Читать книгу Герцог в моей постели - Амелия Грей - Страница 6

Какого бы отношения ни заслуживал герцог Дрейкстоун как человек, Луиза не могла не признать, что чисто внешне он чертовски привлекательный мужчина. От этих размышлений на ее щеках заиграл легкий румянец.

Неужели она действительно привлекла герцога настолько, что ему захотелось поцеловать ее? В это трудно было поверить, если бы она сама не услышала это пару минут назад из его собственных уст.

Но почему?

Луиза всегда казалась себе достаточно серьезной, чтобы не потерять голову и не броситься на шею мужчине, любому мужчине, не говоря уж о таком ловеласе, как герцог Дрейкстоун.

Входная дверь издала громкий хлопок, значит, его светлость покинул дом.

Как ни надеялась Луиза на то, что эта первая встреча с герцогом окажется и последней, она понимала или, скорее, чувствовала, что его светлость не успокоится, а продолжит докучать ей. Что же делать?

Покойный отец Луизы был благодушным, уравновешенным человеком, для которого забота о любимой семье всегда оставалась главным смыслом жизни даже после того, как он получил титул виконта. Привыкший к тихой, размеренной жизни всеми уважаемого сельского пастора, отец никогда и не думал, что когда-нибудь станет виконтом. После этого семья переехала в имение Уэйбери, но и там отец продолжал проводить бо́льшую часть времени дома и так же нежно опекать дочерей.

Натан тоже любил сестер. Он был неплохим человеком, но все же не таким заботливым, как отец. Он сам признавал, что соблазны шумного лондонского света настолько вскружили ему голову, что противостоять им было выше его сил. Почти все время Натан проводил в Лондоне, и даже его, казалось бы, искреннее чувство к некой деревенской красавице не удерживало его в Уэйбере.

Луиза прикрыла глаза, мысленно призывая всех святых помочь ей.

Она плохо знала мужчин, плохо понимала мужскую психологию. По сути дела, до сих пор практически единственными представителями мужского пола, с которыми ей приходилось общаться, были ее отец, брат и дядя. Однако ни один из них не был даже отдаленно похож на герцога Дрейкстоуна.

И одно из их отличий от герцога, отметила она про себя, состояло в том, что и отцу, и Натану, и пройдохе-дяде было далеко до его светлости в умении держать себя так самоуверенно в любой ситуации. Герцог оставался неколебимым как скала даже тогда, когда Луиза обвинила его в смерти Натана. В глубине души она не могла не признать, что завидует такой выдержке.

Как бы то ни было, более всего удивляло и возмущало Луизу в герцоге не это, а его уверенность, что в один прекрасный день она примет его предложение. Одно из двух: либо этот человек одержим манией величия, либо наделен наглостью, превосходящей все мыслимые и немыслимые границы.

Несмотря на то что на самом деле Луиза не считала герцога напрямую виновным в смерти Натана, она вовсе не раскаивалась сейчас в том, что обвинила его в ней. Кто, в конце концов, поощрял в Натане появившуюся у него с некоторых пор страсть к вину, картам и женщинам? Впрочем, даже если обвинение и несправедливо, такого непробиваемого человека, как его светлость, оно скорее всего совершенно не задело…

Однако Луиза все же понимала, что главной причиной того, почему она обвинила герцога Дрейкстоуна в смерти брата, было то, что приписывание кому-то вины за эту смерть хоть немного облегчало ее боль от несправедливости этой утраты…

В одном Луиза была уверена точно: никогда, никогда она не выйдет замуж за такого человека, как герцог Дрейкстоун! Мужчина, способный находить удовольствие в картах, безудержном пьянстве, многочисленных любовных похождениях, вряд ли способен стать любящим, заботливым мужем и отцом – таким, каким был, например, ее отец…

Луизе вдруг пришла в голову мысль, что злиться ей, пожалуй, стоило бы в первую очередь не на его светлость, а на своего дядюшку – за то, что уехал неизвестно куда и, не удосужившись известить ее об этом, переложил всю заботу о ней и сестрах на этого беспутного герцога. Впрочем, во время своего последнего визита в Уэйбери дядя и не скрывал от нее, что в данный момент все его мысли заняты отнюдь не заботой о племянницах, а тем, чтобы его новая молодая жена (которой он сам по возрасту годился в отцы) родила ему наследника…

