Читать книгу Спасти Золотого Дракона. Классическое фэнтези о любви и приключениях - Анастасия Енодина - Страница 6

За событиями в таверне наблюдала девушка, сидящая у самой двери, но в тёмном углу, так что Лайгон её и не заметил. Она смотрела на него с той минуты, как он вошёл в таверну и не спускала глаз до сих пор. Хрупкая на вид девушка всё это время следовала за мужчиной неслышными шагами, но не решалась окликнуть, так как видела, сколько презрения к окружающим было в его взгляде, когда он находился в таверне. Она не была уверена, что поступает правильно, отправляясь вслед за странным незнакомцем, но что-то подсказывало ей, что ему нужна будет помощь, и почему-то очень сильно хотелось оказаться рядом с ним в этот момент.

Не похожий на других, мрачный и озлобленный, этот мужчина привлёк её внимание и вызвал странное чувство сострадания, какое может возникнуть к загнанному хищнику – опасному, дикому, но обречённому. Этот незнакомец обладал некой внутренней силой, злой силой, однако девушке была противна мысль, что такого человека может не стать из-за толпы пьяниц, которые не понимают, что творят.

Когда Лайгон вышел к лесу, пройдя немного вглубь, чтобы уж точно никто не заметил его, и без сил опустился на мох, преследовавшая его девушка заявила о своём присутствии словами:

– Если тебе некуда пойти, я знаю место, где никто не найдёт.

Мягкий обволакивающий голос её был тихим и ласковым, но валинкарец вздрогнул от неожиданности, так как всегда считал себя бдительным, и редко кому удавалось застать его врасплох. То, что это удалось человеческой девчонке, приводило его в ещё большую бессильную злость.

Кроме того, он не верил во взаимопомощь и счёл предложение какой-то ловушкой.

Он посмотрел на девушку сердитым и измученным взглядом:

– С чего вдруг? – не очень любезно осведомился он холодным тоном, но девушка ничуть не обиделась и ответила немного смущённо:

– Я всё слышала, ты из деревни пришёл, значит ночевать тебе негде. В здешнем лесу ты не переживёшь даже эту ночь, особенно в таком состоянии…

Она смотрела на него так, словно это ей было нужно, чтобы он отправился с ней, а не ему. Сострадание в голосе было очень уж похоже на жалость, и мужчина ненадолго прикрыл глаза, чтобы справиться с подступающей яростью.

Он полубог! Плевать, что в венах течёт и человеческая кровь, он всегда будет выше представителей этой расы! В любой ситуации! Даже в такой, как сейчас…

Да, состояние его оставляло желать лучшего. Лайгон до боли стиснул зубы. Приходилось признать правоту слов девушки и принять её помощь.

Принять помощь человека.

Валинкарец стал противен сам себе. Не думал он, что настанут такие времена, когда жалкий человек станет спасать ему жизнь, а сам он будет в таком положении, что не сможет противиться этому. Он поднялся сам, жестом остановив попытку девушки поддержать его. Лайгон уже смирился с тем, что ему необходим кров и отдых, но признаваться незнакомке в том, что чувствует себя совершенно разбитым и беспомощным, он не собирался. Девушка указывала путь, петляя между деревьями, хоть уже окончательно стемнело и никаких троп не было – она отлично знала, куда идти. Лайгон ковылял, хромая на одну ногу, временами опираясь на деревья для передышки, старался не застонать от боли и до крови прокусывал губы, чтобы не потерять сознание. Девушка старалась замедлять шаг, если понимала, что её спутнику требуются передышки и смотрела на него искоса, потому что чувствовала, как он зол и напряжён. Так же она ощущала, что он ни капли не благодарен ей. Впрочем, она представляла себе его реакцию на её появление примерно такой и не была обижена на это.

Даже, наоборот, эта реакция полностью соответствовала её представлениям об этом мужчине: гордый, самоуверенный и надменный. Она презирала таких, но этот… В нём было что-то ещё, как ей показалось. Какая-то давняя боль оставила отпечаток на нём, и казалось, что где-то внутри он вовсе не такой, каким кажется.

Она повидала много надменных и высокомерных мужчин и отлично умела ставить их на место, вот только этого совершенно не хотелось осаживать. Было желание дать ему волю вести себя, как ему вздумается, и понаблюдать за тем, что же он станет делать.

Они шли, и продвижение их всё больше теряло в скорости. Девушка начинала всерьёз опасаться, что её спутник попросту не дойдёт до места, а ей его было бы нипочём не сдвинуть с места в случае чего.

Наконец, среди деревьев показалась ветхая лачуга, которая благодаря своей убогости отлично сливалась с окружающей остановкой. Домик был покосившийся, давно не крашенный. Настолько давно, что, возможно, и не был выкрашен никогда, поскольку даже остатков краски не было видно на его деревянных дощатых стенах, освещаемых ночными светилами. Девушка ускорила шаг, проходя вперёд, и открыла дверь, петли которой даже не скрипнули, чему Лайгон мог бы подивиться, если бы ему сейчас было дело до чего-то кроме собственной боли.

Девушка придержала дверь, пропуская Лайгона в небольшое помещение, пахнущее какими-то пряными травами, и указала ему на толстый слой сена, лежащий вдоль стены и заменяющий кровать. Лайгон скинул с себя плащ на пол, и без лишних действий и мыслей тяжело повалился на предложенное лежбище, но сознание его пока не покидало. Мужчина шумно вздохнул, устраиваясь поудобнее. Каждое движение отдавалось болью, и удобство могло быть лишь относительным.

Девушка тем временем зажгла лучину, которая осветила помещение неровным таинственным светом. Лайгон решил оглядеть комнату, чтобы хоть немного отвлечься: у противоположной стены так же лежало сено, а посредине стоял большой грубо струганный стол. Больше никаких предметов мебели не было, лишь вдоль стены на верёвке висели пучки каких-то трав. «Целительница», – догадался мужчина. Он слышал о таких людях. Знахари, лекари, живущие уединённо и помогающие страждущим… Эта девушка могла бы облегчить его боль, но просить её о помощи и позволять дотрагиваться до себя он не хотел. Одна мысль об этом была ему противна.

Лайгон перевёл взгляд на хозяйку этого жалкого жилища: она была красива лицом, а про фигуру ничего сказать было нельзя – балахонистая туника и широкие штаны хорошо её скрывали. Впрочем, незнакомка была явно ниже его ростом и имела хрупкое телосложение. Лицо её казалось светлым и открытым, с мягкими чертами и удивительными глазами глубокого тёмно-серого цвета, которые участливо смотрели на Лайгона. Русые волосы, закрывающие уши и немного лица, были убраны в косу, но какую-то странную, с множеством различных шпилек и заколок.

