Читать книгу Остров Невезения - Анастасия Корепина - Страница 6

Дориан Матини устало опустился на кресло рядом с низеньким столом, на котором лежал раненый. Всю ночь он сшивал разорванные связки, сосуды, кожу, накладывал гипс на искалеченные плечи и сломанные ребра своего пациента, останавливал кровь, вновь и вновь возвращая его к жизни. Ему по мере сил и возможностей помогали Ирэ с Лано.

– Совершенно удивительный человек. Другие на его месте сто раз уж померли, а этот… – сказал лекарь, прислушиваясь к тяжелому дыханию человека на столе. – Но он все равно долго не протянет. Это видно… Сломано два ребра! Да и изможден слишком – кожа да кости.

– Да-а, странно, конечно, – задумчиво произнес Лано. – Мы можем еще чем-нибудь помочь?

– Да… Наверное… – Матини задумчиво поскреб в затылке. – Он потерял очень много крови. Если вы поделитесь с ним сей живительной влагой, это, возможно, немного увеличит его шансы. А, возможно, убьет его… если кровь не подойдет.

– Если это поможет – я согласен, – Ирэ поднялся со своего кресла.

Вскоре по артериям и венам Дангала заструилась кровь его брата, но ни Ирэ, ни тем более он сам даже не подозревали сейчас, что породнились во второй раз. Ирэ и Лано так и не узнали его…

Темная ночь еще окутывала дикие леса Северной Америки. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими криками птиц да богатырским храпом часового.

Молодая индеанка бесшумно вышла из вигвама своего отца и, пройдя несколько шагов, опустилась на траву.

Она была обыкновенной женщиной, ничем не примечательной. Бойка и речиста, она все же часто привлекала внимание мужчин, но это обстоятельство только раздражало ее. Икомо любила лишь Итаса, дитя греха ее и одного молодого индейца. Этому греху было пять лет.

Икомо подняла голову вверх и увидела там много-много звезд. Они каждую ночь любили смотреть на звездное небо. И снова он, словно живой, появлялся перед ее глазами. Она безумно любила этого веселого и озорного юношу. Когда-то Икомо провела с ним дивную ночь среди высоких деревьев и душистой травы.

Приступ кашля прервал ее воспоминания. Этот ужасный кашель начался месяц назад, когда она простудилась.

Эльмира, тяжело дыша, прислонилась к дереву. Она убежала, чтобы хоть ненадолго покинуть этот проклятый дом. Сейчас она придет к Матини и посидит у него немного. Этот добрейший человек, ее друг в этом городе, всегда помогал ей. Он умел сказать всего несколько слов, и ей становилось легче.

Девушка прижалась щекой к шершавому стволу дерева и закрыла свои красные, опухшие от слез глаза. И вдруг она снова услышала жуткий треск ЕГО костей.

Эльмира вздрогнула и заткнула уши руками. Она больше так не могла. Он мертв, лежит на дне ужасного водоема. Но в голове девушки постоянно звучало: «Он жив! Он жив! Он жив…» И сердце ее отбивало дробь: «Жив, жив, жив, жив…»

Она в ужасе отскочила от дерева и бросилась к доктору. А вдруг она и в самом деле сходит с ума?

По пути девушка едва не сбила с ног Ирэ и Лано, но один из них успел схватить ее за рукав.

– Уходите, уезжайте из этой проклятой страны! – воскликнула она, вырываясь из рук Ирэ. – Некого вам тут больше искать! Нет его больше! Нет… Они убили его! Избили кнутом до полусмерти и… и…

Горькие слезы вновь полились из заплаканных глаз девушки. Она уткнулась в плечо Лано. Глухие рыдания сотрясали ее тело.

– Не надо, прекрати! – Лано грубовато погладил Эльмиру по спине.

– Уезжайте, вам нечего здесь больше делать! – она вырвалась из его рук и убежала.

Братья переглянулись. «А ведь это правда. К сожалению… В таком состоянии она не могла соврать. Надо уходить», – прочитали они это друг у друга в глазах и молча направились по дороге в сторону океана.

Вскоре Эльмира остановилась перед домом лекаря. Постучав, девушка зашла в дверь.

– А, здравствуй, здравствуй! – оглянулся Матини. – Как поживаешь? Плохо, да? А почему слезы? У меня вот тоже дела плохи. Вишь, пациент помирает… Э-э-э, да ты меня совсем не слушаешь!

Эльмира с ужасом и изумлением уставилась на стол, с которого доносилось судорожное и хриплое дыхание лежащего там мужчины. Значит, каким-то чудом он остался жив после всего, что с ним сотворили!.. Девушка медленно подошла к столу и упала рядом на колени. Она схватила холодную безжизненную руку Дангала и стала целовать его изуродованные пальцы.

– Прости, любимый!.. – всхлипнула она. – Я ничего не смогла сделать, не смогла защитить тебя. За что?.. За что они так поступили с тобой??? За что? За что?!!

У нее явно начиналась истерика после всего увиденного и пережитого.

Дориан Матини некоторое время изумленно смотрел на них, потом бросился за успокоительными каплями, заставил выпить их плачущую и дрожащую, как в лихорадке, девушку.

Вскоре Эльмира немного успокоилась под их действием.

– Как он оказался у вас, Дориан? – спросила она его.

Он рассказал, как, прогуливаясь перед сном, встретил двух молодых людей. Они только что вытащили изо рва, окружающего замок Манидо, этого несчастного. Дотащили до его дома, потом помогали во время операции по зашиванию ран, дали ему свою кровь.

– К сожалению, – закончил лекарь свой короткий рассказ. – За неимением нужных инструментов мы не смогли снять с него оковы. И меня не покидают сомнения насчет крови его спасителей, что я в него влил. На анализ не было времени.

