Читать книгу Пять лепестков. Стихи и эмоции - Анатолий Корниенко - Страница 7
СТИХИ О ЛЮБВИ
ОглавлениеЛунный глаз
Когда из Леты лунный глаз
Блеснет как рыбка каплей света,
По строчкам унесет Пегас
Нас в сон, рожденный из сонета.
Настрою звездный ксилофон,
По бликам этим, выгнув шею,
И станешь ты играть на нем,
Аккомпанируя Орфею.
И серебристых пескарей
В бездонном лунном озерце
Я поскорей поймаю всех,
И будет долго на лице
Твоем улыбка отрешенья,
Что лучшее мне утешенье.
Урок любви
Когда в уста его вдыхают боги
Вкус жажды – пить из наслажденья струй,
Он к той губам спешит стелить дороги,
Чей встречный ему дорог поцелуй;
Когда притворной нежности не зная,
Лишь страсти выход дав и воле рук,
Все дальше заходя, в святых святая…
Любви урок дает подружке друг;
Когда, устав от напускного гнева
До томности в глазах доведена,
Еще в смущении пылает дева —
Дрожит в руках, желания полна;
То мы, кто испытал любви уроки —
Раздумьем лишь наполним вдох глубокий.
Любовь внутри
Мы носом тыркаемся в темноте
И ждем, словно котята поощренья…
Нам с детства похвалы привычны те,
Родительского шепот умиленья.
И удивляемся, лишь сделав верный шаг,
Что нет со стороны рукоплесканья —
Привыкшие к награде за пустяк,
Всеобщего не получив признанья.
Но понимаем, повзрослев настолько,
Что сами мы себя… оцениваем только:
Свой голос восхищенья вырос в нас
От той большой и искренней любви,
Что дали нам – любимые они,
Кто любящих всегда не сводят глаз.
Сонет о любви роботов
Батарейку взял мою бой-френд,
И свою мне вставил – так удачно.
А прикол весь в том, что сделал бренд:
Типа, чувств обмен неоднозначный.
Я люблю зарядку эту так —
Как безумная, чему не знаю рада!
Он меня зарядит, как дурак!
Нет, чтоб нам всё делать так, как надо.
И когда я отключу его
От питания, ну, вроде бы случайно,
Он меня отключит и – плывём,
Глючит в кайфе нас необычайно!
Вот не знаем мы: любовь иль нет —
Батарейками меняться тет-а-тет.
Сапфо
«Потом жарким я обливаюсь, дрожью члены все охвачены.
Зеленее становлюсь травы, и вот-вот как будто, с жизнью прощусь я.»
(из элегии Сапфо. 7 век до н. э.)
Пяльцами вод Эгейских
остров Лесбос распластан
Женское сердце – бейся
в ласках.
Дрожью любовной лебедя,
члены мои все охвачены!
Страстью Сапфо элегия
плачет:
Стану травою зелёною —
ты окунись в мои росы.
Тело моё затаённого
просит.
Стану налимом-окунем,
ты урони в реку перстень.
Я проплыву рядом, около
персей.
Степью цветистою лягу я,
нежно бутона
…коснутся уста.
Пить из очей твоих взгляда яд
не устать.
Буду любви воровкой
богу я слово молвить.
Пусть Зевс пронзит сердце робкое
молнией.
И Афродита – дочь его
вылечит страсти раны,
чтоб не болели ночью твои
вулканы.
***
Сожму ладонь – в ней женская рука,
И сразу пробивает током.
Она и невесома и легка,
Но в ней всю жизнь мою запрятал кто-то.
Сонетное сплетение о превратностях любви
И взгляда, проникающего сквозь
Я не боюсь. Ужели равнодушен?
В обёртку упакована любовь,
А бантик просто так, на всякий случай.
Иллюзия, что можно потянуть
За краешек атласной ленты время
И страсть опять наполнит стоном грудь,
И голос твой услышу в трубке – «верь мне!»
И буду обрывать я провода,
И набирать дрожащим пальцем слово…
В начале было слово – слово «да!»
«д» -«а»… и сращены тела.
Пустого звука не услышу боле.
Зачем мне жизнь тогда и эта воля…
***
Зачем мне жизнь тогда и эта воля?
Моим устам не обрести уста
Твои, не прорости от боли,
Чудесней нет которой. И, устав,
Нам не заснуть опять, как два в одном —
Сюрприз не повторится, как в рекламе.
Я пью всё залпом. Тоника со льдом
Абсент не терпит – холод между нами,
А не внутри. И тёплый мягкий зверь
Не спутал ноги лаской и уютом…
Ты крикнула мне в трубку: «я не верю!»
Творить и разрушать улыбки утром
Твои права. Захочешь.… А пока,
Несёт нас подсознания река.
***
Несёт нас подсознания река
Врозь друг от друга. Холод леденящий
Опутал мозг. Крутые берега,
Воздвигнутые отчужденьем нашим,
Росли как горе. Не было причин
Сопротивляться этому потоку.
