Читать книгу Я поймаю тебя, Лисица! - Анастасия Маркова - Страница 4

– Миледи! Миледи, проснитесь! – донесся словно сквозь толщу одеял голос служанки, усердно трясшей меня за плечо.

Я нехотя приоткрыла правый глаз и пробормотала:

– Что случилось, Розанна? В доме пожар? Крысы напали на припасы?

– Нет, – растерянно сказала девушка, оставив в покое мое измученное тело.

– Значит, можно дальше спать, – пробубнила я, глянула на часы и, отметив, что легла всего час назад, снова смежила веко.

Горничная, по совместительству кухарка, никуда не ушла. Она продолжила стоять истуканом, чем вызвала раздражение. Поспать сегодня точно не дадут. Не день, а наказание!

– Госпожа… – осмелилась Розанна вновь подать голос. – Вас спрашивает представительный мужчина. Судя по одежде, стражник. Твердит, что дело важное и срочное. Хозяйка пыталась узнать, зачем он явился, но тот желает говорить только с вами.

Сон вмиг словно рукой сняло. Сердце неистово забарабанило, пульс зачастил. Недоброе предчувствие юркой змеей заворочалось в желудке. Я села на кровати и уставилась в окно.

«Стражник? Что ему нужно? Надеюсь, он здесь не из-за метки», – зароились в голосе тревожные мысли.

– Ее сиятельство пробовала отослать его. Не вышло, – продолжила Розанна нагнетать беспокойство.

– Каким образом? – просипела я и прочистила горло.

– Сказала, что вы плохо себя чувствуете, приняли снадобье и теперь отдыхаете. Велела наглецу прийти завтра, но он стоит на своем. В доме нет мужчин, чтобы выставить его, поэтому мы не знаем, как быть. Леди Эрин послала за вами, – развела служанка руками.

Я провела ладонями по лицу, заправила за уши выбившиеся пряди и с каплей безысходности заключила:

– Пусть ждет тогда. Сейчас оденусь и спущусь.

Горничная просветлела. Исполнив поклон, выпорхнула в коридор. Хоть интуиция била во все колокола, я не стала оттягивать момент истины. Выбравшись из постели, быстро привела себя в порядок и покинула комнату. Однако стоило оказаться у подножия парадной лестницы и заметить визитера, как вся бравада куда-то испарилась. Захотелось поскорее очутиться в своей комнате, забраться под одеяло и до утра не показывать оттуда носа. Я даже предприняла попытку к бегству: развернулась и поднялась на одну ступеньку, как вдогонку прилетело:

– Леди Бланшет? – прогромыхал стражник – тот самый, которого видела днем в парке.

Я не считала себя трусихой, учитывая, чем занималась порой по ночам. Но я действительно испугалась, увидев темноволосого мужчину. Свидетельством тому был пронесшийся по телу озноб, взмокшие ладони и вставшие дыбом волоски на руках.

Причина страха крылась не в его должности, хотя на дух не переносила представителей правопорядка. И не во внешности. Несмотря на высокий рост, атлетичное телосложение, стражник был довольно притягательным мужчиной: каштановые волосы, слегка полноватые губы, небольшая бородка. Ни тени надменности, холодности или презрения.

Сердце волновало только то, как он вычислил, кто я и где живу. Неужели имени оказалось достаточно?

Бежать теперь, когда мужчина заметил меня, было бессмысленно. Поэтому я спрятала эмоции под маской холодности и повернулась лицом к незваному гостю.

– Леди Сибилла Бланшет? – уточнил он, едва столкнулись наши взгляды.

Я расправила плечи и уверенной походкой двинулась к охраннику. Мама и Аралим стояли неподалеку от входа в Голубую гостиную и с любопытством наблюдали за происходящим.

– Она самая. Кто вы и по какому делу? – осведомилась у мужчины, быстро сокращая разделяющее нас расстояние.

