Читать книгу Я подарю тебе крылья - Ана Шерри - Страница 21

Даниэль открыл дверь в дом и зашел внутрь, сразу почувствовав на себе удивленные взгляды друзей. Его одежда была насквозь пропитана соленой водой вперемежку с песком. Зрелище странное, судя по тому, как они замолчали, ошарашенно глядя на него.

– Только молчите, – произнес он, открывая дверь шире, и в дом вошла точно такая же сырая Оливия. Ее волосы висели мокрыми прядями, соль делала их твердыми и спутанными. Когда она переступила порог дома, кондиционер тут же обдал ее холодом, и она поежилась, вспомнив Гамбург. Там все было наоборот – холодный уличный воздух и теплое помещение.

– Бог мой, – Джек Арчер, чтобы не засмеяться, принялся открывать бутылку пива, полностью сосредоточившись на ней.

– Вы попали в тайфун? – Брови Нины выгнулись дугой, она часто заморгала и мотнула головой, не веря глазам.

Марк улыбнулся, передавая открывалку Арчеру:

– Ты искупался, чтобы привести мысли в порядок? Или вы подрались?

Даже Мелани удивленно хлопала длинными ресницами, подпирая рукой подбородок.

– Так получилось, – ответил Даниэль, беря потерянную Оливию за руку и ведя ее наверх.

– Куда ты меня тащишь? – Она попыталась вывернуться из его хватки, но, поняв, что он сильно сжимает ее руку, решила не злить его больше. А он был зол, она чувствовала это.

– Через несколько минут соль на твоей коже стянет ее. Но в принципе мне все равно, – поднявшись на второй этаж, он отпустил ее руку, и теперь уже она ухватилась за него.

– Я пойду, куда скажешь.

– Отлично, – он открыл дверь в комнату, и эта комната оказалась его спальней.

Еще минуту назад, когда они были в зале, она даже не заметила обстановки. Наверное, все ее внимание было сосредоточено на людях, сидящих за столом. Зайдя в спальню, первым делом она увидела большую кровать. Ну, конечно, большую, другой просто не могло быть. Оливия обвела взглядом просторную комнату: высокий потолок и минимум мебели, два панорамных окна с видом на море. Сторона востока, где просыпается солнце, пробуждая своими лучами.

Даниэль достал полотенце из комода и кинул ей:

– Душ прямо по коридору и налево, – он указал ей на выход, и Оливия, встав на носочки, чтобы не натоптать песком, медленно сделала шаг назад, сжимая пушистое полотенце в руках.

– А ты? – прошептала она, наблюдая, как он снял с галстука золотой зажим в виде самолета. Положил его на стеклянный столик возле кровати и принялся развязывать галстук. Ему еще никогда не приходилось развязывать соленые мокрые галстуки.

– У меня своя ванная комната. – Его руки коснулись верхней пуговицы на рубашке – это послужило сигналом к бегству Оливии.

Выйдя в коридор, она направилась налево, размышляя, где может находиться ее багаж. Но, решив сначала принять душ, а подумать о чемодане потом, она зашла в ванную комнату, прикрыв за собой дверь.

Спасение пришло в лице Мел, которая ворвалась в ванную, закатывая чемоданчик, задавая странные вопросы и сама же на них отвечая. Оливии было не до нее. Роясь в своем багаже, она поняла, что единственное черное платье еще не до конца высохло после бассейна Гамбурга. Ее летная форма в ужасном состоянии после прогулки по берегу Персидского залива. Злясь про себя, она уселась на унитаз и закрыла лицо руками. Было плохой идеей ехать сюда. Сейчас она пришла бы домой и завалилась в теплую уютную постель.

– Оливия, мы будем на улице возле бассейна, ты можешь надеть купальник.

Купальник – это единственная вещь, которая еще была сухой. Оливия кивнула, вынимая его из чемодана. Хорошая традиция стюардесс возить с собой в багаже купальник.

Надев его и чувствуя себя не совсем уютно, она накинула сверху шелковый нежно-голубой палантин, который всегда был с ней в мусульманской стране. Взглянув еще раз на отражение в зеркале, она довольно кивнула – ни косметики, ни прически, на ней даже толком одежды не было. Но это ее устраивало.

Она вышла на улицу, издалека заслышав смех на фоне приглушенной музыки и темноты ночи. Четверо пилотов начали свой праздник с того, что громко стукнулись бутылками.