– Это же… Это его братья!.. Я встретила их недалеко от твоего дома!.. – тут только Эльмиру осенило. – Ох, они же ушли…

– Гм, не догнать уже. Но раз братья – шансы, что переливание крови прошло успешно, значительно выше.

– Скажи честно, Дориан, он выживет? – спросила она лекаря.

– Если честно – шансы у него очень и очень ничтожны. С такими ранами, как у него, обычно не живут… Он потерял много крови. И он очень истощен. Попытки спасти ему жизнь лишь продлят его мучения еще на пару дней. Но кто знает?.. Всякое в жизни бывает… Если он смог выжить после стольких лет жизни в тех условиях… Может, он действительно крепкий парень. Но если мы не снимем с него все эти железяки… На запястьях, лодыжках и шее у него язвы, незаживающие раны. А эта маска… Ни накормить, ни напоить его с ней невозможно. Он едва может дышать с этой штукой в глотке, да еще и мутит его из-за нее. Надо немедленно избавить его от всего этого барахла. Иначе… Шансов у него нет…

– Он… он ничего не ел уже четыре дня… Я сбегаю к Андро. Он, кажется, может помочь. Как-то он изменился. Ой, чуть не забыла – Манидо по пьяни слетел с лестницы и, кажется, насмерть, – крикнула она уже в дверях.

– Этим бы все и кончилось рано или поздно, – пробормотал Матини. – Только через свой труп я пошевелю хоть пальцем ради этого Манидо.

Энни не могла заснуть. Вот уже несколько минут она ходила взад-вперед по вигваму. Все шло вкривь и вкось. И противные улыбочки Орты, и странное исчезновение мужа да сына, долгое отсутствие Ирэ и племянника Лано. Все в племени, а особенно Орта, говорили, что ни Мэнди, ни Дангала, ни Ирэ уже давно нет в живых, но Энни не хотела и не могла им верить.

Она в изнеможении опустилась на свое ложе из веток и мягких шкур. «Как все плохо! А я-то! Ведь я еще не так стара, а уже чувствую себя старушкой», – подумала Энни.

За стенкой поскуливал во сне выставленный на улицу Орта.

Вдруг мимо Энни бесшумно мелькнула чья-то тень. Женщина насторожилась.

– Кто здесь? – спросила она.

В ответ не раздалось ни звука, но Энни чувствовала, что ночной гость не ушел. Она протянула было руку за ножом, как вдруг ее подхватили чьи-то сильные руки и закружили в воздухе.

Такого отношения Энни не позволяла никому. Она извернулась и ловко впилась своими острыми ноготками в гладкую, упругую кожу обидчика. Он, издав изумленное восклицание, опустил Энни на пол.

– Что, получил, нахал? Попробуй только еще раз прикоснись ко мне! – негромко произнесла женщина и зажгла свечу.

Когда неяркий свет озарил вигвам, свеча едва не выпала из рук Энни. В углу стоял Мэнди, прижав ладонь к исцарапанной щеке. Он улыбался, слегка наклонив голову набок.

Энни растерянно окидывала взглядом его ладную крепкую фигуру, от которой словно веяло молодостью и здоровьем.

– Не ожидала? – спросил он.

Потерявшая дар речи женщина только покачала головой. Легкими бесшумными шагами Мэнди подошел к ней и грубовато обнял ее за плечи своей тяжелой рукой.

– Где ты пропадал? – спросила Энни.

– В Турции. Я попал в плен к вайтанам, а они продали меня работорговцам.

– Боже!

Мэнди засмеялся.

– Да что об этом вспоминать! Что было – то прошло. Почему у тебя перед дверьми мой брат спит?

Энни вздохнула.

– А где Ирэ?

Она опять вздохнула.

– И еще. Когда я уходил на войну, ты ждала ребенка. Кто это был? Сын или дочь?

– Сы-ы-ын! – простонала Энни и уткнулась ему в плечо. – Без тебя все стало так плохо! Все! У нас ведь будут еще дети?

– Да… Конечно…

Мэнди недоуменно смотрел на нее.

Утро выдалось на редкость холодным и ветреным. Кутаясь в шаль, по мосту через ров пробиралась женщина, а следом за ней – мужчина.

– Как думаешь, Алексей Михалыч, удастся нам забрать дочь у этого чурбана?

– Тише, Рози! Не знаю.

У ворот они натолкнулись на Андро.

– Где Манидо? – спросила Розалия, даже не поздоровавшись.

– Он умер. А вы, вероятно, Розалия?

– Да, да. А это мой жених, – ответила она, указывая на Митского. – А вы, надо полагать, Андро, муж Эльмиры?

– Н-не совсем. Я потом все объясню. Если вы хотите ее видеть, то я могу вас отвести к ней.

– Конечно. Мне надо с ней поговорить.

Так они, разговаривая, отправились к Дориану Матини, старому знакомому и лучшему другу Андро. Уже подходя к домику лекаря, они увидели бегущую Эльмиру.

– Андро, Андро! – закричала она, едва заметив его. – У тебя есть ключ или напильник?

Она стремительно подлетела к нему, даже не заметив стоящих рядом с ним мужчину и женщину.

– Погоди немного, не спеши так, – он схватил ее за руку. – Ты не хочешь сначала познакомиться со своей матерью и будущим отчимом?

– Успею еще, – отмахнулась она, слишком возбужденная, чтобы реагировать на что-то еще. – Он в доме у Дориана Матини! Он жив! Жив!

– Бог мой! – то ли удивился, то ли испугался Андро.

А Эльмире вдруг стало страшно. Полными слез глазами она взглянула на него.

– Только не забирай его обратно ТУДА, только не забирай! Пожалуйста! Ему и так слишком много пришлось пережить! Пожалуйста!