– Я Ричард, – приложил он руку к груди и поклонился в соответствии с этикетом. – Личный охранник леди Леаросс. Госпожа велела передать вам письмо и проследить, чтобы вы прочли его.

Стражник достал из внутреннего кармана мундира белоснежный конверт и резким движением протянул мне. Хруст сургучной печати полоснул по нервам. Я извлекла сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его и пробежала глазами по нескольким строчкам, выведенным уборным почерком:

«Леди Сибилла,

прошу простить мне назойливость. Тем не менее моя душа не успокоится, пока не отплачу за вашу доброту. В связи с чем приглашаю вас, леди Сибилла, вашу матушку и сестру выпить по чашке чая. Отказ не принимается. Карета прибудет в половине шестого. Просьба не опаздывать.

Герцогиня Беатрис Армант».

Ее светлость могла подписаться «леди Леаросс», но предпочла подчеркнуть значимость, указав титул. Я никогда не покидала Графорд, однако знала, что Арманты – древний и очень влиятельный род в нашей империи. Во многом благодаря подругам матери, любившим посплетничать за чашкой чая. Денег на газеты у нас не было, так что единственным источником информации служили слухи.

Короткое послание поведало также, что герцогиня, прежде чем отправить личного стража, успела за небольшой промежуток времени собрать порядком информации обо мне: где и с кем живу, каково положение и статус. Ее светлость пригласила женскую половину Бланшетов на чай, а не на ужин, требовавший соблюдения определенного регламента, словно знала наперед, что у нас вряд ли найдется хоть одно подходящее платье.

Левая рука сама собой сжалась до побелевших костяшек, зубы заскрежетали, стоило представить жалостливый взгляд герцогини.

При этом ей хватило лишь имени, которое не являлось редким! В городе имелось порядка двадцати-тридцати Сибилл, но она задалась целью и нашла меня, что заставляло нервничать. А как иначе реагировать, если кто-то рыщет по Графорду в твоих поисках? Особенно, сейчас, когда на запястье красовалась метка следопыта.

– Передайте, пожалуйста, герцогине Армант, что мы крайне признательны за приглашение, однако не можем его принять ни сегодня, ни когда-либо еще, – без тени колебания произнесла я, едва в груди улеглась буря негодования и тревоги.

Добавлять, что леди Леаросс ничего мне не должна, не стала. Иначе не видать было бы моей душеньке покоя. Мама точно ухватилась бы за слова, поэтому проще было умолчать.

– Вдовствующей герцогини Армант? – удивленно воскликнула родительница и в считанные секунды встала подле меня.

С губ тотчас сорвался горестный стон. Не пронесло! Придется держать теперь оборону.

– Именно, миледи, – энергично кивнул охранник, чем привел здешнюю хозяйку в изумление, которое вмиг сменилось неописуемым восторгом.

Я не была прожженной интриганкой, но поняла, что визитер нарочно ответил вместо меня – решил заручиться поддержкой моей маменьки. Хитрый вояка!

Маркиза положила хрупкую ладонь мне на плечо и заговорила елейным голоском с тенью трепета:

– Дорогая, ты знакома с герцогиней? Почему не рассказала?

Ее тяжелое дыхание, вызванное волнением и усиленное пустотой холла, резало по ушам, а чересчур бурная реакция пробудила только уснувший внутренний голос.

– Потому что рассказывать нечего, – твердо заявила я, впившись холодным взглядом в мамино лицо.

Я была уверена, что ледяной тон вгонит клин между активно вращающимися шестернями в ее головушке, и на том с разглагольствованиями будет покончено.

– Милая, почему мы не можем принять приглашение вдовствующей герцогини? У нас ведь не было на вечер планов, – воспротивилась она, чем вызвала легкое раздражение, затем вовсе впилась пальцами в плечо, чего никогда себе не позволяла.

Привычная тактика дала сегодня сбой. Что нашло на неуемную родительницу? Неужто загорелась мыслью о знакомстве с влиятельной аристократкой? Даже если так, на кой нам это сдалось? Ни жарко, ни холодно. Чтобы после посплетничать с подругами?

