Читать книгу Падение - Анастасия Пименова - Страница 7

Мы и правда тратим время из-за того, что недавно случилось, поэтому следующую остановку делаем нескоро, чтобы не отставать от графика.

Утром мы уже должны будем встретиться с Сойером в городе.

Плечо продолжает болеть, и иногда из-за этого я морщусь, понимая, что теперь в том месте образуется очередной синяк из-за силы укуса безумного.

Из-за тесноты машины колено Акселя то и дело задевает меня, а иногда и само плечо. Я вздрагиваю, но ничего не говорю. Терплю.

Спустя минуту глаза парня закрываются. Голова опускается на спинку сиденья, и он засыпает так, будто до этого ничего не было.

Хмыкаю про себя. Да, Аксель действительно может спать, где угодно. Хоть под обстрелом, даже кажется, что он сможет это сделать и на трупах. Мне бы его этот навык весьма пригодился, потому что иногда, несмотря на усталость организма, уснуть моментально не получается.

Дорога тянется часами.

Холод пробирается в салон.

Джеймс молчит, но я чувствую, что он всё это время иногда косится на меня, будто проверяет… дышу ли я, не меняюсь ли.

Когда наконец решаем остановиться, мне кажется, что у меня затекло абсолютно всё: пальцы, спина, ноги и шея.

Я открываю дверь, и холодный воздух ударяет в лицо.

Не успеваю сделать и двух шагов, как Джеймс подходит почти вплотную и берет меня за руку:

– Пойдем.

Он ведет меня в сторону редких деревьев, так как мы проехали уже лес и приближаемся к одному из небольших городов.

– Ну, конечно, – раздаётся за моей спиной ленивый голос Акселя. – Отдельная беседа. Как романтично.

В словах слышится сарказм, такой привычный и колючий, однако, когда я бросаю на него взгляд через плечо, вижу в глазах Акселя не издёвку. А беспокойство.

Он явно думает о том, что мог ли Джеймс увидеть момент укуса?

Понял ли что-то?

Именно поэтому я выдаю короткий кивок Акселю, не знаю зачем, но просто делаю это. Парень кивает в ответ, но не отворачивается, а продолжает внимательно следить за нами.

Мы отходим не так далеко, но с расстояния других никто не сможет услышать.

Как только я смотрю на Джеймса, то продолжаю чувствовать взгляд Акселя.

– Рассказывай, Шоу.

Я прикусываю изнутри губу, понимая, что этого стоило ожидать. У меня было время в машине, чтобы подготовиться и выбрать, что ему рассказать.

И я выбрала.

– Помнишь, когда ты, я и Ник были в одном из зданий и пытались спастись от безумных? – парень медленно кивает, складывая руки на груди. – Когда я упала и Ник держал меня, то безумный укусил меня.

– Именно поэтому ты и отпустила руку Николаса.

– Ты помнишь?

– Конечно.

Не знаю, что меня больше удивляет. Что Джеймс помнит или его это "конечно", которое сказано так, словно я спросила какую-то глупость. Мы ведь пережили слишком многое, чтобы помнить абсолютно всё.

– Я тогда думала, что это конец, поэтому пыталась убить себя и…

– Что?

Расслабленность, что ещё оставалась в нем, исчезает мгновенно, словно кто-то сорвал с Джеймса последнюю маску спокойствия. Его взгляд моментально темнеет, как будто вспыхивает изнутри, и в нём виден весь шок вперемешку со злостью и непониманием.

Парень делает почти незаметный шаг ко мне, так, словно не верит, что расслышал правильно.

– Ты пыталась… убить себя? – слова повисают в воздухе тяжело, отрывисто. – Серьёзно, Шоу?

В его голосе нет крика, но от этого только страшнее, а в уголках губ дрожит напряжение, пальцы бессознательно сжимаются в кулаки, когда он опускает руки.

Джеймс хочет спросить что-то ещё, но осекается, потому что понимает.

Что я делала это не из слабости. А потому что была уверена, что превращусь.

Что не хотела стать тем, кого он или кто-то другой потом будет вынужден убить.

И это знание ломает его ещё сильнее.

Джеймс отводит взгляд всего на мгновение, но я успеваю заметить, как он сжимает челюсть, словно подавляет какое-то слишком сильное чувство. Не просто беспокойство. Что это?

Снова поднимает на меня взгляд, и в этих глазах лишь буря.

Едва уловимая, скрытая, но достаточно сильная, чтобы я её почувствовала.

– Шоу… – он делает шаг ближе, так что между нами остаётся пространство чуть больше ладони. – Даже если ты думала, что станешь безумной… ты не имела права делать это одна, ты не должна была так поступать.

– Джеймс, а как бы ты поступил на моем месте?

Он отвечает почти сразу, буквально через секунду.

– Также.

Усмехаюсь, а он прикрывает глаза, окончательно всё понимая. Сама продолжаю рассказывать, переходя уже к тому, как встретилась с Акселем и как парень узнал про укус.

Взгляд Джеймса тут же перемещается на Акселя:

– Так он знает.

– Да.

Я продолжаю и кратко рассказываю о том, как проснулась и поняла, что мои сорок восемь часов истекли.

– И ты осталась человеком.

– Да, – в очередной раз утвердительный ответ, который и не требуется. – Но это ещё не всё, Джеймс.

Как только я это произношу, то Джеймс слегка прищуривается, а воздух между нами становится слишком густым или мне просто кажется, потому что я собираюсь сказать ему то, что не говорила никому. Но он должен знать, так как нам предстоит встреча с Сойером.