– Не слишком ли много замужняя девушка думает о постороннем мужчине? – попыталась привлечь на себя внимание Розалия.

Ее реплика осталась без внимания.

– Успокойся, девочка! – Андро ласково обнял Эльмиру за плечи. – Я не трону его, а Манидо тем более ничего ему не сделает – в своем нынешнем состоянии. Хуан и Пауло ничего не узнают. Но… не знаю, ох, не знаю, долго ли протянет твой Дангал, а если и выживет, то КАКАЯ это будет жизнь. Ты видела, он страшно искалечен. Ни говорить, ни нормально ходить он уже не сможет никогда. Рук он тоже, видимо, лишился. Кроме того, недавно я заметил, что у него цинга. Если ничего не сделать – он лишится зубов. Плюс ко всему, на парне ошейник, который можно снять только вместе с головой. Какой-то особый сплав – ничего не поделать, увы. Насколько я понял, там, у себя на родине, он принадлежит к какому-то знатному роду, так что представь, какое это для него унижение – иметь такое «украшение» на шее, да еще и клеймо на лице. Кандалы на ногах перепилим, а от маски и ручных кандалов у меня есть запасные ключи. Я все взял с собой. Но подумай сама, как к нему будут относиться люди. Может, лучше отпустить его? Я знаю, что он у Матини. Это я попросил его покараулить около рва. На всякий случай… Но не думал, что он все-таки останется жив после всего…

Эльмира едва верила своим ушам. Оказывается, Андро на стороне Дангала!

– Я всегда знал, что ты никогда меня не полюбишь, – снова заговорил Андро, словно прочитав ее мысли. – И я не хочу тебя принуждать. Тем более видел с самого начала, что он запал тебе в душу. Я старался хоть немного облегчить положение Дангала, поддерживать его за спиной Манидо и его людей. Конечно, приходилось притворяться, ловчить, чтобы они ничего не заподозрили. К сожалению, побег я не смог ему устроить. Наблюдая за тобой и Дангалом, я постарался втайне от Манидо сделать нашу свадьбу пустым фарсом, священник ненастоящий. Ты свободна, Эльмира. Делай выбор сама.

Все трое ошалело смотрели на него, каждый по-своему понимая его слова. Но предназначались они для Эльмиры.

Лекарь ничуть не удивился приходу гостей. Эльмира, а следом за ней Розалия и Митский, прошли вглубь комнаты к Дангалу, а Андро остановился поговорить с Матини.

– Спасибо, что подоспел вовремя! – начал было Андро, поздоровавшись с приятелем.

– Не стоит, Андро, – Дориан улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

– Да, кстати, как он там себя чувствует?

– Очень плохо. Очень. Но… я все же надеюсь… Он… Его… Короче, с появлением этой девочки состояние его не то чтобы улучшилось, а перестало останавливаться сердце… Не знаю… Это так странно…

– Любовь, Дориан, любовь. Она может вершить большие чудеса.

Дангал лежал на кушетке на животе, кверху своей несчастной, израненной спиной. Оба плеча забинтованы. Тощий, измученный, истерзанный, в ошейнике и в железной маске, в кандалах на ногах и вывернутых за спину руках – молодой мужчина представлял собой действительно жалкое и неприглядное зрелище.

– Что ЭТО??? – воскликнула Розалия, сморщив свой хорошенький носик, показывая на Дангала пальцем. – Фу-у! Что это за тип? Что у него на голове?

Только сейчас Эльмира заметила, что за ней следом таскается какая-то разодетая дама с представительным мужчиной под ручку.

– Кто вы? – спросила девушка, удивленно уставившись на странную парочку.

Гробовое молчание наступило после ее слов.

– Здравствуй, дочка! – сквозь зубы почти прошипела Розалия. – Наконец-то я снова вижу тебя. А ведь я приехала за тобой. Через неделю мы уедем в Россию.

И она бросилась обнимать дочь.

– Я без него никуда не поеду, – Эльмира попятилась, придвинувшись ближе к Дангалу.

– Вот как! – демонстративно зажав нос тонкими наманикюренными пальчиками, Розалия склонилась над молодым мужчиной, разглядывая его, затем вновь посмотрела на девушку. – Да-а, когда-то он, вероятно, был очень красив. Но сейчас… Выглядит паршиво. Зачем тебе нужно это ободранное отребье? Могу поспорить, у него целый набор всевозможных болезней! Он…

– Довольно! – прервала ее Эльмира. – Ваше мнение меня интересует в последнюю очередь. Вы сами когда-то бросили меня, так что я вполне привыкла обходиться своим умом!

– Э-э… Х-хорошо, можно и отложить поездку, пока ЭТОТ не поправиться, а там видно будет, – сдалась Розалия.

– Это верно, – вдруг вмешался присоединившийся к ним Андро. – Будет видно. Но неизвестно, как на это отреагирует сам Дангал. На родине у него, кажется, есть сын. Он сам когда-то это сказал. В бреду.

– Что? – слабо вскрикнула девушка. – Как… сын? Дангал – женат?

– Не знаю, не знаю!..

Говоря это, Андро достал ключ и отомкнул замок на ручных кандалах Дангала, обнажив незаживающие раны на его запястьях, затем снял с головы несчастного мужчины ужасную маску. Следом за ней изо рта Дангала вытек крупный бурый сгусток, а затем хлынула алая кровь.

– Фу-у-у! – завопила Розалия и бросилась вон из комнаты, прикрывая рот рукой. Она едва успела выбежать за порог, как ее начало тошнить.

Следом за ней, извинившись и попрощавшись, вышел русский граф Алексей Михайлович Митский. А старенький лекарь был уже на боевом посту. Озабоченно склонившись над Дангалом, он пытался определить причину кровотечения.

