Читать книгу В Москве без денег - Анастасия Ковалева - Страница 8

26 июня

Петя сообщил, что живет в какой-то заброшке с друзьями из Екатеринбурга. И мне стало дико интересно. До этого я не жила в заброшенных домах, но тема сквоттинга интересовала меня уже очень давно.

Петя назначил встречу на метро «Бауманская». Для конспирации, так как другая станция была намного ближе. Он взял с меня обещание ничего не писать о сквоте в соцсетях, не делать фото и не снимать на видео – по понятным соображениям. Ведь там жили ребята, у которых это жилье было единственным. Конечно, они очень боялись, что о нем кто-то узнает.

Итак, мы быстрым шагом проходим мимо трехэтажного здания, окна в котором частично забиты. Петя внимательно ловит момент, когда вокруг никого не будет. Это нелегко: центр Москвы, разгар дня. С ловкостью фокусника и быстротой гепарда он молниеносно бросается к зданию и отгибает лист профнастила. Нервничает, что я залезаю шумно, неуклюже и медленно. Палево.

Пропихнув меня внутрь, он закрывает «дверь». Я спрыгиваю вниз. Внутри темно. Даже не верится, что здесь могут жить люди. На нашем пути – гитары, гитары, гитары… Мы идем по дороге из разбитых гитар. Их здесь штук пятьдесят, наверное. Игровые автоматы, полуразбитые, стоят в запустении… Петя говорит, здесь в девяностые было казино. Его закрыли, а хозяин куда-то исчез. Нового хозяина так и не нашлось, здание перешло на баланс администрации города.

Я тут же спросила, можно ли его выкупить. Можно. За рубль в год по социальной программе. Но необходимо сделать ремонт, вставить окна, избавиться от мышей. А это очень существенные вливания денег. Больше, чем на квартиру, так как помещение огромное. И понятно, что всё, что уже есть, будет уничтожено, а всех жильцов выгонят.

По единственной уцелевшей лестнице попутчик провел меня на самый верх, в «зал славы». Наверху здания подобие башни, в котором и живут «коренные жители». Большая комната с окном, из мебели – круглый стол для покера и стулья. За столом сидят три человека. Всем около 23-28 лет. Петя знакомит меня с ними. Здоровый лысый мужик с бородой – Прапор. Именно он заехал сюда первым, разрисовал все стены и оформил эту и несколько других комнат. Сам он живет в башне, и говорят, что у него есть даже душ и туалет. Не брезгует фриганством.

Я в восхищении смотрю на стены: театральные занавески, картины в готическом стиле, логотип «Короля и Шута», весьма талантливо нарисовано. Прапор показывает мне свою комнату: кровать, картины на стенах и потолке. Очень чисто. Комната закрывается на замок. Если не знать, что находишься в сквоте, можно подумать, что это обычная квартира. Нет, не обычная… Молодежное модное арт-пространство. Жаль, что его талант пропадает почем зря. А ведь мог бы этим неплохо заработать. В другом месте, с другими людьми. Но ведь человек выбирает сам, где ему жить и с кем общаться.

Второй, не менее оригинальный персонаж – худощавый и кучерявый Монолит, или Моня. Он – «сталкер»: ходит по заброшенным охраняемым заводам и бункерам, срезает с электрощитков ценные металлы. На то и живет. С одной такой «ходки» только он один вытаскивает серебра и латуни на 20 тысяч рублей. Сдав хабар в металлоприемку, денег он не считает: проматывает, разбрасывая на такси и импульсивные покупки вещей, которые ему не нужны.

Третий – меланхоличный блондин Раят. Парень пишет стихи и тексты песен и очень глубоко знает историю разных рок-групп. Он мог бы продавать свои тексты группам, читать лекции о рок-музыке, вращаться в богемных тусовках. Но сейчас он достает еду из помоек и ходит на объекты с товарищами.

