Читать книгу Переговорщица - Ана Мелех - Страница 2

Я сидела за столом в компании нескольких своих однокурсников, пила коктейль и смеялась над шутками парней, которые лезли вон из кожи, соревнуясь в остроумии. Алиша, как всегда, пристроилась рядом и робко улыбалась. Я злилась на нее – прекрасный брюнет так и не пришел. Алиша сказала, что он вежливо отказался. Но разве это повод, чтобы с ним соглашаться?

– Я считала, что могу на тебя положиться, – как можно более холодно сказала я, чем, похоже, окончательно испортила ей настроение.

Вечер, кстати, был замечательным, если бы не одно «но»: отсутствие загадочного незнакомца.

– Мари, можно тебя на минутку? – раздалось сзади.

Я закатила глаза, чем вызвала приступ смеха у ребят за моим столом, и только после обернулась.

– Привет, Тибо, – милая улыбка, наверное, больше напоминала оскал. – Ты что-то хотел?

Тиборд Рандмайн был мной покинут незадолго до конца прошлого учебного года. Все дело в том, что мне ужасно хотелось вляпаться в эту всем известную первую любовь. И сдуру показалось, что Тибо – идеальная кандидатура для этого. Я честно старалась почувствовать хотя бы что-то подобное симпатии или страсти, но, увы, через четыре месяца стало ясно, что это совершенно бессмысленная затея и что Тиборд не герой моего романа, о чем я ему поспешила сообщить. Оказалось, что за это же время Тибо понял прямо противоположное – он-то как раз был уверен в том, что я его героиня. Обижать или ранить его не хотелось, хотя я и не успела особенно привязаться к нему. Я рассчитывала на то, что расстаться получится безболезненно. Однако все оставшееся до каникул время объект обожания всех девушек нашего корпуса писал мне проникновенные письма, порывался приехать в дом к моему папеньке, дабы просить моей руки, поэтому старательно пытался выведать, где он – этот дом – находится. Я стояла на своем: письма сжигала, место нахождения не выдавала и вообще была стойкой, как кремень, в своем решении отвергнуть надоевшего поклонника. В коридорах старательно делала вид, что кадет Рандмайн мне не знаком совсем, чем приводила его в бешенство, чередующееся с отчаянием.

За пару дней до окончания учебного года ситуация совсем вышла из-под контроля: папенька прислал мне письмо с настойчивым благословлением нашего с Тибордом союза. Брак в принципе, (а с Тибо в особенности) не входил в мои планы. Острый вопрос необходимо было решать так же радикально. Кадет Рандмайн, почувствовав моральную поддержку моего отца, стал еще настойчивее и увереннее в себе, чем прежде.

Скрепя сердце я отчаялась на поступок, который на моем месте совершила бы настоящая королева, чтобы поставить на место надоевшего фаворита. Но это был тот случай, когда мне вовсе не хотелось изображать монархиню и идти на крайние меры. Но, видит Единый, у меня просто не было другого выхода.

Нужно было создать условия, при которых Тибо сам бы отказался от идеи воссоединения со мной, и я сделала то, что должна была сделать. Папенькины уроки я помнила очень хорошо и знала наверняка: униженный враг – не соперник. Я устроила все так, что за романтическим вечером с предложением руки и сердца наблюдал чуть ли не весь курс. Все видели и слышали, как я надела Тиборду тарелку с салатом на голову, а кольцо бросила в бокал. Таким образом, враг был уничтожен. А я, мучимая угрызениями совести из-за того, что пришлось публично растоптать любящего меня человека, была глубоко несчастна. Но недолго. Ровно до тех пор, пока папенька не прислал письмо, в котором сообщил, что готов рассмотреть и другие кандидатуры на роль моего мужа.

– Мари, можно с тобой поговорить? – сформулировал свою просьбу кадет Рандмайн.

– Прости, Тибо, я очень занята, – все так же улыбаясь, ответила я.

Уйди, уйди, ну, пожалуйста! Не заставляй меня делать что-либо, от чего мне потом тоже будет плохо.

– Я не займу много твоего времени, – он был совсем сломлен, я это видела.

Не знаю, видели ли его состояние другие, но почему-то мне не хотелось, чтобы это стало достоянием общественности.

Уходи, Тибо, уходи!