– Дориан, у него вырван язык, – подсказал Андро. – А также сквозные раны на щеках и подбородке, раздроблено верхнее небо и сильно повреждено горло.

– Мда, придется прижигать, чтобы остановить кровотечение.

Доктор вколол Дангалу еще одну большую дозу сильного обезболивающего и стал поспешно собирать нужные инструменты.

Словно какая-то сила подняла его вверх, и вмиг исчезла вся адская боль, которая терзала его. Теперь ему было хорошо. Он почувствовал необыкновенную легкость и свободу. А внизу лежало его истерзанное жалкое тело, около которого зачем-то суетились трое. «Он умирает! Ни дыхания, ни сердцебиения,» – сказал мужской голос. Слабый женский крик, крик Эльмиры, раздался после этих слов. Он увидел, как обняла она то распростертое тело, поливая его слезами. А он не хотел больше страданий и боли, не хотел жить калекой. Тишина и покой иного мира звали его, но в тоже время какая-то сила неумолимо тянула его вниз. «Ты нужен мне, Дангал! Не уходи! Я люблю тебя,» – слышал он слова Эльмиры и не верил им, как бы ему этого ни хотелось. Зачем нужен ей, теперь уже замужней женщине, он, сломленный, раздавленный, изуродованный, хромой, немой? «Я не хочу жить!» – безмолвно крикнул он в отчаянии, и его вновь окутала темнота.

Вернувшись домой, Андро вызвал Пауло и Хуана.

– Ваши услуги мне больше не потребуются. Вы свободны, – сказал он, когда они подошли.

Хуан слегка усмехнулся и вплотную приблизился к нему.

– Дон Хосе очень плохо платил нам за работу в последнее время. Должок за тобой, Андро Манидо!

Андро невольно поморщился.

– Сколько? – устало спросил Андро, а затем, получив ответ, выдал им нужную сумму.

Молодые люди направились к двери. Уходя, Хуан опять нагло усмехнулся на прощание.

Андро с облегчением вздохнул, когда затихли шаги Пауло и Хуана. Эти двое никогда ему не нравились. После этого он отправился в одно из подземных помещений, где должно было находиться тело его отца. По мере приближения Андро все сильнее начало овладевать чувство какого-то смутного беспокойства. Так и есть: что-то случилось. Дверь была распахнута, в камере опрокинут гроб и скамья, на которой он стоял. Тело исчезло… Все это создавало ощущение, будто Манидо ожил и покинул это помещение. Или его унесли? Схватившись за голову, Андро в ужасе бросился вон. Перескакивая через три ступеньки, он за несколько секунд выбрался из подземелья и остановился. «Хуан! Его ухмылки!» – мелькнула мысль в его голове, и он бросился догонять испанцев. Но было уже слишком поздно, и он вынужден был вернуться.

Эльмира задумчиво ворошила влажные после мытья и подстриженные черные волосы Дангала. Седых прядей с того кошмарного дня в них заметно прибавилось – еще одно свидетельство пережитых им нечеловеческих страданий. Прошло уже два дня, а он все еще так и не приходил в сознание.

– За что же они так тебя? – прошептала она. – Варвары!

Девушка осторожно тронула железный ошейник, свободно болтающийся на его израненной шее. Тот самый, с шипами. Подняла глаза выше, на его скулу. Там виднелись выжженные инициалы Хосе Манидо…

– Дориан! Можно как-нибудь убрать это? – она указала глазами на позорные знаки.

– Ничего тут уже не поделаешь… Все равно останутся безобразные следы, слишком явные. Да к нему и прикасаться-то страшно. В чем только и душа держится?

Матини протянул ей чашку с мясным бульоном. В другой руке он держал тонкую гибкую трубочку с воронкой на конце.

– Вот, держи это, – сказал он, протягивая ей чашку. – Попробуй напоить его этим через трубочку. Иначе пока не получится. Вставь ее осторожненько прямо в горло, поглубже, только не задень там ничего. Ему это сейчас необходимо, а то с голоду помирать начнет. А я пойду. Дела у меня.

Девушка медленно приблизилась к Дангалу и поставила кружку на столик у кровати. Немой… Надо сначала как-то открыть ему рот. Но там уже ничего нет… Эльмира зажмурилась. Очень осторожно она приподняла голову Дангала. При ее попытке заставить его открыть рот он вдруг отчаянно забился в ее руках, вырываясь, и судорожно стиснул зубы, но все движения Дангала были неосознанные, вероятно, действовала сила привычки и впечатления того дня, укрепившиеся в подсознании.

– Тихо, любимый. Тебе надо поесть. Я не сделаю тебе больно, – прошептала она, нежно целуя его разукрашенное синяками лицо, и одновременно пытаясь приоткрыть ему рот.

Он сдался, в конце концов, сам разжал челюсти. По совету доктора Эльмира тихонько пропихнула трубочку ему в горло. Что-то резануло по сердцу Эльмиру, когда у него опять начались спазмы, как тогда, когда у него во рту был железный кляп.

Спазмы выгибали тело Дангала в дугу, его буквально выворачивало наизнанку от ощущения инородного тела в горле. Как он вытерпел ту штуку в горле? Впрочем, выбора у него тогда не было…

Эльмира обняла его, пытаясь успокоить, а затем повторила попытку. Тот же эффект.

– Через «не хочу»! – раздался строгий голос Матини.

Лекарь решительно подошел к ним и вылил в воронку почти половину содержимого чашки, а затем все остальное.

– Готово!

Словно что-то вспомнив, Матини перевернул Дангала с живота на бок и стал внимательно разглядывать побелевшие шрамы на ногах молодого мужчины. Потом хмыкнул и протянул руку, досконально ощупав одну его ногу, затем другую.

