Читать книгу Дом для меня 2 - Амита Скай - Страница 1

Губы саднило, но Лер продолжал их обкусывать, несмотря на то, что безуспешно одергивал сам себя. Вылив остывший чай в раковину, Лер снова поставил чайник, ежась, накинул на плечи теплый вязаный кардиган и подошел к окну, за которым дождь отбивал барабанную дробь. Жизнь словно встала на паузу, Лер нервно перебирал пальцами, сам не понимая, чего, собственно, он такой взвинченный. Вроде все как всегда, причин для беспокойства нет, но при мысли о «причин для беспокойства нет» Лер снова прикусил нижнюю губу и принялся терзать едва поджившую ранку.

На столе засветился мобильный, освещая полумрак на кухне. Чайник тихо урчал, закипая. Лер взял телефон в руки, в надежде спрятаться от собственных мыслей за каким-нибудь очередным бесполезным оповещением. Телефон Лер включил, как только в его жизнь вломился Самсон и прятаться больше не имело смысла. Жанна примчалась на следующий день и устроила настоящий скандал, даже влепила Леру по лицу за то, что Лер «бессердечный свин, не удосужившийся подумать хоть о ком-нибудь, кроме себя». Бессердечный свин вымолил прощение и больше они к этой теме не возвращались, так же как и к теме Васильцева и Самсона. Жанна не задавала прямых вопросов, но красноречиво качала головой, и Лер понимал недовольство подруги.

Они с Самсоном словно две противоположные вселенные влетели друг в друга и оттолкнулись от берегов, и только недавно Лер почувствовал, что его прибило к берегу, точнее, выбросило на него, процарапав душу об острую гальку реальности. Оказавшись на холодной суше, Лер все никак не мог согреться и договориться сам с собой, заглушить внутренний голос. Хотелось вернуться обратно в свой теплый океан нежности и любви, который все это время морской пеной камуфлировал реальность и ослеплял глаза.

Когда Самсон только появился, Лер как мог гнал его от себя, сопротивлялся, пытался договориться, вырваться из пут, но, словно попавшая в паутину муха, лишь сильнее запутывался в своих чувствах и желаниях, в том, что правильно и неправильно, но, в итоге устав от изнуряющей борьбы с самим собой, с Самсоном и их чувствами, Лер последовал незатейливому совету Жанны: «let it be»позволь этому быть. Просто дал этому быть. Лер уступил, перестал присматриваться, искать оправдания, пытаться выстраивать перспективы и, вообще, как-либо размышлять о них. Тогда он просто слишком устал, потому сдался, и на время показалось, что так можно вполне счастливо существовать, так можно прожить всю жизнь и та промчится как миг, потому что рядом с Самсоном время набирало просто какие-то космические скорости. Если бы не бизнес, если бы любовнику не приходилось регулярно мотаться по несколько раз в неделю в столицу, они бы не отлипали друг от друга.

Как-то незаметно для самих себя они умудрялись вообще никак не касаться темы Васильцева. Лер и сам понять не мог, как так у них выходило, и Самсон за все время всего раза два обронил пару слов о том, что хочет, чтобы Лер вернулся с ним в столицу, они могли бы вместе приезжать, Самсон бы решал свои неотложные дела и возвращался, но ответа и не потребовалось, они просто как-то синхронно забыли про эту тему, словно кто-то стер ее ластиком из повестки дня, оставив в меню лишь оглушающие и ослепляющие чувства.

Лер не узнавал сам себя. Он словно до этого сам с собою был не знаком. Он никогда не думал, что будет настолько жадным в постели. Им обоим не хватало друг друга. Если бы можно было сожрать друг друга, они бы сожрали, потому что просто объятий, поцелуев, откровенного, сдирающего всяческие защиты секса не хватало. Они дурели от обладания друг другом и невозможности поглотить друг друга полностью, заклеймить и присвоить друг друга навсегда и безоговорочно.