Девушка молча ждала, что мужчина хоть что-нибудь скажет, но он угрюмо молчал. Хозяйку дома звали Алисия, но этого Лайгон пока не знал. Из всего увиденного можно было бы заключить, что она бедна, однако позже мужчина убедился, что если она в чём и нуждалась, то точно не в деньгах.

***

Какое-то время они провели в молчании. Лайгон осматривался, пытаясь понять, зачем девушке помогать ему. Он слышал, что бывает доброта и сострадание, но никогда не верил в это. Всегда и у всего есть причина, просто иногда она довольно завуалирована или же просто сводится к любопытству. По крайней мере, Лайгон чувствовал, что тут девушка не причинит ему зла. Но зачем ей всё это, оставалось неясно. С сожалением он не смог уловить даже следов магии, сколько ни пытался. Девушка явно не была ведьмой, и магов поблизости тоже не проживало. Или он теперь просто не мог чувствовать магические силы в других существах? Мысли о своём положении хорошо отвлекали от проблем измученного тела, и Лайгон даже надеялся уснуть под свои размышления, но никак не получалось забыться.

Алисия тем временем оценивающе осмотрела его одежду, прикидывая, как можно её попроще снять, не причинив мужчине лишней боли. На нём были тонкие походные, но незаношенные штаны и плотная тёмно серая рубаха, при чём на последней не наблюдалось никаких застёжек, зато имелся замысловатый вырез с воротом и светло серой окантовкой, на которой значились какие-то буквы. Стянуть такого покроя рубаху было непросто, и приходилось признать, что всё-таки эта процедура окажется для незнакомца весьма чувствительной и неприятной.

– Придётся тебе мне помочь, – задумчиво сказала Алисия, потянувшись к краю рубашки, но мужчина зло сверкнул глазами, больно схватил девушку за запястье и, грубо оттолкнув, зашипел:

– Не смей прикасаться ко мне!

Алисия сделала несколько шагов назад, повинуясь резкому движению, и замерла, прикидывая, что эта выходка обошлась ему большей болью, чем ей, и удивлённо уставилась на него с непониманием и сожалением.

Лайгон решил прояснить ситуацию, чтобы пресечь новые попытки оказать ему помощь:

– Я валинкарец! – кажется, девушка не поняла, и пришлось добавить: – Жители Валинкара для людей – практически Боги! – пояснил он, но она всё равно не очень поняла, почему из этого следует, что его нельзя осмотреть.

– В смысле – ты бог? – переспросила она с интересом, но без должного трепета и удивления.

– Полубог, – нехотя поправил он, но почему-то не удержался от этого комментария, хоть и понимал, что его новой знакомой это вряд ли принципиально.

Он всё ещё смотрел недобро, а девушка по-прежнему не могла взять в толк, отчего он так ведёт себя и почему в его глазах нет ни намёка на благодарность. Впрочем, она не обиделась и сейчас. Помочь ему – было её выбором, хотя, конечно, было бы приятнее заботиться о том, кто оценил бы это.

– Ты обладаешь способностью к самовосстановлению? – спросила она. – Регенерации? Или просто скверным характером?

Стоило снова огрызнуться, но ввязываться в глупую болтовню не хотелось, поскольку силы стоило поберечь. Лайгон думал было ответить, что обладает силой, которую ей даже не представить, но не стал. Что толку от силы, если ей нельзя воспользоваться. Он закрыл глаза и полностью погрузился в боль и ненависть, растворяясь в этих чувствах. Лайгон пробыл в этом мире так немного, а уже готов был стереть его в порошок, если б только мог. Мысли постепенно перешли на Совет и Мэггона, которые выбросили его сюда. Они поступили так, потому что слабы: могли бы уничтожить его сами, но решили предоставить эту возможность какому-то пакостному мирку. А всё из-за валинкарской крови, которую они не могут пролить. Чего боятся они? Или просто так высокомерны, что чтят свою кровь столь сильно? Этого Лайгон не знал, но его приводило в бешенство осознание того, что он был спасён из своего умирающего мира в детстве исключительно из-за того, что в его венах тоже была валинкарская священная кровь. Она приносила ему немало забот, равно как и человеческая…

Как предсказуем оказался Мэггон, решив просто выбросить его подальше. Не оставлять в Валинкаре, а просто избавиться. Потому что даже в пустующих темницах прекрасного мира, которым правил Мэггон, не было места ему, пролившему кровь без надобности. Его изгнали и, как считал мужчина, забыли, словно неприятную страницу истории. Или скоро забудут, какая теперь разница. Лайгон чувствовал, что здесь за ним Мэггон не может следить. Здесь Лайгон был сам по себе: отец не мог ни помешать, ни помочь ему. Этот мир далёк, очень далёк. Ведь они наверняка уверены, что из такого изгнания вернуться не получится: это не просто соседняя планета, это совершенно другой мир. И Лайгону он не обещал ничего хорошего.

Валинкарец сжал кулаки так, что побелели костяшки, и лицо его передёрнуло от презрения. Он вернётся. Во что бы то ни тало вернётся и разнесёт Валинкар, и лишь потом, с особым чувством убьёт Феронда – того, кто во всём виноват.

Алисия наблюдала за ним, но близко уже не подходила. Она вздохнула, попрощавшись с планами с утра отправиться в путь. В конце концов, она сама приняла решение привести сюда этого человека, и теперь нельзя было бросить его, не дождавшись выздоровления. Он задерживал её в городке, нужно было подлечить его, чтобы дать шанс выжить, и только тогда уходить. Бесшумно она вышла в лес, припоминая, какими травами лучше напоить незнакомца. Когда-то её пытались обучить, как и когда, какие травы следует собирать, от чего и для чего они могут послужить. Но все усилия пошли прахом – девушка полагалась на интуицию, не обременяя себя лишними знаниями. И интуиция не подводила. Не подвела она и в этот раз.

***

Лайгон ощутил терпкий травяной запах, и почувствовал носом теплый пар. Открыв глаза, он вздрогнул от неожиданности: рядом, слишком рядом с ним сидела Алисия и держала в руках деревянную кружку с дымящимся отваром. Лайгон поморщился. Он не любил, когда к нему подкрадываются, поскольку это напоминало ему о том, что он уже не тот прежний сильный маг, каким привык быть.

Простая девушка, человек, и та смогла приблизиться так, что он не заметил! Наверно, слишком ушёл в свои мысли, и не услышал шаги.