– Не нравятся мне его ноги, – пробормотал Дориан, вновь принявшись их изучать, сравнивая одну с другой. – Похоже, он едва может ходить, так как на его ногах явно были повреждены сухожилия.

– Ему их перерезали… чтобы не сбежал… – пояснила Эльмира, с тревогой наблюдая за его действиями.

– Я так и думал, – Матини провел пальцем по шраму над коленом ноги Дангала. – Слишком ровный, аккуратный разрез. Такого не бывает при обычной травме. Это было уже давно, да?

– Да. Как только его привезли в тюрьму пять лет назад.

– Пять лет… Плохо. Но ничего, может, я смогу хотя бы частично восстановить его ноги. Естественно, когда минует угроза его жизни. Но я вижу, он не хочет жить, практически не борется за свою жизнь, не цепляется за нее…

Бесконечной вереницей шли часы за часами, дни за днями. Так миновало три месяца.

Дон Хосе медленно открыл глаза. Потянулся, зевнул.

Было уже утро. Солнечные лучи слабо пробивались сквозь плотные шторы, освещая небольшую грязную каморку. Во всех углах скреблись мыши, по заплеванному полу, по ободранным стенам, по столу, на котором вперемешку с какой-то прокисшей едой валялся всякий мусор от бумажек до драных сапог, бегали жирные, заботливо откормленные тараканы. Вот в такой обстановке уже несколько месяцев жил Манидо и его верные помощники.

Пауло и Хуан перетащили его сюда мертвецки пьяного, пока Андро отводил Розалию и ее спутника к Матини. Манидо очнулся уже через день после своего знаменательного падения и первым делом спросил, не объявлялся ли как-нибудь Дангал, чем немало удивил своих благодетелей, ничего не знавших, правда, о дальнейшей судьбе молодого мужчины.

Сейчас Манидо был совершенно здоров. При падении он даже не получил сильных повреждений. Теперь же дон Хосе больше помалкивал, думая о чем-то своем и вовсе не горел желанием приняться за свои когда-то любимые дела.

Дангал был еще жив, хотя ни разу за все это время не приходил в себя, да и бесчисленные раны его заживали очень плохо и медленно. Неделю назад Дориан Матини снял гипс с обеих его ног, где проводил операцию по восстановлению поврежденных сухожилий.

Ни одного звука, ни одного стона не сорвалось еще с бледных, плотно сжатых губ Дангала. Безобразное клеймо все так же ярко виднелось на его щеке, и железный ошейник все так же холодно поблескивал на шее молодого мужчины как напоминание о самых страшных днях его жизни.

А тем временем обстановка постепенно накалялась. Розалия нервничала и уже жалела о своем великодушии. Она приставала к Эльмире, к своему жениху, изводя их бесчисленными капризами. Мариоринье почти ненавидела Дангала, «этот якорь, вставший посреди дороги», как она сама выражалась.

Но вскоре все разрешилось само собой.

Как всегда, Эльмира зашла утром к Дангалу. Он находился все в том же состоянии, потому девушка, немного посидев с ним, собралась уже выйти в другую комнату, чтобы приготовить ему еду. Внезапно она что-то почувствовала и оглянулась. Черные глаза молодого мужчины были открыты, но их выражение заставило бы содрогнуться кого угодно. Это был пустой и неподвижный взгляд, без блеска, без выражения, без жизни. Мертвый взгляд живого человека.

В ужасе девушка попятилась и даже ничуть не испугалась, наткнувшись в дверях на что-то костяное.

Там была какая-то незнакомая женщина, вероятно, одна из пациенток Дориана Матини.

– Здесь есть лекарь? – спросила гостья, неуклюже закатываясь в комнату на кресле с колесиками.

Она была почти совсем парализована.

– Нет, его здесь нет, но скоро будет, – ответила Эльмира, понемногу приходя в себя.

Но незнакомка уже не слышала ее, увидев Дангала. Глаза женщины буквально полезли на лоб, и волосы зашевелились у нее на голове. Затем, опомнившись, она с истошным визгом взмыла со своего кресла и стремительно выскочила вон, совершенно забыв о недуге.

Эльмира бросилась за ней, да где уж ей было догнать инвалидку!..

Девушка вернулась в комнату и метнулась к мужчине. Он все так же отрешенно глядел куда-то в одну точку.

– Дангал, Дангал! – принялась она тормошить его. – Очнулся, наконец! Ты меня видишь?

Никакой реакции.

После долгих споров и раздумий решено было взять его с собой в Россию. Возможно, смена климата и обстановки поможет ему выздороветь и прийти в себя.

Через несколько дней от испанского берега гордо отчалил великолепный и очень красивый корабль с удивительным названием «Эос». Этим изящным и легким судном командовал капитан Билл, старый, убеленный сединой человек, который, по слухам, когда-то состоял в одной загадочной бандитской шайке, служившей королю Испании. На борту его корабля в удобных каютах разместились Розалия с графом Митским и Эльмира с Дангалом.

Все, казалось, было хорошо. Испания далеко, Манидо тоже, но Дангал не желал возвращаться к миру людей. Он, безмолвный и неподвижный, с застывшим взглядом, был похож на каменное изваяние. Что-то гнетущее, тяжелое исходило от этого полуживого – полумертвого сломленного человека. Эльмира все время проводила с ним, тормошила его, пыталась разговаривать с ним, что-то рассказывала ему, но он словно не слышал и не видел ничего. Просто смотрел в одну точку и все.