Лер всегда считал, что засосы – это вульгарно и тупо, едва удерживая себя, чтобы не кривиться, если видел у кого-то подобное неуместное украшение, но когда бордовое ожерелье украсило тело Самсона и его собственное, стало не до глупостей, и это были не чуть красноватые кокетливые пятнышки, а бордовые с лопнувшими капиллярами синяки. Самсон даже ржал, что это больше похоже на отметины от банок, но Леру было несмешно, их несло в неизвестном направлении, и он все ждал, когда его выбросит на острые скалы, потому что их уносило все дальше, и реальность словно замкнулась на нем одном. Лер жил от встречи к встрече, словно не дыша между ними, и Самсон, трясясь от нетерпения, приезжал и без приветствия вваливался в дом Лера, они падали в кровать словно в бездну и растворялись друг в друге.

Лер закрыл глаза, по телу пробежал болезненный спазм наслаждения при воспоминании о том, как двигался Самсон, запустив руку под его голову. Как Лер выгибался от толчков, облизывал пальцы, хватался за руки Самсона как за спасательный круг, словно боясь захлебнуться в наслаждении, если не будет держаться за них.

– Дурею от тебя… дурею… – шептал Самсон, прижавшись влажным лбом к такому же взмокшему виску Лера.

Самсон запускал руки под спину и плечи Лера, фиксировал их и, не наращивая темп, увеличивал погружение, делая проникновение болезненным и резким. Лер пытался выгнуться, но сверху накрывало тяжелое тело Самсона. Лер пытался отвернуться, скрыться, но руки забирались под его голову и, фиксируя затылок, разворачивали к себе, и Самсон ловил губами его дыхание, болезненные стоны и хрипы, пока не запечатывал губы поцелуем.

Лер закрыл глаза и привалился лбом к прохладному стеклу, горло сжали не руки Самсона, а подступившая боль. Ударив кулаком в стену раз, другой, Лер застыл, сжимая зубы на губах, пытаясь заглушить внутреннюю боль физической. С дивана спрыгнул проснувшийся Патриций и запросился гулять, тихо поскуливая и обтираясь о своего наконец привыкшего к нему человека, которого собачье сердце любило больше, чем собственного хозяина.

На улице лил дождь, под крышей открытой террасы метался промозглый ветер и вот-вот должно было окончательно потемнеть. Лер потрепал лобастую голову собаки и, нашарив новый комбез, который заказал для Патриция у местной швеи (Самсону было плевать, что короткошерстный стаффтерьер мерзнет на улице), натянул на радостно крутящуюся собаку, накинул на себя куртку, натянул шапку и, нашарив в кармане куртки Самсона забытые сигареты и зажигалку, вышел на улицу. Самсон взбесится, если узнает, что Лер курил. Он так проявлял свою заботу, запрещая Леру курить, хотя сам смолил почти пачку в день, и Лер не спорил, не потому, что боялся, а потому, что это была лишь одна из множества попыток обладания друг другом, и если Самсону так легче, то Леру было несложно слушаться его в таких мелочах и насмешливо ухмыляться, когда Самсон строил из себя главного, потому что на самом деле они оба были рабами друг друга.

Раскурить сигарету удалось не сразу. После первой затяжки, после долгого перерыва в затылок ударила слабость, а потом растеклась по телу, Лер горько улыбнулся, в сигаретах все же была особая ядовитая сладость, на доли мгновений создающая иллюзию анестезии. Лер забыл зонт… Точнее, зонта просто отродясь у Лера не водилось. Патриций бегал от куста к кусту, оборачиваясь и поглядывая жалобно на жестокого хозяина, который всегда на него, в отличие от Самсона, надевал намордник на улице, потому что Лер сам боялся собак, к одному вон Патрицию кое-как привык и не хотел бойцовской собакой пугать прохожих, по себе зная, как это неприятно, когда боишься собак и тут выруливает прохожий с собакой без поводка и без намордника. Так как на их улице народу обитало не так много, Лер не пристегивал поводок, тем более Патриций выполнял команды, но намордник был обязателен, к тому же стафф как-то умудрился поймать белку и радостно приволочь с прогулки погибшее создание.

