Читать книгу Остап Бендер и Воронцовский дворец - Анатолий Вилинович - Страница 6

На следующий день, когда служебный день в учреждениях, организациях и конторах Симферополя только – только начался, Остап уже входил в кабинет директора Крымгосиздата.

– Здравствуйте, Виктор Иванович, – имя и отчество директора Бендер прочел на табличке двери кабинета. – Я к вам по важному делу…

– Очень хорошо, очень, – засуетился Уваров, – такова была фамилия директора. – Прошу садиться, слушаю вас, товарищ…

– Измиров Степан Богданович, председатель общества археологов, – протянул Остап свое киевское удостоверение.

– Очень приятно, – взглянул мельком на протянутый документ, – Чем могу служить? Но мы издательский орган… так что…

– Вот нам и понадобился ваш орган, товарищ Уваров. Вами выпущена замечательная серия художественных открыток, – достал из кармана стопку открыток и ловким движением карточного игрока защелках их краями, как будто собирался сдавать себе и директору для игры. А затем распахнул их веером перед взором хозяина кабинета.

– Да, работа нашего издательства, – не без гордости подтвердил Уваров. – Так в чем дело, товарищ…

– Измиров, повторил Остап, – Степан Богданович.

– Да-да, Степан Богданович… Так что? Вам не нравится что-то в этих открытках? – насторожился Уваров.

– Нет-нет, что вы, Виктор Иванович, наоборот, мне и всем моим сотрудникам очень нравится, очень, – поспешил заверить руководителя Крымгосиздата Бендер. – Дело в том, мы ведем сейчас обширные археологические раскопки. И в Херсонесе, и в Керчи, и в Мангуп-Кале, и в других местах Крыма, где были таврские поселения. И даже здесь, в Симферополе, в Неаполе скифском… – Всё это Остап уже знал как азбуку, Эти названия прочно сидели в голове великого предпринимателя, благодаря его занятиям в библиотеке ВУАКа в Киеве. И, находясь уже в Крыму, добавил кое-что уже из путеводителя.

– Очень интересно, но… – вставил директор.

– Вот мы и желаем сделать заказ вашему издательству, Виктор Иванович. Мы планируем… для наших стендов, которые бы популяризировали нашу археологию для общественности… Закажем у вас множество красочных плакатов наших раскопок…

– Ах, вот как? Нет ничего проще, товарищ Измиров. Ваш заказ, оплата и…. Да, заключаем договор, и по вашему указанию командируем наших фотографов туда, куда вы укажете для съемки.

– Фотографов? Нет, всех не надо. Нас интересует только один ваш фотограф, работы которого все мои коллеги одобрили, с восторгом. Это Г. М. Мацков…

– Этот? Глеб Михайлович, да-да. Он очень талантлив, наш молодой…

– Молодой? – тут же переспросил Бендер.

– Молодой многообещающий фотограф. Не исключено, что его и столичный «Огонек» может пригласить. Он послал туда ряд своих работ.

Вначале Бендер услышав, что нужный ему Мацков молодой, понял, что это не тот, дворцовый фотограф графини, но промолчал. «Может, он сын того Мацкова?» – только и предположил он. И продолжил играть роль археолога-заказчика.

– Вот-вот, нам и надо его работа на благо нашей археологии.

Уваров нажал кнопку и в кабинет вошла полная секретарша преклонных лет. Он спросил:

– Клавдия Петровна, Мацков уже на работе?

– Нет-нет, Виктор Иванович, он еще в отпуске.

– Узнайте в кадрах, когда ему положено вернуться.

– Сейчас, Виктор Иванович, – вышла секретарша.

– Значит, так, товарищ Измиров. Мацков на днях должен вернуться, А пока мы можем с вами заключить наш договор… обговорить всё.

– Прекрасно, очень хорошо, Виктор Иванович, – закивал головой Остап. – Но прежде чем перейти нам к договору, я всё же хотел бы встретиться уже с Мацковым. И уже в его присутствии и заключать наше соглашение.

– Хорошо, нет вопросов, товарищ Измиров… Позвоните, наведайтесь, как только он вернется сразу же и ко мне.

