Читать книгу Попаданцы и их жёны. Книга вторая. Земля бессмертных. Запад - Анатолий Завражнов - Страница 5

Трувим отвел Андрея для разговора аж к озерку за пределами территории лечебницы. Устроились в беседке у самой воды. Некоторое время командир молчал, искоса на новичка взглядывая. Решился наконец.

– Андрей, я на наемной службе не один десяток лет, в людях научился маленько понимать. Могу я с тобой посоветоваться в полной тайне? То, что языком ты трепать не привык – это заметно. Да еще привлек внимание такой госпожи-крепости, а она ведь не из простых.

– Отчего она крепость?

– А ты не в курсе? Она, небось, не рассказала. Многие тут из приезжавших красных пытались её… заинтересовать. Ничего не вышло – язычок у ней еще тот, да и в магии не слаба. Особо один из свиты епископа, франт накрахмаленный, дважды уже был, проходу ей не давал, хорошо, Кленорель вмешивался. Но это ваше личное. Я-то о другом: не может она от тебя узнать…

– Не может, Трувим, слово даю. То, что я делаю и знаю за пределами всяких лекарских наблюдений, её не касается.

– И ладно, – Трувим понизил голос. – Тут дело такое, в двух словах не скажешь… Да ты к тому же и не в курсе нашего землеописания, так? А это важно. Главный город провинции – Северин, к западу отсюда, в пяти днях пути, там же и главный местный храм красного бога небес. За два дня от него, то бишь от нас за три, чуть в стороне от тракта есть небольшое поселение, настолько небольшое, что я и названия-то не упомню. Все его просто Поселком называют. В нем расположилось что-то вроде… даже не знаю, как и назвать. В общем, в трех избах за глухим забором постоянно квартируют около трех десятков красных воинов-церковников. Кто они? Да Небеса их знают. Все – маги, хоть и не сильные, и воины так себе, не с нами равнять. Но всё ж маги и воины сразу – это нам не очень по зубам без амулетов. При конях, приличном оружии, латах. Только никто и никогда не слыхал, чтоб они с кем-то воевали, чего-то сторожили или купцов охраняли. Да, я ж не сказал, я здешние места знаю как свою руку дней на десять ходу в любую сторону отсюда, да и сам, не скрою, известен немало. Правда, теперь мне в этом смысле до тебя далеко будет… – ухмыльнулся он. – Да ты не ерепенься, такая слава только на руку. Я к тому, что слухи до меня быстро движутся, всяк рад поболтать, откуда еще новостей взять? Так вот, у нас в контракте есть особый пункт – при нужде срочно передавать с гонцами в тот поселок сообщения для красных. И в последний год у меня появились тревожные подозрения, – Трувим замолчал, внимательно вглядываясь в собеседника. – Гонцов мы отправляем, я это совсем не сразу понял, как только из лечебницы домой увозят одного из выздоровевших детей. Обычно – из далеких поселений, и не всех, а по непонятному выбору.

Тут Андрей напрягся: что Мирэй говорила о договоре Кленореля с епископом, что? Ну, память, Серый бог… «а он отдает им результаты исследований, да еще сообщает об обнаруженных потенциальных магах».

– И дважды уже за год мне передавали старосты деревень с запада и юга, что возвращающиеся отсюда дети по дороге пропадали. Что же выходит, Андрей? Цепочка получается: ребенка увозят, отправляем гонца, ребенок пропал. Один раз сопровождавший отец остался жив, но ничего не помнит. Второй раз ребенка вез какой-то родственник, так и он исчез! Сс… Без никаких следов. Правда, второй раз местный знахарь увидел остатки магии. Я что сейчас психую: вчера вечером увезли вылеченную девчонку с севера, на телеге будут в пути не меньше шести, а то и семи дней. Это восьмилетняя дочурка знакомого мне старосты села Боровое. С больной был тут его младший брат, еще и ягод с медом мне прислали, чтоб присмотрел. Я присматривал, покуда они тут были, а теперь что? Гонцы ускакали с утра – ты видел, как Мирэй послание мне вручила. Медлить с этим права не имею. Ты все понял, Андрей, я понятно рассказал? – Трувим с тревогой уставился Малову в глаза. Тот взгляда не отвел. – Может, смотаться в этот долбаный поселок нынче отрядом да вычистить этих п… Что-то можешь посоветовать?

– А сопроводить ребенка?

– Это первое, что пришло в голову. Успеем догнать, а толку? Если это те, из Поселка? И сколько их будет? Могу, конечно, и весь отряд отправить. Но разве мы знаем, что там могут эти маги недоделанные? Так уж лучше их прямо на месте попытаться прибить.

– Тогда могу, конечно, посоветовать, Трувим, – вздохнул Андрей. – Не знаю, как ты к этому совету отнесешься, но могу. Понял я даже маленько больше, чем ты сказал. Недавно кое-кто сообщил мне лишнего – какая от меня безумного опасность? Понимаешь, командир, красные церковники, заметь, не все маги, а именно церковники ищут для себя пополнение, детей, у которых есть способности, которые нужно раскручивать. Я-то подумал, ну ищут и ищут, что тут такого – воины, кузнецы, травники, пахари – все ищут себе помощников и замену по способностям. Ищут и учат, ничего не скрывая и не таясь. А тут вон как! Значит, делают с этими детьми что-то тайное и непотребное, чего никто знать не должен.

Трувим во время этого монолога наливался кровью. Вскочил.

– Едем! Андрей, ты, как сможешь, а мы едем. Нельзя такое прощать!

– Сядь, командир! – Андрей ухватил его за руку. – Чуть погоди, я не договорил.

Трувим резко дернул головой, вытер рукавом пот со лба, сел.

– Девчонку надо спасти однозначно. И я помогу. Сам поехать не смогу, но помогу… – Трувим на глазах успокаивался – крепкий мужик, не впервые отмечено! – Надо с этого момента думать, как всю проблему ликвидировать, поотрубать церковникам вообще всякое желание этим заниматься. Хотя бы в провинции. Чего уставился-то? Вот вырежешь ты нынче всех красных в Поселке, завтра епископ этот опыт учтет, найдет не тридцать, а триста бандитов, разместит в других местах, сообщения пойдут не с гонцами, а птицами, к примеру, просто амулетами… Лучше станет? Можно Кленореля пришибить, так на его исследованиях лечебница и держится. Не стань его – всех лекарок разгонят к Серому, епископ, что ль, о народе печется? Они, в смысле Кленорель и магини, вообще-то, знают, зачем гонцов отправляют? Сообщили, как приказано, и всё. Так им и стали церковники свои тайны рассказывать! Чего-то другое надо выдумывать, и не знаю, сколько на это времени нужно. А пока, чтобы думать не мешали, надо сделать так, чтобы ликвидацию нападавших на детей никто с вами не связывал, понял? Не мне тебя учить, как это делается. Пусть пополняют тот отряд в три десятка в связи с естественной убылью, но ничего не меняют в целом. Нам проще планы прикидывать будет, иначе можно всё забыть и по-прежнему детей терять. Да что я тебе рассказываю, командир? Сам понимаешь. Пошли, кое-что дам для ликвидации красных магов. Да, девчонку эту надо сразу спрятать, чтобы ни одна зараза не докопалась. Так и передай приятелю своему. И про других тоже, если будут. А вообще, сделаем свою цепочку: отправка гонца, выяснение, где живет ребенок, по какой дороге поедет, засада на напавших. Можно и заранее узнавать, когда ребенка повезут, чтобы свой десяток раньше зачем-нибудь в другую сторону отсылать для отвода глаз. Как узнавать о сроке, придумаю.

Зайдя с Трувимом в свою комнатку, Андрей вытащил два кинжала. Кстати отчего он для своих целей в качестве накопителей использует только кинжалы? Нет, это правильно – внимание к оружию не привлекается. Но есть ведь те же шары у Мирэй, к примеру. Тоже удобно.

– Трувим, теперь я надеюсь на твоё полное молчание. Ты поверил мне, я – тебе. Думаю, не в последний раз. Ради сотни небес, не спрашивай, откуда у меня эти вещи, спокойней будешь спать. Они помогут с магами разобраться очень быстро. А те, небось, и против амулетов тренированы. Но против этого – вряд ли!

Трувим с восторгом разглядывал, оглаживал изящные клинки. Малов выдал, естественно, мужской вариант кинжалов и по размеру, и по весу.

– Что это, Андрей? Вот кромка лезвия… Медилен, говоришь? Да я за всю жизнь только слышал, что бывает такое. Кстати, опасно подобую штуку иметь: медиленовые вещи находят только в кругах явлений, и специальным королевским указом их необходимо сдавать в казну. Нарушителя, или имеющего такую вещь, ждет только смерть, не менее. В соседнем королевстве, правда, попроще к этому относятся. А что за камни в рукояти? Тоже не встречал.

– Вот эти камни для вас на сегодня – главное. Именно они активируют медилен на защиту и нападение. Смотри, надавил на синий – никакая магия не пробьется, красный – убьет любого мага, хотя это надо проверить. Вот и проверите. Белый – это для захвата энергии, он сам работает. Всё понял? Лучше бы ты с этим делом сам ехал, не стоит лишних посвящать, даже и своих. Пока хотя бы. Второй доверишь самому своему… кого лучше знаешь. Да, забыл, с лезвиями-то поосторожней, – Андрей достал старый вчерашний нож, порезал его на мелкие кусочки своим кинжалом, – у Трувима глаза выкатились. – Получится у вас всё, как надо, подарю кинжалы, обещаю. А медилен замаскируем. Всё теперь, давай, удачи!

Трувим молча кивнул, не сводя глаз с оружия, убрал клинки в ножны и собрался, было, уходить. Но вспомнил про «текучку» и сказал, что сейчас соберет отряд по поводу банкета, а на дело выйдут после – в ночь, чтобы лишних разговоров в поселке не было.

Вместе и пошли. Парни собрались быстро.

– Значит так, – начал короткий инструктаж Трувим. – Десятку Марка быть готовому к ночному выходу. Куда, зачем, сообщу позже, я тоже иду. Но сначала – про обещанное Андреем веселье. Причем, как я понял, и девушки, наши магини неприступные, тоже будут – как на героя-то не посмотреть! Несколько серьезных предупреждений, считайте, приказов. Рольф, Маршен, Остер – вам, как обычно, обеспечить материальную сторону. Продукты должны быть только свежими. Вино… Скажете этому прохиндею-трактирщику, что, если он повторит позапрошлую шутку с кислятиной, то либо придется поселку искать нового трактирщика, либо строить новый трактир.

