Читать книгу Приносящая удачу - Анастасия Александровна Енодина - Страница 7

Макар плескал в лицо холодную воду у рукомойника и отфыркивался. Потом долго откашливался – он много курил, и потому кашель был его вечным спутником. Он проснулся позже всех, даже завтрак проспал – сказывалась вчерашняя рыбалка, на которую ему пришлось вставать рано утром, а перед этим готовиться, так что всю прошлую ночь он не спал вообще. И вот он был один на своём участке: все разбрелись по делам, а к постояльцам он не наведывался, поскольку его совершенно не волновало, что с ними и где они проводят время. Может, и вовсе уже ушли из деревни.

Калитка скрипнула, но Макар даже не глянул в её сторону: к нему часто заходили соседи кто зачем, а некоторые и просто потрещать. Пустую болтовню мужик не любил, но если был занят каким-то делом, никогда не был против того, чтобы кто-то зудел на ухо, мог даже вовремя поддакивать, кивать и поддерживать разговор. В общем, скрипнувшая калитка была недостойна его внимания.

Когда к нему подошли, он смекнул, что это не кто-то из соседей и обернулся. Позади него стояли трое: высокие и крепкие, в одинаковой странного вида одежде. Чем-то напомнили одного из постояльцев этими своими дорогими шмотками, только гость был одет попроще и поизящнее. Эти же явно относились к какому-то ведомству, раз одёжа на них одинаковая была, красивая, но явно не под заказ сшитая и оттого сидящая абы как. Сюртуки их были украшены всякими узорами из переливающихся синих нитей, отчего Макар поморщился: всё, что блестит и относится к одежде, по его мнению, должны носить только женщины.

– Чего надо? – спросил он у незваных гостей, уже догадываясь, что эти трое пришли искать его постояльцев.

Он уже видел таких людей раньше и знал, что, скорее всего, они стражники с какого-нибудь города. Правда, в своей деревни таких он ни разу не встречал, так что их появление ему сильно не понравилось.

– Мы ищем двух мужчин, – ответил самый старый, которому явно было за полтинник. – Они, говорят, у тебя заночевали…

Макар сплюнул и напоследок сполоснул руки, будто желая смыть с себя любую причастность к постояльцам.

– Где они? – спросил другой, который был моложе и на вид злей.

Злобу Макар чуять в людях умел и потому точно мог сказать, что говоривший – жестокий человек. Это и неудивительно – в стражи иных и не должны брать.

– Один – в амбаре, другой – в овине. Должны быть там, – честно ответил Макар и полюбопытствовал: – Натворили чего?

Все трое посмотрели на Макара, как на глупого деревенского простачка, которого легко обвели вокруг пальца пришлые с города негодяи. Вроде сочувственно так посмотрели, а вроде и снисходительно: мол, ясное дело, не догадался мужик, что просто так с болот да с города к нему не пожалуют люди.

– Да уж, натворили, – кивнул злой стражник. – Один – преступник, вор и мошенник, в тюрьме должен сидеть, а другой его выкупил, потому что мальчиков он любит, видите ли.... – он брезгливо поморщился.

Макар призадумался. В чём-то поверил стражам, а в чём-то – нет. На любовников эти двое похожи не были, ночевали не вместе, да и явно предпочитали женщин. Но и братьями, как говорил Леон, они явно не являлись: не похожи ничуть, да и одеты очень уж по-разному. Мужик за ними не особо наблюдал, но совершенно точно напряжение между постояльцами было – это он за ужином заметил. Так что в то, что парень с ландграфом оказался не по своей воле, верилось легко.

Макар правосудие уважал, поскольку городские стражи ему встречались лишь дважды за всю жизнь, но оба раза искали людей за дело. Сейчас был третий раз, и потому мужик легко выдал бы своих гостей, даже если б ему не рассказали, в чём их вина. Постояльцы были странные, за всё заплатили сполна, и теперь могли быть отданы в руки представителей закона. Разбираться в чужих проблемах Макар не собирался.

– Подсобишь? – спросил один из стражей у него. – Нас трое. С парнем и один справится, а Леон – та ещё скотина, на него лучше втроём идти… Мы заплатим, ты не думай!

Макар исподлобья посмотрел на них. Страж говорил о Леоне, как о диком звере, а о поиске его – как об охоте… Говорил уверенно и со знанием дела, словно знал, что противник хитёр, опасен и может уйти.

Это было плохо. Если он и правда опасен и уйдёт от стражей, то может вернуться и отомстить Макару за то, что выдал и об опасности не попытался предупредить. Вроде от Леона злобой не несло, но Макар знал, что есть люди, которые кого хочешь обманут: на то и магия есть, и амулеты специальные.

Стоило помочь стражам, чтоб наверняка. Чтоб точно Леон не ушёл.