– Пожалуйста!

Ну, зачем?!

– Тиборд, – начала я, вовсе не желая говорить то, что сейчас скажу. – Ты жалок. Мы с тобой все обсудили, а теперь ты ходишь за мной, как влюбленная девчонка. За то, что я проделала в конце прошлого года, будь у тебя гордость, ты бы вообще не смотрел в мою сторону. Но ее у тебя нет и в помине. А у меня нет желания общаться с тем, кто потерял такой важный атрибут, как чувство собственного достоинства!

Я отвернулась. В небольшом заведении царила полнейшая тишина, поэтому я услышала, как Тибо медленно повернулся и направился к выходу.

– Зря ты так, Мари, – не удержался Лео. – Тибо хороший парень.

– Ну, так догони его, – буркнула я. – Такой преданной девчонки ты вовек не найдешь.

Мне и самой было грустно. Но я знала, что поступаю правильно. Не удержавшись, я все-таки обернулась, чтобы с горечью взглянуть на его поникшие плечи, и вздрогнула, увидев нового персонажа на сцене.

В дверях «Веселой ивы» стоял тот самый высокий брюнет с желтыми глазами и презрительно смотрел на меня. Именно так. Презрительно. Такого взгляда, честное слово, я на себе с детства не испытывала. Обидно, неприятно, но… несмотря на это, сердце по-девичьи робко сжалось, ускорило ритм и бешено забилось одновременно во всех частях тела. Оно стучало так, что казалось, эхо от его ударов разносится по окрестностям. Это состояние не поддавалось контролю. И все же я собрала волю в кулак.

– Мари, Мари, смотри! – зашипела прямо мне в ухо Алиша. – Он пришел!

– Я вижу. Только жаль, что пришел не вовремя.

Но не в моих правилах отступать. Поэтому я величественно поднялась и направилась к новому кадету. Чем ближе я подходила к нему, тем меньше во мне оставалось запала для предстоящей беседы. Коленки вдруг стали подгибаться, руки предательски вспотели. А голос! Когда я заговорила, он задрожал, как у девчонки-тринадцатлетки.

– Привет! Меня зовут Мариис Арос. Рада приветствовать тебя в Крепости.

– Мы сейчас не в крепости, – его голос оказался низким, бархатистым, очень приятным, но говорил он холодно.

– Да, но… – я запнулась. Ох, как сложно! – крепостью мы ласково называем наш Кадетский Корпус мастера Шедоху.

Но он меня не слушал, а оглядывал зал в поисках кого-то. Наконец он перевел взгляд на меня и задумчиво спросил:

– А где та девушка, которая меня сюда позвала?

Меня как будто бы окатили ледяной водой из ведра. Девушка? Какая девушка?!

– Прости, как тебя все-таки зовут? – смогла выдавить из себя я.

– Аэрт Ивес, – он окинул меня насмешливым взглядом, в котором выражалось понимание того, что я сейчас чувствую рядом с ним. – Так где та девушка?

И тут Алиша решила открыть рот. Нет бы ей и дальше сидеть и помалкивать, но она решила обнаружить свое присутствие.

– Я здесь, Аэрт, проходи!

Она неопределенно махнула рукой, что, должно было, подтверждало ее приглашение. Аэрт устремил свой взор в сторону изданного этой сумасшедшей звука, в его взгляде появилась какая-то непонятная мне теплота, и в ту же секунду его губы расплылись в почти счастливой улыбке, обнажая ровные, белые зубы. А потом он шагнул к ней. Мимо меня. Даже задел меня немного и не заметил этого.

Тааак. Вдох-выдох. Успокоиться. И с милой улыбкой двинуться за ним, делая вид, что я его провожаю. Пока шла, думала о нескольких вещах одновременно. Первая – заметил ли кто-то из кадетов, как меня встретил новенький. Чтобы это выяснить, я украдкой бросала взгляды по сторонам, но, казалось, все были уже достаточно подвыпившими и веселыми, чтобы не обращать внимания на что-либо дальше руки с коктейлем. Вторая – как же пленительно сидит форменная бронированная рубашка на спине, которая маячит впереди. И третья – какую же казнь выбрать для спутавшей мои карты Алиши? В тот момент я была так зла на нее, что выбрала бы все известные способы лишения жизни!