Кстати в первую ночь знакомства Андрей обратил внимание на одного из здоровенных бойцов – Керка: тот оставался трезвым, несмотря на употребляемый напиток. После вопроса все наперебой объяснили, что вот такой Керк неудачник – не берет его вино, сколько б не принял. Керк добавил, что это наследственное, вот в Мирненском порту пробовал он морской напиток, тот – да, пробивал дедовский дар, но производство такого эликсира – монополия морских винокуров, которая веками не была нарушена, и секреты изготовления этого чуда не разгаданы. Керк чуть было в моряки не подался, однако – морская болезнь! И тут невезуха. Так и мучается наемник. На другой день Малов отправил страдальца в поселок за прокисшим дешевым вином, а сам с кузнецом – мужем Марвины соорудил из подручных материалов перегонный небольшой аппаратик. В сумерки Керк вполне освоил новую профессию, надегустировался, оценил как «лучше, чем в Мирне!», назвал продукт «напитком Андрея» и поклялся хранить тайну производства крепче, чем моряки. Кузнец Архен был во всем с Керком согласным и даже сообщил, что на вино и смотреть не будет отныне: «Если уж все равно сковородкой от Марвины получать, так за достойное удовольствие!»

– …Шиман, вспоминай до вечера все нематерные слова, не дай Серый, услышу хоть одно твое пиратское выражение! Керк, ты, как самый неподдающийся действию вина, я сочувствую тебе! – смотришь внимательно за всеми в смысле нормальности. Вот пусть только кто позволит себе вольности в адрес дам! Последнее: всем – в баню, одежду и прически привести в порядок, женщины – это вам не волколаки, с ними сложнее, по опыту знаю! Разошлись!

Итак, все – в баню, Малов – к Марвине.

Они с мужем и дюжиной ребятишек, среди которых, правда, из мужского пола был только один пацан лет десяти, занимали небольшую избушку в деревеньке, приткнувшейся с восточной стороны ограды. Муж Марвины Архен был, к счастью, дома. Впрочем, расположение кузни было известно, отыскать его нетрудно было бы.

Крылечко-то – три ступеньки, да площадка с навесом полтора на полтора. Правда, всё еще до потопа устроено: доски прогнили, а одна так вовсе подломилась, видно, из-за неё и доставалось кузнецу. Хорошо, что Архен, как и все деревенские, оказался мужиком запасливым: в сарайке обнаружилось, в основном, конечно, металлическое хламье, но и доски, и брусья, и столярно-плотницкий инструмент имелись в наличии. Пока ребятня с Археном во главе уронили и разобрали на дрова старое крыльцо, Андрей выпилил и выстрогал весь набор вплоть до навеса и перилец. И увеличил длину крыльца раза в два: пусть типа веранды будет! Потом с малой силовой поддержкой семейства просто приладил на место – делов-то на час!

Когда Архен заикнулся насчет материальной благодарности, Малов чуть было не отправил его куда полагается, а потом опомнился: кузнец же перед ним! Потому скоренько прямо на отрезке доски нацарапал шаблон метательного ножа, и попросил изготовить дюжины две. Арсен мимоходом глянул, сообщил, что эта работа для криворукого ученика помощника подмастерья, посетовал, что не работает с оплеткой рукоятей. Слегка удивился, что таковое не требуется, а наоборот, рукояти должны быть тщательно отшлифованы. Да еще признался, что, если бы заказчик подошел вчера, то послал бы его уже он с этими уродцами. Но как наслышан про вчерашнюю ночь, да видел сегодня потуги стражников («цельный день ножики швыряли, что дети малые, под матерщину Марка!»), то заказ исполнит завтра же. На том и поладили.

Успел в трапезную точно к обеду. Марвина уже шмыгала глазенками вокруг.

– Где пропадал-то, воин, на всю округу знаменитый? От женщин прятался? – поинтересовалась ехидно. – А еще ведь и крыльцо обещался посмотреть…

– Да не ворчи уже, сводня местного разлива! – чмокнул плотник главную повариху в щечку. – Посмотрел уже твое крыльцо, иди работу принимай, да в гости зови: не обмоешь, развалится.

– Ой, успел он! Всё шутишь, небось… Давай, садись обедать, плотник!

После обеда нашел Миху. Узнал у него, во-первых, имеет ли право сам выходить за территорию лечебницы, в лес, например, за грибами? На что получил ответ, что это решает Кленорель и наверняка разрешит, какой-то маячок присобачит, чтоб, значит, не потерялся…

Во-вторых, попросил найти хоть какую карту местности, что тот, к удивлению, сделал без труда.

Карта Южной провинции Королевства Северных Островов попалась подробная. Север – юг обозначены, города, другие поселения, дороги, географические объекты… Видимо, даже масштаб какой-то присутствовал, хотя указаний на это не имелось. Зато административные структуры, владения были нарисованы с границами. Беглый просмотр сразу вывел на баронство Колерон – довольно большой участок территории на юго-востоке от лечебницы (лечебница была обозначена, как «Красная лечебница»). Карта подтвердила, что и лечебница, и даже Волчанка располагаются на его территории. Баронство было пограничным, размещалось на берегу той же реки, у которой случилась драка с нечистью. Река называлась Сильная. Пусть так. Пока достаточно.

Наверное, такого веселого… банкета, праздника, ужина, пьянки лечебница сроду не видела. Бойцы сначала онемели, увидев небольшой дамский цветник, но девчонки быстренько сориентировались, обнаружив в разных местах за столом свободные пространства.

Никаких церемоний: магини восьмым, или какое там у них? – чувством определили для себя лучшие варианты, все оказались рядом с десятниками. А, собственно, чего это Малов решил, что «определение» только что состоялось? Они, хоть и не общались тесно, но живут-то рядом, перемигивались, небось, неоднократно. А, может, и не только перемигивались. В общем-то, понятно: командиры у Трувима – не мышки серые, однако выбор дам Андрея даже несколько позабавил. Ну, как, скажите, Клара – слегка пухленькая, «домашняя» такая, заботливая тихоня оказалась в компании суровых бородатых парней, где десятник – как раз неисправимый матерщинник Шиман? Она уже ухаживала за всеми «своими ребятами», что смущенно хмурились, но от доброй улыбки и появлявшейся, словно ниоткуда, еды просто таяли. Или Забель – подвижная, как ртуть, миниатюрная брюнетка присела рядом с Керком – суровым, несколько сумрачным великаном? Леванта – просто молчаливая серьезная целительница с внимательными серыми глазами составила пару Вартону, весельчаку, балагуру и забияке, а рыжая веселая болтушка Эльза присоединилась к Мартину – рассудительному «стратегу», который без обоснований не принимал ни одного предложения, даже от Трувима…

Рядом с собой Андрей с Трувимом усадили кормилицу Марвину.

Малов заставил её и мужа привести сюда, а он, между прочим, даже ножи успел сделать и с собой их притащил! Марвина перед началом праздника умудрилась еще громогласно пожаловаться Трувиму и подошедшим девушкам на «эту бестолочь, у которой нельзя понять, когда он говорит правду, а также не умеет торговаться, то есть назначить приличную цену за свою работу. Представьте себе, заказал мужу какие-то железные железяки, а крыльцо сделал так, что деревенский плотник только рот разевал, да молча доски гладил. Это Беран-то наш, который голосит, не уставая, по любому случаю!».

Освоились все очень быстро, вокруг магинь завязались отнюдь не тихие беседы. Трувим постучал кулаком по столу. Шиман тут же начал закатывать глаза, прикладывать руки к груди, умоляюще глядя на Трувима – это он слова просил. Клара тихо улыбалась.

– Шиман, не пришло твоё время, не рискуй, не зли меня! – у того печально опустились усы, Клара успокаивающе погладила его по лохматой шевелюре. – Мы знаем, по какому поводу собрались, тут нужны не пиратские возгласы, а достойные благородной публики выражения. Вартон, давай, красуйся!

Девочки, эти «благородные» магини, хоть и не такие, как… Встречается тут одна… В общем, прислушивались они к словам, вовсе не присущим «простолюдинам», с неким недоверием.

– Глубокоуважаемые дамы и господа наемники! – начал Вартон в манере великосветских приемов. А ведь был на таковых наверняка. – Позвольте поблагодарить всех, кто нашел возможность присутствовать на нашей пьян… э… вечеринке, организованной по инициативе Андрея – истребителя волколаков. Я не оговорился – именно такое звание он имеет отныне на широких дорогах и трактах нашей провинции! А также во всех её кабаках. Кстати, дорогие дамы!

Дамы млели от речи немыслимой гладкости.

– Наш мужской состав, полный необычайного почтения к вам, просит позволения общаться сегодня просто по именам, без церемоний. Нет ли у вас возражений? Благодарю и продолжаю. Так вот, не далее, как ныне в полдень, посещая кхм… поселковый трактир по долгу службы, с глубоким удовлетворением услышал историю о ночном бое наемников с волколаками в известном всему миру поселке Волчанка. Главным героем славной битвы оказался никому доселе неизвестный витязь Андрей, одной левой уложивший пару сотен злобных врагов. Свидетелем тому – вся Волчанка, подтвердить могут даже несмышленые дети и лошади. И на Андрея, истребителя волколаков, также можно полюбоваться всякому, кто решиться предстать пред очи грозного героя. Я, надеюсь, дамы и господа, что не очень утомил вас своей речью, но таковое событие заслуживает не только речей, но даже и баллад. И, насколько я уведомлен, баллады ныне будут!

Вартон почему-то глянул в стону компании Шимана, бородачи дружно закивали. Интересно…

– Даже только за это стоит напи… э… поднять кубки. Но это лишь один подвиг, который сумел совершить витязь Андрей. К нашему величайшему удовольствию и изумлению, он сегодня же сподобился прославиться еще раз! – Вартон с превосходством оглядел недоуменно загалдевшую публику. – Позвольте обратить ваше внимание на то, что сегодня впервые, повторяю, впервые в истории Красной лечебницы за одним столом встретились господа наемники и прекрасные дамы-целительницы!

Тут уж публика не выдержала и разразилась радостными воплями.

– Никто, надеюсь, не сомневается, и благородные дамы в том числе, что это небывалое явление произошло благодаря умелым действиям, речам и необычайной привлекательности того же Андрея! Я утомился, дамы и господа. Предлагаю поднять кубки…

– За дам! – всё-таки вставил свои пять копеек Шиман. Все грохнули. – Да, за дам! За Клару, Забель, Леванту, Эльзу, Марвину…

Шиман запнулся, вглядываясь куда-то в сторону дверей.

