Читать книгу Телефон. Звонки из прошлого - Анатолий Терещенко - Страница 4

Из дневника Николая Петровича Горшенина:

«…Чей-то голос закричал: «Зайдер убил Котовского… Но почему его досрочно освободили из заключения?» На этот вопрос, к великому сожалению, до сих пор нет вразумительного ответа. Прошло столько времени, а истинные мотивы снисхождения к нему, убийце Котовского, со стороны тогдашних властей нам и по сей день неизвестны. Не знаем и заказчиков этого коварного преступления…

Свою решительность в борьбе за счастливую жизнь своего народа он подпитывал китайской пословицей: «Либо не начинай дело, либо, начав, не сдавайся!»

Что невероятного в людях, так это решение продолжать идти. И он, этот красный Робин Гуд, шел своим путем к победам…»

* * *

В предвоенные годы в Советском Союзе не было популярнее героя, чем Григорий Иванович Котовский. Одним из первых источников исторической информации, прозвучавшей ночью Николаю Петровичу из телефона, были обрывистые разговоры неизвестных соотечественников тридцатых годов. Речь шла о легендарном рубаке гражданской войны Григории Котовском, который поймал «синюю птицу счастья» в годы смуты и лихолетья. Эти два мужика спорили чего в нем было больше – уголовщины, бандитизма и авантюризма или идейной преданности борца за счастье трудового народа?

По записи в дневнике Горшенина один из них говорил, что в ночь с 5 на 6 августа 1925 года красного красавца-командира застрелил Мейер Зайдер.

– А причину ты знаешь? – спросил собеседник.

– Нет, но слышал, что «Изю Майорчика» арестовали. Он дал признательные показания. Какого Человечища лишилась власть советская?! В сыскном отделении Одессы имелась запись о том, что он прекрасно говорил на русском, румынском и идише. Неплохо знал немецкий и французский. Производил впечатление интеллигента высокого уровня. Контактен. Выдавать себя может за управляющего имениями, помещика, машиниста паровоза, садовника, сотрудника фирмы-заготовителя продуктов для армии. В разговоре немного заикается. Располагает к себе собеседника, так как в обращении со всеми старается быть изящным.

– Вот кого потеряла Москва… Жаль мужика.

– Мог бы руководить Реввоенсоветом или Главкомом Красной армии… Быть наркомом обороны республики…

– Вполне мог – голова у него варила. Да, и сила за хорошим здоровьем было медвежья. Всех бы пережил…

– Умница, смел и удачен.

– Ему везло…

– Знаешь, везет тому, кто везет…

Потом связь прервалась и последовали гудки…

Как уже говорилось выше, не надеясь на память, Горшенин стал записывать ночные информационные передачи в общую тетрадь. Жена не верила глупостям мужа. Но когда он однажды дал Антонине послушать телефонную ретро передачу, у той глаза на лоб полезли. Разговоров четких она не услышала, но глухую речь, писки, клокотания она уловила.

– Чудо, чудо!!! Или мы с тобой сошли с ума… Нет, конечно, это кто-то тебя разыгрывает. Попытайся отключить телефон, – порекомендовала супруга.

– Дело в том, что и отключенный он работает, – признался благоверный.

– Да-а-а!

– Вот тебе и да! – рассерженно буркнул Николай.

– Записывай, записывай все, может, книгу напишешь. Глядишь, какая-то копейка брякнет в наш скромный с тобой семейный бюджет. Напечатаешь. Наверное, не поверят.

– Записываю. Какой из меня писатель?!

– Покажешь кому-либо из пишущей братии.

– Может, и покажу, – грустно ответил владелец чуда.

В дальнейшем он записывал главные темы разговоров, а потом описывал события и впрессованных в их оправу исторических личностей, дополняя своими знаниями материала.

* * *

Будущий герой Гражданской войны родился 12 июня 1881 года в бессарабском селе Ганчешты. После окончания реального училища трудился в имениях местных помещиков, проявляя неуживчивость с ними. Покинуть родные места Григория Ивановича Котовского заставил случай, когда он пытался обольстить жену своего хозяина. Потом он ударился в бега, и стал дружить с налетами с грабежами богатых людей. Неоднократно за это арестовывался. Каждый налет начинался у него с коронной фразы: «Спокойно. Я – Котовский!».

Мятежная душа просила бури. И она разразилась двумя революциями в России – Февральской и Октябрьской. Поначалу он преклонил голову к левым эсерам. Затем, исходя из обстоятельств, Котовский успешно оседлал «красную волну» и ударно промчался на ней до конца свой жизни – гибели от пули предателя в 1925 году, приговаривая и себе, и любому своему сподвижнику: не теряйся, коль взялся за дело, не падай духом, просто – продолжай, продолжай, продолжай…

Командование направляет его на подпольную работу в Одессу. «Жемчужина у моря» превратилась практически в подиум, где пригодились навыки конспирации, полученные в лихие годы разбойной молодости.

В 1918 году удачливый налетчик превратился в лихого партизанского командира, воюя в составе 45-й стрелковой дивизии (СД) на Украине против белогвардейцев, петлюровцев, махновцев, григорьевцев и иных атаманов, наводнивших «незалежную».

После официального окончания Гражданской войны продолжалась боевая служба Котовского в Красной армии (КА) – воевать пришлось с отрядами Нестора Махно на Украине и «антоновщине» в Тамбовской губернии.