Девушка подошла к креслу, стоящему у камина, и села. Созерцание пламени обычно действовало на нее умиротворяюще, а сейчас Луиза, как никогда раньше, нуждалась в том, чтобы успокоить наконец взвинченные нервы. Мысли ее вдруг вернулись к тому времени, когда еще был жив Натан. Луизе в тот год исполнилось восемнадцать, и она как раз закончила свое обучение. Французский она знала превосходно, весьма неплохо музицировала и танцевала, кроме того, умела рисовать и даже слагать недурные, как ей самой казалось, стихи. Знала, по крайней мере теоретически, как управляться со слугами, какие им давать приказания, чтобы дом был полной чашей… Короче, Луиза знала и умела все, что положено знать и уметь юной леди. Все ее мысли в то время были заняты мечтами о балах, о молодых галантных кавалерах, о первом глотке шампанского и первом поцелуе под усыпанным звездами небом… Но судьба распорядилась иначе. После похорон Натана Луизе пришлось уступить требованиям дяди, согласно которым ей следовало бы не разъезжать по балам, а остаться в Уэйбери хотя бы еще на год, поскольку после смерти брата ей придется взять на себя некоторую долю заботы о сестрах. На следующий год повторилось то же самое: дядя сумел уговорить ее подождать с поиском жениха для себя самой еще год…

Поскольку дядя, как очень скоро выяснилось, не особо утруждал себя хлопотами о племянницах, львиную долю этих хлопот Луизе пришлось взвалить на собственные плечи. В результате, сама едва войдя во взрослый возраст, Луиза заменила девочкам и отца и мать. Что ж, ничего не попишешь – долг перед малолетними сестрами есть долг… Но в последнее время Луизу стали все чаще посещать мысли, что, если так пойдет и дальше, она, чего доброго, рискует, пристроив наконец всех своих сестер замуж, остаться в старых девах. Младшей, Бонни, сейчас шесть. Брачного возраста она достигнет лишь лет через десять. Луизе к тому времени будет тридцать. В таком возрасте уже слишком поздно заводить семью и детей… Но если уж ей суждено остаться старой девой, она постарается сделать все, чтобы сестры избежали подобной печальной участи.

Внезапно раздумья Луизы прервал стук в дверь. Неужели его светлость вернулся? Что ему понадобилось на этот раз? Или, может, он просто забыл шляпу или перчатки? Как бы то ни было, Луизе не хотелось открывать ему дверь.

Девушка скрестила руки на груди и упрямо сжала губы, не двигаясь с места.

Стук повторился, на этот раз громче и настойчивее.

Луиза вдруг живо представила себе высокую фигуру герцога, мокнущего без шляпы под дождем.

«Что ж, – усмехнулась она про себя, – если это действительно так, то поделом ему!»

Однако через минуту Луиза подумала, что, хочешь не хочешь, открывать дверь придется, ибо если не откроет она, это сделает кто-нибудь из сестер: такой громкий стук они просто не могут не услышать.

Вздохнув и постаравшись морально приготовиться к очередной словесной битве, Луиза пошла открывать.

– О господи! – услышала она женский голос. – Почему вы так долго не открываете? Заснули, что ли?

Прежде чем Луиза смогла опомниться, мимо нее в дом, шурша широкими юбками, прошмыгнула незнакомая дама в темно-зеленом платье и черном капоре, стройная и с довольно-таки симпатичным лицом. Вслед за ней вошла пожилая женщина, судя по всему служанка, с большим дорожным саквояжем в руках.

– Ну и денек! – без всяких предисловий затараторила дама. – Сначала я провела несколько часов под дождем в экипаже с протекающей крышей, потому что, видите ли, он застрял в грязи… А когда наконец тронулись, не успели проехать и мили, как сломалось колесо! И в довершение всего я стою здесь, промокшая до нитки, на пронизывающем до костей ветру, стучу, стучу, но никто не открывает… – Сделав небольшую паузу, незнакомка посмотрела на Луизу: – Какую комнату вы мне определили?