– За встречу двух экипажей, – выдохнул Джек и взглянул в сторону девушек, которые плавали в бассейне, держа в руках фужеры с напитками.

– За нас! – вскрикнула Нина и увидела Оливию, вышедшую из дома и пока еще стоящую в тени. – Оливия, присоединяйся.

Девушка подошла к бассейну. Желания заходить в воду не было, она накупалась на полгода вперед.

– Я посижу здесь. – Она села на край бассейна.

– Что будешь пить? Пиво, виски, мартини?

Она подняла голову и увидела перед собой Джека Арчера. Оливия улыбнулась, вспомнив, как уделала его в аэропорту Гамбурга. Видимо, он тоже не забыл, потому что сразу прошептал:

– Давай оставим войну между нами на потом. Не хочу сейчас об этом думать.

– Признай, что я права, и оставим на потом.

Он закатил глаза, качая головой, и сунул ей бутылку с пивом:

– Тогда пей больше, мы еще вернемся к этому разговору.

Арчер направился к остальным, и, проследив за ним взглядом, Оливия заметила Даниэля. Она его не сразу узнала – он был каким-то не таким, к какому она привыкла за последнее время.

Мужчины что-то бурно обсуждали, и Даниэль был явно поглощен этим разговором, он не смотрел в ее сторону, но она и не ждала этого. Она просто сидела возле бассейна. Одна. Но Мел прервала это одиночество, подплывая к ней:

– Завтра начнем искать квартиру. Надеюсь, ты не передумала?

– Конечно, нет, – улыбнулась Оливия и сделала глоток пива из бутылки, – только моя комната не должна быть проходной.

– Хорошо. Какой район предпочитаешь?

Оливия огляделась. Предпочитала этот, но денег хватит только на старый центр.

– Дейра подойдет.

– Я тоже думала про Дейру, и аэропорт близко.

Даниэль держал в руках бутылку пива, но еще не сделал ни одного глотка. Проследив за Марком, он улыбнулся, понимая, что завтра для многих полет будет тяжелый.

– Нам завтра в Брюссель, – напомнил он своему второму пилоту, – возвратный рейс.

– Черт, – выругался Марк, – кто составляет графики?

– Зато скоро накопишь на такой дом, – подмигнул Арчер и обратился к Даниэлю, после того, как остальные пошли к бассейну, оставив их одних: – Последний раз предлагаю – отдай мне девушку. Предчувствие у меня плохое.

Даниэль нахмурился и взглянул на него. Какого черта он должен отдавать человека из своего экипажа?

– Не собираюсь я ее отдавать. Она мне не мешает, – он замолчал, задумавшись. С ней было даже как-то веселей, и он стал привыкать к ее выходкам. – Двух сумасшедших англичанок в своем экипаже ты не переживешь, Джек, это я тебе гарантирую. Их надо держать порознь, как можно дальше друг от друга.

– Я не об этом. – Арчер глотнул пиво из бутылки и подмигнул другу. – Я бы поспорил с тобой, что не пройдет и месяца, как ты завалишь ее в постель.

Даниэль даже открыл рот от удивления. О какой постели он только что сказал?

– Я не сплю с членами своего экипажа. У меня прописано это в контракте.

– Порви его или отдай Оливию в мой экипаж, Фернандес. – Арчер пошел ко всем, оставляя Даниэля одного, но напоследок прокричав: – Иначе закончится все плохо.

Ничего не могло закончиться плохо, потому что ничего не могло начаться. Видимо, Арчер сам положил на нее глаз. Даниэля позлили его слова, и он обернулся на сидящую возле бассейна Оливию. Она, смеясь, разговаривала с подругами и пила пиво. То, что она пила, ему понравилось. Это именно то, чего он ждал. Только ему хотелось напоить ее как можно быстрее. Он налил в бокал виски и бросил туда лед – подействует быстрее любого яда.

Оливия уже готова была нырнуть в воду, встала на ноги, но алкоголь дал о себе знать, и она пошатнулась. И тут же заметила приближающегося Даниэля. Ей стало смешно.

– Что ты все смеешься? – Он протянул ей бокал, и, к его удивлению, она его взяла.

– Я тебя не узнала. – Стоя напротив, она изучала его лицо. Так же как в сегодняшнем самолете, когда он предложил ей поиграть в игру. Нет, он все такой же. Все эти же глаза цвета кофе.