Ответ нашелся в глазах – таких же синих, как у Аралим. Помимо любопытства, имелась еще причина. Мама считала, что поход в гости поможет сэкономить на продуктах. Довод весомый, но я по-прежнему была убеждена, что не стоит принимать приглашение, и не понимала даже почему. Просто внутри все противилось.

– Нам не с кем будет оставить Адимуса, – не сдавалась я.

– Розанна посидит с ним час-другой. Правда? – обратилась маркиза к молодой служанке.

– Конечно-конечно, госпожа! – проявила та небывалое рвение.

Я нахмурилась и мазнула взглядом по маменьке, Розанне, сестре. У всех на лицах затаилась… надежда. Казалось, они ждали чуда от встречи с важной персоной.

Гвоздь в крышку гроба забил стражник. Всего одной фразой!

– Леди Леаросс велела передать, что в случае отказа сама нанесет вам визит.

«А вот это уже угроза! – подумала я, падая духом. – Где мы примем герцогиню? Даже Голубая гостиная – единственная комната, не подвергшаяся нападению ростовщиков, не ее уровень».

– Сибилла? Доченька? – медовым голосом пропела мама, слащаво улыбнулась и часто заморгала.

В холле повисла гнетущая тишина. Я слышала стук собственного сердца, каждый шорох и шелест.

– Хорошо. Мы будем готовы к половине шестого, – обреченно произнесла я, сдавшись-таки.

Маменька просияла, точно путеводная звезда, Аралим вскрикнула от восторга, Розанна шумно втянула носом воздух и прижала руки к груди. В отличие от них, охранник сдержанно улыбнулся, поклонился и поспешил покинуть особняк.

Еще с минуту никто не осмеливался произнести ни слова. Матушка с сестрицей пребывали в блаженстве. Я же ругалась сама с собой, ведь, как правило, не поддавалась на уговоры. Нужно было и сегодня устоять. Какой демон дернул за язык? Почему спасовала? Что сталось бы, если бы Ее светлость посидела полчаса в Голубой гостиной, выпила чашку чая и навсегда исчезла бы из нашей жизни? Или обиделась бы и вовсе не появилась.

Внезапно в голову стрельнула мысль. Я приложила ко лбу ладонь и выругалась еле слышно:

– Вот засада…

– Что такое, Сибилла? – взволнованно осведомилась Аралим, с лица которой сползла улыбка.

– Я понятия не имею, куда нас повезут. Не слышала, чтобы у Армантов в Графорде был дом или поместье.

– Ты права, дорогая, – вымолвила мама, наконец отпрянув от меня. – У них и правда прежде не было здесь собственности, но, думаю, это обстоятельство изменилось. Леди Ниаман поделилась со мной вчера по секрету, что неделю назад кто-то выкупил Илгрет-парк. Скорее всего, Арманты. Больше некому. Слуги день и ночь готовили его к проживанию.

– Хочешь сказать, вдовствующая герцогиня решила перебраться из столицы в Графорд? – произнесла я хриплым голосом от нарастающей паники.

Обычно я редко выказывала эмоции, однако сегодня в очередной раз не сдержалась и позволила им взять верх над разумом. Все потому, что не понимала, зачем столь важной персоне, как леди Леаросс, поселяться в провинциальном городе, полном опасностей.

– Возможно. Или только на лето. В округе великолепная природа – чистые реки и озера, живописные горы. Почему нет? Давайте лучше поспешим. Времени осталось не так много, а у нас столько дел!

В преддверии похода к влиятельной особе мама заметно оживилась. Незатухающая улыбка, блеск глаз, подергивание плечами – все свидетельствовало о непомерной радости. В кои-то веки она была безмерно счастлива. Не из-за нового платья или отреза ткани, а предстоящего визита. Разве могла я лишить ее подобного удовольствия? Но почему тогда на сердце так тревожно?