Леру бы тогда задуматься, очнуться, но они лишь поцапались с Самсоном, который гордился своим «охотником». Лер списал это на случайность и спрятал в самый дальний пыльный шкаф своего сознания. Ну подумаешь, белка, ерунда какая. У собаки инстинкты. А вообще, Лер просто не хотел думать о характере Самсона, о его качествах, они умудрялись существовать, не обращая внимания на эти нюансы, и Лер думал, что и дальше будет так же. Какая разница, какой Самсон? Главное, им хорошо вдвоем, а все остальное – за пределами зоны их влияния.

Так Лер думал до прошлых выходных, пока не выпал первый снег, который растаял уже на следующий день, превратившись в грязь. В грязи измазался и Лер, только в этом был виноват не снег. Эта грязь испачкала всего Лера и, осев в груди, окаменела, превратившись в факт, который Лер не мог переварить, через который не мог переступить. Точнее, Лер хотел, но у него не получалось. Он хотел просто забыть, закрыть на это глаза, все же для кого-то подобное вполне нормально, но Лера словно пыльным мешком по голове приложило.

Все случилось по какому-то нелепому стечению обстоятельств. Самсон почти каждую неделю мотался в Москву, гораздо удобнее было приезжать на неделю раз в месяц например, но это было нереально, без Самсона Лер даже засыпал с трудом, настолько быстро успел привыкнуть к нему рядом с собой. Самсон так же тяготился разлукой, названивая по скайпу вечерами, причем чаще всего они ничего не обсуждали, Самсон просто включал видеосвязь и, например, готовил себе ужин на кухне, пока Лер занимался своими делами в доме. Они могли переброситься парой фраз за двухчасовой видеозвонок, перед сном Самсон в своей грубоватой манере рассказывал, что сделает с задницей Лера, когда приедет, и они ложились спать, обрывая звонок.

В этот раз Самсон впервые отсутствовал больше трех дней, а точнее, его не было больше недели, предстояло подписать какую-то важную сделку, из-за которой весь последний месяц Самсон был на взводе, и Лер старался даже по дому перемещаться потише. В итоге, как позже понял Лер, сделка была удачно заключена и почему-то ее удачное завершение решили обмыть на какой-то базе отдыха, которая располагалась недалеко от деревни, где жил Лер. Видимо, после подписания Самсон выпил, расслабился и неожиданно позвонил Леру днем с требованием быстро собраться, а когда за ним приедет машина, сесть в нее без пререканий и явиться пред светлые очи его величества.

Лер сразу понял, что Самсон уже явно выпил, потому не хотел ехать, но ему было очень сложно отказать и уж тем более переспорить, к тому же не сел бы Лер в машину к водителю, следом бы приехал Самсон и Лера бы все равно запихнули в машину. В итоге Лер все же скрепя сердце собрался, не переставая названивать Самсону в надежде разубедить его, но тот демонстративно не брал трубку, очевидно считая дискуссию исчерпанной.

Лера привезли не на базу отдыха, как он думал, а в чащу леса, где, судя по всему, в разгаре была охота. Это стало неприятной неожиданностью, потому что охоту Лер не любил и вообще не понимал. Лер знал, что Самсон охоту любит, у него дома оружия куча, но Лер старался об этом просто не думать и не только об этом…

– Привез? – раздался голос из рации в салоне.

– Да, – подтвердил водитель, бросив на Лера нечитаемый взгляд.

Счастливый Самсон в экипировке и с ружьем появился через десять минут и, затолкав Лера в уазик, из которого предусмотрительно ретировался водитель, набросился с поцелуями.