– Может, выпьешь это? – без особой надежды спросила Алисия, поставив на пол кружку и отходя чуть назад.

Вариантов у мужчины было немного, и он, подумав, с трудом приподнялся. Это было то, чего он в тайне и желал: получить помощь, не прося о ней.

Лайгон взял кружку, скептически понюхал содержимое, но выпил, откинулся на спину и снова закрыл глаза. Его потянуло в сон.

– Что это за трава? – без особого интереса запоздало спросил он.

– Это сбор, – охотно пояснила Алисия тихим голосом, от которого спать захотелось ещё сильнее. – Кое-что заживляющее, немного обезболивающего… – она помедлила, и еле слышно добывала: – и успокаивающего.

Последних слов Лайгон не услышал или не обратил внимания, и пренебрежительно уточнил, не открывая глаз:

– То есть ты даже не знаешь названий того, что дала мне?

– Если бы я знала имена этих трав, их свойства не стали бы от этого сильней, уж поверь! – сколько раз в жизни она уже говорила эту заранее заготовленную фразу, но достойного ответа ни разу ни от кого не получала. Не получила его и от Лайгона. Мимолетного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы понять – он уснул.

На всякий случай следовало подождать, пока его сон станет крепким и он точно не почувствует, что к нему прикасаются. Девушка сидела рядом с ним и размышляла: «До домика он смог дойти, значит, брюки можно не трогать, кости в ногах целы. А вот рубашку снять придётся, хоть это будет и непросто…» Не то, чтобы она стеснялась стянуть с него штаны, осмотреть и, при необходимости, подлечить, просто этот тип показался ей гордым и непростым по характеру, так что, если маленькую хитрость с отваром и снятую рубаху он бы, наверно, простил, то просыпаться полностью обнажённым ему бы вряд ли понравилось. Их отношения и так явно не заладились, так что обострять их не было никакого желания.

Алисия вгляделась в лицо незнакомца: тёмные прямые брови, тонкие губы, острые и правильные черты лица с едва заметными морщинками на лбу, у рта и у глаз. Наличие бороды и усов придавало ему вид какого-то колдуна, но, судя по произошедшему в таверне, это было обманчивое предположение, и постоять за себя при помощи магии он не мог. Грязь, ссадины и искусанные губы не портили общего впечатления – мужчина был по-своему красив. Растрёпанные волосы имели чёрный цвет, слегка вились и длиной были чуть ниже плеч. Девушка осторожно поднесла к ним руку, заправила прядь за ухо и изучающе посмотрела на него.

Ухо как ухо, как у большинства людей, вовсе не заострённое… Это радовало: выхаживать тёмного эльфа было бы не самой радужной перспективой. Тёмные эльфы являлись чем-то вроде легенды: было доподлинно известно, что они существуют, но не было никого, кто бы видел их своими глазами. Их жизнь, внешность, нравы и даже примерные места обитания были окутаны непроглядным туманом неизвестности, и Алисии казалось, что встреча с представителем этой загадочной расы как минимум являлась бы предзнаменованием чего-то пугающе нового.

Но перед ней был обыкновенный мужчина и нелёгкая задача его осмотреть.

Девушка взяла его руку, лежащую на груди, и осторожно передвинула на сено. Реакции не последовало, и Алисия довольно улыбнулась: спит крепко, теперь до утра не проснётся, а значит, время есть. Закатав передний край рубашки как можно выше, она с трудом перевернула Лайгона на бок и с не меньшим трудом стянула с него одежду. Рубаха оказалась крепко сшита, и даже не порвалась от грубого с ней обращения, но от мысли незаметно вернуть её обратно на мужчину пришлось отказаться: снимать – не надевать, ломать – не строить.

Избитое тело было в синяках и гематомах, которые Алисия аккуратно обработала целебной мазью, попутно прощупывая кости на предмет переломов и тихонько шепча нараспев какие-то заговоры. Промыла, намазала и перевязала тканью изрезанные кисти рук. С костями всё было нормально, и оставалось только вправить левую руку. Никогда ещё девушка не сталкивалась с такой проблемой, но решила попробовать. Она взяла руку Лайгона и резко дёрнула в нужном, как она рассчитала, направлении. В руке что-то то ли хрустнуло, то ли встало на место, отчего пострадавший тихо застонал во сне. Девушка поспешно укрыла его пледом и пошла спать с чувством выполненного долга.

Однако сон не шёл к ней долго. Девушка лежала на мягком сене, то глядя в потолок, то в сторону мужчины. Её острое зрение позволяло различить его силуэт в противоположной части комнаты. Алисия вспоминала, как он сразу приковал к себе её внимание, стоило ему зайти в таверну. Он казался там совершенно инородным элементом, и потому девушка наблюдала за ним с интересом. Мужчина выглядел загадочно и солидно со своим посохом и наполовину скрытым бородой и усами лицом, и только глаза его, зелёные, живые, но полные высокомерия и презрения, выдавали в нём молодого человека, а никак не старца.

Он скользил взглядом по всем посетителям, но Алисия была хорошо укрыта от его глаз. Когда началась драка, ей поначалу казалось, что таинственный человек быстро справится со всеми, так как в его действиях сквозила уверенность, и не было ни тени страха. Но он оказался не магом и не великим воином, и, пожалуй, это ещё больше заинтересовало её. Он сказал, что полубог, но разве в таком случае он не должен обладать хоть какими-то способностями к магии?

Жила она достаточно скрытно, и приводить в свою спрятанную в лесу лачугу незнакомца было для неё беспрецедентным случаем. Да и вообще влезать в чужие дела было не характерно для неё. Но девушка обладала одной замечательной особенностью: она всегда поступала так, как велело ей сердце, никогда не ища себе оправданий и никогда ни о чём не жалея. Надо заметить, что, хоть она и не совершала прежде каких-либо значимых благих поступков вроде спасения чьей-то жизни, душа у девушки была добрая и зла она за всю свою жизнь, в отличии от Лайгона, никому не причиняла.

Что же всё-таки привлекло её к столь непохожему на неё мужчине, она не могла определить, но очень надеялась, что он вскоре оттает и расскажет о себе хоть что-то.

***

Утром мужчина ещё спал, когда Алисия отправилась в город купить провизии и на обратном пути собрать в лесу необходимые травы. Вернувшись, она обнаружила мужчину всё так же спящим, и пошла во двор заниматься своими делами.