– Прекрасно, – пожал руку директору Остап и, уже выходя из кабинета, услышал громкий голос Уварова, приказывающий секретарше:

– Клавдия Петровна, пригласите Александра Ивановича.

– Какого, у нас их два? – Не дала Бендеру притворить дверь секретарша.

– Бухгалтера, какого же еще… – ответил ей недовольно директор, очевидно, считая, что все должны знать, что сейчас ему нужен именно бухгалтер, а не другой Александр Иванович, не бухгалтер.

«Уж не бывший ли мой Александр Иванович Корейко? – мелькнуло в голове заказчика плакатов председателя археологии-антиквара, усмехнулся он, идя вслед за секретаршей в коридор. Здесь его ждали Балаганов с Козлевичем. Не очень удовлетворенным голосом Бендер сказал им:

– Рано нам радоваться, детушки. Мацков, то Мацков, но не тот, а молодой. На бывшего дворцового никак не подходит…

– Так, может быть, это сын того, командор?

– Или родственник, Остап Ибрагимович, подскажет что-то нам.

– Может быть, может быть – вздохнул Бендер. – Но и он в отпуске, камрады. Через несколько дней вернется, вот тогда мы и проработаем… – начал было Остап и, взглянув в конец коридора, осекся.

Дальняя часть коридора была залита солнечным светом из боковых окон. В этом свете, как для предстоящей киносъемки, шел к директору человек удивительно похожий на подпольного миллионера Корейко.

– Мать честная! Шура, Адам! – бросился к нему Бендер. – Александр Иванович?!

Александр Иванович остановился и удивленно выкатив глаза уставился на тройку незнакомых ему людей:

– Простите, чем обязан, товарищи?

– Извините, это мираж, я ошибся – смутился Остап, что было ему несвойственно.

– Ошиблись… – тихо подтвердили и компаньоны Бендера.

– Бывает, товарищи, бывает, и у меня был недавно такой случай, – улыбнулся двойник Корейко, собираясь рассказать о своем недавнем случае.

Но из приемной появилась секретарша и прокричала:

– Александр Иванович, ну что ж вы? Виктор Иванович ждет вас!

– Иду, иду, простите, товарищи, – пошел к приемной бухгалтер.

Когда сели в машину, Козлевич сказал:

– Остап Ибрагимович, а зачем нам ждать два или еще несколько дней, когда этот Мацков Глеб Михайлович из отпуска вернется. Не проще ли съездить к нему домой, возможно, он уже…

– Да, Адам, вы правильно говорите, я хотел было и сам узнать адрес фотографа в конторе. Но решил не заострять внимание директора на слишком моем интересе. Узнаете его адрес вы камрад, Адам Казимирович, в кадрах этого учреждения. Не всё же время мне вам подсказывать, причину выдумайте сами.

– Иду, Остап Ибрагимович, сейчас сделаю всё, как вы говорите.

Балаганов молчал и в разговор старших не вступал. А когда Козлевич ушел с готовностью выполнять поручение своего начальника, он промолвил:

– Командор, вы заметили, что Адам Казимирович всё больше и больше проявляет интерес к делам нашей компании? Советует, подсказывает.

– Заметил, заметил, Шура. Вот и вы берите с него пример. Больше думайте, советуйте мне, и меньше держите в душе сомнений.

– Да я что, командор, разве сомневаюсь? Вы же сами говорили, что я неплохо думаю.

– Ну, не обижайтесь, братец, я говорю так, чтобы вы не расхолаживались в нашем деле.

Но вот из Крымгосиздата вышел с довольным видом Козлевич. В руках он держал бумажку с адресом фотографа. Остап прочел, улыбнулся и спросил:

– Какую же вы причину выдумали, Адам Казимирович?

– Кадровики, как известно, народ, знаете, – уселся на свое водительское место Козлевич. – Сказал, что я его дядя, привез ему бидончик меда…

Услышав эти слова Остап и Балаганов рассмеялись. И Бендер весело отметил:

– Пошли, значит, по проторенному пути? – смотрел на него с одобрением он.

– Да, уж так, – улыбнулся и Козлевич, включая мотор автомобиля. – Кадровичка и нашла дело фотографа и выписала адрес.

– Ну и прекрасно. Попробуем, возможно, он и дома, детушки.