– И Мирэй!

Андрей тут же обернулся, получил толчок в бок от сидевшей слева Марвины. А он что, совсем уж без понятия? Поднялся, увидел, что Мирэй как-то неуверенно направляется в их сторону. Подал руку, помог угнездиться между ним и Трувимом, протянул кубок. За столом уже шумели, обсуждая глубокомысленную речь Вартона. Да уж, парни не только мечом могут!

– Рад, что вы пришли, госпожа Мирэй, честно! – улыбнулся Малов, касаясь её кубка своим. – Без вас наш цветник не полон.

– Спасибо! Признаюсь, я чуть задержалась в нерешительности у входа, так понимаю, что здесь уже можно на «ты» и по именам? Я не против.

– Вот и правильно! – вступил Трувим. – Давай-ка, за Андрея, Мирэй! По полному – за истребителя волколаков!

– Нет-нет уж! – воспротивился «истребитель». – Вы же видели, с каким восторгом воспринято предложение Шимана: за дам! За тебя, Мирэй, Марвина, за тебя, кормилица!

…Шутки, приколы, порой и на грани приличия – такой была атмосфера первой встречи «без галстуков». Больше всех радовалась Марвина. Она просто облокотилась на Андрея, несмотря на слегка осуждающие взгляды Мирэй, и минут пять молча с улыбкой наблюдала за происходящим. Потом сообщила, и далеко не шепотом, что о таком сборище мечтала давным-давно, и ей уже даже петь хочется.

– О! – встрепенулся Трувим. – О чём забыли-то совсем. Тихо всем! Шиман, верно ли, что твои парни обещали балладу, где она?

Два бородача кивнули и достали из-за спин нечто, напоминающее… гусли, что ли? Или бандуры это? В общем, полуарфа-полугитара на коленях. Малов-попаданец пусть и стал большим специалистом в музыке, но не в инструментах же всех миров! Хотя и с этими можно разобраться, когда надо будет. Еще не вечер!

– Кто это? – тихо спросила Мирэй у Трувима, и, пока парни настраивались, тот быстренько объяснил.

– Все пятеро бородачей – крестьяне и рыбаки из дальних северных деревень метрополии. Год назад всем обществом отправлены на заработки – жизнь у них там сурова и бедна. Они и не скрывают, что им нужно. Никто их за это не осуждает – у каждого здесь свои проблемы. Честны неимоверно и также верны слову. Друг за друга и за любого в отряде готовы на всё, не раз проверено. А баллады… Есть там такая традиция. Каждый воин может спеть о подвигах. И правильно: просто рассказывать – порой скучно бывает. А ты, Андрей, сейчас постарайся быть серьезным, тут ненароком и обидеть можно… – тот кивнул.

Аккомпанемент, нужно сказать, был профессиональным. И что, что под эту музыку можно спеть множество баллад? Зато – тревога, напряженное ожидание, печаль от потерь, шум битвы, радость победы, горечь разлуки и еще множество эмоций читалось без труда. А по тексту…. Примерно так.

«В далеком предгорном селении Волчанка веками жили и трудились мирные крестьяне, тяжелым трудом добывая себе пропитание. Беда пришло нежданно: из-под гор, из тьмы и мрака, явились оборотни-волколаки, жаждущие человеческих жертв. В жестоких набегах на деревню они убивали мужчин, уводили женщин и скот, забирали с собой детей. Люди сопротивлялись, как могли, но волколаков было – тьма, силы иссякали. Собрались уже было оставшиеся в живых покинуть насиженное и обжитое место, уйти, куда глаза глядят… Но волей добрых духов явился в эти земли витязь Андрей. Был он высок ростом и ясен ликом, в руках его сверкали алые мечи и белые молнии. Встал он перед входом в подгорный мир и громким гласом вызвал волколаков на битву. С диким воем кинулась на витязя неисчислимая темная рать… день и ночь, день и ночь – пять полных дней бились они, пока не пал бездыханным последний из оборотней. Но и витязь поник под плакучей березой – был он весь изранен, и кровью своей орошал спасенную землю. Безутешные жители, как могли, пытались помочь витязю – ничего не получалось. На рассвете завели они прощальный хоровод вокруг березы, умоляя духов спасти витязя. И явились пять прекрасных фей, что жили далеко, но услышали отчаянный зов людей. И излечили они Андрея-витязя и полюбили его… (Может, наоборот, было: сначала полюбили… Неважно…). И поклонился витязь феям, людям и солнцу, и отправился вновь искать и искоренять супостата. И славили его вослед люди, и прощально махали феи шарфиками…».

Не точно, конечно, но близко к тексту. И кто бы шутил и усмехался? Марвина да и Клара с Левантой слезы вытирали, мужчины задумчиво тянулись к кубкам.

– Такого я еще не слышал, и вы знаете, почему, – тихо сказал витязь певцам. – Спасибо, парни!

– Андрей, – ответил один из них. – Мы понимаем, что всё было чуть-чуть не так. Но так – могло быть! Наверняка! И будет с любой нечистью, поэтому наш народ верит в такие баллады. Через три месяца мы уйдем домой. И по дороге, и дома будем петь. А тебя зовем побывать у нас – пусть наши убедятся, что мы воевали вместе с витязем. Вот. За тебя! – и он опрокинул здоровенный кубок.

Малов выбрался с места, подошел к воинам-певцам, стал рассматривать инструменты. Ничего особенного, собственно: резонатор полукруглый, типа, как у мандолины, гриф с шестью струнами чуть короче гитарного и с середины, примерно, плавно изгибается вверх, образуя деку для еще двадцати четырех струн. Две полных октавы «басов». Колков нету – струны настраиваются деревянными кубиками, через которые пропущены. Этот инструмент назывался дукарта. Была еще и трикарта – с дополнительными струнами под основным грифом. Но ей пользовались, в основном профессиональные менестрели да актеры королевских театров. Во время беседы с парнями заметил, что Мирэй вплотную занялась разговором с Трувимом. Может, сладится?

Но Трувим начал с беспокойством поглядывать на часы – пора им было отправляться, как-то надо завершать… Андрей подмигнул Вартону, показывая на нож. Тот лишь на мгновение задумался, потом просиял.

– Дамы и господа, а не пора ли нам проветриться, а заодно провести разминку с новыми ножами, которые сегодня изготовил Архен…

…Восторгам не было предела! Это – «до того», а что творилось на площадке – не передать словами. Архен расстарался: и ножи вышли, какими надо, с хорошим балансом, и было их не две дюжины, а целых пять! Весь дом ему, что ли перестроить? Нет, персональную баньку сделать вместо «спасиба», точно! А то в местной как-то не заметно парной.

Парни старались вовсю, и, как ни удивительно, у них нынче получалось почти всё. Вот что значит стимул в виде предвзятых прелестных болельщиц! Между прочим, девушки и сами попробовали, смеясь над собой. «Смеясь»! – А видно ведь, что у всех поразительные глазомер, ориентация и владение телом! Несколько занятий – да они и парней переплюнут! Чего Малов и не стал скрывать, в конце поблагодарив всех за полную отдачу на тренировке.

Непоседа Шиман все же во всеуслышание попросил показать что-нибудь необычное из владения ножами. Необычное, ага! Где взять? Однако на память Андрею пришел эпизод из старого фильма, где командир-красноармеец стрелял из нагана с завязанными глазами «на слух» в полено, которое помощник тянул на веревке. Отчего бы и нет?

Он притащил из дровяника два сучковатых чурбака с полметра длиною каждый, привязал веревки. Попросил двух парней отойти с ним от толпы шагов на двадцать пять, проинструктировал, чтобы, когда поднимет руку, по собственной тихой команде начали тащить бревна в разные стороны. Вернулся. Народ взирал на подготовку с легким недоумением. Пригласил всех встать поближе к деревяшкам, чтобы лучше было видно. Свету хватало: факелы, да и магини добавили «светлячков».

– Итак, господа и дамы! – голосом записного конферансье объявил Андрей. – Попытка попасть в цель на слух, то есть кинуть ножи, лишь услышав шорох от движения поленьев по земле. Клара, подойди-ка! – обратился он к магине, заметив черную ленту в её прическе.

Встал спиной к цели, удивленная Клара завязала ему глаза. В ножнах на каждой руке по шесть ножей. Должно получиться – тренировки были не так уж и давно! Народ замер. Андрей поднял руку. Через пару мгновений резко повернулся и все двенадцать ножиков слетели с рук. Снял повязку, подошел к мишеням. Нормально – чурбаки не стали ежиками – ножи выстроились в строгом порядке.

Бурных эмоций в толпе у поленьев не случилось – народ собрался сдержанный. Несколько женских ахов да пара непечатных выражений, коими Шиман выразил мнение воинов, обсуждающих результат выступления с профессиональным интересом. Естественно, кто-то более тщательно измерил расстояние бросков.

– Учиться надо! – выразил умную мысль Керк. – А не пьянствовать!

– Ты научишь меня этому… – взяв Малова за грудки утвердительно произнесла Клара. – Этому всему! Да, Андрей?

Тем и завершили день. И вечер. К счастью, не случилось никаких мимолетных романов «с первого взгляда», несмотря на некоторую внешнюю бесшабашность: и бойцы, и лекарки были людьми отнюдь не легкомысленными – профессии не позволяли. Но ведь это ж не последняя встреча? Тем более что Марвина пригласила магинь поменять место приема пищи.

Андрей все же взял у парней дукарту – спать не хотелось абсолютно, как и думать – а мысли замучили бы! Да и одуряющий запах акации настраивал на романтичную волну. Рядом послышался голос Мирэй.

– Андрей, можно с тобой чуть поговорить?

– Отчего же нельзя? – под окошком Андреевой кельи находилась уютная скамья, у которой они и остановились. – Подержи дукарту, Мирэй, я сейчас…

Бегом ухватил в комнате пару курток, вышел, набросил одну на девчонку.

– Ты хоть и в бархатном платье, однако не лето еще.

Присели.

– Знаешь, Андрей, я, наверное, глупости буду говорить, но, пока под действием сегодняшнего вечера да вина, скажу. Точнее, спрошу. Боюсь, после не смогу. Только вот не знаю, с чего начать…

– С начала, Мирэй, с самого начала! Но, если хочешь, подумай маленько, я пока с инструментом разберусь, очень интересно.

Прикрыл глаза, пальцы начали знакомство со струнами. Сам-то при чем? – Заложено, что нужно… Помаленьку всё уверенней стали вырисовываться реальные мелодии – марши, вальсы, танго, оперные фрагменты… А если вот спеть? На каком языке это будет звучать? То есть, как на каком – на русском, естественно! А точно ли?