– Что со мной не так?

Теперь он изучал ее, не отрываясь, смотря в ее лицо. Ее губы не были накрашены ужасной помадой. Его взгляд коснулся их, и Оливия прикусила нижнюю губу. Зачем она так делает?!

– А я уже начала привыкать к жесткой щетине на твоем лице.

Что она несет? Оливия выругалась про себя. Какое ей дело до его внешности? Она перевела взгляд на дом, чтобы хоть как-то отвлечь себя от этого мужчины:

– У тебя прекрасный дом.

– Я выставляю его на продажу.

У него проблемы с головой, и вот еще одно доказательство. Такая шикарная вилла – мечта любого человека. Даниэль Фернандес, видимо, прилетел с другой планеты.

– Почему? – прошептала она, думая о том, что он явно решил купить себе замок.

Эта тема нервировала Даниэля, и он не хотел объяснять этой девушке главную причину продажи. Это не ее дело. Он так решил и обязательно продаст его.

Оливия перевела взгляд на белую калитку – выход на свободу. Она не понимала, а он объяснял. Девушка глотнула золотистую жидкость из стакана, который дал Даниэль, и та пожаром растеклась по желудку. Боже, какая дрянь. Она поморщилась, и в голову пришло озарение – он пытается напоить ее, смешивая напитки. Он видел, что она пила пиво. Зачем же протянул ей виски? Подвох во всем – это в репертуаре Даниэля Фернандеса. Но она не так глупа.

– Отличное виски, – кивнула Оливия, видя, как он улыбнулся. – Почему ты не пьешь?

– Я вообще не пью алкоголь, – произнес он, – в мире достаточно радостей и без него. Да и пить в этой стране карается законом.

Оливия оглянулась на смех друзей. Джек Арчер поднял над собой Нину, и она плюхнулась в воду, потеряв равновесие. Брызги разлетелись во все стороны. Оливия тут же отвернула лицо, чтобы не попало на нее. Еще минуту назад она решила искупаться, но сейчас передумала, услышав знакомую фразу:

– Давай сыграем в игру.

Игры – его конек, она прекрасно знала это. Еще она точно знала, что лучше не играть и вообще держаться от него подальше.

Она нахмурилась, готовая ответить отказом. Но интерес победил. Ничего не случится, если она просто спросит:

– В какую?

– Правила просты: я задаю тебе вопрос. Если ты не хочешь отвечать – делаешь глоток из этого стакана, если ты отвечаешь – пью я. Потом ты задаешь свой вопрос. И так до тех пор, пока один из нас не упадет.

Она засмеялась. Безумие какое-то. Он с ума сошел? Предлагает ей напиться. Она не так глупа. Но это отличный шанс, чтобы задать ему много вопросов, на которые он никогда бы не дал ответы просто так. И это отличный шанс увидеть Даниэля Фернандеса пьяным.

– Ты уверен? Не боишься перебрать?

Даниэль мило улыбнулся. Ему пить не придется, он может ответить на любой вопрос, а вот она вряд ли.

– Мы еще посмотрим, кто напьется первым.

Они подкинули монету, чтобы узнать, кто первый задаст вопрос.

– Аверс, – крикнула Оливия, смотря вверх на летящую монету.

– Реверс, – Даниэль поймал ее, закрывая рукой, но не торопясь показывать, – кто из нас счастливец?

Он открыл монету и недовольно посмотрел на Оливию: «Аверс».

Сели напротив друг друга за маленький столик и поставили стакан посередине. Сейчас она завалит его вопросами. Главное, задавать самые трудные. Она могла бы уже сейчас его спросить, какого черта он пытается ее напоить. Но решила начать просто:

– Так почему ты хочешь продать этот дом?

Он не хотел обсуждать тему дома. Но и пить ему было нельзя. Облокотившись на спинку стула, Даниэль задумался о том, какой он дурак, что придумал эту игру. Чувствовал себя как на экзамене.

– Для меня одного он слишком большой.

– Разве это плохо?

– Это второй вопрос?

– Черт, – Оливия недовольно сделала глоток жгучей жидкости и поморщилась, – твоя очередь.

Даниэль задумался, пальцами стуча по столу. Что он хотел знать о ней? И что уже знал? Он ничего не хотел и знал только то, что она сумасшедшая. Ему надо было спросить то, на что она точно не ответит.