Осенью 1921 года он становится командиром 2-го кавалерийского корпуса (КК). Это были годы НЭПа, и КА была в авангарде восстановления порушенного войнами народного хозяйства. Пришлось армейцам заниматься коммерческой деятельностью. Котовский пользовался огромной популярностью как в армейской среде, так и среди мирного населения.

Карьера лихого кавалериста шла в гору. Но 6 августа 1925 года он был застрелен Мейером Зайдером – начальником охраны Перегоновского сахарного завода на Кировоград-чине. В дореволюционной Одессе он был содержателем публичного дома. Мотив такого поведения до сих пор не выяснен.

Познакомился Котовский со своим убийцей при следующих обстоятельствах. Работая в большевистском подполье Одессы, он принимал участие в налетах на тюрьмы и контрразведку Деникина. Изымал во время акций оружие, боеприпасы и продовольствие. Переправлял его приднестровским партизанам. Кроме того, он устраивал диверсии на железных дорогах. После одной из таких операций его вычислила контрразведка противника. Облаченному в форму офицера Добровольческой армии Котовскому пришлось бежать от преследователей.

Он решил воспользоваться первым попавшимся домом. К его хозяину, а это был Мейер Зайдер, он по привычке обратился:

– Я – Котовский! Мне нужен ключ от вашего чердака. Вопросы будут потом. Вы не видели сегодня никакого капитана. Не так ли?

– Так-так, – залопотал одесский еврей.

– Ну и договорились…

Ночью Котовский, переодевшись в гражданское и надев парик, спустился и покинул квартиру.

– Я теперь твой должник.

В 1919 году Зайдер являлся адъютантом одесского налетчика Мишки Япончика и был известен под кличкой «Майорчик». В 1920 году публичный дом закрыла советская власть – Зайдер остался без средств к существованию. Пронырливый еврей, узнав, что в Умани расположен кавкорпус под командованием его должника, поехал к нему. Котовский устроил его начальником охраны сахарного завода. Наверное, этой должности ему показалось мало…

Котовский покидал временное жилище в совхозе Чебан-ка. К нему на проводы приехал Зайдер, мотивируя тем, что хочет помочь его семье собраться в обратную дорогу.

Вечером 5 августа 1925 года воспитатели пригласили героя недавней войны на «костер» в пионерлагерь. После чего он вернулся домой. В полночь жившие по соседству краскомы (красные командиры) по случаю его отъезда решили устроить проводы.

Слово жене героя, Ольге Петровне:

«…Котовский с неохотой пошел, так как не любил таких вечеров и был утомлен: он рассказывал пионерам о ликвидации банды Антонова, а это для него всегда значило вновь пережить большое нервное напряжение. Вечер, как говорится, не клеился. Были громкие речи и тосты, но Котовский был безучастен и необычайно скучен. Часа через три стали расходиться.

Котовского задержал только что приехавший к нему старший бухгалтер Центрального управления военно-промышленного хозяйства. Я вернулась домой одна и готовила постель. Вдруг слышу короткие револьверные выстрелы – один, второй, а затем – мертвая тишина…

Я побежала на выстрелы… У угла главного корпуса отдыхающих вижу распластанное тело Котовского вниз лицом. Бросаюсь к пульсу – пульса нет…

Пуля попала в аорту. Смерть наступила мгновенно. На выстрелы прибежали соседи. Вскоре убийца объявился сам.

Сын Котовского вспоминал:

«…Вскоре после того, как отца вынесли на веранду, а мама осталась у тела одна, сюда вбежал Зайдер и, упав перед ней на колени, стал биться в истерике: «Это я убил командира!..» Маме показалось, что он порывался войти в комнату, где спал я, и она, преградив Зайдеру путь, крикнула: «Вон, мерзавец!». Зайдер быстро исчез…»

Вот что сказал Сталин в своей заметке, опубликованной в Харьковской газете «Коммунист» № 43 (1828) от 23 февраля 1926 года:

«Я знал т. Котовского как примерного партийца, опытного военного организатора и искусного командира.

Я особенно хорошо помню его на польском фронте в 1920 году, когда т. Буденный прорывался к Житомиру в тылу польской армии, а Котовский вел свою кавбригаду на отчаянно-смелые налеты на киевскую армию поляков. Он был грозой белополяков, ибо он умел «крошить» их, как никто, как говорили тогда красноармейцы.

Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых – таким помню я т. Котовского.

Вечная ему память и слава».

Котовского помнит старшее поколение россиян, у современной молодежи другие герои и увлечения… их больше интересуют деньги и прибыль.

Документы по убийству Котовского были засекречены. Через год после совершенного преступления Зайдер был приговорен к 10 годам заключения…

В тюрьме он сразу же стал начальником лагерного клуба и через три года по УДО «за примерное поведение» был выпущен на волю. Но осенью 1930 года он был убит тремя ветеранами дивизии Котовского.

После гибели легендарного воина его тело было забальзамировано и положено в мавзолей в Подольске (ранее Котовск). В 1941 году его разрушили румынские оккупационные военные, а мумию изуродовали и закопали… Восстановили мавзолей в 1965 году. 28 сентября 2016 года по решению городского совета Подольска останки Григория Ивановича Котовского захоронили на городском кладбище № 1.