Попаданец уже пытался разобраться в отношениях местного языка, который назывался «основным», с родным. Только тут мелькнула мысль, что он никогда не подыскивал аналогов словечек, выражений – говорил так, как говорил бы по-русски. А звучало? – Все ведь понимали слова, другое дело – их смысл…

Начал тихо мурлыкать.

Ночь коротка.

Спят облака.

И лежит у меня на ладони

Незнакомая ваша рука.

После тревог

Спит городок.

Я услышал мелодию вальса

И сюда заглянул на часок.

Ну, точно! Андрей постарался услышать себя со стороны. Парадокс! Поёт явно на родном наречии, а слышит – на основном! Без нарушений рифмы, между прочим… И даже думать об этом феномене не стоит – что есть, то есть. Других загадок хватит наверняка.

Пусть я с вами совсем не знаком,

И далеко отсюда мой дом.

Я как будто бы снова

Возле дома родного.

В этом зале пустом

Мы танцуем вдвоем,

Так скажите хоть слово

Сам не знаю, о чем!

– Мирэй, ты придумала? Спрашивай…

Но Мирэй оцепенела. Зато прямо перед певцом, снизу, с травы раздался голос Марвины.

– Безумец! Андрей, у тебя совесть есть? Глаза-то разуй – его вся лечебница слушает, а ему вопросы от Мирэй подавай! Пой дальше – не разойдемся ведь все равно…

Малов резко «разул глаза». Однако! Население усеяло площадку перед ними в разных позах. А слева на скамье рядом примостилась Забель, за ней – Керк, естественно.

– Что ты играл и, главное, пел? – это спросил один из певцов-бородачей, наверное, одолживший дукарту. – Такого мы не слышали, это ведь не баллада и не былина.

– Это, наверное, серенада, – ответил голос Вартона. – Нечто подобное поют благородные для своих дам. Да еще что-то отдаленно похожее звучит в театрах да в некоторых… э… кабаках и салонах. Но очень уж отдаленно! А еще можешь спеть, истребитель волколаков?

– Наверное, могу. Голова начала вспоминать, но, что от вас-то скрывать, объяснить ничего не в силах, и не спрашивайте. Чувствую, что в том… месте, где я жил, было много войн. И любви. И люди, как и здесь, радовались и горевали, и растили детей… Всё так. И не так… Не могу объяснить! Сами уловите разницу, если она есть.

Не бродяги, не пропойцы,

За столом семи морей

Вы пропойте,

Вы пропойте

Славу женщине моей…

И он пел. Не так уж и много, но разной тематики песни. Народ безмолвствовал. Только, когда почти совсем устал и спел сказку про опального стрельца, который по приказу короля победил чуду-юду, но пренебрег принцессой и удрал с бадьей портвейна… Тут начались нешуточные споры по поводу местонахождения королевства, имени стрельца и обоснованности его, дурака, отказа от принцессы. Ладно до драки не дошло.

Кстати во время концерта Андрей обратил внимание, что сидящая рядом Забель пытается подпевать без слов. И у неё получалось – что значит музыкальный слух! Наверняка и с инструментом знакома.

– Поздно уже, граждане! – прекратил артист споры. – Давайте, еще одну песню на прощанье и дискутируйте потом на здоровье хоть до мордобития! А петь мы будем вместе с Забель! Да не вздрагивай ты, просто присоединяйся при повторах.

Ночь напролет соловей нам насвистывал.

Город молчал, и молчали дома.

Белой акации гроздья душистые

Целую ночь нас сводили с ума…

Пусть простит Малова гений Долматовский, но не помнил он дальше ни одного куплета. Додумал сам.

Как мы любили друг друга неистово,

Видела только шальная луна.

Белой акации гроздья душистые

Нам не давали покоя и сна…

У Забель получалось! И от того Андрея до дрожи пронимало.

…Что ж вдалеке среди времени быстрого

Счастья искал я, безумно любя?

Белой акации гроздья душистые

Рядом с другим увидали тебя…

Горло Забель явно перехватило…

Я оправданья себе не отыскивал,

Слепо бежал за злодейкой-судьбой…

Белой акации гроздья душистые

Невозвратимы, как ночи с тобой…

Забель всхлипнула, вдруг выхватила у Малова дукарту и скрылась.

– Парни, – сказал он в сторону бородачей, – не могу сейчас инструмент вернуть – стырили.

– Да ладно… – услышал в ответ. – Мы эту дукарту тебе вообще оставим, если поднаберемся чего от тебя. Да в наших деревнях все музыканты от зависти перемрут!

– А почему вот я, магиня, не пониманию, что было со мной? – это Клара. – Хотелось танцевать, смеяться, плакать, убить кого-нибудь, обнимать и целовать безумного Андрея…

– И чего не целовала? – заинтересовался тот.

– Так Мирэй же здесь, опасно…

– Да, – подхватил Шиман, – я её еле спас от опасности, еле удержал, она ж сильнее волколака.

– Вот! – припечатал Вартон. – В следующий раз Андрей пойдет на волколаков не с ножами и мечами, а с дукартой. Они ж от этой музыки окаменеют, нам там делать нечего будет. А сейчас – всем спать!

Народ молча расходился, а Мирэй ухватила Андрея за руку намертво и не двигалась. И молчала, пока не скрылся последний из слушателей. А из-за одного недалекого окна послышалось треньканье дукарты.

Мирэй заговорила глухо, как-то отстраненно, будто разговаривая сама с собой. Тем не менее говорила она Малову.

– Может, тебе опять не понравится то, что я скажу. Но выслушай, ладно? Почему вот у девчонок сегодня так быстро случилось… Хорошо, пусть, началось? Или даже продолжилось, только я не замечала. Я рада за них и сильно завидую. Да, завидую. Отчего у меня не получается так просто ни с кем и вот с тобой, а? Ты жил в очень странном месте, или сам такой странный – неважно. Твой организм, действительно, много помнит. А ты… Ты не боишься открываться во многом уже, но при этом наглухо закрыт. Всё равно… Клара очень хорошо сказала после твоей музыки, а я ведь и без неё готова… Скажи, Андрей, я ведь магиня, лекарка, целительница, вижу, что ты – вполне нормальный, здоровый мужчина. Извини, ты уже несколько дней без женщины – пока это ничего, после того, что с тобой случилось. А после? Ты, как и твои друзья-наемники, будешь бегать в поселок по веселым салонам? Прости…

«Вот, же ж началось, – подумалось Малову, – такая физиологическая засада на мужика: сам по каким-то там принципам, пусть прям высокоморальным, можешь продержаться некоторое время. А как маг – тем более. Но в глазах других, живущих рядом – хоть мужчин, хоть женщин, ты кто? Назвать варианты?»

– Да нет, правильно ты спрашиваешь. Пройдет у меня этот шок. Только такие салоны не для меня – голова и всё остальное напоминают, что не нужны женщины, допускающие к себе кого-попало. Что-то типа брезгливости, что ли… Естественно, и без женщины нельзя – какой-никакой, а мужик, куда деваться? Может, найду какую вдовушку, либо просто одинокую женщину с детьми… Чтобы в какой-то степени нормальные, не одномоментные отношения были. Хотя противоречивая ситуация получится. С одной стороны – я не знаю, как долго я тут буду, стало быть, ни к чему слишком крепкие связи. А с другой – если та же вдовушка при мне решит еще с кем развлечься, тут же вообще всякие связи прекращаются. Но в любом случае, обо всем её заранее предупрежу…

– Андрей, я правильно понимаю, что если бы сегодня я… Например, с Трувимом или с кем еще, то о тебе пришлось бы забыть вообще?

– Правильно. Но скажи-ка, я-то тебе зачем тогда? Если ты считаешь возможным быть с «кем еще», то, может, тебе просто мужчина нужен? При чем тут я? Не так?

– Не так! – Мирэй вскинулась, готовая вскочить. Однако сдержалась. А в голосе появились слезы. – Точней, было так, а сейчас не так. Потому что ты не знаешь, что со мной было, когда я узнала, что ты отправился с отрядом в Волчанку! Когда представила, что тебя там могут… Я не знаю, отчего это со мной, но было! А с кем-то еще – я же сказала «к примеру». А то, что ты говоришь – для меня… для нас – странно. Нет, не так – скорее, непривычно. И все же – почему «вдовушка», почему не я? Это из-за моих взглядов, о которых ты еще раз утром говорил? Но…

– Нет, Мирэй, я же вижу, что эти, как ты говоришь, взгляды, ты можешь и забыть, поменять.

– Тогда что? Совсем не нравлюсь? – она напряглась, как струна дукарты.

Андрей осторожно приобнял её за плечи.

– Здесь как раз совсем наоборот. Не могу я тебе сейчас ответить взаимностью, хоть и хочется. Именно потому, что ты, Мирэй, мне не безразлична! Как женщина, извини, говорю, как есть. Погоди, не возмущайся, объясню. Главное – это то, что я уже говорил: я не против близости с женщиной, даже был бы рад этому. Но при этом обязан отвечать за ту, с кем близок. Тем более за ту, кто нравится. А откуда я знаю, где могу оказаться завтра? Что будет со мной вообще? И дело ведь не в обычной… гибели, тут наверняка к такому привыкли, а именно в неизвестности. Мирэй, можешь ты… чуть подождать?

– Чуть… А сколько это, чуть-то? – чувствовалось, как девочка оттаивает. – А что не главное?

– Знаешь, у всякого человека найдутся тайны, о которых другим знать ни к чему. И чем ближе люди друг другу, тем меньше должно быть снкретов, не так ли?

– Так… – Мирэй насторожилась.

– Понимаешь, магиня, есть в тебе… нечто, что несет опасность тебе. Из-за меня.

– Как ты мог что-то почувствовать во мне, как?

– Я же сказал, что ты мне не безразлична.

– Да уж… Всё равно, не бывает так, – Мирэй задумалась. – Есть, конечно, тайна, и не одна. И угроза есть. Но ведь не тебе же! Никак не тебе!