Да, Глеб Михайлович Мацков был дома. После приезда, он решил пару деньков побыть дома, как это принято было, расслабиться. Жил он в двухэтажном доме, на втором этаже в двухкомнатной квартире. Когда компаньоны вошли к нему, то его супруга, хозяйственного вида женщина лет тридцати, приветливо встретила их. И когда Бендер и, сопровождающий его, Балаганов представились, то из другой комнаты вышел к ним мужчина лет тридцати пяти.

Бендер бегло осмотрел его, взглянул на Балаганова, и уточнил:

– Вы Мацков Глеб Михайлович?

– Да, я. Слушаю вас, товарищи, проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – баритональным голосом проговорил он.

Мацков был среднего роста, шатен, с открытым приятным лицом. На нем была свободная комнатная одежда, в руках он держал книгу, которую, очевидно, читал перед приходом гостей. Книгу он положил на тумбочку и, приглаживая волосы, подстриженные «ежиком», повторил:

– Прошу садиться, прошу, товарищи. С чем пожаловали?

– Вы фотограф «Крымгосиздата»? – снова уточнил Бендер.

– Да, им и являюсь, сейчас в отпуске вот… – развел он руки, бросив взгляд по комнате.

– Ну что же… Мы были у вас, говорили с вашим директором по вопросу заказа. А затем решили познакомиться непосредственно с вами.

– Очень приятно, очень приятно, слушаю вас.

– Мы археологи… – и Остап изложил всё то, что он уже говорил директору издательства. – Вот мы и захотели с вами поближе познакомиться.

– И сделать большой заказ, – вставил Балаганов, не оставаясь в стороне от беседы.

– Да, сделать большой заказ для наших многочисленных стендов, не только в Крыму, но и в других городах, – пояснил Бендер.

– Да, это заманчиво, это интересно, как раз я после отпуска и не могу сказать, что чересчур буду загружен.

Бендер уже давно понял, что перед ним не тот Мацков, который им нужен. По возрасту не подходит. Что же, опытный дворцовый фотограф был двадцатилетним? Не мог он быть таким, чтобы графы, князья и знатное дворянство фотографировалось у него. И он спросил:

– А-а, вот скажите, вы, очевидно, потомственный фотограф? – осторожно начал великий психоаналитик, надеясь, что если не этот фотограф ёжик», который им не нужен то, может быть, его отец, брат или дядя наконец, тот Мацков М. С.?

– Представьте себе, нет. Почему вы так подумали? – улыбнулся хозяин.

– А потому, что мы слышали об известном фотографе Мацкове М. С., вот я и подумал, может быть, это ваш отец?

– Нет-нет, ничего подобного. Мой отец – служащий, железнодорожник, а я, как увлекся фотографией с юношества, так и работаю фотографом. Учился у известного мастера.

– У кого? – тут же поспешил задать вопрос Остап. – Уж не того же самого Мацкова. М. С.?

– Нет, о таком я и не слышал что-то… – подумал Глеб Михайлович. – Может быть он крымский… А я из Донбасса сам. Там не слышал о таком, товарищи.

– И никто из вашей родни тоже не был фотографом? – спросил рыжеволосый компаньон Бендера. Остап скучным взглядом посмотрел на своего названного брата и промолчал.

– Понятно, уважаемый Глеб Михайлович… – вздохнул он и невольно произнес: – Железнодорожник, не фотограф.

– Это имеет какое-то значение для вашего заказа? – чуть настороженно спросил Мацков, – но как говорится: «Федот, да не тот». – Нет, если биография моя, то смею вас заверить… и в кадрах наших всё сказано обо мне, как положено.

– Да, нет, уважаемый Глеб Михайлович, что вы, это я так.

– А я, товарищ Мацков, вот тоже, родители мои не были механиками, а я вот… – сказал и запнулся Балаганов, осмыслив, что говорит не то, что надо.

– Да, выучился он, и пошел по линии археологии, – осуждающе смотрел на своего помощника покачивал головой Остап. Поняв, что им здесь делать больше нечего, он всё же еще спросил: – Значит, вы ничего не можете нам сказать об этом знаменитом крымском фотографе, и не слышали о нем даже?

– Абсолютно ничего не могу сказать, и не слышал о таком.