Совершенно опешив от беспардонного вторжения непрошеной гостьи, Луиза застыла на пороге с открытым ртом. Впрочем, дама даже не дала ей что-либо ответить, снова затараторив:

– А впрочем, неважно – пристроюсь где-нибудь… Мэнни, – обратилась она к служанке, – пройди по дому и подыщи какую-нибудь комнату, которая, на твой взгляд, подошла бы мне. Если ее кто-то уже занял, просто выстави из комнаты вещи. В конце концов, мне нужна комната поудобнее, чтобы как следует отдыхать: присматривать за полудюжиной девочек все-таки нелегкая работа… А затем спустись и попроси кучера отнести в эту комнату мои вещи.

– Хорошо, мэм, – отвечала Мэнни.

Дама вдруг пристально оглядела Луизу с головы до пят.

– Вы кто? – так же бесцеремонно спросила она.

Луизе хотелось ответить этой невоспитанной незнакомке какой-нибудь колкостью, но в последний момент она передумала. Сегодняшний опыт общения с герцогом Дрейкстоуном научил Луизу, в частности, тому, что, если ответишь противнику едким сарказмом, это вовсе не обязательно гарантирует тебе победу: противник может расценить это как проявление слабости с твоей стороны, – поэтому Луиза лишь произнесла с галантным поклоном:

– Луиза Прим, к вашим услугам. Позвольте, в свою очередь, и мне полюбопытствовать, с кем имею честь?

– Рамона Колтраст, – объявила дама, снимая перчатки. – Я правильно поняла: вы одна из сестер, компаньонкой которых я собираюсь стать?

«Что ж, – отметила про себя Луиза, – видно, его светлость был действительно прав, когда заявил, что такой компаньонки он и врагу не пожелал бы!»

– Совершенно верно, миссис Колтраст, – сказала она. – Я ждала вас: дядя говорил, что вы должны к нам приехать.

Луиза перевела взгляд на служанку, которая уже успела подняться почти до самого верха лестницы, ведущей на второй этаж, и окликнула ее:

– Мэнни!

Женщина обернулась и посмотрела на Луизу.

– Мэнни, спальня для миссис Колтраст уже готова. Вторая дверь направо. Это самая большая комната в нашем доме, мэм, – добавила она, обращаясь уже к миссис Колтраст. – Единственная в нашем доме, где два окна, а не одно. Надеюсь, там вам будет удобно…

Мэнни посмотрела на свою госпожу, ожидая ее распоряжений. Та кивнула, словно желая сказать: «Хорошо, Мэнни, неси вещи в ту комнату, которую приготовила для меня эта девица». Небрежно бросив перчатки на столик в прихожей, миссис Колтраст произнесла:

– Лорд Уэйбери сказал, что поручил заботу о твоем благосостоянии, Луиза, герцогу Дрейкстоуну. Он считает, что это лучший способ заставить его светлость выполнить наконец свое обещание жениться на тебе, раз уж ты до сих пор не заставила…

«Плохо, должно быть, вы знаете герцога, миссис Колтраст! – хотелось сказать Луизе. – Такого человека, как он, никто и ничто не в состоянии заставить сделать что бы то ни было, если он сам того не хочет!»

Вслух же Луиза произнесла:

– Я не собираюсь выходить замуж за герцога Дрейкстоуна, миссис Колтраст. И думаю, не трудно догадаться почему.

– Лично я этого совершенно не понимаю! – заявила в ответ та. – Взяла себе в голову какую-то глупость… Не знаю, что ты там себе навоображала, и даже слушать не хочу! Да любая на твоем месте сочла бы за честь выйти замуж за герцога! В ближайшее время я намерена встретиться с его светлостью и обсудить все детали. Принарядить как следует аж трех леди – непростая задача, и чем раньше мы начнем, тем лучше. Не вижу смысла тянуть время!

– Меня принаряжать не надо, миссис Колтраст. Лично я не собираюсь искать себе жениха в этом сезоне.

– Да что за глупости, в конце концов?! И слушать не хочу! Или ты думаешь, что лорд Уэйбери будет обеспечивать тебя всю оставшуюся жизнь? Хочешь не хочешь, тебе нужен муж, милочка! Дай бог пристроить замуж и остальных… У тебя ведь пять сестер?

– Четыре, миссис Колтраст.

