, она перегородила ступени, ведущие вверх и вниз по лестнице. Размотав около пяти метров лески по полу тамбура, Алина завела ее под дверь квартиры, и, закрепив выше дверной петли, повесила на нее банки. Эта импровизированная сигнализация позволяла встретить нежданных гостей наготове. Однако был и серьезный минус: гостю не составит труда «вычислить» изобретателей этой сигнализации и определить, в какой квартире они прячутся. Алина вернулась.

– Как готовить будем? – поинтересовалась Сова, указывая на ощипанных голубей.

– Мне потуши с яблоками на оливковом масле, – пошутила Алина, – а себе, как хочешь.

– А если серьезно? – не отставала Сова.

– Да зажарим, если будет на чем. Могла бы уже найти что-нибудь!

Она сходила в маленькую комнату, в которой стоял баллон, немного встряхнула его, попробовала зажечь горелку. Горелка не зажглась. Алина посмотрела на редуктор и кран, последний застыл в каком-то промежуточном положении. С большим усилием девушке удалось повернуть кран в положение «Откр». Послышалось шипение. Алина чиркнула зажигалкой, поднеся ее к горелке. В ту же секунду горелка заиграла приятным голубоватым пламенем.

– Вуаля! Неси голубей!

– Уже здесь, – Сова появилась с птицами и ржавым шампуром.

– О, да ты молодец! Откуда шампур?

– На кухне был. И не один! – тараторила вконец проголодавшаяся Сова.

– Так что ты один-то взяла? Неси еще.

Сова снова убежала на кухню. Через двадцать минут ужин был готов, а девушки, слегка подкрепившись голубями, притащили матрас и постелили его поближе к горелке. Они впервые за эти последние дни действительно наслаждались жизнью, забыв про собак и юми, про Рыжь, подлодку и свои нелегкие судьбы. Они были воистину счастливы!

– А помнишь, – прервала ночную безмятежность Сова, – кто-то из великих говорил, что в будущем каждый будет счастлив на 15 минут? Наши минуты пришли.

– Помню, это был Энди Уорхолл, о нем нам рассказывала Марта. Только немного не так. Он говорил – знамениты… Не счастливы, а знамениты.

– А мы знамениты и счастливы! – Сова зевнула. – Это он меня попросил тогда татушки сделать на сиськах.

– Кто? – не поняла Алина. – Уорхолл?

– Тот Хозяин, из прошлой жизни. Охрененный повар из цирка, человечище!!!

– Понятно.

– Может, и правда это он там, в Семилуках. Хотя, не очень похоже на него, если судить по рассказам. Тот был хороооооший…

По ночной комнате разливались волны тепла, постепенно навевая на девчонок-валькирий сон. Уставшие и измученные, они заснули, казалось, забыв обо всем. Сове снился плохой хороший человечек из прошлой жизни, лучший на всем белом свете. А Алине снился ее любимый день. День, который так быстро стал самым ненавистным. День, когда в детский дом на окраине города приезжали семейные пары на «смотрины». Они брали с собой детей на прогулки, привозили сладости и игрушки. Девочек обычно наряжали в красивые праздничные платья, завязывали банты. Это был именно такой день.