Ну да – мало ли чего тот, кто присобачил на тебя желтое пятно, тебе наговорил! Наблюдай, докладывай… Всё исключительно ради блага наблюдаемого, ради блага… Пока он при тебе! А что там дальше последует – ты кто такая, чтобы знать! Но вот в этом конкретном случае что происходит-то? Ведь ситуация такая, что Мирэй – явная шпионка здесь, о своей желтой метке она может и не знать, как сам Андрей, но как по-другому понять замаскированную ауру? Ведь вполне осознанно действует. Что ли такая вербовка началась – если она искренне говорит, то что дальше предполагается – опутанный женскими чарами иномирец добровольно покинет красных, уйдет туда, куда позовёт якобы влюблённая девица? Или тут останется шпионить в пользу неведомых желтых? Ясно одно: нельзя доверять этой магине, что бы она не говорила, как бы себя не вела. Правду скрыть не трудно, если верить в то, что говоришь. И что делать? Сдать её Кленорелю, а зачем? Разобраться в обстановке нужно, определить, кто, в конечном итоге поможет разведчику, а кто противником станет. Получается один вывод – нужно подыгрывать этой прекрасной вербовщице: и в словах, и в поведении, а там видно будет!

– А если угроза – тебе, мне что, легче? Я должен разобраться. Ладно, пусть не должен никому, но желаю, чтобы меньше между нами было всяких недоговоренностей. Может, ты связана… словом каким-то, что не можешь мне сказать, так сам разберусь. А уж если тебе что-то угрожает, тем более если из-за меня – кому ещё разбираться? Согласна подождать?

Как-то не очень уверенно она вздохнула.

Утром Малова вызвал вернувшийся хозяин, рассеянно выслушав отчет, выдал информацию о своей встрече с епископом и наместником. Кленорель сообщил им о нападении необычно многочисленной нечисти, наместник посетовал, что подобные сообщения идут с разных сторон, и это начинает его не на шутку беспокоить. Надо срочно формировать команды зачистки, но без магов там делать нечего. И пусть бы этим занялся этот непонятный чужак, если у него так хорошо получается с нечистью управляться. Епископ воспротивился, нет, не по поводу Андрея, хотя и это было, а, главное, что с него магов требуют. Самому не хватает для разных церковных дел, вот пусть, кого нечисть беспокоит, тот и собирает эти команды и договаривается сам со свободными магами… Это суть, без мелочей, но Андрей должен иметь в виду, что через месяц-полтора его могут «привлечь» к вышеозначенному занятию. Потому этому Андрею следует ускорить самопознание, усилить усилия (!) по управлению энергоузлами, попробовать воздействие действующего узла на больных в лечебнице, начать работать с другими цветами… Свободен! Тут многолетняя задачка, да не одна, покоя не дает, а тут с нечистью сражайся… Бездари! Как их правильно расставить, как? – стукнул он кулаком по столу, где стоял такой же, как у Мирэй, контейнер с шарами-фильтрами.

Андрей еле удержался, но не хватало еще засвечивать сознание такой мелочью – Кленорель же заметит возбуждение, не дурак.

Узнал у него о возможности покидать территорию лечебницы. Кленорель сделал небрежный жест правой рукой – на левом плече Малова почувствовалась красная точка.

– Ничего не заметил? – только и спросил Кленорель. – Нет? Ну и хорошо. Учти, я буду знать, где находишься. Свободен! Да, будьте с Мирэй у неё в кабинете до моего прихода – у меня нынче день хозяйственного осмотра территории лечебницы.

И этот – бюрократ и зануда! Есть же помощники, которым, судя по всему, он доверяет полностью. Но, если вменил себе в обязанность лично «осматривать» – костьми ляжет, а «регулярно осмотрит». Даже ничего не понимая.

Уяснив из бестолковой речи Кленореля всего лишь, что пора делать ноги из лечебницы, Андрей явился к «лечащему врачу». Сообщил Мирэй о скором явлении хозяина, что заставило её срочно заняться приведением в порядок своего «бортового журнала» – она ж обязана была отмечать там все события, связанные с попаданцем.

Не дождавшись от неё никаких комментариев ночных событий, кроме доверчивой улыбки, Малов залез в огромный шкаф, прятавшийся в стенной нише. Там было собрано… Когда-то Мирэй на его недоумение пояснила, что там – хлам, остатки от разных непонятных артефактов, привозимых для Кленореля из «кругов явлений». Железки, стекляшки и прочие непонятные штуковинки, которые получившему их исследователю не были нужны абсолютно, выкидывать жалко, и он отчего-то решил, что у Мирэй им будет комфортно. А ей самой все равно – есть не просят, интереса не вызывают – что там приспособишь для целительства?

А вот Андрею сейчас стало интересно. Естественно, с первого взгляда ясно, что это именно хлам – перекрученный, обожженный, рваный, расплавленный… Пружинки, штыри, шарики, кубики, пирамидки… барахло стеклянное, напоминающее стеклянное, встречалось и пластмассовое, из совершенно неизвестных материалов. Но увлекательно, как в детстве на бабушкином чердаке! Искал он вполне определенные вещи: прозрачную призму, линзы, трубки. Как ни странно, кое-что нашел, разворошив и перемешав почти всё, что было там на полках. Поэкспериментировал у светлого окна. Не спектрограф… далеко не он, но «радугу» выдал под определенным углом. А что – брызги воды у фонтанов и водопадов то же делают! Развлекался, не обращая внимания на редкие ехидные замечания лекарки. Время подходило к визиту хозяина.

– Мирэй, а можно заранее услышать подход главного контролера? Кстати, мне еще позволено на «ты»?

– Кого? Позволено… Не издевайся, а?

Андрей заметил, что часто, задавая уточняющие вопросы на непонятные выражения, вернее, на выражения с непонятными словами, магиня тут же сама улавливала смысл сказанного.

– Легко, как ты тут недавно сказал. Между этим кабинетом и тем, где хозяин нас принимает, находится обширная лаборатория. Там властвует его помощник, не удивляйся, это человек абсолютно не от мира сего. В основном алхимик, чем он еще занимается, знает только он сам да Кленорель. Не выносит никакого общества. Живет с женой, такой же нелюдимкой, рядом – в пристройке. Продукты им доставляют с главной кухни, готовят сами. А может и не готовят, а так едят, я знаю? В общем, контролер сначала заходит туда. Из коридора. Причуды есть у всякого: в остальное-то время – прямо из кабинета. Так этот заход слышен отсюда. А тебе зачем?

– Не «тебе», а нам. Поставь на стол вот этот контейнер со светофильтрами. Как услышишь Кленореля, притворись, как всегда, что работаешь. Да, давай-ка я сам шары размещу в коробке.

«Как Однажды Жак Звонарь Головой Сломал Фонарь» – эта формула больше нравилась Малову, чем про охотника и фазана. Установил шарики в этом радужном порядке, белый – позади.

– Почему так? – вот здесь любопытство Мирэй к месту.

– По кочану, госпожа! Не злись, объясню вам сразу обоим, иначе подозрительно.

Мирэй только вздохнула да губами шевельнула, будто не видно, что рвется из неё ненормативная лексика!

Андрей услышал, как в коридоре хлопнула дверь, целительница включила красный шар и уставилась внутрь пациента.

– Мирэй, и белый шар зажги, будь добра!

Мирэй безразлично кивнула, дотронулась до шарика и обалдела: остальные, безмолвные до того, шесть фильтров замерцали самостоятельно.

– Что это? Андрей, почему это?

– Не отвлекайся по пустякам…

Вошел контролер. Без стука, естественно, – хозяин! Окинул кабинет строгим взглядом, задержал его на куче хлама у распотрошенного шкафа, дернул уголком рта, но ничего на это не сказал, а обратился к Мирэй.

– Есть ли просьбы, жалобы, помощница? – и откуда набрался формализма, администратор магов? Мало тебе ежедневных отчетов! – Чем заняты? Как успехи у подопечного?

И застыл, неверяще уставившись на ряд огоньков.

– Мирэй, почему в таком порядке установлены шары, и почему горят в контейнере все сразу?

– А я откуда знаю, это как раз подопечный сделал…

– Андрей, почему ты поставил фильтры именно так?

– Случайно, – бросил тот равнодушно.

Маги посмотрели на него с изумлением – как это он осмелился врать в их присутствии?

– Случайно у окна посмотрел на две стекляшки и увидел вот такой цветовой ряд. Он мне понравился, вот я его и повторил. Можете сами глянуть…

Кленорель бросился к подоконнику, трясущимися руками стал хвататься за стекляшки, ничего не соображая.

– Показывай! Немедленно! – приказал он почему-то шепотом.

Андрей показал, жалко, что ли?

– Случайно… Ага, случайно… Все бы так… Ведь это вот оно… – забормотал невнятно. – Я это забираю, а вы можете так же продолжать, но больше об этом никому ни слова! Поняли? – Никому, вплоть до красного бога!

И вымелся, приобретя багровый цвет физиономии.

– Повезло дураку! – прокомментировал Малов. – Впрочем, дуракам всегда везет, это я себя имею ввиду.

– Отчего же это? – зловеще спросила Мирэй.

– Да оттого, что пока я говорил и показывал, вы оба не смотрели в мою голову, а там как раз было много интересного, особенно для хозяина.

– Это ты по поводу своего серого тумана, что ли? Пусть Кленорель расстраивается, мне-то ты сам расскажешь. Могу я на это надеяться?

– Пока нет. Сама смотри, мне рассказывать приказа не было.

– Не доверяешь, что ли?

– Мирэй, не надо снова заводить старые песни, а? Я и так много сказал. А чтобы сильно доверять, нужны сильные основания – вот их пока не вижу. Из-за тайны твоей, кстати.

– Ладно… – Мирэй вздохнула почему-то очень тяжко. – Не доверяешь про голову, может, ты и прав. А про шары? Кленорель отныне не знаю, сколько времени ни тебя, ни меня видеть не захочет! Мы свободны – так он говорит каждый день! Про шары-то можно услышать? Я ведь тоже в такие случайности не верю.

Любопытство оказалось сильнее разочарования, надо же!

– Слушай тогда. Вы тут веками наблюдаете небесные сияния, сами разобщились в соответствии с цветами энергии и, видимо, не задавались простеньким вопросом: откуда эти цветные цвета берутся. Собственно, это естественно – чего спрашивать о том, что и так очевидно: цвета ниоткуда не берутся, а просто они есть. Мирэй, а здесь после дождей бывает радуга?

– Бывает, всегда любуюсь, такая красота!

– «Любуюсь!» – передразнил Андрей. – Вот где своё непомерное любопытство включать-то надо! Я тоже знаю, что это красиво, но не только это. Я ведь вам с Кленорелем в стекляшках эту радугу и показал. А чего это ты не веришь – давай повторим, найду, небось, еще игрушек.

– Не надо, верю. И что? Ну, радуга, ну цвета там… При чем всё остальное?

– А да, о главном забыл. Цвета в радуге располагаются только в таком порядке. – Малов показал на контейнер. – Только в таком, и ни в каком ином!