– Вопросов больше не имею, товарищ Глеб Михайлович, – встал Бендер. – Встретимся уже у вас, когда выйдете из отпуска. Тогда и обсудим с вашим директором наш договор.

– Очень буду рад посотрудничать с вами, товарищи, – провожал «заказчиков» хозяин.

– Может, чайку попьете? – вышла из кухни хозяйка.

– Нет-нет, благодарствуем, спасибо… В другой раз. Компаньоны распрощались с Мацковыми и в невеселом настроении вышли к автомобилю с Козлевичем.

– Как я вам говорил, Адам и Шура, – сказал Остап, садясь на свое командорское место, – везет не везет, но когда-нибудь повезет. – Да, детушки, это не тот Мацков и не те его возможности.

– Смотрите, фотограф и его жена на нас смотрят из окна, – помахал рукой прощально в сторону дома Балаганов.

– Тем лучше, наш вид с лимузином вселяет в них надежду, на выгодный заказ, – усмехнулся Бендер.

И не знал он, что эти слова через какое-то время явятся действительно реальными, вещими нового гениального дела великого предпринимателя и его верных компаньонов. Но об этом будет рассказано в другом романе.

Когда поехали Остап, поразмышляв, с досадой сказал:

– И что за таинственный такой этот фотограф Мацков? – Интересно… – посмотрел он на часы. – Канцельсоны посещали Фатьму Садыковну с таким же вопросом? А? – спросил он затем своих камрадов, взглянувших с немым вопросом на него. – А ну, поехали, граждане-товарищи, в Саки. Как у нас с бензином, Адам?

Козлевич вдруг рассмеялся, говоря:

– Поскольку нас в пути, Остап Ибрагимович, не ждет бочка авиационного бензина, помните? То наш «майбах» заправлен и в Ялте, и здесь, когда на базаре вы бузой баловались. Да и с баками запасными я не расстаюсь, братцы.

Проделав путь от столицы Крыма до грязелечебного городка Саки за неполных получаса, «майбах» компаньонов уже въезжал в знакомые ворота санатория. Но одну из бывших горничных графини компаньоны на её службе не застали. Пожилая женщина из медперсонала сказала:

– Она с мужем в Евпатории сейчас, товарищи.

– А где её можно там найти, уважаемая? – мило улыбаясь ей, спросил Бендер.

– А вот чего не знаю, того не ведаю, товарищи. В отпуске они, вот и поехали. – Помолчав, разглядывая Бендера и Балаганова в их нэпманском одеянии, она промолвила: – И что это к ней все…

– Кто все, уважаемая? – подвинулся к ней Бендер.

– Да приезжали к ней тут… Дама такая, значит, нарядная, а с ней мужчина такой… важный, не русский видать. Родственниками они Фатьме представились, тоже расспрашивали как её найти, значит.

– Спасибо, уважаемая. Спасибо. Вопросов больше не имею.

– А хотя и имеете, так что я еще могу сказать, товарищи.

– Вот видите, Шура, если бы им не нужен был Мацков, а вернее его альбом, вряд ли Мишель из Севастополя приехал бы сюда. Важно это? Или нет, камрады?

– Важно, командор, – согласился компаньон-молодец.

– Известное дело, Остап Ибрагимович, раз они и сюда пожаловали, – подтвердил Козлевич. – Куда едем? Возвращаемся в Симферополь, или в Евпаторию, искать эту самую Фатьму?

– В Симферополь… В Евпаторию незачем нам уже ехать, если бы даже и знали, как там найти сакскую горничную. Мы выяснили то, что хотели выяснить, друзья.

Балаганов отпил из фляги немного бузы, когда «майбах» уже выезжал из грязелечебного санатория, а затем сказал:

– Командор, Адам, помните, как в прошлый раз мы здесь вкусно поели. Не посетить ли нам туже харчевню?

– Да, время и покушать за весь день, – согласился на этот раз без предисловий Бендер.

Проехав по центральной улице к базару, они остановились у распахнутых дверей с вывеской: «Шашлыки. Чебуреки. Шурпа и вино». Заняв столик, заказали обильный обед-полдник. И когда ели, сидящий напротив окна Козлевич вдруг произнес, так как до этого все молчали, занятые едой.