Так шли дни за днями. Случилось так, что Дангал был один в каюте. Слегка приподнявшись на локте, он медленно обвел тусклым взглядом стены, пол, потолок, как будто ища чего-то. Молодой мужчина сел, затем с трудом поднялся на ноги и, придерживаясь за стену, сделал несколько неуверенных шагов. Его шатало от слабости, ноги подкашивались и почти не повиновались ему. Так, сильно хромая на обе ноги, он доковылял до противоположной стены. Дангал поднял голову вверх, осматривая каюту, и заметил висевшее на гвоздике небольшое зеркало. Он вздрогнул и отшатнулся, увидев собственное отражение. На него смотрело изуродованное до невозможности лицо с бледной серой кожей, обтягивавшей его, с ввалившимися глазами, казавшимися огромными, с красующимися буквами Х.М. на левой скуле. Глухой протяжный стон вырвался из широкой груди молодого мужчины. Диким блуждающим взглядом заметался он по каюте в поисках ножа или еще чего-нибудь, чем можно было прервать опостылевшую ему жизнь. Заметил лишь веревку, натянутую под самым потолком. Этого ему было вполне достаточно…

Эльмира смотрела на вспененные океанские волны, стремительно разрезаемые носом корабля, когда к ней подбежал испуганный и бледный матрос, который убирался в каютах.

– Не знаю, как это получилось… Он… он повесился… Но я вовремя успел перерезать веревку… – растерянно пробормотал матрос.

Ни слова не говоря, девушка со всех ног бросилась в каюту Дангала, где к тому времени собралась большая часть команды. Растолкав толпу, она подбежала к молодому мужчине.

Он лежал на полу с закрытыми глазами и тяжело, хрипло дышал. Рядом валялась снятая с его шеи веревка. Девушка осторожно приподняла его и, прижав к своей груди, заплакала. Все любопытные постепенно покинули каюту.

Вскоре Дангал пришел в себя и увидел рядом Эльмиру. Он хотел что-то сказать, но, опомнившись, испуганно захлопнул рот.

– Ч-что… что ты хотел сказать? – неуверенно спросила она.

Молодой мужчина с трудом сел на полу и протянул левую руку к низкому столику, на котором лежали замеченные им ранее клочок бумаги и карандаш. Положив бумагу на пол, он стал что-то писать – левой рукой. Эльмира изумленно наблюдала за ним. Он – грамотный? Вот неожиданность! Но о том, где он этому научился, решила спросить потом.

Когда Дангал отдал ей написанное, там было лишь два слова: «Отпусти меня».

– Почему ты решил убить себя? – спросила она его.

«Не хочу жить. Я не просил меня спасать», – написал он.

Эльмира побледнела. Вот так, грубо и резко. Выходит, его раны гораздо глубже и болезненней, чем могут видеть ее глаза.

– Ты обещал тогда, в подземелье, пять лет назад. Обещал, что будешь жить, – мягко сказала девушка.

«Помню. Я лишь обещал выжить. Хотя не понимаю, что ты нашла во мне такого. Особенно теперь, после того, что со мной сделали» – последовал его письменный ответ.

– Я не могла поступить иначе… Я люблю тебя, Дангал. И мне не важно, как ты выглядишь.

Он опять удивился, забрал у нее бумагу, и вновь его исхудавшая рука задвигалась по ней, выводя корявые буквы.

«Спасибо за все, что ты для меня сделала, Эльмира, но не думаю, что это тебе действительно нужно. Лучше было бы, если б ты вообще меня ТОГДА не увидела. Да, воспоминания о тебе и помощь Андро помогли мне выжить, вытерпеть все, хотя легче было просто сдохнуть в этом проклятом подземелье. Я не тот, с кем тебе стоит связывать свое будущее. Я имел не слишком хорошую репутацию у себя на родине, да еще и Манидо выжег клеймо на моем лице… Помимо всех прочих „украшений“, которые он мне оставил. И этот ошейник… Лучше будет, если я навсегда уйду из твоей жизни. И из жизни вообще».

Прочитав эти горькие строки, девушка посмотрела на Дангала. Он сидел рядом с ней на полу с поникшими плечами и понуро опущенной головой. Что-то было сломлено в нем…

Она провела пальцем по его руке.

– Ты нужен мне и такой. Для меня не имеют значения эти шрамы и твой… ошейник.

Он опять стал что-то писать, а затем резко бросил почти исписанный листок ей на колени. Отвернулся, нервно стиснув зубы.

«Зато для меня – имеют!» – корявились на бумаге новые строки.

Она еще тупо смотрела на записку сквозь непроизвольно накатившие слезы, когда Дангал отобрал бумагу и вновь стал что-то писать.

«И еще – Андро. Ты ведь стала его женой, пытаясь спасти мою никчемную шкуру…» – написал он.

– Свадьба с Андро оказалась лишь спектаклем. Он сам подменил священника. Андро уже потом мне об этом сказал, пока ты был без сознания. Так что я свободна и вольна быть с тем, с кем захочу.

«Куда мы плывем?»

– В Россию.

Немой мужчина вопросительно взглянул на Эльмиру, но потом махнул рукой и опять опустил голову, о чем-то задумавшись.

– Все будет хорошо, – вновь попыталась ободрить она Дангала. – Самое главное – ты жив.

Кривая усмешка появилась на его изможденном, изуродованном лице. Он хотел еще что-то написать на бумажке, но заметил, что места на ней уже нет. Лишь в бессильной ярости треснул кулаком по стене, а в раскосых темных глазах его затаилась тоска.

– Пойдем на палубу, Дангал! – взмолилась Эльмира. – Там такое солнце сегодня! Увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше. Сможешь?

Пожав плечами, он с трудом поднялся и, хромая на обе ноги и придерживаясь за стены, поковылял к двери. Видно было, что каждый шаг причиняет ему боль. Опасаясь, что он может рухнуть, Эльмира попыталась поддержать Дангала, но он одарил ее таким зверским взглядом, что она отказалась от этой мысли.