– Позже о том, что меня укусили узнал и Ник.

– То, что ты ему рассказала, это ожидаемо.

– Я не про это, Джеймс. А про то, что когда я ему сообщила, то он был ничуть не удивлен. Уже от Ника я узнала, что мне не грозит никакое превращение в мутанта. Потому что… – нервно сглатываю и облизываю вмиг пересохшие губы, – то, что я скажу, обещай, что сохранишь это в тайне. Обещай мне, Джеймс.

– Я обещаю, Шоу.

Сказано так легко и просто, что у меня перехватывает дыхание. Так легко, будто он даёт клятву, не требующую ни секунды раздумий. Будто для него это естественно… хранить чужие тайны, не только мои тайны.

– Всё началось с Ника, – произношу я негромко. – Вернее… даже не с него самого. А с того вируса, что уже был в нем. А дальше лишь стечение обстоятельств… И когда Тэйт подмешал ту дрянь в напитки… это спровоцировало реакцию. Сильную. Непредсказуемую. Колбы с образцами… – мои пальцы будто холодеют, и дрожь проходит по спине, когда я продолжаю сбивчиво объяснять. – Они разбились. Попали в вентиляцию.

– В центре Максвеллов.

– Да. Именно поэтому оттуда всё и началось. Сердце Ника остановилось, но его запустили заново.

Секунда тишины.

Только наше дыхание.

– Шоу… – тихо произносит Джеймс, но я поднимаю ладонь, давая понять, что ещё не закончила.

– Когда мы с Ником оказались в клетках у Дункана… – я автоматически сжимаю пальцы, вспоминая тот металлический запах крови, звук рвущейся плоти. – Он запустил к нам безумных, захотел посмотреть, как они разорвут нас или как мы обратимся. Естественно, они нас задели: поцарапали и покусали. Хоть на Ника безумные реагируют и не так, как на меня, то есть для них… они принимают его за своего, в упор могут не видеть. А я… кидаются, как на людей.

Джеймс замирает. В глазах мелькает что-то острое, но он не перебивает.

– Тогда нам кто-то помог выбраться из клеток, выстрелили в замки, так мы и освободились. Наверное, тот человек тогда подумал, что мы уже в любом случае трупы, но для чего тогда было помогать… Я до сих пор не знаю ответ на этот вопрос. И как ты знаешь, то Сойер связался с Ником по устройству, однако, тебе неизвестно, что именно он тогда написал. Что Ник должен быть уже мёртв или обращён. И согласился на встречу только на своих условиях. То есть тогда в прошлый раз это был человек Сойера или просто кто-то, кто ему рассказал, что Николас Максвелл, который входит в Совет, заражен.

Взгляд Джеймса становится стеклянным, и я вижу, что он окончательно всё осознает и понимает.

– Если на встречу придет кто-то из вас или вы все, то Сойер может сообщить про Ника. Мне не хотелось бы, чтобы вы узнали так и не хотелось, чтобы вы вообще знали, но кто-то должен… И пусть этим кем-то будешь ты, Джеймс.

Наши взгляды вновь сталкиваются.

– Акселю неизвестно про Ника?

– Нет. Он знает только то, что я не обратилась. Остальное… я не думаю, что он сможет принять всю правду, что не натворит что-нибудь.

Он выдает очередной кивок.

– Поэтому ты поехала? Чтобы самой встретиться с Сойером?

– Да. Если его человек видел Ника тогда, то и меня тоже, поэтому, возможно, Сойер решит всё-таки пообщаться.

Я не говорю, что это не единственная причина. Как и не говорю, что в случае, если что-то пойдет не так, то мне кажется, что они будут в опасности. Я хочу ошибаться. Хочу, чтобы мои мысли касаемо того, что Нику "выгодно избавиться" от Акселя и Джеймса были неверными. Это я не могу понять. Не его решение, а то, как он к нему пришел.

В голове и так в последние несколько дней творится непонятно что, а с каждой секундой становится только хуже.

Кажется, я начинаю путаться. Во всём.

Холод ночного воздуха будто сгущается вокруг меня, давит на виски.

Джеймс смотрит на меня долго. Слишком долго. Будто изучает новую, незнакомую меня. Не ту, которую он знал все эти месяцы, даже годы.

Нет.

А другую. Ту, что скрывала заражение. Ту, которая почему-то не превратилась. Ту, чья история слишком тесно связана с Ником и с тем, что происходит в мире.

Его взгляд ровный, но под ним что-то горячее, неосторожное, почти болезненное. И я буквально чувствую это кожей, каждой клеточкой своего тела.

– Я рад, что ты сказала правду, Шоу.

И всё?

Никакого давления? Никаких лишних вопросов? Никаких попыток вытянуть ещё что-то, докопаться до деталей про вакцину, про то, как именно я заразилась, про вирус, Дункана или самого Ника?

Только эта простая, ровная фраза.

Замечаю только, как двигается мышца на скуле Джеймса, как он чуть хмурит брови, как взгляд опускается вниз, как будто старается найти ответ у земли.

– У нас ещё есть время, – сообщает хрипло только это, а сам кидает взгляд на наручные часы. – Я… подумаю, как нам лучше вести разговор с Сойером. Пора ехать, Шоу, – его пальцы чуть касаются моего локтя, не хватая, а лишь направляя. – Остальные уже ждут.

– Хорошо.

Мы возвращаемся к остальным, и я замечаю, как Аксель переводит взгляд от меня к Джеймсу и обратно. О чем он думает?

На удивление не слышу от него ни одной язвительной реплики, просто сажусь в автомобиль, и вскоре мы уезжаем.