Аэрт подошел к столику, за которым мы сидели до его прихода, и лучезарно улыбнулся.

– Всем привет! Меня зовут Аэрт. У вас классная Крепость.

Я едва не вытаращила свои глаза. То есть теперь он хочет поговорить о крепости? Ну, надо же!

Все сидящие за нашим столом кадеты довольно заулыбались. Похвала Крепости для любого из нас это даже приятнее, чем восхваление нас самих.

– Привет, я Лео, – мой сокурсник протянул новичку руку. – А ты сам к нам откуда?

– Я из северо-западного гарнизона. Был учеником мастера, – в голосе послышалась хорошо замаскированная тоска. – Пока его не убили. Мне требуется завершить обучение, чтобы иметь право претендовать на его должность. Можно было бы и без этого, конечно, но мастер много в меня вложил и готовил меня к принятию этого поста. Даже после его смерти я не могу подвести учителя.

Он говорил сдержанно и даже скупо, но все за столом слушали, затаив дыхание. И я в том числе. Его история чуть ли не искрилась праведным светом истинного благородства. А в моей голове промелькнула мысль, что с нами говорит будущий император и не меньше. Хотя нет, глупости, нынешний император подобного поворота никогда не допустит. Но все же, как хорош-то! И рассказывает увлекательно.

Мне, конечно, стоило бы тогда насторожиться. Взять себя в руки, перестать заглядывать в рот новому кадету и слушать его удивительные истории о своей жизни и обучении в гарнизоне, которое больше походило на самую настоящую службу. В его жизни были приключения и опасности, о которых мы только мечтали. Он даже намекнул, что была и любовь. Я с грустью ловила себя на мысли о том, что в свои двадцать он уже многое повидал и пережил. А что было в моей жизни? Любви и той не было. Хотя, судя по тому, как стучало мое сердце в тот момент, она все-таки появилась. Но я уже не знала, радоваться этому или нет.

Аэрт был очень живой, теплый, интересный, и быстро завоевал внимание не только нашего стола, но и всего зала «Веселой ивы». Но главное, он полностью и безоговорочно завладел моим вниманием, чего представителям противоположного пола никогда ранее не удавалось.

А после все дошли до кондиции, в которой лучшим решением видятся танцы. Конечно, музыка, которую на стареньких музыкальных инструментах играли здесь неумелые музыканты, не шла ни в какое сравнение с той музыкой, которая звучала за пределами силового поля из музыкальных рупоров. Но к этой какофонии мы были привычные. Поэтому после определенного количества алкоголя, установленного нами опытным путем в предыдущие годы обучения, хорошо танцевалось и под то, что есть.

Танцевальный вечер по обыкновению открыли девушки. Я, конечно же, была в их числе, поэтому старательно подчеркивала свою привлекательность соблазнительными движениями под простенький ритм примитивной барабанной установки. То и дело я бросала зазывные взгляды в сторону Аэрта, но он их демонстративно не замечал. Его же взор не отпускал танцующую рядом со мной Алишу. Меня это злило и снова наводило на размышления об изучаемых нами способах убийства.

Нет, вообще-то я никогда не помышляю о казни своих соперниц, обычно им самим хватало ума не лезть в мои игры. Но Алиша совершенно игнорировала мои многозначительные намеки и продолжала хлопать ресницами в сторону кадета Ивеса.

На мои изящные и пластичные движения смотрели все парни, находящиеся в этом заведении, включая двух официантов, которые по совместительству являлись сыновьями хозяина «Веселой ивы». И только новый кадет продолжал меня полностью игнорировать. Эта ситуация настолько меня доконала, что я, приблизившись в танце к белокурой мерзавке, зашептала ей на ухо:

– Я думаю, дорогая, тебе пора в Крепость! – наверное, моя ярость была почти осязаемой, потому что Алиша втянула голову в плечи и начала пятиться. – Причем через запасной выход!

– Алиша, можно пригласить тебя на танец? – Аэрт галантно подал руку, вырывая из моих цепких пальцев ее локоть.

– Ээ… – она взглянула на меня и зажмурилась. – Да, конечно!

Что?! «Конечно»?

– Дорогая, – процедила я. – А разве тебе не пора возвращаться в Крепость?

– Мари, я… – блондинка смущалась и краснела, но стояла на своем. – Я пока останусь.