И только сердца ком стоял один
Внутри, не уступая року.
И время сделало свой новый вдох
Из тела моего, без всяких граций,
Оставив бездыханным. Рук ни ног
Нет, чтобы оттолкнуться и цепляться.
И это был урок страшнее смерти…
И вот тогда звонок раздался: «Верь мне!»
***
И вот тогда звонок раздался: «Верь мне!»
И, словно спрятанный в мешок из кожи, я
Жизнь ощутил всем этим телом бренным,
В сознанье постепенно приходя.
Была весна. Земля вся ожила.
Вплетала из цветов гирлянды в косы.
И в воздухе опять любовь плыла.
И я не задавал уже вопроса —
Дышать мне, не дышать… Само собой —
Я мог теперь увидеться с тобой!
Я трубку прокричал: «Люблю и жду!».
И мне хотелось в небо на виду
У всех подняться и парить, вдвоём…
А ты сказала: « Мы куда пойдём?»
***
А ты сказала: « Мы куда пойдём?»
Я ощутил в твоих словах отвагу.
– Ты на край света хочешь за дождём?
Я соберу тебе букет из радуг.
Или давай под парус, в пену струй,
Телами бронзовыми рассекая воздух.
Губам потрескавшимся – поцелуй
Сердцам, в разлуке трепыхавшим – отдых.
А хочешь на молочной каше звёзд
Я маслом нарисую твоё имя,
И в обрамленье – фейерверк из роз?
Ну, как я расписал программу нашу?
– Ты слышишь? – Слышу, продолжай, валяй —
Сказала – Маслом не испортишь кашу.
***
Сказала: «Маслом не испортишь кашу».
Наверно губы красила уже.
Ах, эти губки! Где найти вас краше!
Ах, эти ножки, попка в неглиже.
– Я это не тебе, я просто так,
С собой болтаю – очумел от счастья.
Ну, почему так сразу и дурак?
Ты там готова? В душ сходила? Здрасьте!
Что значит «раскатал губу», скажи,
Мы что, уже не… а, тогда понятно.
Но, ты же понимаешь – миражи,
Фантазии! Они всегда приятны.
Ну, душу не томи и приходи.
Ну, вот ещё! Критические дни.
***
Ну, вот. Ещё критические дни,
Томление не нужных ожиданий
Когда бы наперёд всё знать, от них
Бежал бы я, от этих стен и зданий.
В поля, в леса, в космическую глушь,
Отпиливать у звёзд пяти-конечность,
И околачивать со звёздных груш,
Твой образ, на пути застывший
« Млечном»,
Твою любовь. Я так того хочу…
Но, голос в трубку: Ты чего застыл там?
– Нет, милая, я здесь, я не молчу,
Я просто, из контекста выбыл.
Ты знаешь, у меня почти идея:
Давай в театр пойдём, на самом деле?
С другой стороны эха
Ты гонялась за облаком горлинкой,
но оно превратилось в журавлика.
Я с другой стороны шёл мечтающим гоблином,
очень грустным, несчастным и маленьким.
Пропищала ты – эй, поиграй со мной!
Хочешь бегать за эхом блуждающим?
Ты с другой стороны на меня лай и вой —
обратись псом косматым и лающим.
Я подумал – косматым, а запросто!
Чем ловить только будешь, красавица?
И залаял, на задние лапы привстав,
побежали – какая нам разница.
Грусть прошла, я скакал по горам-долам,
ты ловила мой голос, старалась так.
Разделили потом мы его – пополам,
это эхо, и стало нам радостно.
Это эхо с тех пор у тебя и меня,
я брешу всё, и ты птица та ещё.
А с другой стороны, нам друг друга понять,
помогло это эхо блуждающее.
Это было, а может… наврал я вам.
Но, с другой стороны, нет же разницы,
что сказал, написал – верим мы не словам,
а сокрытому между строк празднику.
Во имя всего земного
(баллада об ангеле)
– Давай же начнём всё снова,
Уймём этот адский жар
Так ангел под ночи покровом
К девице в саду приставал.
– Богиня! Ну, будь смела!
Подвластно желанье одно нам,
Душа ведь у нас одна —
Во имя всего земного.
Любовным утехам не новым
И раньше служил этот сад.
– А помнишь, когда-то ты слово
Со стоном произнесла?
Мне больно не знать услад,
Но я не молю иного
Скажи его! Я буду рад!
Во имя всего земного!
Я был паренёк бескрылый,
А ты была так молода,
И этот же сад укрыл нас…
Со страстью взгляни назад.
«Ты бог!» мне сказала тогда.
Ты, можешь назвать меня снова?
Скажи я молю, те слова —
Во имя всего земного!
– Эх, ангел! Нельзя те слова.
Они были жизнь – не товар.
