Читать книгу Горький шоколад - Анастасия Евгеньевна Чернова, Анастасия Чернова - Страница 16

Неизвестность страшнее всего, ночью Маша не могла заснуть. Она слышала, как в трубах, между этажами, журчит вода. Было очень холодно. Около трех она встала, пила чай с сахаром, но согреться так и не удалось.

Странно, что отопление до сих пор не включили. Пора бы. Завернувшись в одеяло, она прилегла на край дивана, прижала к груди руки и закрыла глаза. Вечный лед. Снега блестели от бледного пятна солнца, дул ветер с океана, и льдины вздымались, голубоватые, точно вены. Сталкиваясь друг с другом, льдины трещали, и вода под ними была землисто-черная, Маша знала: ей нужно как-то выплыть. Сделав усилие, она схватилась за льдину и тут же отдернула руку. Костер. Красные блики, незнакомые лица, обугленные волосы и вместо глаз – пустые впадины, сгоревшие люди лежали в ряд, некоторые закрывали голову руками, ставшими тонкими и черными, точно зола, другие сгорели совершенно, и человек угадывался лишь в горстке пепла. «Не хочу!» – отодвинулась Маша, но пламя было внутри нее, горстями она вырывала и отбрасывала, и на миг все тогда озарялось алым. Обжигая пальцы, она пыталась сорвать с себя одежду. Она задыхалась.

…Утром Маша поняла, что заболела, померила температуру и осталась дома. Приятно было лежать и ничего не делать. Чуть позже она встала, съела ванильный творожный сырок и запила его горячей водой. Включила музыку, давно не слушала, но старые знакомые мелодии показались настолько пресными и тоскливыми, похожими на бесконечную жалобу, что хоть из окна прыгай.

Несколько раз звонил домашний телефон, но Маша не подходила. На всякий случай, отключила и мобильный. «Каждый человек имеет право раз в год выйти из водоворота событий», – тут же придумалась красивая фраза. И, совсем некстати, другая: «Интересно, я тоже умру когда-нибудь?» Впрочем, видимо, именно так. Не об этом ли скрипичные сонаты.

А по лестнице кто-то все ходил, и двери тяжело хлопали.