– Подсоблю, коли такое дело, – нехотя согласился Макар. – Пойдём, – он кивнул в сторону амбара, и они все вместе направились к бревенчатому строению.

Макар по пути забежал в пристройку, схватил лопату и вернулся к стражам. Лопатой он хорошо управлялся, и потому считал её отличным оружием с тех самых пор, как убил ею лису. Так что и с Леоном он намеревался справиться именно так.

– Маг он? – спросил Макар на всякий случай.

– Ещё какой, – ответил пожилой стражник. – Только последнее время не показывает своих сил – тихорится чего-то…

Тихорящийся маг – это ещё опасней. Так Макар считал, поскольку магия – это всегда опасно, а магия, которую человек пытается скрыть – вдвойне. Потому что раз скрывает – значит готовится улучить момент и нанести удар такой силы, что мало не покажется. Но отступать было некуда.

– Ты, – обратился пожилой страж к злобному. – Иди за парнем, а то сбежит. Мы пока с ландграфом разберёмся. Священник сказал, они погони не ждут – так что всё должно пройти гладко.

Злой страж кивнул и отделился от остальных, направившись к овину. Он уже предвкушал, как поквитается и с Оланом, и с Леоном за то, что его самого чуть не упекли за решётку, поскольку считали, это он упустил их. Священник выкупал узника на одну единственную ночь, и, по его словам, никак не мог просчитать, что Леон обдурит его и уведёт парня куда-то за болота. Ландграф был хитрым магом – такому обмануть простодушного священника – раз плюнуть. Собственно, стражника бы не заботила эта история, поскольку, как он считал, принадлежать Леону – наказание похуже тюрьмы, так что Олана он бы и не стал пытаться вернуть назад. Но какая-то сволота быстро сообщила всему городу о том, что стражи продажны, и под угрозой заключения в тюрьму пришлось идти на поиски ландграфа. Это было бы совсем невозможно, если б не старый следопыт, который мог провести по любым следам, даже если впервые видел местность. Пришлось отправляться прямо ночью: сперва полпути на лошадях, а потом, когда лес стал совсем густой – пешком. Следовало торопиться, пока следы не исчезли, так что поутру они уже вошли в деревню и вскоре выведали, где беглецы остановились.

***

– Ты пока домой не ходи, – посоветовал Сенька, стоило нам с Олеськой закончить завтрак.

– Это почему? – удивилась я.

У меня дел дома полно, надо спешить, пока Верка себе всё самое простое не выбрала, а мне не оставила самое плохое… Те же простыни постояльцев. Очень хотелось спихнуть стирку на Веру, а если припозднюсь – наверняка мне выпадет.

– Потому что там неспокойно сейчас, – ответил парень, тревожно поглядев на меня. – Ты пережди у нас, твои поймут…

Я нахмурилась. Приятно, конечно, что Сенька беспокоится обо мне – вон как смотрит. Люблю, когда он заботливый. Только что-то не понятно ничего, да и любопытство разожглось.

– Ты нормально-то сказать можешь? – недовольно буркнула Олеська. – Чего там неспокойного может быть?

Парень посмотрел на неё строго, а потом заговорил. Причём, стоило ему заговорить, стало ясно: он бы нам в любом случае всё выложил, потому что его прям распирало от желания поделиться новостями.

– Короче, гости ваши… – он кивнул на меня. – Ну, постояльцы, они на самом деле какие-то беглые преступники, и за ними поутру с города пришли стражники. Прикиньте? Стражники всю ночь по болоту пропёхали, чтобы только этих гадов не упустить! И вот сейчас они их там и схватят.

– Убьют? – спросила я, нервно теребя край скатерти.

Не хотелось бы, чтобы убили: тогда привидения у нас будет жить в амбаре, и там больше рыбку по ночам не потрескаешь. Мало того, что теперь и так надо там всё проветривать и стараться забыть увиденное вчера ночью, так ещё не хватало призрака там. Очень хотелось, чтобы Сенька ответил, что постояльцев не убьют.

– Убьют, наверно, – ответил парень, и я охнула: только не это!

– Что, жалко их? – участливо спросил парень. – Не жалей – они ж явно те ещё злодеи, раз за ними в такую даль притащились и облаву устроили.

– Один симпатичный был, – всхлипнула Олеська, и я недовольно посмотрела на неё.

Симпатичный! Во-первых, и не симпатичный тот был, а во-вторых, не о том она думает! Симпатичных – много, а амбар у нас один, и если в нём поселится призрак этого Леона, у меня не будет тайного любимого места!

– Олеська, ты хоть понимаешь, что если их убьют – души их вечно будут по нашему огороду шастать! – воскликнула я, глядя в наполняющиеся слезами глаза девушки. – Это ж конец! Это ж не выйти ночью на улицу, это никаких посиделок, это… это жуть просто!