– Ёлки-палки! – раскрыла рот и глаза Мирэй. – Это ж, может, то, над чем хозяин и бьётся, как муха о стекло? А что ему раньше-то мешало? Перетасовывай себе эти семь цветов, отмечай, записывай, может же случайно и такой вариант выпасть.

– Выпадет обязательно, и выпадал неоднократно, и что? Он же ищет не просто порядок цветов, а зависимость между ними от степени агрессивности магов, точнее, наоборот. А это уже другой коленкор в смысле затрат сил и времени – это ж сколько нужно иметь разноцветных магов, чтобы вывести хоть приблизительно верную формулу. Да и маги-то… – Андрей хмыкнул. – Взять хоть тебя, красную… Взять?

Мирэй покраснела, чего лектор «не заметил».

– А теперь самое главное, Мирэй. Располагаются они так, потому что это – свойство белого света. Точнее, солнечного, но уж тут… может, просто совпадение, может, не только солнечного.

– То есть? Белый тут при чем?

– Он тут при всём, магиня красная. Специально тебя сейчас так назвал, чтобы ты призадумалась. Белый цвет не простой в буквальном смысле. Он сложный и состоит как раз из всех остальных.

– Не поняла?

– Блондинку не включай… Погаси белый шар. Где мерцание остальных? Зажги снова и любой из цветных. Опять не поняла? Откуда взялась радуга в стекляшке? Солнечный свет через линзу попал на призму и распался. Почему это происходит, объяснять долго, да и не важно это. Важен факт. Тот именно факт, что белый цвет – основной.

– Ладно, здесь призма, а как же настоящая радуга? Там-то как?

– Да также! Только роль призмы выполняют мельчайшие капельки воды после дождя. Ты видела радугу без дождя-то? Хотя, может, и видела у какого-нибудь фонтана.

– Так, очень интересно! Кленорелю бы ты это рассказал… А мне зачем, я простая лекарка. Хотя, ты на что-то намекал, когда красной меня обозвал? Погоди-ка, дай-ка подумать…

Мирэй стала необычайно серьезной, нервно замельтешила по кабинету, то включая, то гася «радугу» на столе. То проводя ладошкой по Андреевой башке. Неожиданно замерла, положив руку на белый шар и пристально глядя на подопечного.

– Ты хочешь сказать, безумный, что белые маги…

– Продолжай, продолжай, простая лекарка!

– Не перебивай, прошу… Эти маги в своих энергоузлах имеют уже, – она провела пальцем над всем рядом фильтров. – И значит, могут пополнять энергию в любом цвете? Может, её будет меньше, но она есть всегда. И какой маг сможет сравниться с белым? Андрей, мне почему-то страшно! Откуда ты свалился на мою голову, а?

Мирэй хорошо знала хозяина – он пропал для мира в своей лаборатории. Малов тренировал бойцов, не переставал работать на кухне, наточил поварихам ножики в кузнице своим способом с применением термопары – Архен целый день не мог вернуть на место челюсть. Строил ему с семейством баньку с парной. Практиковался в лечебнице, обманывал веселых целительниц. У них, к счастью, начали помаленьку складываться серьезные отношения с бойцами, у которых контракт контрактом, а по семейной жизни скучали же! Выходить из помещений стало небезопасно: то Клара с ножиками накинется, требуя тренировок, то Забель с дукартой: желаю уроков, то бородачи, менестрели стихийные. Хоть они-то объединились с Забель… То кузнец с молотком, то Марвина с пирожком…

Все же главным для себя Малов определил тщательное изучение возможностей наркоза – на Тьёре на то времени не хватило. То, что он может стать сильнейшим оружием, это очевидно. Но… Можно ли его применять массово – «по площади»? На каком расстоянии? Какой формы может быть эта «площадь» – круглая, кольцевая, квадратная? Как нужно, и можно ли регулировать силу его применения – от легкого сна, даже просто заторможенности до летального исхода? Или, скажем, анабиоза! И так далее… Почти на все вопросы ответы отыскались – главное, из луча удалось сотворить «покрывало» или «мантию», вот она и работала в массовом порядке. Она получалась разная – «мантией» Андрей это чудо назвал просто по первому действию – накрыть некую площадь. А так – хоть клубо-колобок, хоть серп, колечко, в общем, поддавалось трансформации это явление без труда. Так появились новые вопросы, например, если белая мантия – это не магия, то на какое расстояние она действует со свойствами видения местности и живых существ, сигнализации, манипулятора, оружия, лекарства, «руки», «уха» и всего остального? Искал ответы, пробовал немеряное число вариантов постоянно: ночью, во время сна, на приеме у Мирэй, на тренировках с наемниками, во время беготни по лесам.

Это сладкое слово – Свобода! Был такой старый фильм, на латиноамериканскую тему, кажется. Не важно, что не про Малова – он не в тюрьме все-таки, хоть в определенных рамках, но свобода имеется. Как у слона в вольере! Даже регистрации никто не требует, вот. Само собой, для начала в первый «забег» направился на восток – к границе. А что, если кому надо, пусть думает, что за бугор сбежать намылился. Получалось, что до Волчанки они двигались пару часов, и приехали к той же границе, хоть и к северу от лечебницы. Что, трудно было карту с собой взять? Ладно, сегодня задача – начать знакомить персонал лечебницы с неизбывной любовью к бродяжничеству. А еще проверить, насколько быстро можно двигаться здесь без дорог.

К югу, километрах в двадцати от поселка обнаружилось уютное лесное озеро. Вот там, по мнению всех, и проводил попаданец основное время, добывая для кухни свежую рыбу. На самом же деле нашел он на берегу огромный замшелый валун, на котором и оставлял все маячки: красный епископский, кленорельский тоже красный, желтый непонятно чей. Сам, как лось, изучал пути к замку барона Колерона, порой приближаясь к нему километров на десять. Ближе – почему-то опасался, хотя нужный сигнал шел именно оттуда – Андрей в этом убедился, включая пеленгатор с разных сторон. Но мало ли, что там происходит! В конце концов этот маячок мог и ловушкой оказаться – один Малов что ли умный такой – снимать с себя метки и развешивать их на кого попало? Искал варианты отправить туда разведку. А сам проверил всю дорогу до замка от лечебницы – действительно, километров полтораста. Он принципиально не желал пользоваться здешними мерами расстояний, ещё не хватало по этому поводу голову ломать! Либо в часах – езда лошадях, либо в километрах, а переводить английский фунты в русские пуды – только для разговоров. Попаданец тут не на постоянное место жительства определен. Нашел и наиболее подходящие места для засад – мало ли, вдруг пригодятся.

Трувим вернулся, как и рассчитывали, на седьмой день после выхода. Отыскал его Андрей в казарме, где тот выслушивал отчеты десятников. Увидев Малова, тут же всех отпустил. От избытка чувств чуть не раздавил ему плечи. Указал на кресло. Присел сам.

– Рассказываю. Мы просчитали верно. Дорога в Боровое делает огромный крюк, огибая горы с волколаками, то есть поворачивает на северо-запад, затем – опять на север. Ко второму повороту от Поселка есть прямой двухдневный переход. Но рисковать мы не стали, и, догнав обоз, двигались чуть позади, держа путников на расстоянии прямой видимости. Разведка у меня была как обычно, поэтому красных обнаружили вовремя. Их было всего пять. Это для нас «всего», да и то… без твоего оружия пришлось бы тяжко. Сошли с дороги в перелесок и ускорились. И были, признаюсь, сомнения в задаче красных, маленькие, но были. Поэтому дождались, пока они ринулись к обозу. Не стали мы, Андрей, рисковать и, вообще, тянуть кота за… усы. Включили с Марком – это десятник, которому я верю, как себе – твои амулеты, на этом и завершили дело. Думаешь, неправильно? Я теперь тоже так думаю, но тогда… Я же вспомнил всё, что тебе рассказывал, а кроме того, у меня к церковникам красным и свои претензии. Извини. А думаю я, что надо было узнать, куда они детей-то увозят, чтобы именно то с… гадское гнездо разорить. Еще и поэтому злой нынче на себя. Вот кинжалы, спасибо. Спрашивать о них ничего не буду, сам расскажешь, если захочешь. О прошедшем – всё, – Трувим тяжко вздохнул. – Да, проводили немного обоз, мало ли… Брату приятеля строго наказал: девчонку чтобы спрятали, будет кто интересоваться – в пути никаких происшествий не было, а где ребенок, спросят, так чтобы посылали всех на… и запоминали любопытных. Красных отвезли подальше, сожгли. Следы все уничтожили – на это имею специальные амулеты. Вот теперь точно всё. Вроде.

– Кинжалы ваши, командир, как и обещал. Медилена никто не обнаружит, собственно, о нём знаешь только ты.

– Марк! – крикнул Трувим через дверь. – Марк, зайди сюда! Вручи сам, Андрей, приятней будет бойцу.

Зашел десятник – молодой совсем парень, что в этом мире не говорит ни о слабости, ни об отсутствии опыта. Наоборот – тоже справедливо. Тут свои мерки. Трувим кивнул ему на кресло.

– Марк, – спросил Андрей, – по-твоему, нормальное оружие?

Взял кинжал в руку. Марк улыбнулся.

– Шутишь, Андрей! Этому кинжалу цены нет, даже и без камней!

– Ну, если смог пользовался и оценил, кинжал – твой!

Протянул парню клинок. Марк даже зажмурился.

– Даже и не верится… Спасибо!

– Командир, думаю, Марк в курсе всего, что связано с вашим… с вашей экскурсией? – кивнули оба. – Тогда, может, перейдем к будущему? Хотя бы в первом приближении. Надо будет решать, что дальше делать.

– А чего тут долго решать, а? – загорячился десятник. – Придавить надо сразу всю эту ё… эту свору непотребную! Не люди они, хуже волколаков, грязней!

– Прав ты, Марк, – не стал Малов ждать мнения Трувима, знал его уже. – Значит, надо, во-первых, выяснить, где у этой своры основное логово, а, главное, как лишить красных возможности создать новое. И одно ли оно, это логово? – приплыл такой очевидный вопрос.

– А… а разве это не Поселок? – удивился десятник. Но понял быстро, о чем речь. —… сможем ли?

– Решимся идти до конца, так сможем! – это уже Трувим вступил. – В отряде мало найдется, кто на это не пойдет – я ведь людей подбирал, кроме всего прочего, и по отношению к церковникам. Вон Вартон – балабол, и ветер в голове, так у него большие претензии к церкви за семью, он – бастард одного из баронов с далекого запада. А мать была объявлена серой колдуньей. Надо говорить, что с ней стало? Знаю, что только случая ждет. Немного, конечно, бойцов… но Андреевы тренировки – ужесточу завтра же, поможешь?

