Читать книгу Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 3 - Анатолий Шуклецов - Страница 6

Автор должен собрать материал на десять книг, а написать одну – и эта книга будет хороша. Алексей Новиков-Прибой. // Побольше знай – поменьше говори. Азербайджанская пословица. // Романы утомительны подробностями. Всё то, что имеет у него временный характер, все эти шпильки по адресу тогдашних критиков и либералов, все критические замечания, претендующие на меткость и современность, и все так называемые глубокие мысли, бросаемые там и сям, – как всё это по нынешним временам мелко и наивно! То-то вот и есть: романист-художник должен проходить мимо всего, что имеет временное значение. Антон Чехов. // Особое искусство – знать, на что не следует обращать внимание. Самуэль Батлер. // Одно из главных умений философа – не заниматься теми вопросами, которые его не касаются. Людвиг Витгенштейн. // Чтобы изобретать, надо быть в двух лицах. Один образует сочетания, другой выбирает то, что он считает важным. Гений – не тот, кто комбинирует, а кто выбирает среди комбинаций. Выбором руководит эстетическое чувство. Поль Валери. // Искусство выполняет работу памяти: оно выбирает из потока времени наиболее яркое, волнующее, значительное и запечатлевает это в кристаллах книг. Алексей Н. Толстой. // Селекция – отбор того, что войдёт в роман, а что нет – важная часть работы писателя. Если автор выкинул из романа все персонажи, сцены и диалоги, без которых роман может обойтись, значит, он провёл хорошую селекцию, и его роман назовут «сжатым», если плохую – «раздутым». Джеймс Фрэй. // Важно из обилия объектов, которые писатель увидел, выделить те, которые создадут полноту картины и в то же время не перегрузят страницы обилием материала, который утомляет читателя. Юрий Казаков. // Поражает неумеренность Льва Толстого из 239 глав романа уделившего 131 главу побочным обстоятельствам и всего лишь 108 глав непосредственно повествованию о судьбе Анны Карениной и связанных с нею лиц. // Роман, представляющий собой цепочку тщательно отобранных событий, имеет ту особенность, что в нём великий писатель, например Флобер, может сознательно оставить за пределами книги всё ненужное, чтобы какой-нибудь Билл (или – в его случае – Золя) подхватили оставленное и носились с этим сколько угодно. Он же скажет только о том, что видит он один. И поэтому «Госпожа Бовари» принадлежит вечности, а Золя уже крушится под натиском времени. Скотт Фицджеральд.