Сенька усмехнулся:

– Это ты, Мила, загнула! Не тут же они их убьют – у них отчётность. Они их в городе убьют, а если сопротивляться сильно будут – по дороге в город, и головы ихние принесут своему начальству.

Я поморщилась, представив отрезанные головы постояльцев. Тоже мне, успокоил! Вдруг их убьют на моём любимом болоте? И что тогда? Я ведь и не узнаю, что там поселилось лихо, пока призрак меня не напугает однажды. А я слыхала, что призраки могут так напугать, что волосы все разом поседеют. Или что голос навсегда пропадёт, или заикой сделаться можно. Я повертела в руке кончик своей косы. Очень не хочется, чтобы она стала белой, как у матери отца. И голос мне мой нравится, и заикаться я не хочу…

– Правда, убьют? – спросила Олеська, видимо впечатлившись грядущей безвременной кончиной белобрысого постояльца.

– Стопудово, – безапелляционно заявил Сенька, словно планы стражей были ему отлично известны наперёд.

Подруга резко встала из-за стола и, смерив брата негодующим взглядом влажных глаз, выбежала из кухни в сторону входной двери.

– Что, пялились на постояльцев ночью? – усмехнувшись, спросил Сенька.

Я смутилась. Это всё Олеська со своим "один симпатичный"! Надо ж так ляпнуть! Теперь Сенька подумает, что мы ходили на незнакомцев глазеть. Правда, мы и ходили, но лучше об этом не знать парню, который мне нравится.

– Так получилось… – краснея, оправдалась я и тоже поспешно вылетела из кухни догонять Олеську.

Подруга обнаружилась за домом. Она стояла за зарослями каринки и закрывала лицо ладонями. Плачет, наверно. Она вообще любит пустить слезу не к месту. Ну да ладно. Сегодня, пожалуй, даже и к месту. Жалко всё-таки постояльцев – они же люди. Знать бы, чего они сделали – может, и не жалко бы было. А так – как-то грустно…

– За дело, наверно, их… – предположила я, не зная, что сказать.

Олеська отняла руки от лица, вытерла кулачками слёзы и, всхлипнув, посмотрела на меня обиженно. Нос у неё раскраснелся и теперь она была похожа на своего отца, когда тот пьяный приходит к нам на какой-нибудь праздник.

Олеська и я некоторое время молча таращились друг на друга. Я вообще не представляла, что говорить ей. Она расстроилась, что стражники казнят в городе того, кого мы и видели-то всего разок. Да и вообще, может, его и не казнят – это только Сенька так сказал, а он мог преувеличить или приврать.

Но потом случилось самое ужасное, что могло случиться в этот момент: Олеська взяла себя в руки и начала думать. А она – из тех людей, кому думать вообще надо запретить, чтоб бед меньше было.

– Пойдём посмотрим, а? – заныла она.

Канючить она умела. Если что захочется – всю плешь проест, но вынудит пойти на поводу.

– На что смотреть-то? – спросила я. – И Сенька твой не для того просил не соваться, чтобы мы пёрлись, куда не следует. Может, эти постояльцы нас невзначай убьют… А, может, и специально даже…

– Что ты вечно придумываешь! – возмутилась Олеська, размахивая руками от негодования. – Ты его видела? Который хороший?

С чего это он стал хорошим, спрашивать не стала. Но да, видела, и поэтому кивнула.

– И что? – спросила она. – Он похож на убийцу? – подруга скрестила руки на груди и сердито уставилась на меня.

– Ну… – замялась я. – Мне убийцы раньше не встречались… Откуда мне знать: похож-не похож! Может, и похож!

– Страшный вот похож, – назидательно ответила Олеська. – По нему видно, что с ним что-то не так, а первый – вполне обычный парень. Может, стражники ошиблись? Может, он не виноват и этот Леон его заставил…

– Убивать? – уточнила я.

– Почём я знаю, – огрызнулась Олеська. – Давай посмотрим, а? Ну пожалуйста! Посмотрим – и всё. Может, я быстренько в нём разочаруюсь и не стану страдать от того, что его прикончат?

Я посмотрела на неё. Она больше не плакала, зато теперь её карие глаза загорелись опасным любопытством. Ох и не к добру это! Знаю я этот взгляд – мы вечно влипаем в неприятности, когда Олеська так смотрит.

Проверив своё недавно обретённое оружие – клинок, висящий на поясе – я обречённо вздохнула, признавая поражение. Ладно, так и быть: сходим и посмотрим. Одним глазком.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – Олеська обняла меня и крепко сжала. – Мы быстро! Мы посмотрим – и всё! Ты не пожалеешь, что согласилась!

Последняя фраза мне очень не понравилась: примерно в тот момент у меня сработала чуйка, и я отчётливо поняла, что пожалею о своём согласии очень сильно. Даже хотела было извиниться перед подругой и постыдно забрать свои слова обратно, но она так радовалась, что мы всё-таки пойдём, что я не смогла её расстроить.