Зайдя в комнату в очередной раз, она направилась к стоящему посреди комнаты подгнившему столу, и увидела, что Лайгон сидит и смотрит на неё. Весь вид его был угрожающе мрачен, тонкие черты лица заострились ещё сильней и на скулах недобро играли желваки. В руках была рубашка, а в глазах – злоба. Он был весьма рассержен, когда проснулся и обнаружил, что вопреки его воле, его пытались тайно излечить. Больше всего при этом выводило его из себя то, что боль действительно уменьшилась, и девушка явно знала это, а потому ничуть не чувствовала себя виноватой перед ним за то, что опоила снотворным. Благодарить мужчина не намеревался: его гнев был праведным, но пока он мог только высказать словами своё негодование, так как в теле ощущалась слабость, и угрожать или предпринимать попытки уйти отсюда было бы глупо.

– Ты обманула меня! – прошипел Лайгон. – Больше всего на свете я не люблю, когда мне лгут!

– Вообще-то я и не лгала, – справедливо возмутилась девушка, и Лайгон вдруг беззлобно, а как-то устало сказал, разом превращаясь из разгневанного мужчины в потрёпанного человека, которого просто оскорбило, что с его мнением не считались:

– Я же просил не трогать меня…

– Просил? Ты уверен, что правильно понимаешь значение этого слова? – ещё больше возмутилась Алисия, вспомнив вчерашнее поведение незнакомца.

Вопреки ожиданиям он не огрызнулся, а только тяжело вздохнул, не желая больше это обсуждать, потом принюхался, сморщил нос и спросил:

– Чем от тебя несёт?

– Ах, это! – тоже принюхавшись, отмахнулась Алисия. – Это я твой плащ на улице жгла.

От этих слов его глаза вспыхнули ненавистью, презрением и какой-то простой, но сильной обидой. Лайгон с силой сжал в руках рубашку, чтобы не сорваться – сожжённый плащ явно был последней каплей, переполнившей чашу его и без того хрупкого терпения. Мужчина твёрдо решил больше не возмущаться, так как препираться с человеком было не самым достойным занятием для него. Но девушка расценила его молчание, как удручённость её поступком.

– А что с ним ещё было делать? Он был в орочей крови! – попыталась оправдаться девушка и добавила: – Завтра куплю тебе новый, не расстраивайся так!

Лайгон не мог не расстраиваться. Он раздражённо закрыл лицо здоровой рукой и не сказал ни слова. Алисия попыталась поставить себя на его место, чтобы лучше понять, и у неё ничего не получилось. Потом она подумала о том, что действительно нехорошо вышло, хоть она и сделала всё правильно, и о том, что если бы она снова оказалась в такой ситуации, поступила бы так же. Взглянув на Лайгона, она убедилась, что он всё ещё зол или обижен.

– Если хочешь, я могу пообещать, что никогда не солгу тебе… – предложила Алисия, посчитав, что хоть это должно порадовать мужчину.

Но Лайгона это не порадовало. Ему было всё равно.

Пришло время выпить отвар и повторно обработать побитое тело. Алисия принесла всё необходимое и поставила перед Лайгоном. Он снизошёл до того, что благодарно кивнул. Он и сам не понял, как это вышло, просто от незнакомки вдруг повеяло таким душевным теплом, словно она была тем очагом, у которого он хотел бы отогреться. Это ощущение длилось лишь миг, и именно из-за него мужчина кивнул в знак благодарности. Кивнул задумчиво и растерянно, не понимая себя.

Девушка вышла на улицу, чтобы не мешать ему. Когда она вернулась, они молча съели по куску мяса с почерствевшим хлебом и запили родниковой водой. Решив, что мужчина уже не должен на неё сердиться, она начала разговор:

– Можно задать тебе вопрос?

– Ты можешь задавать мне любые вопросы, – великодушно разрешил Лайгон, и добавил: – Но не думай, что я тебе отвечу.

Она разочарованно вздохнула и весь оставшийся вечер даже не смотрела в его сторону, так что, в конце концов, Лайгон сдался, поскольку девушка чем-то напоминала ему его сестру: так же спокойно воспринимала его поведение и не намеревалась ставить свои условия, а ещё была любопытна и совершенно не боялась его. А ещё с ней было тепло на душе. Это странное чувство Лайгон пока не осознал, но уже не мог допустить, чтобы хозяйка этой лачуги рассердилась или обиделась на него сейчас.

– Спрашивай, – вздохнул он, полагая, что за помощь, оказанную ему, эта девушка, даже при том, что она человек, заслуживала немного информации.

Нельзя сказать, что Алисия обрадовалась произошедшей перемене в настроении незнакомца, но вопрос задала, чтобы не упускать возможность узнать хоть что-то об этом незнакомце:

– Откуда ты?

– Из Валинкара, – с явным неудовольствием ответил мужчина. – Из очень далёкого отсюда мира, – у него совершенно не было ни настроения, ни желания врать, впрочем, подробно рассказывать о себе он тоже не собирался.

К тому же упоминание ненавистного мира заставило Лайгона вновь помрачнеть.

Казалось, девушка решила узнать о нём как можно больше, пользуясь случаем.

– У тебя есть имя? – глупо сформулировала вопрос Алисия, и Лайгон, усмехнувшись, ответил:

– Есть.

– И какое? – снова задала вопрос девушка.

– Это не твоё дело, – сам не зная почему, скорее всего из-за вредности или нежелания идти на контакт, он не захотел называть ей его. Он вообще не любил представляться без необходимости. Представляться человеку тем более. Назвать своё имя лично кому-то отождествлялось в его сознании с первым шагом к доверию. А с доверием было всегда сложно: Лайгон хотел, чтобы все доверяли ему, но старался не позволять себе подобной слабости, так как считал, что доверие – прямая тропинка к поражению.

Алисия снова обиделась на слова мужчины и на этот раз ушла в свою часть комнаты, сделав вид, что намеревается поспать.

***

К вечеру пошёл небольшой дождь, уныло барабаня по листьям деревьев, что росли вокруг лачуги, и вскоре с крыши начало не менее уныло капать на стол в нескольких местах.

– Как ты живёшь в этой дыре? – раздражённо спросил Лайгон.

Его поражало, что люди столь неразборчивы и готовы прозябать в подобных жилищах.

– Не оскорбляй мой… и временно твой дом! – огрызнулась всё ещё недовольная Алисия, и к удивлению услышала:

– Не хотел обидеть, – соврал он. – Но жить тут невозможно…

Врать он всегда умел прекрасно, и потому его тон прозвучал виновато и искренно.