– Ужесточить – нет. Силы надо копить, а не тратить впустую, вот усложнить с расчетом на небывалые ситуации – это пожалуйста. Завтра же нужно переделать площадку в полосу препятствий… нарисую с утра.

– С вечера, – жестко сказал Трувим. – Вот тебе пергамент и перо, говори и рисуй или наоборот, как хочешь. Кроме того, у тебя, вместе с оружием и бойцовскими умениями, есть еще, оказывается, мозги. Мне-то, к примеру, никогда не требовалось планировать ничего далекого, кроме конкретного сражения – в нападении ли, в осаде, не важно. Я наемник, к серому эти мысли, что там причиной или что после будет – да… и растереть. Я бы и тут, вспомни, Андрей, и тут, как и Марк, сходил бы к Поселку да растёр. Вот и давай, думай, бестолочь, как тебя кормилица называет… Ё-моё! Ужин уже полчаса, как должен быть. Люди ж голодные, Марвина убьет же сковородкой!

Малов выглянул за дверь. М-да… Казарма пуста. На такое способны только два человека. Уже способны. Чтоб, значит, и овцы сыты, и волки-командиры без помех пообщались. Кажется, Андрей с этими людьми знаком.

– Не переживай, Трувим. Ты просто еще не в курсе, что все магини-лекарки уже свои в твоем отряде. Готовься свадьбы играть. Не останутся теперь бойцы голодными, хоть ты их в ямы сажай – найдутся спасительницы. Причем, заметь, это только на серьезных отношениях. Ладно, для начала поставим себя на место начальника пятерки красных шестерок: подчиненные не только не выполнили задания, но и сами исчезли! Марк, вот что бы ты делал, если, например, те же гонцы были из твоего десятка и не вернулись?

– Как что? Доложил бы командиру и отправился на поиски.

– Не нашел, дальше?

– Ну, снова командиру надо доложить, порядок есть порядок.

– Трувим?

– Взгрел бы для начала Марка, а потом перепроверил бы сам – я все-таки в ответе за каждого бойца отряда.

– Тут ключевое слово «в ответе». А если по барабану – подумаешь, пропали, еще найдем!

– Даже, если, как ты говоришь «по барабану», таких сразу не найдешь. Даже слабые красные воины-маги на дороге не валяются. Сразу пять пропало без следа – да такого просто быть не могло! Точно будут искать!

– Стало быть, дело в масштабах поиска и проверки: можно ведь просто пройти по следам пятерки и утереться, но, если епископ человек серьезный, а я в этом уверен, прикажет и глубже копать, а то и сам подключится. А глубже – это, во-первых, то, что вы предусмотрели: расспросы в Боровом. Там – ноль. Другой конец клубка – здесь.

Андрея прервали Марвина с Мирэй, злые и с едой. Последнему мужчины обрадовались, а злость у обеих дам ушла, обнаружив серьезные физиономии.

– Все поужинали! – заявила Марвина. – А вы какого…

– Не заводись, Марвина! – Мирэй сходу поняла, что разговор тут слишком важный, чтобы мелочами доставать. Можно и схлопотать, несмотря, что женщины. – Пусть сидят, командиры всё-таки, а с голоду теперь не помрут. Пошли, не будем мешать.

– Мирэй, задержись на минуту, один вопрос, если можно, – попросил Малов магиню, указав на кресло. – Есть вопрос, который, возможно, будет скоро задавать епископ Андруа, который, опять же – возможно, должен вскорости появиться здесь. Мирэй, извини, подробности рассказать не можем. Речь идет о том послании, что ты передала Трувиму перед его отъездом, помнишь? А вопрос, который может звучать по-разному, будет примерно такой: кто знал о том, что находится в послании? Мирэй, ты в курсе того, что там было изложено?

– Точно – нет, но догадаться не трудно, Кленорель составлял его при мне.

– Почему?

– Так я сообщила ему, что девочка с признаками красной магии выздоровела и назавтра должна отправиться домой в сопровождении родственника и трех односельчан. Такая информация – дело срочное, но обычное. Я обязана это делать всякий раз, когда в лечебницу попадает такой человек, не только ребенок. На моей памяти это было… сейчас вспомню… ну, не меньше десятка раз. А что?

– А ты кому-либо, кроме Кленореля, говорила об этом? Может, чисто случайно обмолвилась? Подругам, к примеру?

– Нет. Так всё-таки…

– Нет, Мирэй, пойми нас правильно. Действительно, кое-что случилось, но тебе не нужно об этом знать. Во всяком случае, пока – до разговора с епископом. И кстати если ты не видела, что именно писал Кленорель, стало быть, и не знала, что в письме. Так и нужно отвечать, не раскрывая своих догадок и предположений, хоть они трижды верны, договорились? – Мирэй кивнула, глядя на мужчин настороженно. – Тогда всё пока, беги. Спасибо за ужин.

– Давайте продолжим разговор о предполагаемом визите епископа. По цепочке… Кленорель составил послание. Передал его Мирэй, что в нем, знала она?

– Нет.

– Передала Трувиму, ты знал?

– Нет.

– Дальше – гонцы. Знали?

– Нет.

– Кто-то из вас двоих, или гонцов, мог прочесть?

– Нет, запечатано личной печатью мага Кленореля. При попытке сломать – уничтожается.

– Здесь тупик. Значит, начнем поиски по другому пути. Где находился отряд стражи, весь до последнего бойца? Командир?

– А это зачем?

– Кто-то же ликвидировал пятерку воинов, красных притом. Это мог сделать только более сильный, либо умением, либо числом. Будем искать таких по всей округе. Мало ли отрядов наемников! Или мало? Я не в курсе…

– Хватает, почему мало, не мы одни так зарабатываем.

– Вот и начнем с вас, раз уж мы тут. Так где были ваши люди в день пропажи?

– То есть, три дня назад? – уточнил Марк.

– Марк, ты понимаешь, что своим вопросом подписал себе смертный приговор?

Двое уставились недоуменно.

– Ты, вообще, откуда знаешь, что я, епископ, ищу, и кто пропал? А ты даже знаешь, когда произошло событие!

– М-да… – покрутил головой Трувим. – Чую, проблемы могут возникнуть, если епископ такой умный и настырный, как Андрей. Думать надо крепко! С остальными-то порядок, а вот участники…

– С участниками остается одно. Хоть и не очень надежный способ, но, учитывая понимание парнями опасности, должен сработать. Пусть вместе с Марком вспомнят какое-либо свое дежурство на юге длительностью не менее шести дней. Были такие? Вспомнят и вобьют себе в головы, что в эти дни они и были на том дежурстве. Это понятно? Справятся? – командиры кивнули, хоть и не шибко уверенно. – Ладно, всё это на всякий случай. Думаю, епископу все-таки будет не до таких подробностей расследования, тем более, что наемники-бездари против воинов-магов – это кому в голову придет? Но успокаиваться будем после.

– Прикинем сроки. Считаем от вчерашнего: два дня от ликвидации красных, то есть за эти же два дня они должны были доставить ребенка в Поселок. Сегодняшний день – как обычно, отдаём на непредвиденные задержки, следующие три дня – поиски пропавших, тут же информация пойдет по амулетам связи. Стало быть, ждать нам епископа четыре дня, считая начавшийся. Может, он, конечно, и задержится по прихоти своей, так для нас это только трата нервов.

В канун предполагаемой проверки, после обеда «оживший» хозяин начал процесс общения. В него поочередно невольно включались Миха, Трувим, Мирэй… еще, неизвестно, кто. Никто с Маловым не делился содержанием бесед, да и какое ему дело – у всех свои заботы.

В конце ужина Миха шепнул (у Андрея-то амулета связи нету), что вызывает в кабинет хозяин. Он поднялся – нельзя заставлять начальника ждать.

Хозяин, более тощий, чем обычно, непричесанный и нескрываемо расстроенный, долго всматривался в подопечного и молчал, шевеля по столу пальцами.

– Да, защита у тебя до сих пор никудышная… Рыбачишь помаленьку, значит, тренируешь стражу, значит, баньку построил – надо побывать, не видел таких. Какого Серого у меня не получается-то ни волколака! – вдруг взорвался. – А тут этот еще тот бездарь… Андрей, у меня к тебе пока два дела.

Умеют же маги успокаиваться, надо учесть.

– Порядок цветов, что ты обнаружил, точный – прогресс степени агрессивности магов совпадает. Ну и что? Кому это надо и что дает? Какого… я над этим мучился? У какого мага яйца краше? К Серому! У меня много чего не сделано в целительстве и… в, общем еще интересы имеются! Нашел тоже занятие! Ладно. Другое. Тогда, при просмотре твоих стекляшек, я обратил внимание, что на столе мерцали все семь шаров. Вот! – Кленорель водрузил на стол свой контейнер. – Если шары в разных местах кабинета, то загораются, как хочу: и вместе, и по отдельности. В контейнере – нет! Только по одному. У вас там – все сразу. Можешь объяснить?

– Объяснить – нет, мозги нужны для этого, а включить – легко! Ты помнишь сам-то, Кленорель, что там еще на столе было?

Маг закрыл глаза, наморщил лоб…

– Нет, не могу, не тем был занят… Так что там было?

– Белый шар за контейнером. Поставь и включи.

Все фильтры в контейнере тут же замерцали, как положено.

– Вот так вот, да? Вот так… – забормотал Кленорель. – Интересные, однако, могут быть объяснения, очень интересные. Белый шар ты зажег и поставил, где надо, тоже, конечно, случайно, да?

Андрей кивнул.

– Да, да… Тут случайно, у окна радугу увидел случайно, потому что стекляшки нужные под руку попали случайно… И, хотя других-то версий у меня нет и быть не может по поводу тебя, но чтобы я, экспериментатор, поверил в эти случайности? Ладно, подумаю еще, как тебя применить с твоими случайностями. Второе дело такое… – хозяин что-то вдруг засмущался, что ли? – Должен предупредить. Я знаю, что хозяйственник из меня никакой, так… Тягостно это даже. Хорошо, помощники тут имеются. Вижу, что с твоим присутствием даже некоторые… э… отношения поменялись. Вот. Не хотелось бы неприятностей. Нет, нет, не в местных дело! Завтра ожидается визит епископа Андруа. Тебя это не касается, может, он очередную проверку затеял. Проблема есть с его свитой. Есть там такой епископ Грудон. Дважды был тут и оба раза пытался э… наладить тесные отношения с магинями, в первую очередь с Мирэй. Это я так мягко выражаюсь, тебе понятно? Сволочь он, бабник, подлец и негодяй! – не выдержал, наконец, Кленорель. – Опасайся его! Главное, попробуй защитить женщин. У меня может и не получиться – просто занят буду с Андруа. Всё!