– А, ну да, все время забываю: вас всего пять… Что ж, по крайней мере двух из вас нужно пристроить замуж еще до того, как лорд Уэйбери вернется в Англию…

– Это почему же? – удивилась Луиза.

– Что значит «почему»? – фыркнула миссис Колтраст, пожав плечами. – Он сам так распорядился!

Луизе не хотелось рассказывать этой даме, как одиноко ей сейчас, после того как умерли отец и брат, а теперь вот и дядя, по сути, бросил ее… Все равно миссис Колтраст этого не поймет. Одно Луиза знала твердо: никогда, никогда она не выйдет замуж за мужчину, из-за которого она была бы вынуждена оставить сестер без должной заботы.

– А впрочем, – заявила вдруг миссис Колтраст, – поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас мне просто нужно немного отдохнуть. Завтра я собираюсь встретиться с герцогом Дрейкстоуном и все как следует обсудить…

– Его светлость сам сегодня был здесь, – проговорила Луиза, – и мы с ним все обсудили…

Миссис Колтраст сняла капор, обнажив черные, словно вороново крыло, волосы.

– Его светлость был здесь? – переспросила она.

– О чем я вам и толкую… Герцог сказал, что все расходы на мое содержание – и моих сестер он готов взять на себя.

– Серьезно?

– Дрейкстоун так сказал. Так что, если верить ему, вам даже не придется особо утруждать себя заботой о нас… Но я все равно рада, что вы приехали, миссис Колтраст! – поспешила добавить Луиза.

– Когда он ушел? – поинтересовалась Колтраст.

– Да буквально несколько минут назад…

– Эх, жаль, что я задержалась в дороге, а то бы застала его! Что ж, я рада, что его светлость готов взять на себя всю заботу о тебе и твоих пяти сестрах…

– Четырех, миссис Колтраст, – нас всего пять…

– Ну да, конечно… Впрочем, попробовал бы он отвертеться! Весь Лондон уже второй год ожидает от него этого.

– Сказать по правде, сделать это заставил его мой дядя.

– Вот как? – Миссис Колтраст вскинула бровь. – Признаться, я этого не знала… Что ж, твой дядя поступил весьма неглупо!

– Неглупо? – возмутилась Луиза. – Оставить нас на попечение человека, с которым он мало знаком, а я и вовсе не знакома. Это, по-вашему, неглупо?

– Что же, по-твоему, в этом глупого? Твой дядя хочет, чтобы его светлость женился на тебе. Но поскольку сам герцог почему-то не спешил к тебе свататься, твой дядя поторопил его, только и всего… – Миссис Колтраст зевнула, прикрыв рот рукой. – А теперь извини, Луиза: после такого путешествия я буквально падаю с ног, мне нужно отдохнуть, умыться. Вели своей горничной принести ко мне в комнату горячей воды, да поскорее.

– Видите ли, миссис Колтраст, горничной у нас нет.

– Ну, пришли того, кто есть… Хоть какая-то служанка у вас имеется?

– На данный момент только миссис Трампингтон, кухарка. Только она уже так стара, что я не уверена, сумеет ли она принести вам воды: ведь для этого ей придется подниматься с тяжелым ведром по лестнице – ваша комната на втором этаже…

– Куда же делись все слуги? – нахмурилась миссис Колтраст.

– Когда мы приехали сюда, здесь была одна миссис Трампингтон. Всех остальных – я даже толком не знаю, кто еще здесь был, – дядя, надо полагать, забрал с собой…

– Безобразие! – фыркнула Колтраст.

«Поразительная женщина! – усмехнулась про себя Луиза. – То, что дядя оставил меня и сестер на попечение человека, которого я до сегодняшнего дня ни разу не видела, для нее, кажется, в порядке вещей, а то, что не оставил здесь слуг, чтобы приплясывали вокруг ее драгоценной персоны, – безобразие…»

– Разве вы не взяли с собой слуг из Уэйбери? – поинтересовалась Колтраст.

– Да их там, собственно, уже не осталось – почти все ушли от нас после смерти Натана… Остались только наша гувернантка да еще пожилая пара – муж с женой, что в основном присматривали за домом. Она готовила, прибиралась в доме, следила за огородом, а ее муж – кстати, отличный работник! – ухаживал за садом, за лошадьми да за экипажем: раз в неделю мы совершали поездку по окрестностям… Их мы оставили в имении – должен же кто-то за ним следить. А с собой взяли лишь гувернантку, мисс Киндред.