Алисия тихо засмеялась, и призналась:

– Я тут и не живу, – она глянула на Лайгон, убедилась, что ему любопытно, и продолжила: – Я странствую. Этот дом мне попался за пару дней до нашей встречи, утром я хотела идти дальше, но тебе нужна была помощь. Когда ты поправишься, я продолжу свой путь. Но не спрашивай, куда и зачем я направляюсь!

Лайгон и не собирался спрашивать. Ему вообще не нравились подобные разговоры, и он бы предпочёл, чтобы она не лезла к нему с вопросами, а на его отвечала кратко и по существу. Но это было невозможно.

На утро всё так же шёл дождь. Алисия ушла за травами, и вернулась с ними, кутаясь в новый, вчера обещанный Лайгону плащ. Девушка спросила, нравится ли ему эта вещь, ведь этот плащ намного лучше того старья, что она сожгла. Мужчина ничего не ответил, так как до нового плаща, равно, как и до старого, ему не было дела. Ему просто не понравилось тогда, что эта девушка решала судьбу его вещей без его ведома. Впрочем, плащ вполне мог пригодиться ему в будущем, хоть на гвоздике на стене и висел ещё какой-то, старый и выцветший. Но важным был тот факт, что Алисия явно хотела загладить вину за своё поведение, как расценил её действия Лайгон. В результате он всё-таки её поступок оценил и без особого сопротивления ввязался в разговор, начатый вопросом Алисии:

– Куда ты отправишься, когда выздоровеешь?

– Понятия не имею, – честно признался Лайгон, который пока не задумывался о планах на будущее.

Вернее, было очевидно, что нужно разузнать об этом мире, выяснить, где таится хоть какой-нибудь маг, и убедить его помочь вернуть силу. Убеждать Лайгон хорошо натренировался за время своих скитаний, отлично уяснив, что главное в этом деле – говорить то, что собеседник хочет услышать. Это рождало то самое необходимое ему доверие, а доверяющее существо обмануть проще простого. Нельзя сказать, что Лайгон постоянно этим пользовался, но порой такой способ существенно упрощал ему жизнь. Вот и сейчас Алисия задала ему вопрос, на который не было простого ответа:

– Ты ведь не жил в той деревне, на которую напали орки. Куда ты шёл через неё?

Валинкарец понимал, что отвечать правду чревато новым потоком вопросов, а сочинять красивую правдоподобную историю было лениво, поэтому он задумчиво потрогал слипшиеся от крови волосы на голове, и ответил, придав голосу печальную интонацию:

– Я не помню… Увы… – он поднял на неё тоскливый взгляд, чтобы она смогла оценить, насколько пусто и холодно в его душе от потери воспоминаний.

Алисия с сочувствием посмотрела на него, представляя, сколько всего выпало на долю этого человека за последние дни. А может, и ещё больше, чем она могла представить, ведь кто знает, что с ним было до того, как оно попал в деревню, на которую напали орки. Неожиданно ей показалось, что потерей памяти может легко объясниться его поведение, которое никак не вязалось с его положением.

Девушка осторожно уточнила:

– Совсем ничего не помнишь? И поэтому решил сказать, что ты полубог, а Валинкар – другой мир? Он ведь где-то на севере, верно, ты оттуда пришёл?

Лайгон обхватил голову руками, пряча усталую улыбку, потом серьёзно посмотрел в участливое лицо девушки и беспомощно ответил:

– Да, ты меня раскусила. Но я и вправду мало что помню, – этот ответ Алисию полностью устроил.

Она решила больше не расспрашивать его, полагая, что именно из-за проблем с памятью он не очень-то общителен, а также неприветлив, неучтив и неблагодарен.

На стене, ранее не замеченный Лайгоном, висел лук, самой обыкновенной формы, из тёмного дерева, исписанный витиеватыми буквами на неизвестном ему языке. Рядом в углу, столь не неприметный, стоял колчан со стрелами. Валинкарец припомнил, как однажды пытался научиться стрелять и стать метким лучником, однако в ту далёкую пору никто не поддержал его, кроме сестры, и все лишь посмеялись над его стремлениями, так как в Валинкаре предпочитали холодное и тяжёлое оружие. Это было не лучшее воспоминание, оставившее после себя стойкое отвращение к стрелковому виду оружия. Алисия проследила за его внимательным и серьёзным взглядом, припомнила, что с памятью у мужчины явно проблемы, и пояснила:

– Это лук.

– Я знаю, что это, глупое человеческое создание! – опять начал злиться он, всё ещё находясь во власти воспоминаний.

– Это лук, – повторила она спокойным голосом, что ещё больше разозлило Лайгона. – И учти, я умею им пользоваться…

Недобрым взглядом он обвёл собеседницу, приметив нож, висящий на поясе и отсутствие страха в глазах. Она не боялась его, хоть и считала опасным. Не боялась, потому что знала, что сможет постоять за себя, даже если он окрепнет.

Лайгон это понял.

Весь вечер он лежал и прикидывался спящим, причём делал это с таким усердием, что и сам не заметил, как уснул. Когда он проснулся, было уже темно. Лайгон тихо вышел из ветхого домика и вдохнул прохладный вечерний воздух. На мужчине был грязный потрёпанный плащ, который остался в домике от прежних обитателей. Лайгон перемещался осторожно и медленно, старался не шуметь, но всё же, стоило сделать несколько шагов от лачуги, позади него раздался знакомый голос, мило осведомившийся:

– Куда ты?

– Считаешь, я стану отчитываться перед тобой? – с презрением ответил валинкарец, по мнению которого никто, а особенно человек, не имел права лезть в его дела. – Однажды я уйду, не попрощавшись, и больше ты меня не увидишь… А если увидишь, тебе будет сложно меня узнать.

Алисия обиженно поджала губы, но не стала грубо отвечать на этот выпад, полагая, что в чём-то он прав, и нет смысла сердиться на того, кто скоро покинет её жизнь. Она ответила спокойно, слегка пожав плечами, демонстрируя своё безразличие:

– Учти, когда ты так уйдёшь, я продолжу свой путь. Я и так задержалась здесь…

– Это твой выбор, – недолго думая, ответил Лайгон.

Он внимательно посмотрел на девушку. Было бы неплохо отделаться от неё, но без снадобий и хорошо приготовленной пищи он нескоро сможет начать осуществлять свои планы. К тому же он так и не выяснил ничего про этот мир, а девушка была бы вполне сносным рассказчиком, если вести себя с ней по-человечески. От этой мысли он поморщился. Неужели его человеческая сущность всегда будет при нём? Но поразмыслить об этом можно было и после, а сейчас следовало сказать что-то такое, чтобы и не отвечать на первоначальный вопрос Алисии, но и не позволить ей покинуть лачугу навсегда, как бы невзначай оповестив о своих планах вернуться.