Информация о визите епископа провинции, естественно, просочилась «в люди». Всех это нервировало в разной степени. Малова – тоже: и по Мирэй, и по тайне наемников – по главному поводу визита главы церкви. Судя по тому, что он прибывал лично, делу о пропаже воинов придавалось немалое значение. А, может, и не воинов, а ребенка-мага, кто знает!

Андрей сидел в кабинете Мирэй, лениво перебрасываясь с ней словами и жонглируя пятью светящимися шариками. Магиня бездумно наблюдала за мельканием «светлячков», до белизны сжав кулачки, и отвечала невпопад. Дверь распахнулась и осталась открытой. Вальяжно вплыла фигура в красном балахоне, увешанном золотыми цепями. Низкорослый молодой пухлый маг с красными щечками, приклеенной доброй улыбкой и черными злобно-равнодушными глазами. Страшными глазами… За ним – два мордоворота, вставшие по обе стороны двери.

– О, на месте красавица! – радостно хохотнул «гость». – Приятно, что ты здесь, может, решилась добровольно уйти со мной?

На подопечного Мирэй он не обращал ровно никакого внимания. Не видел, похоже.

– Так что?

– Нет! – сквозь зубы бросила Мирэй. – Никогда! Ни за что!

– Что ж, печально! – не переставал улыбаться церковник. – Но и по-другому можно. Я обвиняю тебя и твоих лекарок в пособничестве серым! Взять её! – скомандовал он телохранителям. – Отвести в выделенные мне покои и не спускать глаз! Надеюсь, что и остальные доставлены.

Сопровождающие епископа лица качнулись вперед. Так и упали, не сделав шага – шарики весом были граммов по пятьдесят и в лоб каждому стукнули не слабо. Красный оглянулся, еще больше покраснел. Заметил Андрея наконец…

Он молча, пыхтя от злобы, вытащил из хламиды какой-то красный же амулет, но поднять руку не успел: Малов стукнул его по руке ребром ладони, мало ли что там за дрянь! Подхватил выпавшую игрушку, белым шаром выкачал из придурка всю энергию, сорвал с шеи то, что там висело, на всякий случай. Взял епископа рукой за шиворот, второй – сзади за… пусть за задницу и выкинул в коридор. Будто огромный шмат сырой глины упал!

Заметил, что Мирэй даже не успела шевельнуться.

– Красивый полет! – прозвучало из коридора. – Кто это его?

Вошел епископ Андруа в сопровождении Кленореля.

– А, найденыш! Жив еще! И смотрю, осваиваешься, уже успел женщину не поделить…

Из-за дверей завопило:

– Епископ! Обвиняю этого… в преступлении против красной церкви! Он напал на меня! Требую…

– Заткнитесь, Грудон! – грубо прервал Андруа. – В защите женщины лично от ваших посягательств не вижу признака преступления. Это ваши проблемы, можете сами наказать обидчика!

Малов подбросил в руке белый шар, взглянув на красную рожу – будешь наказывать? Не стал…

– Кроме того, – продолжил Андруа, – как это вы, Грудон, сильный якобы красный маг потерпели поражение от бездаря? Вот это – позор для церкви! О чем я и сообщу кардиналу, а сообщение передам вместе с вами. Готовьтесь, через десять минут, как освобожусь здесь, я вас переброшу в метрополию. И соберите своих отщепенцев, пока их тут за хамство не прибили. Хотя, если прибьют, буду только рад…

– Тварь! – вскрикнул Андрей, ухватил за ворот Грудона и вытащил его во двор.

Огляделся почти в панике, хотя в наемниках Трувима был уверен, тем более что вчера успели обговорить встречу, в частности, необходимость плотного пригляда за всем воинством епископа. И дежурство в лечебнице не менее, чем десятком. И постоянное нахождение в трапезной – наверняка же нужно будет накормить «уставших» путников, гостеприимство как-никак! И наблюдение за всей территорией. Что могло случиться?

Слева, у трапезной, где в плотном кольце «наших» сбились в кучу с десяток приезжих, особого шума не было. А вот справа, у лечебницы скандал слышался, и можно было разглядеть еще десяток отморозков, рвущихся к открытым дверям, которые защищали несколько наемников. У порога лежал человек, над ним склонилась одна из магинь, значит, кто-то из парней пострадал, хорошо, если не смертельно. Мелькали и лязгали мечи…

Швырнув в пыль епископа и пнув его куда попало, бросился в ту сторону. Расстояние было небольшим – метров пятьдесят, так что, сделав пару десятков быстрых шагов, начал швырять ножи. Пока невольно щадил, хоть и знал, что зря: целью были ноги. Охранники церковников – в кольчугах до середины бёдер.

Пока приблизился вплотную, на обеих ногах остался один, но, видимо, как раз главарь этой группы. Он успел понять, что остальные ему не помощники, и отскочил назад, но не сбежал.

Андрей подошел к лежащему: Шиман, зараза, с бледным лицом, головой на коленках у ревущей Клары. Вот почему в таких ситуациях женщины, вместо срочных действий предпочитают терять время в слезах? Осмотрел десятника – жив, рана с внешней стороны левого бедра и, скорей всего, глубокая… Лечить же надо!

– Клара! – заорал Малов. – Опомнись, ненормальная! Давай его в палату, и лечите быстро! Ты лекарка или мокрая курица!?

Девчонка с испугом вздрогнула, но опомнилась быстро. Да видимо, и времени с момента ранения прошло немного – отревелась, так, помрачение нашло при виде своего раненого парня. Ладно, двое помогли занести Шимана внутрь здания. Рядом с Андреем – Вартон, еще четверо своих. Напротив – стонущие и молчащие нападавшие на земле, кроме одного. Этот злобно уставился на обидчика.

– Ты кто такой? Ты ранил охранников церкви, пойдёшь на костер!

– Заткнись, пока жив!

– Чего? – взвыл бандит, поднял меч и упал с ножом в глазу.

– Всем бросить оружие! Может, останетесь живыми. Быстро! – лежащие и сидящие отшвырнули своё железо. – Вартон, собираем трофеи! А вы, встали! Нечего притворяться, прыгайте на одной ноге в сторону своего начальника!

«Начальник» так и валялся, чуть дергаясь и подвывая.

– Идем все к трапезной, прихватив епископа, там тоже что-то назревает.

Бойцы ухватили за руки Грудона, так и поволокли.

– Вартон, тут-то как прошляпили?

А так… Законы Мэрфи границ не имеют, даже космических! «Если можно что-то сделать неправильно, это будет сделано!». Парни дежурили в нижнем холле, закрыв дверь на засов. Сидели за столом в центре помещения, ждали. А когда раздался грохот, мимо двери проходила на кухню одна из приходящих поселковых санитарок, она и отбросила засов – никто моргнуть не успел. Эту тетку тут же прихватили и вытащили напавшие, она, естественно, завопила. Шиман выскочил следом и нарвался на удар. Сразу и остальные выметнулись, остановив атаку и вернув женщину домой. Тут и Клара…

Ёлки ж палки! Ведь совсем без крови можно было, если б лекарки могли и, главное, хотели применять своё оружие – наркоз! Когда уже начнёт попаданец расставаться с секретами?

У трапезной толпа грозно молчала, ожидая какой-то развязки. Бойцы Трувима окружили десяток охраны епископа. Но начинать активные действия не спешили, оружия не обнажали. Андрей взглядом показал своим, что делать, они взяли епископа за руки-ноги, раскачали и швырнули через головы в толпу «красных». Кого-то он повалил, но его никто не стал ни ловить, ни поднимать – так и продолжал корчиться среди своих. Малов пробрался к Трувиму.

– Представляешь, их решили покормить! – быстро объяснил ситуацию командир. – Так вон тот лоб, – указал он на здоровенного охранника, – сходу начал приставать к Марвине, причем, в словах не стеснялся. Я его вызвал, он отказался, ссылаясь на принадлежность к церкви. Хотя при чем тут она? Тогда мы их вышибли наружу, стоим вот минут пять. Прибить бы – так вроде охрана красных церковников. Как бы не враждуем настолько открыто.

– Трувим, а то, что они наших женщин оскорбляют, это не повод для «прибить»? Тем более что епископ Андруа, как я понял, и не против такого исхода!

– Вот как… Ты, скотина трусливая! – ткнул командир пальцем в сторону здоровяка. – Будешь перед женщиной извиняться?

Того даже перекосило, морда налилась кровью, бешенство отрубило мозги напрочь.

– Чтобы я? Воин церкви? Перед какой-то… – он выхватил меч.

Только Андрей успел прыгнуть. Ухватил идиота за руку и вышвырнул его за пределы внешнего круга. Меч кротко звякнул по земле.

– Этого – повесить! – спокойно указал на него Трувим.

Четверо подхватили охранника и поволокли за здание. Только сейчас до того дошло, что всё настолько серьезно, он завопил, дергаясь, но слов было не разобрать.

– Всех остальных ждет та же участь, если немедленно не бросите оружия!

Бросили, конечно. Бандиты, но погибать вот так зазря – не дураки, в отличие от некоторых. Трувим приказал поднять епископа, бойцы окружили всех и направились к входу в главное здание, где уже маячил Андруа.

Он брезгливо оглядел свою «свиту», открыл врата на площадь неизвестного города (а какой известен-то?), указал туда стаду охранников. Затем, кивнув Кленорелю, сам ушел другим путем.

Из дверей вылетела Мирэй, бросилась к Малову, прижалась.

– Спасибо, Андрей! Только как ты сумел… с магом-то?

– Мирэй, дорогая, давай об этом чуть позже, ладно?

Подошел Кленорель.

– Странно как-то! – пробормотал он вполголоса. – Задал несколько дурацких вопросов мне и Мирэй по поводу письма. Тут я получил известие, что сюда направляется барон Колерон, и епископ почему-то заторопился домой. Странно… Но неприятность успел мне сообщить: через три месяца заканчивается срок аренды этой лечебницы, церковь продолжать её не намерена – нету средств, видите ли! Скоты! Стало быть, мы все должны сами решать, что дальше делать. Думай, Андрей – ты в наиболее незащищенном положении, – вздохнул Кленорель и ушел к себе.