Пока Розанна занималась прическами сестры и матери, готовила для них платья, я сама заплела косу, закрепила на голове с помощью шпилек, после надела то же платье, в котором посещала парк. Для обычного чаепития вполне подходящий наряд. Аралим же была этим вечером необычайно хороша. Светлые завитые локоны обрамляли правильный овал лица, синие топазы, принадлежащие нашей родительнице, оттеняли цвет глаз. Мама сделала все возможное, чтобы подчеркнуть и заставить окружающих восхищаться красотой Аралим.

В половине шестого мы покинули холл. Стоило моей ноге переступить порог и увидеть экипаж цвета спелой вишни, снизу доверху увешанного фонариками, как ужас окутал сердце черными крыльями. Я не могла обознаться, ведь дверцу украшал герб в виде рычащего трехглавого льва. Теперь понятно, почему внутренний голос призывал отказаться от приглашения. Нутром чуяла, что карета, запряженная четверкой великолепных вороных жеребцов, и вдовствующая герцогиня как-то связаны. Но еще не поздно было отказаться.

Легкая оторопь, охватившая маму и Аралим, быстро сменилась новой порцией восторга. Вдобавок проснулось чувство значимости. Обе начали вести себя, точно коронованные особы: шли к карете с излишне поднятой головой и расправленными плечами, при этом с черепашьей скоростью, после одна за другой с горделивым видом подали кучеру руку, затянутую перчаткой, и устроились на скамейках. Обивка из светло-бежевого плюша поражала великолепием и в то же время отсутствием практичности.

– Сибилла, ты чего? – встревоженно спросила Аралим, когда я продолжила стоять на верхней ступеньке невысокой парадной лестницы. – Садись скорее, негоже опаздывать.

– Неважно себя чувствую. Наверное, съела что-то не то. Предлагаю перенести визит на завтра или на другой день. Герцогиня все поймет.

– Глупости! – фыркнула мама, сжав добела губы. – Садись и не выдумывай. Мы столько готовились, чтобы остаться дома? Переживешь полчаса. Сибилла, не испытывай мое терпение! Я и так вечно потакаю твоим прихотям. Можешь хотя бы раз пойти нам на уступки? – холодно бросила она спустя пару секунд, поскольку ее прежние слова не возымели должного эффекта.

Я понимала, что своим отказом лишу их радости, шанса наконец-то выйти в свет и покрасоваться перед важной персоной, поэтому не хотела расстраивать родных. Но, пойдя у них на поводу, подставлю под угрозу свою свободу или вообще жизнь. Не будь у меня на руке метки следопыта, я бы без раздумий села в карету и отправилась к герцогине.

«Как быть? – вертелся в голове вопрос. – Не поеду – мне объявят протест. Поеду – буду сидеть весь вечер будто на раскаленных углях. Хотя, если подумать, чего бояться? На чай пригласила леди Леаросс. Да и в карете был молодой мужчина, а не женщина. Может, поверенный Ее светлости? Скорее всего! Доставил ценности или нечто важное и покинул Графорд, как только уладил дела. Тогда стоит уступить матери с сестрой. Полчаса-час точно переживу».

Успокоив саму себя, к всеобщему облегчению взобралась в экипаж и откинулась на шелковые подушки. Возничий, одетый в черно-красную ливрею, закрыл дверцу, уселся на козлы и щелкнул хлыстом. Карета покатилась по оживленным улицам. Мама и Аралим намеренно отдернули шторку и замахали знакомым, которые наряду с другими горожанами останавливались, чтобы поглазеть на роскошный экипаж. Замечая наши лица, они приходили в замешательство и явно задавались вопросом: что мы здесь делаем и куда направляемся?

Матушка добилась своего и засияла не хуже маяка в ночи. Теперь день или даже два местные кумушки будут судачить о нас с нескрываемой завистью, все кости перемоют. Хоть делом займутся, а то заскучали, поди.