– Когда пойдешь утром за травами, не разбуди меня, – нехотя бросил он, и быстрым шагом пошёл в сторону поселения. Алисия ухмыльнулась: несмотря на его недовольство, она по-прежнему перемещалась бесшумно, и разбудить его никак не могла.

Так продолжалось три дня. Лайгон по вечерам накидывал старый плащ и уходил, говоря перед уходом что-то несущественное, но позволяющее понять, когда он вернётся. Он шёл прямиком к таверне, и, затаившись в темноте, выжидал появления своих обидчиков. Не хотелось бы покинуть это поселение, оставив их живыми. Состояние Лайгона улучшалось день ото дня, и задерживаться здесь он не планировал.

Трёх дней вполне хватило, чтобы разузнать необходимую информацию: он знал, где располагались дома его врагов, знал, в какой последовательности завсегдатаи таверны расходятся и какими улицами идут. Но он не чувствовал себя уверенным, чтобы за несколько часов убить пятерых сильных людей, да ещё потом успеть уйти на приличное расстояние от города.

Ещё пара дней, чтобы подкопить силы, порасспросить об устройстве этого мира, и можно начинать воплощать свои планы.

***

Лайгон никак не мог улучить момент, чтобы завести интересующий его разговор. Дабы получить подробные сведения без просьб и объяснений, было необходимо тщательно выбрать время, но последние дни девушка вела себя как-то отчуждённо. Это было связано с тем, что он напомнил ей о том, что однажды скроется в неизвестном направлении. Конечно, девушка понимала это с самого начала, но только недавно осознала, что он уйдёт и унесёт с собой все свои тайны, как раз которые и привлекали её в нём, и ради которых она осталась сидеть в таверне, наблюдая за дракой. Но было очевидно, что он не расскажет ей о себе, не станет ей другом и не привнесёт в её жизнь то, чего она бы так хотела.

– Не спится? – спросила Алисия, проходя мимо и направляясь к двери однажды глубокой ночью.

Лайгон лежал лицом к стене, дыхание его было спокойным и мерным, а глаза были закрыты. С чего можно было догадаться, что он не спит?

– Как узнала? – без особого интереса спросил он.

Девушка усмехнулась:

– Когда ты засыпаешь, плед всегда сбивается в ноги, а сейчас натянут по самый нос.

Лайгон припомнил, что никогда не мёрз по ночам, а значит, Алисия каждый раз укрывала его. Он еле заметно улыбнулся, хоть и не любил, когда она что-то делала для него тайком.

Девушка сидела на крыльце и смотрела в звёздное небо. Лайгону действительно не спалось, и он тихо, насколько мог, подошёл и осторожно сел рядом. в эти минуты он испытывал некое приятное волнение от того, что не знал, как отреагирует девушка на его появление.

С облегчением и удовольствием он заметил, что его соседство не тяготит её и даже, наверно, приятно ей.

Проследив за взглядом Алисии, он тоже уставился на россыпь звёзд на тёмном бархате небосклона.

Он молчал. Очень хотелось начать разговор и узнать всю необходимую информацию, но он отчего-то тянул, тайком наслаждаясь моментом. Он и сам бы себе не признался, что ему было спокойно и хорошо вот так сидеть рядом с тем, кто относился к нему хорошо, несмотря ни на что.

В эти минуты он даже с грустью подумал, что жаль, что она – человек. Будь она кем-то другим, было бы не столь унизительно получать от неё помощь и наслаждаться её обществом.

От девушки пахло травами, она была близко и Лайгон почти физически ощущал её тепло.

Странное ощущение комфорта и душевного равновесия заставили мужчину отречься от всех мыслей, сомнений и планов, вместо этого просто сидеть и смотреть в звёздное небо.

Алисия почувствовала странную перемену в настроении мужчины, но не стала акцентировать на этом внимание, боясь спугнуть. В этот миг ей снова пришло в голову сравнение с диким зверем, который понемногу начал приучаться и позволил приблизиться к себе, но это состояние было столь нестабильно, что нельзя было предугадать, что последует за этой минутой доверия.

– Я каждую ночь выхожу ненадолго, насладиться ночной прохладой и поразмыслить в тишине, – пояснила она, приветливо глянув на присевшего рядом мужчину. – В такие минуты чувствуешь себя частью вселенной, когда между тобой и другими мирами лишь километры пустоты…

Лайгон никак не отреагировал на её слова. Другие миры были ему неинтересны, он отлично знал, что там мало чего достойного восхищения и уж точно нет ничего завораживающего. Они лишь источник новых знаний, не более…

Так что отвечать мужчина не стал – вряд ли бы девушка разделила и поняла его мнение, и потому стоило оставить его при себе, раз ему нужен разговор по душам.

– Посмотри на тот дуб, – продолжила общение девушка и указала на невероятной толщины раскидистое дерево. – Ему не одна сотня лет. Что бы ни менялось в мире, ему будет всё безразлично, пока это не коснётся лично его… Некоторые расы живут так же.

Лайгон покорно посмотрел на дерево, но не нашёл, что ответить, и снова промолчал. На какие расы она намекала? Неужели всё-таки поверила в то, что он бог? Мужчина задумчиво почесал бороду, но опять ничего не сказал.

Решив не надоедать ему, Алисия тоже замолчала. Каждый думал о своём. По правде говоря, Лайгон действительно давно не замечал звёздное небо, и хотя оно не вызывало у него восхищения, так как он старался избегать подобных эмоций, сейчас он всё же изучал его. После слов девушки ему показалось и правда занятным смотреть и осознавать, как километры пустоты отделяют тебя от кого-то неизвестного, кто живёт на далёкой планете и точно также сейчас смотрит в небо.

Он вспомнил о Валинкаре, и от этого весь романтический настрой мигом улетучился.

Нужно построить диалог. Нужно получить ответы.

Нужно с чего-то начать.

– Что это за три яркие звезды? – спросил он, чтобы что-то спросить.

Девушка в ответ пожала плечами:

– Если тебе интересно их название, то мне оно неизвестно.

Лайгон скептически посмотрел на неё.

– Ты каждую ночь смотришь на звёзды, и не знаешь названия самого яркого созвездия?

– От того, что я узнаю имена звёзд, они не станут светить ярче и прекраснее, верно? – парировала она.

Он ухмыльнулся её словам и больше ни о чём не спрашивал, решив подождать, пока девушка сама продолжит разговор. О любопытстве людей он знал не понаслышке, и был уверен, что дождётся её попытки продолжить общение, раз сегодня оно хорошо пошло.