«Гордый!» – подумала Эльмира, с болью наблюдая, как он с трудом переставляет искалеченные ноги. «Он на всю жизнь останется хромым» – вспомнились вдруг слова Манидо. Это уже не пройдет, хотя без операции было бы, наверное, хуже…

Свежий ветер и соленые океанские брызги с силой ударили в лицо молодого мужчины, а затем бросились обратно в сумрачную даль, туда, где лучи восходящего солнца золотили седые волны.

Тяжело оперевшись о бортик, Дангал задумчиво смотрел на бескрайний океан, а ветер трепал его черные с проседью волосы.

Все в лагере еще только открывали глаза, когда из-за деревьев показались двое мужчин. Оба шатались от усталости, еле держась на ногах.

– Ирэ! Лано! – громко вскрикнула какая-то женщина.

Моментально собралась огромная толпа, в том числе Энни, Мэнди и его брат, сразу же протиснувшийся вперед.

Энни выбежала навстречу сыну и его спутнику.

– Где… где он? – слабеющим голосом спросила она.

Братья потупились.

– Они убили его, – глухо сказал Ирэ и рухнул без сил к ногам матери.

– О нет!!! Нет… – вскрикнула Энни и уже тихо. – Как это случилось?

Лано открыл уже было рот.

– Молчать!!! – вдруг рявкнул Ирэ, подскочив на месте.

– Нет-нет, говори! Я прошу… – проговорила несчастная женщина.

– Кнутом… Избили кнутом… – ответил за него Ирэ.

Лано с досадой смотрел на Орту, который после этих слов попытался скрыться в толпе. Молодому мужчине было очень стыдно за отца. Он помнил тот уже далекий день, когда Орта бувально откупился Дангалом от чужеземцев, пришедших на их землю.

Мэнди приблизился к жене, обнял ее за плечи. Она спрятала лицо на его груди, и его одежда вмиг стала мокрой от слез. Мэнди мрачно смотрел куда-то вдаль. «Ребенок, которого я никогда не видел. Теперь он уже взрослый мужчина. Был. Ну и смерть!.. Кнутом… Как это знакомо!..» – подумал он и украдкой прикоснулся рукой к шрамам на спине.

На палубу выскочила Розалия со своим женихом. Прослышав о попытке самоубийства, они кинулись в каюту Дангала, надеясь увидеть весьма невеселую картину, и потому сильно удивились, встретив молодых людей за ее пределами.

– Вы?! Уже здесь? – изумленно спросила Розалия.

Эльмира ничего не успела ей ответить. К ним подошел сам капитан, которого еще, кстати, никто из них ни разу не видел.

Он в упор разглядывал Дангала, буквально пожирая его глазами. Из-за своего странного любопытства он, видимо, не осознавал, что это несколько нетактично с его стороны.

Дангал попятился.

– Я, кажется, где-то видел вас, – обратился капитан к нему. – Хотя нет, вы слишком молоды. Ведь это было более тридцати лет назад. Вероятно, я знал вашего отца. Его звали… звали… Как же его звали?.. Мэнди! Ему было лет 16, когда его на моем корабле перевозили в Испанию. Тогдашний король очень хотел выведать у него тайну некоего острова, полного соровищ.

Розалия вздрогнула и обернулась на капитана.

– Он потом удрал с одной девушкой, испанкой, – продолжил он. – Кажется, Энни. Удивительно красивая девушка! Ведь это ваши родители, не так ли, молодой человек? Как они сейчас поживают? – он смотрел на него, ожидая ответа.

Молодой мужчина отступил еще на несколько шагов.

– Он не может говорить, капитан, – тихо сказала Эльмира.

– Погодите, погодите, – Розалия уже чуть ли не подскакивала на месте. – Я знаю эту историю! Та самая Энни – моя троюродная сестричка. А этот… Хорош родственничек отыскался! Вот уж никак не думала! Ты, значит, ее сын, да?

Дангал в ужасе отшатнулся от нее.

– Замолчите все! – крикнула Эльмира.

Но разошедшаяся Розалия уже ничего не слышала.

– Так-так, а этот полудикий Мэнди – твой папаша? – допытывалась она. – Весь в него! Такой же бандит!

Молодой мужчина резко развернулся и, хромая, уковылял в каюту.

Капитан проследил за ним удивленным взглядом.

– Что это с ним? – спросил он.

– Довели его уже, вот что! Не видите разве, что он и так весь издерган? – и Эльмира бросилась вслед за Дангалом.

– Что, что! Чокнутый он, вот что! – глубокомысленно заключила Розалия, ничуть не скрывая своей антипатии к этому человеку.

– Гм… Издерган… После какой-то мясорубки, – пробурчал капитан.

Тяжело дыша и закрыв лицо руками, Дангал прислонился к стене своей покрытой шрамами спиной. Мысли его были далеко отсюда. Всю жизнь он считал, что его отец – Орта. Про то, что тот лишь его приемный отец, он услышал от Манидо. О человеке же по имени Мэнди и слыхом не слыхивал. И тут ему вспомнились печальные глаза матери, ее тихие рыдания по ночам. Да, тут, действительно, было что-то не так…

Весь оставшийся день молодой мужчина метался по каюте, как тигр в клетке. К вечеру Эльмира застала его за попыткой распилить ошейник неизвестно где добытым напильником. Он был так увлечен, что даже не заметил, как она вошла. Девушка тихонько устроилась в уголке, наблюдая за ним в сгущающихся сумерках. Было уже почти совсем темно, когда он бросил это бесполезное занятие. Эльмира услышала, как стукнул на полу выпавший из его ослабевшей руки напильник. Потом послышался тяжелый вздох Дангала.

