Читать книгу Харчевня королевы «Гусиные Лапы». Саммари на зумерском - Анатоль Франс - Страница 5

Если ты думаешь, что Катя – это просто милая девочка, которая моет полы и заваривает чаек своему чудаковатому боссу-каббалисту, ты жестоко ошибаешься. Она не блогер-мистик, которая носит аметисты «для вибраций» и цитирует Карлоса Кастанеду в сторис. Она – настоящий исследователь в мире магии, причем без всякого пафоса и блеска.

Пока Жак витает в облаках и строит воздушные замки, Катя живет в суровой реальности. Да, она служанка у д’Астарока, но это не про «принеси-подай». Это про то, чтобы знать, какая трава поможет от головной боли, а какая – незаметно отправит на тот свет. Какая книга по алхимии – просто сборник сказок, а в какой есть реально рабочие рецепты. Она не верит в саламандр – она верит в силу знаний, которые можно применить. Для нее магия – не догма, а инструмент. Как молоток. Или нож. Смотря как использовать.

Она видит, что творится вокруг. Видит, как на аббата Куаньяра набрасываются с обвинениями. Видит, как Жак смотрит на нее глазами щенка, который готов ради нее на все. И она использует это. Не потому, что она злая. А просто потому, что она выживает. В ее мире доверять нельзя никому – ни д’Астароку с его бредовыми идеями, ни влюбленному Жаку, который видит в ней принцессу, а не реальную девушку с острым умом и кучей проблем.

Иногда она позволяет себе поиграть в его игру. Рассказывает ему что-то загадочное про «ночные ритуалы» или «шепот духов», а сама смотрит, как он замирает, пытаясь запомнить каждое слово. Ей смешно и немного грустно. Она знает: если бы он узнал правду – что она может варить зелья не хуже любого аптекаря, что она умеет читать по губам и подслушивать разговоры, что она давно раскусила д’Астарока как орех – он бы испугался. Ее романтичный образ рассыпался бы в прах.

А правда в том, что Катя – ментальная гроза. Она не носит черные платья и не рисует пентаграммы на стенах. Она носит простое платье служанки и умеет быть невидимкой. Но когда она проходит по комнате, даже д’Астарок невольно замолкает на полуслове. Он чувствует ее силу. Он знает, что она умнее, чем показывает. И это его бесит и пугает одновременно.

Она наблюдает за всеми. За аббатом, который пытается сохранить лицо перед надвигающимся хаосом. За Жаком, который готов сгореть от одного ее взгляда. За горожанами, которые с жадностью подхватывают любую сплетню, лишь бы не смотреть в глаза своим страхам. Она видит всю эту механику, все шестеренки большого театра абсурда. И она молчит. Потому что знает: кто владеет информацией – тот владеет ситуацией.

Возможно, если бы Жак перестал смотреть на нее как на объект обожания и увидел в ней реального человека – умного, опасного, вынужденного играть по чужим правилам, – у них был бы шанс. Но пока он пишет ей мысленные сонеты, она просчитывает, как выжить, если город окончательно сойдет с ума и начнет жечь «ведьм». И она точно знает: если придется выбирать между любовью и жизнью, она выберет жизнь. Потому что выживание – это ее главный магический навык.