Я медленно развернулась и направилась к выходу из «Веселой ивы», воздух которой уже напрочь пропах алкогольными парами и дымом курительных смесей разной степени вредности. Мне сейчас требовалось подышать свежим воздухом, чтобы не убить кого-нибудь прямо здесь. Например, вон ту танцующую парочку, в которой желтоглазый брюнет нежно обнимает за талию белокурую млеющую нимфу. Тьфу, одним словом!

Уже стоя около выхода, я не могла оторвать от них взгляд, за что ругала себя последними словами.

– Мари, потанцуй со мной! – прокричал Лео от нашего столика своим могучим, как оповестительная труба, голосом.

– Танцуй сам с собой, Лео! – крикнула я и все же развернулась к двери.

Хватит, я и так слишком явно показала свой интерес к некоторым. Не хватало еще, чтобы все решили, что эта мерзавка меня обскакала!

Но выйти мне не удалось. От узкой стойки возле двери отделилась высокая фигура. Лицо было скрыто глубоким капюшоном, но внушительный разворот плеч и скупые, плавные, наполненные силой движения, выдавали в нем боевика. Капюшон (так я его про себя назвала) властно взял меня за талию и притянул к себе, но не настолько близко, чтобы это выглядело пошло.

Э, нет, друг. Так со мной нельзя.

– Ты… – начала я, уже подготовив уничижительную речь. Однако голос, раздавшийся из-под капюшона, отбил у меня всякую охоту к разглагольствованиям.

– Может, потанцуете со мной, Мариис Арос, раз сегодня вам так не повезло с кавалером? – интонация, которую можно было принять за шутливую, не сбила меня с толку. Мужчина не был игриво настроен, более того, он пребывал в ярости, что подтверждала его рука, сжимающая мою талию все крепче. Казалось, Капюшон еле сдерживается, чтобы не переломать мне ребра.

– Как я могу отказать дорогому куратору? – выдавила я.

К моему огромному удивлению мастер действительно направился в сторону свободного от столов пространства, играющего роль танцпола.

Ох, что будет-то!

Дело в том, что мы не зря выбирались из Крепости таким неудобным способом. Нам категорически запрещено было покидать территорию Кадетского Корпуса без сопровождения кого-либо из преподавателей. И, конечно же, нам совершенно точно нельзя было пьянствовать. За все время наших кутежей нас не засек ни один из преподавателей. И вот тебе раз… Что ж тебе не служилось, мастер Хаган Ирэ?

Пока мы шли, я крутила головой и замечала удивленные взгляды, которые бросали на нас с разных сторон кадеты. С их точки зрения, меня волоком тянул танцевать какой-то здоровяк, и я готова была поспорить, что в затуманенном алкоголем мозгу моих собратьев сейчас происходит сложнейший анализ ситуации. Итогом анализа должен стать выбор: спасать меня от наглеца или лучше не стоит? С одной стороны, пусть спасают. С другой – мастер Ирэ был очень зол, и я почти не сомневалась в том, что персонаж, который вызвался бы меня спасать, был бы скорее мертв, чем жив.

Меня жестко развернули, и я оказалась в объятиях куратора. Это было достаточно грубо.

– Мастер, мне больно, – я попыталась призвать к порядку своего партнера по танцам.

– Терпите, Мариис!

– Мастер, если вы собираетесь нас третировать, то лучше начинайте сейчас, – посоветовала я.

– Сейчас есть вероятность не сдержаться, – процедил куратор. – Не стоит начинать преподавательскую карьеру с убийства своих подопечных.

– Полностью с вами согласна. Ай! – Хаган Ирэ снова не рассчитал силу и мои несчастные ребра затрещали. – Но боюсь, если мы с вами продолжим танцевать, один труп на вашей совести все-таки будет. Мой.

– Да, – с досадой покачал головой мастер. – Не того я выбрал собеседника, чтобы успокоиться. Только сильнее разозлился.

– Служу Империи! – отрапортовала я и, кажется, уловила страдальческий вздох нового начальства.

Из ребродробительных объятий меня выпустили, и я оглянулась: где мои спасатели, провались они к ядру?