Петя выделяется на общем фоне: он единственный не имеет абсолютно никакого отношения к творчеству и рок-музыке. Только сейчас, спустя месяц знакомства, он поведал мне, что воровал велосипеды и продавал. Сейчас зарабатывает не менее маргинальными способами: аскает, сдает металл. Но, в отличие от остальных, крайне брезглив и негативно относится к фриганству. Что, однако, не мешает ему за обе щеки трескать то, что притащат товарищи, а остальное время валяться и спать. При этом у него сила, реакция и сноровка, как у спецназовца, превосходная сообразительность и хитрость. Мне бы хоть десять процентов его здоровья…

Петя провел меня на второй этаж. Он довольно большой. Напоминает общежитие с множеством комнат и общим санузлом. Мы заходим в большую, метров двадцать пять квадратных, комнату. В ней практически ничего нет: только голый пол и палатка. Несмотря на то, что я не ощущаю запахов, я чувствую, как в нос ударил резкий поток аммиака. «Я помыл пол на несколько раз!» – хвастается мне Пётр и гордо демонстрирует палатку и комнату, которую сам очистил от тонн фекалий. Помещение вылизано и вправду по-армейски. Чище, чем во многих квартирах, где я бывала. Осталась сущая мелочь: поставить дверь.

На этом же этаже, чуть далее, обитает Раят. Его комната, как чулан, без окон. Видно, что обустраивали ее долго, тщательно и со вкусом подбирая предметы. Понятно, почему ребята так дорожат этим местом.

Я поселилась в комнате Пети, так как пустил меня именно он. Купила точно такую же палатку, поставила рядом. Нашла покрывала и матрасы, постелила внутрь. Жить можно. Но как быть с удобстввами? В заброшке нет ни электричества, ни воды, ни отопления. Электричество можно было бы легко пробросить, но это будет слишком заметно. Дом просматривается со всех сторон.

Мне показали остановку, на которой есть usb-зарядка. Днем можно заряжать пауэр-банк в кафе, ночью – на остановке. «Банки» хватает на пару дней. Да, придется посидеть несколько часов. Для оптимизации процесса кто-то один заряжает все устройства за раз, а другие занимаются делами. Иногда (очень редко) находится человек, живущий в нормальной квартире, который поможет зарядкой и стиркой. Однако, сквоттеры не надеются на других, а предпочитают жить автономно.

Личности, не имеющие телефонов, ездят на ночь в компьютерный клуб. Целая ночь стоит 300 рублей. Лайфхак, если негде переночевать и нужен интернет.

Продукты добываются ночью, на помойках магазинов и ресторанов. Еды хватает на всех. У нас коммунизм: каждый приносит, что может, и берёт столько, сколько может.

В темное время суток освещаем комнаты свечами, всегда берем с собой фонари. Фонарь – лучший друг сквоттера: без него не пройти в темноте через первый этаж, с ним удобнее ковыряться в помойке.

Отопление летом не нужно. Пищу готовят на туристической газовой горелке, закупая маленькие баллончики с газом. Воду таскают ночью (откуда точно, мне неизвестно) в пластиковых канистрах на 10 литров.

По ночам, а иногда и днем, ребята идут «на объект». Меня туда, понятное дело, не берут. Зато охотно берут мой фонарик или наушники. На вопросы, куда идут и когда вернутся, мне не отвечают. Наверное, во избежание утечки информации.

Первая ночь на сквоте. Все ушли. Темно, никого нет… Я лежу в палатке. По комнате начинают ходить мыши. Некоторые пытаются прогрызть палатку и пролезть внутрь. Из-за шороха, создаваемого мышами, еще труднее уснуть. Но страшно было только поначалу. Потом я привыкла и к запаху, и к мышам.

Утром ребята вернулись довольные: вытащили 60 кг латуни! А у меня еще не решены бытовые вопросы: куда ходить в туалет? Петя говорит, что нужно спросить Раята. Тот отвечает, что по-большому можно ходить в любую комнату кроме жилых (а комнат только на втором этаже больше двадцати – занимай любую), а по-маленькому – в унитаз. Но так как он находится на его личной территории, туда ходить нельзя.

Всё это я передала Пете, после чего он устроил разбор полетов, и унитаз стал общим. Благо, в доме 1877 года постройки частично сохранилась канализация.

Мне показали канистру с водой с краном, из которой можно умыться, почистить зубы. На «кухне» также находится емкость с водой, в которой можно мыть посуду.

Что касается душа и стрики, с этим проблемы. У Прапора есть его личный «душ» – такая же канистра с холодной водой, установленная чуть повыше. Но мне пользоваться им нельзя. Стирать – только руками в холодной воде.

Сквоттеры не думали, что я здесь поселюсь: ведь девушки более требовательны в бытовых условиях. Они даже не представляют, как вообще здесь может обитать девушка. Но мне к суровым условиям не привыкать. Главная моя проблема, как это ни странно, вовсе не гигиена, а незаметно проскользнуть на выход.