– Ну что ж, – заявила миссис Колтраст, – слава богу, у девочек хотя бы гувернантка есть… Сказать по правде, я не люблю возиться с маленькими детьми – с ними никакого терпения не хватит! Вечно носятся как угорелые.

Луиза едва сдерживалась, чтобы не наброситься на эту бесцеремонную дамочку с кулаками. Сначала его светлость обозвал ее сестер резаными поросятами, теперь вот эта миссис Колтраст…

С тех пор как Луиза себя помнила, едва ли не каждый день они с сестрами во что-нибудь играли: в погожие дни – во дворе, в дождь – в доме… И ей никогда не приходило в голову хоть на самую малость в чем бы то ни было ограничить свободу девочек, как бы резво они ни бегали по дому, как бы громко ни кричали. Не собиралась она этого делать и сейчас. Пожалуй, его светлость был все-таки прав, когда заявил, что миссис Колтраст не слишком подходит в компаньонки для нее и сестер…

– Я и сама отлично сумею позаботиться о своих сестрах, миссис Колтраст, – проговорила Луиза.

– В том числе подготовить старших к бальному сезону? – прищурилась та. – Извини, дорогая, что-то я сомневаюсь в этом… Ты сама-то хоть раз на балу была?

– Нет, но я имею представление…

– Сомневаюсь… К твоему сведению, дорогуша, знай: как только ты начнешь выезжать на все эти балы, у тебя просто не будет оставаться времени ни на что, кроме как, вернувшись домой, рухнуть на кровать и едва-едва прийти в себя к следующему дню и новому балу… Впрочем, поговорим об этом позже; сейчас я сама чувствую себя настолько уставшей, что могу думать только о том, как бы поскорее доползти до кровати… Как можно жить без слуг – не представляю! Завтра же попрошу его светлость раздобыть для нас хоть какую-нибудь прислугу! А пока что, Луиза, вели своей кухарке вскипятить воды, чтобы мне умыться, а сама…

Миссис Колтраст вдруг прервалась на полуслове. Лицо ее, еще мгновение назад хмурое, вдруг просветлело.

Луиза проследила за взглядом миссис Колтраст, чтобы понять, что вдруг вызвало в ней такую перемену, и увидела Гвен с подносом в руках.

– А-а, – протянула дама, – теперь понятно, почему ты так долго не открывала дверь, Луиза. Ты была занята заботой о том, чтобы я смогла попить чайку с дороги! Что ж, если так, я тебя прощаю. Очень мило с твоей стороны. А ты, – обратилась она к Гвен, – неси этот поднос ко мне в спальню!

Миссис Колтраст поднялась по лестнице и скрылась за дверью комнаты, которую приготовила для нее Луиза.

Гвен непонимающе уставилась на сестру:

– Его светлость уже ушел? А кто эта дама?

– Наша компаньонка, миссис Рамона Колтраст, – объяснила Луиза.

– Какая она суровая! – покачала головой Гвен.

Луиза хотела было согласиться с сестрой, но в последний момент все-таки передумала и произнесла:

– Да нет, это она только с виду такая…

Луиза сказала это, чтобы лишний раз не расстраивать сестер. Внешне миссис Колтраст была вполне симпатичной, даже, можно сказать, красивой, и у Луизы с трудом укладывалось в голове, как столь привлекательная внешность может сочетаться с таким скверным характером.

– А вообще-то, – добавила Луиза непоятно зачем, – миссис Колтраст, как мне показалось, дама очень неглупая… Просто она устала с дороги. Вот, видимо, и выглядит хмурой… Отнеси ей чаю, Гвен!

Луиза опустила глаза, задумавшись вдруг над тем, как сильно жизнь, в сущности, зависит от чистых случайностей. Если бы ее родители и брат были живы… Если бы миссис Колтраст не оказалась такой суровой и невоспитанной… Если бы ее дядя не оставил ее и сестер на милость этого взбалмошного, хотя и, нельзя отрицать, чертовски красивого – герцога Дрейкстоуна…