Читать книгу Харчевня королевы «Гусиные Лапы». Саммари на зумерском - Анатоль Франс - Страница 3

Если бы аббат Куаньяр родился в наше время, он бы вел блог о стоицизме, снимал бы видосы с разбором Ницше между глотками крафтового эля и разносил в пух и прах инфоцыган в Твиттере. Но ему выпало существовать в восемнадцатом веке, поэтому все его сигма-скиллы уходят в оффлайн. И он реально рулит.

Пока обычные священники ходят с постными лицами и твердят о греховности всего живого, Куаньяр доказывает, что можно быть богословом и при этом кайфовать от жизни. Его кредо – умеренность без фанатизма. Он пьет вино, но не напивается в стельку. Он любит вкусно поесть, но не объедается до отвала. Он флиртует с женщинами, но не превращается в похотливого старикашку. У него есть тот самый внутренний стержень, который не позволяет ему скатиться в крайности. Он не отрицает мир – он его принимает, но фильтрует через призму разума.

Его главная сила – не в знании молитв, а в остром уме и языке. Он может часами говорить о философии Аристотеля, а потом с таким же жаром обсуждать достоинства нового сыра, который привезли из соседней деревни. Для него нет иерархии тем – все интересно, все достойно обсуждения. Он с одинаковым уважением выслушает и заезжего купца, и местного винодела, и даже того же д’Астарока с его бредом о саламандрах. Потому что Куаньяр считает: истина может прийти откуда угодно. Главное – уметь ее услышать.

И вот именно это и бесит окружающих. Они привыкли к четким границам: священник должен вести себя так-то и так-то, говорить на такие-то темы, осуждать такие-то вещи. А тут какой-то аббат, который нарушает все правила и при этом выглядит абсолютно счастливым. Он не лезет из кожи вон, чтобы кому-то понравиться. Он просто живет так, как считает нужным. И его уверенность действует на людей магически: одних притягивает, других – бесит.

В этой главе мы видим его за обычными делами. Утром он читает древние манускрипты, делая пометки на полях. Днем он спускается в харчевню, где за бокалом вина ведет дискуссии с кем попало. Вечером он может уединиться в своей комнате с книгой или же отправиться на прогулку, размышляя о прочитанном. Его жизнь – это идеальный баланс между интеллектуальной нагрузкой и земными радостями. Он не аскет и не гедонист – он где-то посередине.

И именно эта его позиция становится главным камнем преткновения. Для тех, кто привык делить мир на черное и белое, серая зона аббата – как красная тряпка для быка. Они не понимают, как можно одновременно быть набожным и таким земным. Они подозревают в нем лицемерие, обман, скрытые пороки. Но на самом деле все проще: аббат Куаньяр просто понял то, до чего другие никогда не додумаются. Что можно любить Бога, не ненавидя мир, который он создал. Что можно верить, не отключая при этом мозг.

И пока его будущие обвинители копят злобу, он продолжает жить своей жизнью. Пьет вино, читает книги, шутит с посетителями харчевни. Он еще не знает, что его образ жизни уже стал доказательством его же вины в глазах других. Что его любовь к вину превратится в «пьянство», любовь к книгам – в «колдовские штудии», а любовь к дискуссиям – в «ересь». Но даже если бы знал – вряд ли бы что-то поменял. Потому что он – сигма. А сигмы не подстраиваются под чужое мнение. Даже когда на кону стоит их жизнь.