Читать книгу Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2 - Анатолий Гейнцельман - Страница 18

Сегодня опять благосклонно

Роняют вокруг чудеса

Мечты голубые затоны,

Зовущие вдаль небеса.

Сегодня опять в небосклоны

Воздушный кузов корабля

Уносит на юте «Беллоны»

На пир голубой короля.

Овечек едва лишь рожденных,

Кудрявых, атласных руна,

Из бледных кораллов кессоны,

Фестоны червонного льна,

Громадные, страстные груди

Красавиц в лазурной фате,

Жерла озлобленных орудий,

Мессии на алом кресте,

Колонн голубых канелюры,

Луга золотых орхидей,

Твердынь грозовых амбразуры

И радуги пестрых цепей, —

Державному нищему нужны

В очей ненасытливый трюм:

Без них он, калека недужный,

Как сокол в неволе, угрюм!

Вот, вот он, синий, синий, синий,

Слегка колышимый ковер,

Разостлан до незримых линий,

Что отуманивают взор!

Лишь слева пояс пурпуровый,

Из глины низкая коса,

Врывается стрелой суровой

В лазоревые чудеса,

Да в синей чаше серебристой

Струей влюбленная камса

Кипит и блещет, как монисто,

Как лунной пряжи полоса,

И серебристая чуларка

Фонтаном плещется вокруг,

Но ни одна рыбачья барка

Не простирает смертный круг.

Зато, о Боже, снег крылатый,

Вихрясь на миллионах крыл,

Оставил синие палаты

И всё подоблачье покрыл;

Зато, о Боже, покрывало

Легло на свежую лазурь

И мерно в волнах колыхалось,

Как незастывшая глазурь;

Зато, о Боже, диадемы

Ты обронил из чайных роз,

Цветочной пылию Эдема

Покрылся голубой наркоз!

Нет, не покрывало Божье

И не блестки диадем,

Не снежинки синю ложу

Попадаются в ярем:

То крылатой, хищной братьи

Распростерлись тенета,

То последнее объятье

Пред потерей живота.

Острокрылые могилки,

Двухклинковый ятаган,

Альционы, звонокрылки,

Черноперистый баклан

Завихрились, запрудили

Бирюзовы небеса

Бриллиантовою пылью,

Как метелиц волоса.

Сколько их! Считай-ка звезды,

И червонный колосок,

И усопших на погосте,

И зыбящийся песок!

Ах, с алчбою человечьей

Альционы в серебро

Погружаются по плечи,

И священное нутро,

Цель разбойничьих крылений,

Цель, быть может, и всего,

Туком дышащих мгновений

Наполняется легко!

Не подобен ли белым пиратам

Необъятный Создателя мир,

И не правит ли туком проклятым

Мирозданье нелепейший пир,

И не мне ли назначен символом

Альбатрос, проглотивший кефаль,

Что трепещет в кишечнике голом,

Альбатрос, уносящийся вдаль;

И не я ли в груди, как Везувий,

Создают от тоски и огня;

И не я ли в искривленном клюве

Уношу золотое агня;

И не я ли всю рать альционов,

И сребристую в волнах камсу,

И земных и забережных тронов

Драгоценности в гроб унесу;

И не я ли, как хищник вселенной,

Поглощаю из края и в край

И прошедший, и мир нерожденный,

И крылатыми созданный рай,

Поглощаю в грязи у дороги,

Ненасытный, голодный всегда,

Но уж насмерть усталые ноги

Не расправит иллюзий узда!