– Что тебе нравится во мне?

Оливия вздрогнула.

– Может, ты хотел спросить, что не нравится?

Она надеялась на это, но капитан лишь хитро улыбнулся и отрицательно покачал головой, ожидая ответ.

Ее мозг напрягся. Конечно, она могла сказать, что ей в нем ничего не нравилось. Но это было неправдой. Что-то же должно нравиться. Мысленно она стала перечислять все его положительные качества, которые переплетались с его внешностью. Сказать, что он отличный уверенный пилот с красивым голосом и шикарной улыбкой, у него красивые глаза цвета эспрессо – это признать поражение в их битве. Пожалуй, она оставит это при себе, ему не обязательно знать о том, что ей нравится.

Молча Оливия глотнула из стакана виски, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Взаимодействие с пивом давало ощутимый результат.

– Мой вопрос… – Она задумалась, а мысли уже начали путаться. Их было тысяча, главное – выбрать правильный. Иначе еще пару глотков, и можно будет идти спать. – Почему ты не любишь персики?

Даниэль перестал улыбаться, мысленно посылая ее ко всем чертям. Лучше бы она спросила еще раз про дом. Он понял, что не сможет ответить. Это было личным. Взглянув на купающихся Марка и Нину, Даниэль понимал, что полет в Брюссель пройдет в полном угаре. Члены его экипажа, включая Оливию, отлично проводили время. Но кто-то же должен быть трезвым в самолете. Он капитан, он отвечал за жизни пассажиров, он не мог позволить себе сделать даже глоток алкоголя.

– Мой отец был плантатором и имел огромные земли, на которых росли персиковые деревья, – начал говорить он, – они приносили большую прибыль. Но с каждым годом плодов становилось все меньше, а конкуренция росла. Денег уже не хватало, и он вынужден был залезть в долги, чтобы поддерживать жизнь этих проклятых деревьев. Я был еще ребенком, когда моего отца убили люди, которым он не смог вернуть деньги, – Даниэль посмотрел на ошарашенную Оливию. – Его убили из-за персиков. С тех пор я не переношу даже их запах.

Этого было достаточно, чтобы она схватила стакан и выпила его залпом. Лучше бы она не знала.

– Прости, – прошептала девушка, чувствуя, что опьянела еще сильнее. – Я не хотела причинить тебе боль.

– Ты не знала, – он наполнил стакан новой дозой виски, и Оливия представила, что если она это выпьет, то упадет. – Мой вопрос: смогла бы ты бросить работу ради семьи и никогда больше не летать?

Оливию так захлестнули эмоции после его рассказа, что она уже не понимала вопроса. Семья, работа… Кажется, он говорил словами мамы. Девушка уже сотни раз слышала что-то подобное. Она подперла подбородок рукой, стуча ногтями по стакану с виски.

– Ты не знаком с моей мамой? – хихикнула она. – Она всегда меня спрашивает об этом. Но я никогда не отвечаю ей, потому что не знаю, что за семья заставит меня бросить работу. – Оливия пожала плечами, взяла стакан и сделала большой глоток. – Я не думала еще об этом. Моя очередь.

Понимая, что в голове пусто, а на душе мерзко, Оливия вновь вспомнила про персики. Его отца убили. Не из-за персиков, они тут ни при чем. Даниэль просто взвалил всю ответственность на них. Виной всему деньги. Она опустила глаза, понимая, что кое-что связывает их. Трагедия. Смерть близкого человека. Ведь она тоже потеряла отца.

– Сколько тебе было лет, когда это случилось?

Она прекрасно осознавала, что он ответит и ей придется снова выпить. Но в душе зародилась частичка понимания к этому мужчине. Она прекрасно осознавала, что он испытывает утрату, и чтобы жить дальше, ему надо кого-то винить в его смерти. Так проще жить. Найти виновника и всю жизнь его ненавидеть.

– Мне было десять.

Прошло уже девятнадцать лет, а он все еще не мог смириться с его смертью.

– Тех людей, что убили твоего отца, – Оливия пристально смотрела в его глаза – взгляд был пуст, как и его душа, – их нашли?

Он даже не заметил, что она против правил задала еще один вопрос.

– Нашли. Они понесли наказание за свое преступление.