– Бля, как же я соскучился! – забираясь руками под куртку и прижимая вяло сопротивляющегося Лера к себе, шептал Самсон, попутно зацеловывая ему лицо и губы. – Минимум еще до вечера тут будем, а я как подумал, что ты в тридцати километрах от меня…

– Самсон! Хватит! – Лер ответил на первый поцелуй и на второй, но когда ласки стали заходить дальше, Лер запаниковал и понял, что выпившего Самсона пора останавливать.

Удалось это с трудом, но удалось отчасти благодаря снова зашипевшей рации, из которой Лер понял, что охотники кого-то увидели и сейчас «гонят на них». Самсон подорвался и с ошалевшим от азарта лицом ломанулся из уазика, таща Лера почти за шкирку за собой и обещая, что сейчас будет что-то потрясающее, в чем Лер сильно сомневался. Сердце неприятно ухнуло и сжалось в груди. Возможно для мужчины это и несолидно, но Лер любил животных и не мог даже рыбу живую приготовить. Дед был рыбак и часто с рыбалки таскал огромных рыбин, которые потом еще долго били хвостами в ведре, а Лер тайком им подливал водички, несмотря на то что понимал, что те обречены. Есть потом эту рыбу Лер не мог, и дед негодовал, когда видел, как внук игнорирует «щедрый» кусок на тарелке. Дед даже порывался Лера перевоспитать, пытался заставить почистить и разделать двух огромных рыбин, которые бились в тазу, в итоге Лер просто сбежал, по возвращении нарвавшись на неприятности.

Попытки переделать Лера еще какое-то время продолжались, но его немая упертость все же переупрямила деда и тот в итоге отстал. Единственное, на что был способен Лер – это забрать яйца у курицы, и вот сейчас должны были кого-то расстрелять на его глазах, и Лер искренне не мог понять, почему этим людям не хватает мяса на полках магазинов. Ладно, раньше охотились, чтобы добыть теплую шкуру и еду, но сейчас той навалом, конкретно за «натуральной» можно сходить в специализированные магазины, зачем это жестокое развлечение? Неужели чья-то смерть может доставлять такое удовольствие?

Лер старался не видеть этого в Самсоне, но сейчас он оказался на охоте, где у его любовника лихорадочно блестели азартом глаза, и уже от одного этого было не по себе, но Лер крепился и решил, что просто не станет смотреть на то, что будет происходить, все равно этому животному он ничем помочь не сможет, но Лер переоценил свою выдержку.

Неподалёку был небольшой, вытянутый пролесок, покрытый сейчас первым снегом, которого в самом лесу почти не было, оттого появившаяся пара лосей оказалась очень заметной. Лер застыл, впившись глазами в величественного лося, большого, сильного и мощного, с широкими рогами. За ним, пригибаясь на ноги, пыталась идти раненая лосиха.

Лер забыл как дышать, просто стоял и смотрел, как это благородное животное отгоняет от своей пары озверевших собак, как в их бока под ликующие, азартные крики утратившие человечность охотники выпускают пули.

– Убегай… – шептал Лер онемевшими губами. – Убегай, дурак…

Лосиха упала, уронив тяжелую голову на снег. Раненый лось рванулся в лес, но куда там! Лер ненавидел себя за слабость, за то, что стоял и смотрел, поэтому не позволял себе отвернуться и смотрел на лося, на алую кровь, орошающую снег, но этого ужаса, этой боли было словно недостаточно, чтобы насытить зверей с ружьями. Лося не стали добивать, на гордое раненое животное спустили собак, которые сворой окружили лося, и одна из них вцепилась ему в морду и повисла. Лось пытался встать, сбросить ее с себя, но ничего не выходило, а вокруг раздавались подбадривающие голоса охотников.

Лер и сам не понял, как пошел. Просто пошел через поле к лосю, к озверевшим собакам. Просто шел и смотрел на лося. Самсон очнулся не сразу, догнав Лера где-то на середине пути.