– Братцы, а там фотография, вывеска её…

Остап, наслаждаясь пахучим шашлыком, после шурпы, сделал глоток вина и без всякого энтузиазма промолвил:

– Зайдем, на всякий случай…

– Нам уже по привычке, – усмехнулся Балаганов.

Бендер взглянул на него, но промолчал, держа в руке свернутый вдвое чебурек.

После еды компаньоны зашли в сакскую фотографию. Она размещалась в домике непривлекательного вида, с окнами, с наружными на них синими ставнями. А когда вошли в комнату со скрипучим дощатым полом, то у великого искателя сразу же пропало желание что-либо спрашивать у молодого фотографа с тонкими усиками, который, накрывшись черной материей, устанавливал видимость своего аппарата, направленного на посетителя, с видом замороженного, чинно сидящего, держа руки на коленях, и смотря выпученными глазами в объектив аппарата.

– Будем фотографироваться, товарищи? – освободил голову фотомастер от своего покрывала. – Один момент, спокойно, снимаю, – это он уже сказал застывшему клиенту, и после магниевой вспышки, еще сказал ему: – Всё, товарищ, вы свободны. За карточками – завтра. – вытащив кассету из фотокамеры понес её за шторы в проявочную.

– Может быть и нам запечатлеться, командор?

– Еще успеете, Шура, если ваше обличье понадобиться УГРО, – ответил Бендер.

– Так как будем сниматься, товарищи? – вышел из-за штор фотограф. – Группой или по одному?

– Спасибо, мастер, но нас интересует фотограф по фамилии Мацков, – без малейшей надежды спросил Бендер.

И это подтвердилось, когда тот, подняв бровки от такого вопроса, а может быть, от разочарования, что вошедшие не собираются фотографироваться ни группой, ни по одиночке, ответил не совсем мягко:

– Нет такого здесь, товарищи. Я Сидоров, а Мацкова… И не слыхал о таком даже, – с сожалением смотрел он на не состоявшихся трех его клиентов.

– Вопросов больше не имею, мастер, – пошел к выходу Остап, а за ним и его «камрады».

– Так не желаете фотографироваться? – сделал последнюю попытку тонкоусый фотограф.

– Времени нет, уважаемый, ищем фотографа Мацкова, вот если бы…

– Да, товарищ, но на обратном пути, мы бы могли, – подпрягся Балаганов, вселяя надежду на заказ фотографу.

– Если так, могу посоветовать, – вышел вслед за компаньонами фотограф. – Вам надо обратиться в Дом обслуживания населения Крыма, товарищи. Там, возможно, и знают, – восхищенно смотрел он на «майбах».

– Дом обслуживания населения Крыма? – остановился Остап, с интересом глядя на советчика. Ваша фотомастерская тоже входит туда?

– Туда, туда, – закивал фотограф. – И расценки поэтому у меня ниже, чем у частника.

– Учтем, товарищ. Спасибо за совет, на обратном пути и заедем к вам. А где находится Дом товарищ?

– В Симферополе, на Пушкинской, где же ему быть. Так заезжайте, буду рад вас обслужить. Посмотрите мое качество… – указал он на стенды с фотокарточками прикрепленными к половинчатым створкам двери.

– Да, хорошее, смотрели уже, товарищ, – поспешил сесть в машину на свое командорское место Бендер. – Адье, товарищ! – приложил он два пальца к фуражке.

Выпустив струйку сизого дымка, автомобиль помчался на выезд из этого курортно-лечебного городка. Бендер молчал, а затем сказал, укоризненным тоном голоса:

– Я очень недоволен собой, друзья. Не додуматься до такой простой вещи. Не знать о конторе обслуживания. Частные-частные, но есть же и государственные фотомастерские.

– Вот именно, командор, где и расценки ниже…

– Причем здесь расценки, причем? Шура? Разве нам это надо? – раздраженно проговорил Остап.

– Нет, я просто… – промямлил Балаганов.

– Просто, просто, – передразнил его командор. – Просто…

– Просто, – кивнул Балаганов. – И вы не додумались до простой вещи, если по справедливости, – поджал губы, отвернув голову в сторону, отметил мстительный бортмеханик – запасной водитель «майбаха».