Она понимала, что его терзают все эти «украшения», но как ему помочь? Они с Дорианом тоже по очереди пытались пилить проклятый ошейник, этот символ неволи и унижения, но все без толку. Даже следа не осталось на нем. Все бы и ничего, может быть, можно и одеждой как-то прикрыть. Но шипы! Острые, заразы! Малейшее неосторожное прикосновение, и на его шее появляются неглубокие, но многочисленные и болезненные кровоточащие ранки. А ведь его еще за этот ошейник через полмира протащили! Самому бы Манидо такое «украшение» на шею!..

– Дангал! – позвала Эльмира.

Он так и подпрыгнул на месте. Мда, нервы у него ни к черту.

Эльмира зажгла свечу, подошла к нему, но когда попыталась обнять, он дернулся, отшатнулся, дико взглянув на нее.

– Мы тоже пытались снять с тебя эту штуку. К сожалению, все без толку…

Дангал опустил голову, а потом вдруг вскочил и опять заметался по каюте.

Она молча наблюдала за ним. Что его гложет? И не поговорить толком. Черт бы побрал Манидо за то, что лишил его языка!

Молодой мужчина, наконец, устало опустился на койку, поднял с пола напильник. Задумчиво повертел его в руках и отложил в сторону.

Эльмира подошла к нему, села рядом.

Дангал резко отшатнулся, вскочил и судорожно стиснул зубы, сдерживая рвущийся из груди стон. С трудом переставляя ноги, он направился к выходу из каюты.

На палубе уже никого не было. Светила луна, поблескивали звезды в небе. А за бортом лениво шуршали волны. Бездонная пучина… Вот туда ему и дорога!

Холодная вода обожгла его, и тут же по всему измученному телу молодого мужчины разлилась приятная свежесть. Он почувствовал, как его тело, мышцы, каждая клеточка стали наливаться силой и бодростью, они как бы вновь помолодели. Дангал даже забыл, зачем прыгнул в воду, забыл свои мечты о темной бездне. Теперь он понял, что именно это купание в ледяной воде так нужно было ему. Его сильное тело стремительно взметнулось в воздухе, окруженное целым ореолом сверкающих в лунном свете брызг, и исчезло под водой, но ненадолго. Рассекая широкой грудью упругие волны, Дангал быстро плыл, далеко обогнав их корабль.

Где-то далеко позади раздался слабый крик Эльмиры. Дангал оглянулся.

Девушка барахталась в воде, изо всех сил стараясь догнать его. Волны захлестывали ее, и все попытки Эльмиры были тщетными. К тому же она явно не очень хорошо плавала.

– Подожди меня! Я с тобой! – снова закричала она.

Дангал круто развернулся и устремился к ней. Он едва не опоздал: Эльмира уже совсем тонула. В последний момент молодой мужчина успел подхватить бесчувственную девушку. Бережно прижав ее к себе, он поплыл обратно к кораблю.

На палубе была только Розалия, которая и помогла Дангалу затащить ее дочь. Молодой мужчина тоже хотел подняться на палубу, как вдруг Розалия со всей силы ударила его ногой в лицо, и он рухнул обратно в воду.

– Ты никогда не будешь вместе с моей дочерью, если надеешься на что-то. Никогда! Ты понял меня, ненаглядный мой родственничек? – крикнула она, перегнувшись через борт. – Я ненавижу тебя, ты, дикарь! Моя дочь заслуживает более достойного человека, который хотя бы может говорить. Но ты ведь, кажется, хотел поплавать? Так и плавай себе, но только подальше от нас!

А на палубе по-прежнему стояла тишина…

Удар лишь ненадолго оглушил Дангала, но когда он пришел в себя, корабль был уже далеко.

Он с тоской глянул ему вслед и, вытерев кровь, сочившуюся по щеке, устало закрыл глаза. На душе у него было невесело. Опять судьба жестоко подшутила над ним.

Эльмира с беспокойством оглядывалась по сторонам.

– Где Дангал? – наконец спросила она у матери.

– Какой Дангал? Что ты несешь такое, доченька? Может, у тебя температура? – Розалия кончиками пальцев тронула ее лоб.

– Да нет же! Нет! – девушка вскочила с койки. – Он прыгнул в воду, я за ним. А что было потом? – Эльмира пощупала свои волосы. – Странно. Они совершенно сухие…

– А как они, по-твоему, должны быть мокрыми, если ты даже и не была в воде?

– Да как же так, мама? Ведь он же был! Был! – вскрикнула девушка.

– Это тебе, наверное, приснилось. Хочешь, я лучше тебе чаю принесу?

– Не надо мне ничего! Зачем ты меня обманываешь?! Ладно, пойду спрошу у остальных. Они наверняка знают, что случилось с Дангалом.

– Пожалуйста! – Розалия задумчиво прикоснулась пальцами к своему носу и поспешно почесала его.

Никто из обитателей корабля не знал о произошедшей трагедии. Так ничего и не узнав, Эльмира вернулась в каюту Дангала в полной растерянности. Внезапно она вспомнила о маленьком клочке с его каракулями и тут же извлекла его из-под подушки. Вот и все, что от него осталось. Увидятся ли они еще?..

Потом, опомнившись, она вытерла слезы и поспешила к капитану.

– Вы видели того парня… С которым я была, – обратилась к нему Эльмира. – Он прыгнул в воду… Надо вернуться назад…

– Это, к сожалению, невозможно. Сейчас ночь, темно. Не бойтесь, его наверняка подобрало какое-нибудь судно, в этих местах много их ходит. Не волнуйтесь.

Он-то видел, что случилось с Дангалом и куда тот подевался, да только решил пока промолчать.