Оказывается, спасать меня все же желали. По направлению к нам двигались четверо парней с факультета боевиков, во главе которых шествовал Лео. Видимо, ребята даже спьяну безошибочно увидели в здоровяке серьезного противника и справедливо рассудили, что в одиночку с таким не справиться. Если честно, они бы не справились с ним и вчетвером.

Я повернулась лицом к Лео и попыталась жестом показать ему, чтобы он стоял на месте и не приближался, а еще лучше – бежал бы как можно дальше. К счастью, юный боевик внял моим молчаливым призывам. И не только он.

Замер и привстал весь зал. И понятно почему: посреди зала возвышался легендарный полковник, о встрече с которым мечтали все наши кадеты. Он уже был без капюшона, из-под плаща виднелась темно-синяя форма преподавателя кадетского корпуса, в которую уже успел облачиться мастер Ирэ. Он грозно оглядывал разношерстую компанию кадетов. Крайне неестественно было видеть его в этом захудалом заведении.

– Меня зовут Хаган Ирэ, – его раскатистый голос громом прозвучал в дымном помещении. – В этом году я буду занимать должность куратора некоторых выпускных групп. Конкретно с сегодняшнего дня тактики, боевики и переговорщики под моей ответственностью. Те, кого я назвал… Встали. В шеренгу. У двери.

Он не повышал голос, но от этого было не менее жутко.

– Остальные имеют два варианта: вы можете посидеть здесь и подождать ваших кураторов, которых я непременно извещу о вашем времяпровождении, или вы следуете за нами и сами идете с повинной к своим кураторам. Я полагаю, вы понимаете, какой вариант предпочтительнее.

Часть кадетов, которая еще не топталась у двери, поспешила топтаться.

– Кадет Арос, вас это тоже касается, – мастер Ирэ перевел на меня ледяной взгляд.

– А вы страшны в гневе, – восхитилась я.

– А вы глупы в страхе, – поделился своими наблюдениями куратор.

– Я не боюсь сейчас, – возразила я.

– Тогда еще хуже – вы глупы постоянно. Быстро в строй!

Вообще-то мне стало обидно. Почему это я глупа? Вот папенька всегда говорил, что я очень даже ничего в плане интеллекта.

От обиды я всю дорогу до скалы молчала, как, собственно, и остальные кадеты. Все гадали, что с ними будет дальше. Назначение нового куратора наводило тумана в наше будущее больше, чем очередная волна мобилизации, объявленная Императором во время прошедших каникул. Страх перед новоиспеченным начальством и предстоящим наказанием выветрили из моей головы мысли о кадете Ивесе. Сам же виновник нашего подавленного состояния шагал в конце длинной колонны грустных кадетов, то есть прямо за мной, но смотреть на него у меня не было никакого желания, как и говорить с ним.

Куратор вдруг решил пообщаться сам.

– Как интересно, – иронично протянул он. Судя по всему, его настроение значительно улучшилось за счет нашего. – В Крепость ведут два незарегистрированных пути.

– Два? – не сразу расслышала я.

Что? Откуда он знает про второй?

– Я пришел за вами, кадет, – самодовольно ответил Хаган Ирэ. – Увидел вас на стене и решил полюбопытствовать. Оказалось, что не зря.

Ну, конечно! А теперь впереди идущий направлялся к тому ходу, которым пользуются все остальные кадеты. Да чтоб тебя…

– Кадет Арос, не спешите, – опять услышала я. – Мы с вами пойдем так, как и пришли.

Я удивленно оглянулась на него. Что вообще происходит в голове куратора? Зачем нам идти другим путем?

Как я ни пыталась прочесть ответы на эти вопросы по лицу мастера Ирэ, у меня не получилось. Внезапному усыплению своих способностей физиономиста я нашла три оправдания. Первое – темно. Второе – я все же перебрала с коктейлями. И третье – Хаган Ирэ значительно более сильный и опытный игрок, нежели я.

О последнем думать совсем не хотелось, что-то мне подсказывало, что мы с ним не подружимся. А, следовательно, уж лучше пусть будет причиной моей беспомощности темнота и избыток алкоголя, чем то, что мой соперник способен уложить меня на лопатки еще до начала боевых действий.

Мастер Ирэ подождал, пока все кадеты нырнут в едва различимое взглядом ущелье, и направился к другому, еще менее приметному ходу.