Лайгон не просчитался, и вскоре Алисия спросила:

– А в Валинкаре были звёзды?

Мужчина поморщился при упоминании своего города, о котором ему совершенно не хотелось вспоминать, и потому ответил не сразу:

– Были, наверно… – и припомнив, добавил: – Да, были.

– И ты помнишь название хоть одной из них? – слегка ехидно улыбнулась девушка, испытующе глядя на собеседника.

– Нет, – честно признался Лайгон. – Но я и не смотрел на них каждую ночь… У меня были дела поинтересней! – он лукаво улыбнулся.

Даже если бы он помнил Валинкарские созвездия, здесь он не увидел бы ничего похожего на них. Это было чужое небо. И чужой мир.

Сейчас Лайгон был доволен: разговор начался как надо, он вёл себя довольно мило, а значит, вполне заслуживал получить вразумительные ответы на накопившиеся вопросы. Кроме того, он знал, что улыбка его была очаровательной, и это часто помогало ему располагать к себе других. Пришло время поговорить о деле.

– Кто такие орки? – резковато спросил он.

– Ты ведь видел их… – напомнила Алисия, полагая, что он мог и забыть об этом из-за ушиба головы.

– Видел, но хочу знать, кто они, – требовательно повторил он.

Девушка пожала плечами, не зная, с чего начать повествование, и ответила:

– Эти существа глупы, но очень опасны… Раньше они были эльфами… Ну, не они, а их далёкие-далёкие предки… Так же, как предками гоблинов были люди… Тебе рассказать их историю?

– Не стоит, – фыркнул Лайгон: история населяющих этот мир существ интересовала его в последнюю очередь. – Магия им доступна?

– Нет, им и разум-то не очень доступен! – воскликнула Алисия, поражаясь, как можно было сражаться с этими существами и не заметить столь очевидных вещей. Или он просто забыл это, как и многое другое?

– Понятно, а кто такие эльфы? – продолжил расспрашивать Лайгон. – Как их распознать?

Девушка посмотрела в его зелёные глаза, припомнила всё, что успела узнать об этом мужчине и ответила с усмешкой:

– О, тут для тебя не будет проблемы: как только встретишь кого-то, по красоте, изяществу и спокойствию превосходящего тебя, но не уступающего в беспочвенном высокомерии, спесивости, раздутом самомнении и гордости – будь уверен, перед тобой эльф!

Лайгон улыбнулся. Он действительно совершенно не обиделся. Да, он не был согласен с девушкой, но мнение человека – не то, из-за чего стоит затевать спор. К тому же, разговор начал, наконец, приносить хоть какую-то информацию.

– Раз так, эльфы мне по душе, – без обиняков ответил он. – Как у них с магией?

Вопросы о магии его волновали, это девушка уже поняла, но на мага этот мужчина был категорически не похож, особенно теперь, когда она наблюдала за ним не один день и могла точно сказать, что магических сил у него нет. Она видела магов и знала, что они не такие, и уж точно даже самый хилый маг не позволил бы избить себя в дешёвой таверне, а если бы и позволил, то потом бы восстановился быстрее, чем этот мужчина.

– Нормально у эльфов с магией, – ответила Алисия на поставленный вопрос после раздумий. – Среди эльфов есть сильные маги. Но некоторые сильные маги вовсе не эльфы.

– Где их можно встретить? – не давая опомниться, продолжал задавать вопросы Лайгон.

– Их жизнь длится многие тысячелетия, – решила просветить его девушка. – Эльфы не живут среди людей, ты их не встретишь, разве что сам придёшь к ним. Но они вряд ли будут говорить с тобой… А маги бродят по свету, уж если встретишь – ни с кем не перепутаешь!

Лайгон долго собирался задать самый интересующий его вопрос, и сейчас решил, что более подходящего времени может и не быть:

– А Тёмный Эльф? – нарочито небрежно спросил он.

Лайгон логично предполагал, что это кто-то значимый, раз люди боялись его шпионов.

– Не думаю, что он существует, – пожала плечами Алисия.

Такой ответ изрядно удивил мага, поскольку меньше всего он ожидал, что девушка поставит под сомнение существование того, кого так боялись люди из деревни.

– Что о нём известно? – голос валинкарца выдавал любопытство и заинтересованность, что не укрылось от девушки, хотя она всё же ответила ему, не видя причин не отвечать.

– Да, в общем-то, немного… Его называют Варт. Говорят, он хочет собрать все злые силы и бросить их на уничтожение людей… а может, и всех остальных…

Это был прекрасный план. У самого Лайгона некогда были похожие относительно некоторых миров, так что Варт сразу понравился магу заочно.

– Он должен быть сильным магом… – пробормотал Лайгон и полюбопытствовал: – Хоть примерно знаешь, где его найти?

Алисия не ответила, и подозрительно прищурилась:

– Почему ты спрашиваешь? – этот странный мужчина интересовался весьма характерными вещами: магия, орки, Варт. Это не могло не насторожить.

Мужчина проигнорировал её вопрос, но, как бы в благодарность за информацию, ответил на давно заданный:

– Если тебе всё ещё интересно, моё имя Лайгон.

– А моё Алисия… – тоже решила представиться девушка, слегка улыбнувшись.

– Мне эта информация ни к чему, – скорее по привычке огрызнулся он, но услышав, как она недовольно фыркнула, добавил, передразнивая её: – Ведь каким бы ни было твоё имя, ты не станешь от этого лучше или хуже, верно?

Он мило улыбнулся напоследок, ещё немного посидел молча, а потом встал и ушёл в дом.

Больше Лайгон старался с девушкой не говорить. Он узнал, что хотел и не поддавался на попытки начать беседу, помня, как тепло становилось на душе рядом с Алисией.

Он не мог допустить привязанности. Особенно привязанности к человеку. Ему и так было не по душе, что Алисия не вызывает в нём тех чувств, что должна. Он просто не мог злиться на неё всерьёз и презирать, как остальных людей. В её взгляде ему вечно чудилось, будто она сумела разглядеть в нём что-то такое, что он и сам в себе давно потерял и позабыл.

***

Лайгон сидел на своей импровизированной постели, глядя перед собой и временами его лицо озарялось коварной полуулыбкой. Шла последняя для него ночь в этом ветхом сарае. Перед мужчиной снова было много планов, пока не очень грандиозных, но он точно знал, что будет делать, и куда отправится дальше. Возможно, поэтому сегодня он был ещё более неразговорчив, но на удивление приветлив и миролюбив. За долгие дни, проведённые здесь, он устал от безделья, и теперь предвкушал, как, наконец, разомнётся.