Казалось, что с поимкой убийц на душе должно стать легче. Но Даниэль нашел новую причину, чтобы терзать себя воспоминаниями о том дне.

– Персики не виноваты в том, что случилось. Напротив, все твое детство должно быть связано с их вкусом…

Но он прервал ее, грубо произнося:

– Хватит, Оливия. Я не хочу говорить об этом, тем более с тобой.

Так было проще. Он ни с кем не хотел об этом говорить. Ей никогда в жизни не понять того, что он испытывает. Ей не понять чувств его матери, которая осталась одна с тремя детьми, живя буквально впроголодь. Ей никогда не понять чувства его самого, маленького мальчика, который лишился отца, поддержки и опоры в жизни. Ей этого не понять!

– Пей уже, – теперь он понизил голос, хотя желание выпить резко возникло у него.

Глотнув виски, Оливия уже понимала, что хватит. Она никогда не пила столько спиртного. Но, посмотрев в глаза мужчины напротив, она решила, что лучше пить и их не видеть.

– Мой вопрос, – он крепко задумался. Эта девушка просто изрыла его душу своими вопросами, как червяк землю. – Расскажи свой самый большой секрет, который ты еще никому не рассказывала.

Она не смотрела на него, вновь прикусив нижнюю губу, думая над ответом. Вот черт, почему он задает такие каверзные вопросы, на которые просто так не ответить? Был ли у нее секрет? Облокотившись на стол, потому что уже не было сил сидеть ровно, она задумалась. Вспоминать детство и то, как она похоронила кошку во дворе дома втайне от родителей, уже не было секретом. Ее скелет случайно обнаружили при постройке беседки. Но было кое-что, что она никому не говорила. То, что странным образом вселилось в нее и никак не хотело убираться. Ее сердце. Оно как будто останавливалось при виде Даниэля. От ненависти или от чего-то еще. Она решила не думать об этом и просто игнорировать его.

– Но как я могу рассказать секрет? Ведь на то он и секрет.

Даниэль облокотился на спинку стула, сложив руки на груди, и кивнул, смотря на виски. Он прекрасно знал, что она не ответит. Оливия схватила стакан и выпила, зажмурив глаза. Она боялась их открыть, потому что все вокруг превращалось в карусель. Крики с бассейна лишь усугубляли опьянение.

– Зачем ты хочешь меня напоить?

Коснувшись пальцами губ, она улыбнулась, понимая, что язык заплетался. Она открыла глаза, смотря на пустой стакан, не веря в то, что выпила уже два таких. Мерзавец, он не сделал ни глотка.

– Сейчас я тебе скажу, – Даниэль все еще сидел, свысока смотря на нее, сложив руки на груди и наслаждаясь реакцией, – у нас рейс завтра в Брюссель. Хотя нет, – он посмотрел на часы у себя на запястье, – уже сегодня.

При этих словах тысяча самолетов пронеслись прямо над ее головой. На секунду она протрезвела, осознавая весь ужас своего состояния. В мыслях она уже видела надпись: «Уволена». Она не сможет появиться в таком состоянии на борту. Даниэль все продумал. Все до мелочей. Пока она переживала за его душевное состояние, он просто шел к своей цели, задавая такие вопросы, на которые у нее не было ответов. Сам не пил. Разве это не было поводом для тревоги? А как же Марк и Нина? Оливия тут же перевела взгляд на бассейн. От них Даниэль тоже хочет избавиться? Он является царем всех мерзавцев. Она ненавидела его сейчас еще больше. Ее сердце не врало. Оно чувствовало беду раньше, чем та наступала.

В мыслях промелькнула картина будущего: она вернется в Лондон с опущенной головой. И как она посмотрит в глаза матери? Мама была права, когда не пускала ее в этот город. Мир жесток, и люди в нем бессердечные ублюдки.

Чувствуя резкую тошноту, подступающую к горлу, она прошептала:

– Меня сейчас стошнит, – и, зажав рот рукой, встала со стула, понимая, что ноги не держат.

Остальное – куски нечетких картин. Чьи-то руки. До тошноты знакомый шепот. Обида. Слезы. Приглушенный свет. Свежесть кондиционера. Резкий холод и озноб. Ее кто-то поил водой, которая ни на секунду не задерживалась в организме. Ее тошнило и тошнило. Казалось, этому не будет конца. Обессиленная, она погрузилась в темноту.