Читать книгу Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 3 - Анатолий Шуклецов - Страница 9

Прижизненному признанию художника гением больше всего мешает почти неизбежное свойство гениальности – неравноценность, даже несовершенство иных его творений. Николай Вильмонт. // Немного в мире поэтов написали столько высокого и бессмертного, как Гёте, и ни один из мировых поэтов не написал столько разного балласта и разных пустяков, как Гёте. Виссарион Белинский. // Можно быть замечательным поэтом, но писать плохие стихи. Анна Ахматова. // Когда Гнедич предложил себя в качестве издателя собрания сочинений, из всего поэтического наследия своего Батюшков отобрал пятьдесят два стихотворения. Поэт, признанный классиком русской литературы, поэт, которого Пушкин считал своим учителем, и всего пятьдесят два стихотворения! Благодаря розыскам литературоведов до нас дошло их более ста шестидесяти. // Принято считать, что Тютчев написал мало. Но он написал много. Это в полной мере относится и к Заболоцкому. Незадолго до смерти он сжёг все эти стихи, среди которых многие были настоящими шедеврами по тонкости, выдумке, блеску. Он не хотел шутить с поэзией и своей жизнью, которая, может быть, предстала бы в этих стихах совсем другой, чем она была на деле. Разумеется, бесконечно жаль, что эти стихи погибли. Но, размышляя о светлой и трагической жизни поэта, начинаешь понимать, что он не мог поступить иначе. Вениамин Каверин. // Из пятисот, из тысячи стихов оставишь только сотню, остальное беспощадно перехеришь. Николай Некрасов. // Я написал три вещи, которыми остался недоволен, я их сжёг. Уильям Фолкнер. // Принявшись как-то разбирать свои бумаги, я уничтожил большую часть моих поэтических упражнений и заметил это лишь много лет спустя. В первую минуту я был несколько раздосадован, но скоро утешил себя мыслью о пожаре Александрийской библиотеки. Фёдор Тютчев.