Подошла Алисия и присела рядом с ним. Он ничего не сказал, но слегка улыбнулся своим мыслям о том, что больше подкрасться к нему у неё возможности не будет. К тому же мужчина заранее знал, что она подойдёт: он уже битый час ловил на себе её изучающий взгляд.

– Лайгон, – она впервые обратилась к нему по имени. – Кто же ты всё-таки? – спросила она, хотя он уже не раз отвечал, что он полубог из Валинкара.

– Тебе следует сменить причёску, – фыркнул он, кивая на её волосы, полностью закрывающие уши. – С этой ты совершенно меня не слышишь!

Дальше они сидели молча. Боковым зрением Лайгон отметил, как девушка едва заметным движением коснулась рукоятки ножа, висящего на поясе, как бы проверяя его наличие. Постаралась заглянуть в глаза мужчине… Он не препятствовал, понимая, что сейчас ему скажут что-то важное, что-то, что должно вывести его из себя, по мнению девушки.

Он был заинтригован таким поведением и улыбнулся уголками губ, показывая, что не потерял хорошее настроение и вряд ли его будет легко рассердить.

Алисия устало вздохнула, затем мягко и доверительно сказала:

– А я знаю, что ты скрываешь… Хотя и не понимаю, почему ты от этого бежишь. Эта твоя тайна, но так получилось, что я знаю…

Лайгон удивлённо поднял брови, мельком взглянув на девушку.

Звучало довольно самоуверенно, но он слишком мало пока понял этот мир, чтобы утверждать, что Алисия блефует или просто заблуждается.

О чём она могла догадаться? А главное, как?

– Правда, что ли? И как ты догадалась? – спросил он, хотя даже примерно не представлял, о чём она говорит.

Девушка немного поколебалась, но ответила:

– Тебе неприятно думать о твоём прошлом, и если тебе так проще, я буду считать, что ты полубог.

Лайгон нахмурился. Он понимал, что правду о его происхождении она узнать не могла, но всё-таки услышанное говорило об обратном. Следующие слова девушки заставили его сердце пропустить удар:

– Я знаю, ты… ты полукровка… – как можно мягче произнесла она, боясь обидеть собеседника.

Вообще-то об этом можно было догадаться из приставки «полу»… Но тогда бы Алисия не вела себя столь загадочно и не смотрела столь сочувственно. Значит, ей стало известно, что, хоть он и легко рассказал ей о том, что он полубог, это, вообще-то, тайна и весьма неприятная…

Было немало способов разозлить Лайгона. Но то, что сказала Алисия, по праву занимало первое место из всех. Однако он был настолько ошарашен, что не смог злиться, хотя глаза его стали тёмными и странно заблестели. Как можно было догадаться? Да он за всю жизнь и подумать об этом не мог, пока не узнал правду от Мэггона о своём происхождении. В памяти всплыли воспоминания о том, как он об этом узнал, и какие события происходили потом: убийство валинкарца, цепи, изгнание, лишение магических сил и этот проклятый мир.

Лайгон нервно сглотнул. Да, он полукровка, но этой девушке неоткуда было узнать, насколько это слово задевало его, он не давал намёков, по которым можно было догадаться. Он рассказал об этом «полу» сразу и не делал из этого что-то секретное… Да он и не думал об этом, не вспоминал, а значит, мысли прочесть она не могла, даже если бы умела.

Пока самые неправдоподобные догадки лихорадочно метались в его голове, Алисия продолжала, ободряюще положив руку ему на плечо:

– Вовсе неплохо быть полуэльфом…

Лайгон резко посмотрел ей в глаза и переспросил:

– Ты считаешь, что я полуэльф? – его губы начали растягиваться в улыбке. Ведь Алисия так серьёзно начала говорить, что он почти ей поверил. Более того, напридумывал себе всякой чуши, ещё немного – поверил бы и в неё. – Ты серьёзно считаешь меня полуэльфом? – всё ещё не мог поверить он.

Неверно истолковав его повеселевший взгляд, она добавила:

– Вернее, полу… тёмным эльфом… получеловеком, так?

Алисия вопросительно смотрела на него, ожидая ответа, но Лайгон вдруг по-мальчишески весело рассмеялся. Это было искренне и по-доброму, ведь он смеялся над собой.

Она не поняла, почему у него такая реакция, но невольно улыбнулась, глядя на него. Будь он человеком, полуэльфом или действительно полубогом, в эту минуту он впервые показался ей приятным и неопасным, таким, каким она и хотела бы увидеть его с самого начала.

– Я запомню тебя таким, – сообщила девушка, похлопала мужчину по плечу и убрала руку.

– Запоминай, если не боишься. – Хмыкнул Лайгон, которому было всё равно, что она о нём думает и сейчас ему просто было забавно от сложившейся ситуации.

– Чего мне бояться? – нахмурилась Алисия.

– Этого воспоминания, – охотно пояснил Лайгон, пребывавший в хорошем расположении духа. – Однажды оно не позволит тебе убить меня.

– Но я не собираюсь этого делать… – неуверенно пробормотала ошарашенная таким заявлением девушка.

Она спасла его, так с чего бы ей лишать его жизни? Конечно, он оказался не очень приятным собеседником и не очень благодарным человеком, но этого было бы недостаточно для столь кардинальных мер. Даже если он и полутёмный эльф.

Мужчина неотрывно смотрел в её глаза и, казалось, прекрасно понимал, о чём она думает. Какое-то странное волнение охватило его, пока он смотрел в эти задумчивые глубокие омуты, и он вдруг подумал, что и сам бы не хотел подобного исхода.

Определённо, он сделает многое, за что его смерти здесь будет желать чуть ли не каждый. Не сейчас, так спустя годы или десятилетия, но он обязательно вернёт силы, и тогда уже никто не посмотрит на него так, как сейчас смотрела Алисия.

Нужно было срочно заканчивать разговор, потому что нельзя допустить, чтобы мечты омрачались лишними мыслями.

Алисия тем временем всё обдумала и пришла к выводу, что убивать этого мужчину она не будет в любом случае. Что бы ни было, она не сделает этого.

– Я не стану убивать тебя, даже если придётся, – честно призналась она.

Пока было сложно объяснить эту уверенность, и потому Лайгон списал её на глупость.

Но всё равно было приятно это услышать.

– Что ж, я тебя предупредил, – с этими словами Лайгон откинулся спиной к стене и закрыл глаза, показывая, что разговор окончен.