Читать книгу Тайные свидетели Азизы. Книга 1 - Амир Гаджи - Страница 5

1945-й – год Синего Деревянного Петуха. Вторник, 8 мая, – двадцать пятый лунный день. Убывающая Луна в знаке Рыб. Всякому заболевшему этот день грозит смертью, если не будет оказана помощь со стороны.

Восточная Пруссия. Город Кёнигсберг. Полевой госпиталь 2-го Белорусского фронта.

– Ну вот, кажется, и всё, Тамара Францевна, – сказал главный хирург армии и отошёл от операционного стола. – Надеюсь, вы сможете аккуратно заштопать этого красавца. Только так, чтобы шрам не был заметен. Не всех мужчин шрамы украшают. Я на минутку отойду покурить.

– Конечно, товарищ полковник. Не беспокойтесь. Мы всё сделаем в лучшем виде, – ответила коллега, ассистировавшая на операции.

– Жених будет хоть куда, – легкомысленно добавила операционная сестра Люся.

Возвращая Люсю «на место», Тамара Францевна приказала:

– Не расслабляться, старший сержант! Зажим. Нет-нет, вон тот, с прямыми губками. Зонд двусторонний. Лапчатый пинцет. Я же ясно сказала: лапчатый!

Полковник был уверен, что эти женщины сделают всё как надо, и, на ходу снимая хирургические перчатки и маску, вышел из операционной.

– Как он сделал эту операцию! Ты видела, Люся, что-нибудь подобное?

– Мастер! Ничего не скажешь. Это просто чудо, что такой человек оказался сегодня здесь. Этот хирург спас лётчику жизнь. Буквально выкопал его из земли. Появись он часом позже, ничто не спасло бы этого парня.

– Бывает же такое! А говорят, что Бога нет! Дубов случайно у нас оказался, проездом. У них машина сломалась. Вот сделал эту операцию и утром уедет. Я много слышала о том, что…

Закончить фразу помешал вошедший Дубов.

Вдруг у моего уха прошептал мужской прокуренный голос:

– Открой глаза. Ты слышишь меня? Открой глаза. Если ты слышишь меня, подай знак.

– Товарищ полковник, он умрёт?

– Типун тебе на язык, Люся! Эй, боец, подай знак! Ты слышишь меня? Подай знак.

Я слышал его, но не знал, как надо открывать глаза. Я не умел открывать глаза. Я не знал, какой надо подать знак и как подают знаки. Я слышал голоса людей, но не понимал, кому они принадлежат. Я не знал, где нахожусь и что со мною произошло. Не понимал, как управлять своим телом. Сознание было вне моего тела. Я даже не знал, что у меня есть тело, и не понимал, зачем вообще его надо иметь. Я знаю это состояние. Со мной такое уже было, незадолго перед рождением.

– Всё, товарищ полковник, он умер!

Они думают, что я умер. А я не умер! Просто я не умею подавать знаки.

И вдруг, к моему удивлению и независимо от моего желания, пальцы правой руки начали скрести простынь. Ещё и ещё раз. Теперь я уже делал это осознанно. Я понимал, что это я сам изо всех сил скребу пальцами по простыне и во весь голос кричу им, что я не умер, не умер, посмотрите на мои руки!

– Ой! Николай Павлович, смотрите: он, кажется, пошевелил пальцем!

– Вижу, капитан, вижу. Слава богу, очнулся. Обидно умереть в конце войны. Люся, посмотрите в его карту, кто это у нас?

– Аль-Бари Валиуллович Жан-Мухамедов. Ну и имечко, язык сломать можно! Где-то я слышала это имя. Не помню. Лётчик-истребитель, лейтенант, 1923 года рождения. Боже мой, какой молоденький! Он был призван из Энгельсской школы лётчиков. Место рождения – город Джаркент. Даже не знаю, где это. Он, наверное, узбек.

– Джаркент – это небольшой симпатичный городок в Семиречье. Этот парень, скорее всего, татарин. У мусульман мальчикам обычно дают имя Аллаха, их у него 99, и каждое что-то означает. Так что выбор большой. Я знаю, что Аль-Бари – это одно из имён Аллаха, но не помню, какой номер. А знаете, как это имя переводится на русский? Он говорит чему-либо: «Будь!» – и это сбывается. И фамилия у него не простая, она означает «Душа Пророка». Так что у этого лётчика всё будет в порядке, если, конечно, он не забудет вовремя сказать, чему надо быть, чтобы оно сбылось.

– Господи помилуй, товарищ полковник, и откуда вы всё это знаете?

– Из жизни, Люся, откуда же ещё. А что это у вас? – Полковник кивнул на металлический предмет в её руках.

– Не знаю. Это было надето на нём. Странный знак, правда?

Это был круг, разделённый цветом на две части. Внутри круга две буквы «А» в зеркальном отображении, соединённые между собой линиями, образующими магический кристалл.

– Может, оберег какой-нибудь шаманский или татарский?

– Между прочим, эта металлическая безделушка действительно спасла ему жизнь. Она изменила полёт осколка. Посмотрите, как осколок помял её, – рассматривая знак, сказала Тамара Францевна.

– Я, кажется, знаю, откуда это у парня, – сказал полковник. – Товарищ капитан, проследите, чтобы этот талисман не потерялся. Его надо вернуть владельцу. Для него это ценная вещь. И готовьте лётчика к отправке в тыл. Я завтра утром зайду перед отъездом, надо ему кое-что рассказать.

– Смотрите, с ним была вот эта фотография.

На карточке была изображена группа французских лётчиков на фоне советского истребителя «Як-9». Люся прочла на обороте: «Марсель Альбер, Ролан де ля Пуап, Жак Андре, Пьер Бартенёфф – лётчики эскадрильи “Нормандия”, награждённые орденом Красного Знамени. Восточная Пруссия, 25 апреля, 1945 год».

– Наш лётчик, наверное, летал вместе с французами. Боже мой! Я вспомнила: была статья в нашей армейской газете «За Родину» о том, как погиб наш лётчик в неравном бою с тремя «Мессершмиттами-109», спасая жизнь француза, Пьера Бартенёффа, из эскадрильи «Нормандия». Его даже наградили орденом Красной Звезды, посмертно. И французское правительство, кажется, тоже наградило его посмертно Военным крестом с пальмовой ветвью. Так этот татарчонок ещё и героем оказался! – воскликнула Люся.

– Как случилось, что он к вам попал? Кто его доставил? Мистика какая-то, – тихо сказал полковник. Потом улыбнулся и добавил: – Хотя ничего удивительного, на войне всякое бывает. Просто этого парня хранит Бог, или Аллах, или кто-то ещё.

– У него миленькие родинки под левой лопаткой. Ну хоть прямо сейчас замуж! – накрывая больного чистой простынёй, прощебетала Люся.

– Остепенись, старший сержант, и уноси больного. Завтра пойдёшь замуж, – миролюбиво сказала Тамара Францевна.

– Смотрите, товарищ капитан, обещали! – залилась послевоенным смехом Люся.

– Не верится, что завтра будет первый день без войны… А вам, товарищ полковник, верится?

– Для меня война ещё не скоро закончится. А для вас, видимо, уже закончилась: есть приказ на отправку вашего госпиталя в тыл.

Я вспомнил! Меня зовут Аль-Бари. Я знаю, кто я такой и почему я в госпитале. Хорошо, что не потерял талисман. Этот оберег дала мне мама. Это вам не фунт изюма. Война кончилась, и мне пора домой.