– Ты ебнулся? – Самсон дернул Лера за рукав на себя. – Совсем с башкой не дружишь?!

Лер выдернул руку и попытался идти дальше, но Самсон, с которого быстро слетело веселье, дернул Лера на себя.

– Отъебись от меня, животное! – выплюнул Лер, пытаясь выдернуть руку.

Веселье на заднем фоне попритихло, очевидно присутствующие не совсем поняли, что происходит.

– Он тебя ща на рога поднимет, дебил!

– Да и плевать! Скоты! – крикнул Лер. – Какое же ты животное!

Лер не оставлял попыток добраться до лося, собак кто-то отозвал и те, лая на полумертвое животное, все же постепенно отходили от лося. Самсон понял, что Лер не угомонится, потому поднял ружье и одним оглушающим выстрелом добил животное. Голова лося упала на снег, и Лер почти осел, но Самсон подхватил его под плечо и поволок к одной из машин, стоявших дальше уазика, на котором привезли Лера.

– Бля, во я дебил… и на хуй я тебя сюда притащил. Слабака, блядь! – ругался Самсон.

– Да пошел ты на хуй! Животное! – Лер попытался выдернуть плечо из захвата, но его лишь тряхнули сильнее, а у Лера после гибели лося словно никаких сил в теле не осталось, он с трудом переставлял ноги. Словно там, на снегу, погиб не только лось с лосихой, но и Лер вместе с ними. – Какие ж вы твари ненасытные! Когда ж вы нажретесь-то? Когда вы нажретесь?! – заорал Лер и получил пощечину.

Лер замер, замолчав. Взбешенный Самсон коротко оповестил по рации о том, что вернется через полчаса. Лер повернулся и попытался залепить Самсону по лицу, но тот был сильнее, это Лер уже выяснил ранее, почему-то Самсону доставляло удовольствие, якобы дурачась, ловить Лера в объятия и скручивать его в своих руках, не давая двигаться. Лер обычно чем-то был занят в эти моменты, потому пытался вывернуться, но в итоге затихал, так и не справившись, и дожидался, когда Самсон наиграется, насытившись своей властью над Лером. Видимо, ту потасовку Самсон не забыл и все это время прокачивал свои навыки, чтобы уж наверняка в следующий раз не сплоховать, и этот «следующий раз» наступил на охоте.

Самсон скрутил Лера и втолкнул на заднее сиденье машины. Сел за руль и газанул с такой силой, что рыхлая, влажная почва фонтаном грязи вылетела из-под колес, обрызгав соседнюю машину. Лер молчал и Самсон, сжимающий до белых костяшек руль, тоже. В ледяной тишине Самсон домчал их до дома Лера, резко остановившись у ворот.

– Пошел нахуй отсюда, – бросил Самсон, смотря перед собой.

– Сам пошел…

Преодолевая слабость, Лер выбрался из машины, которая рванула, скрываясь за поворотом, стоило ему захлопнуть дверь, и которая спустя неделю появилась перед гуляющим с Патрицием Лером. Самсон вышел из машины. Лер выпустил дым и выбросил сигарету.

– Нам нужно поговорить, – вместо приветствия сказал Самсон, демонстративно проводив взглядом сигарету и переведя тяжелый и решительный взгляд на Лера, который не был готов к этому разговору и вообще не настроен ни на какой диалог, потому что у него даже с самим собой договориться не вышло за это время, и все эти мысли за прошедшую неделю лишь измотали душу.

Силы на противостояние отсутствовали, но и переступить через это Лер не мог, потому что не только смерть лосей вырыла яму между ними.

Лер прикрыл глаза, пытаясь найти внутри себя силы, но нашел лишь иссякший колодец пустоты.

– Проваливай, – бросил Лер, ни на что не надеясь, и направился к воротам, пока счастливый пес прыгал вокруг своего объявившегося хозяина.