– Чего же вы, кадет Арос? – насмешливо поинтересовался мастер, когда обнаружил, что я не спешу следовать за ним. – Неужели вы все же меня боитесь?

– Вас? – я не спеша направилась следом. – Не льстите себе.

Да, я хорохорюсь. И да, я действительно опасалась оказаться с полковником один на один в столь замкнутом пространстве. Мало ли, вдруг он и впрямь захочет снять стресс с помощью лишения меня драгоценной жизни? Но признаваться мастеру в своих страхах я, конечно же, была не намерена.

– Я думаю, льстите себе вы, – весело произнес куратор, перед тем, как протиснуться между огромных камней.

Он меня злил намеренно, я это понимала, но все равно велась на этот детский трюк. Чуть ли не шипя, как кошка, я скользнула следом за ним, но алкоголь все же давал о себе знать и, не удержавшись на каменном выступе, я едва не грохнулась вниз. Лететь было недалеко, около метра, но колени точно были бы сбиты, как и ладони, если бы сильные руки не подхватили меня за плечи.

В полной темноте мастер попытался придать мне вертикальное положение, но ноги не хотели стоять, разъезжались на неровных камнях, подводя свою хозяйку.

В голове пронеслась мысль, что это, видимо, сказывается последний коктейль, который только что меня догнал. Пронеслась и тут же ускакала в неизвестном направлении. Несмотря на странную слабость в теле, моя голова работала практически без перебоев, из чего я решила, что свою алкогольную продукцию хозяин «Веселой ивы» решил усовершенствовать. Надо будет наведаться к нему после и объяснить, почему нельзя экспериментировать на кадетах.

– Сколько ж вы выпили, кадет Арос? – голос мастера показался мне растерянным.

Я еще немного попыталась бороться с собой, но потом плюнула на все это дело. Почти упав вперед, я потянулась непослушными руками к шее куратора.

– Донесите меня, пожалуйста, – язык тоже слушался все хуже.

Да что это со мной?

Я почувствовала, как начинаю клониться набок, теплые руки меня придерживали, укачивали. Наверное, я засыпаю.

– Мари? Мари?!

Мне уже все равно, дайте только поспать, пожалуйста, больше ничего не нужно.

Но поспать мне не дали. Сначала опустили на холодные камни, от чего я поежилась, но встать даже не подумала. Мне хорошо и на холодном.

Потом совсем рядом зажегся свет. Краем сознания я отметила, что это, наверное, мастер решил осветить нам дорогу. Хотя дорогу куда, если мне и тут хорошо?

– Вот … – куратор беспрестанно начал повторять непечатные выражения, которые раньше мои уши не слышали. Я хотела попросить его прекратить выражаться в моем присутствии, но не смогла.

Сильные пальцы больно надавили мне на челюсть, заставляя рот открыться, в горло полилась какая-то мерзкая, горькая жидкость. Я хотела откашляться, выплюнуть ее, но у меня не получилось сделать даже это.

На мгновение мне показалось, что я сейчас захлебнусь, но в тот же момент пытка прекратилась. Меня приподняли, облокотили обо что-то твердое и теплое. Мои руки кто-то начал разминать, щипать, даже подносить ко рту и дышать на них. Интересно, зачем все это?

Я чувствовала, как мне трут виски и скулы, шею и ключицы. Потом я ощутила острую боль. Конечности скрутило мощной судорогой, я не смогла сдержать крик. Да, я даже смогла заорать. Меня колотило, я билась в конвульсиях, но меня крепко держали, не давая поранить себя об острые камни.

Сколько я так кричала, не знаю. Когда боль отпустила, я замолчала и в изнеможении откинулась назад. Мое горло было сорвано, а мышцы болели, как после десятичасовой практики по физподготовке.

Теплая рука убрала волосы с моего влажного от пота лба. Мне было холодно, и я попыталась плотнее прижаться спиной к единственному теплому месту, что ощущала рядом – к могучей груди Хагана Ирэ. Руки обхватили меня уже не крепко, а, скорее, бережно. Я почувствовала, как над ухом просвистел облегченный вздох, а потом волос коснулся легкий поцелуй.

– Поздравляю со вторым днем рождения, кадет Арос, – голос мастера был хрипловатым, напряженным. – Вы только что избежали смерти от одного из самых сильных ядов – Черной Пантеры.