Читать книгу Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент - Страница 21

Владимира Путина и Джорджа Буша при всей разнице происхождения и опыта роднило то, что оба были президентами «по воле случая»; ни тот, ни другой за долгие годы предшествующей карьеры и не помышляли претендовать на высший государственный пост. Путину выплыть из политической безвестности помогли удача и усердный труд: ему посчастливилось объявиться в Санкт-Петербурге именно в тот момент, когда Собчак подыскивал кого-нибудь, кому мог бы поручить руководство отделом внешнеэкономических связей мэрии. В то же время Путин сумел заслужить доверие и уважение тех, с кем соприкасался во время работы в Санкт-Петербурге, и получил приглашение переехать в Москву после того, как Собчак потерпел сокрушительное политическое поражение. Восхождение Путина к президентству было выстроено благодаря вмешательству «семьи» Ельцина (под которой имеются в виду как его родные, так и политические сподвижники) после сложных закулисных переговоров и обещания обеспечить неприкосновенность семье Ельцина, что Путин и обеспечил{135}.

В отличие от Путина Буш родился прямо на политических подмостках. Он принадлежит к известной политической династии, но первые сорок лет жизни его занятия были далеки от политики и от борьбы за высокие государственные посты, за одним только исключением: в 1978 году Буш-младший выставлял свою кандидатуру на выборах в Конгресс, но проиграл. Ему принадлежал бейсбольный клуб Texas Rangers{136}. Со временем, впрочем, он преодолел нежелание баллотироваться и в 1994 году стал губернатором штата Техас. Его победа на президентских выборах в 2000 году вызвала много споров, а легитимность нового президента была поставлена под вопрос. Неприятный инцидент во Флориде – где пришлось пересчитать тысячи избирательных бюллетеней, должным образом не учтенных, – естественно, спровоцировал ядовитые замечания российских комментаторов: как, мол, США осмеливаются критиковать положение с демократией в России, когда в их собственной избирательной системе обнаруживаются такие крупные изъяны? Подобно Путину, осторожничавшему в первый год президентства, Буш-младший тоже оставался по большому счету неизвестной величиной по части внешней политики. Да, он был до этого губернатором штата Техас, но международного опыта у него было мало, он вообще редко когда выезжал за пределы своей страны.

Представления кандидата в президенты Буша о России сформировались главным образом под влиянием его главного советника по России Кондолизы Райс, которая одно время работала у его отца советником по национальной безопасности и по делам СССР и Восточной Европы. Ее взгляды, в свою очередь, сформировались под влиянием ее преподавателя и научного руководителя в Денверском университете Джозефа Корбела, чешского эмигранта, пробудившего в ней интерес к советской политике. Корбел, кстати говоря, был отцом Мадлен Олбрайт – госсекретаря в администрации президента Клинтона{137}. Слушая, как Корбел на занятиях в ее группе рассказывает о Сталине, Кондолиза Райс просто «влюбилась» в эту тему, ее воображение будоражила эта «византийская природа советской политики и ее могущество. Как оно действует? Для чего используется?»{138}. Докторскую диссертацию она защитила по теме вооруженных сил ЧССР. Когда она работала у Джорджа Буша-старшего, тот как-то сказал Горбачеву: «Она рассказывает мне все, что мне необходимо знать о Советском Союзе». На это Горбачев ответил: «Да уж, надеюсь, она много чего знает»{139}.

Вторым фактором, во многом повлиявшим на представления Райс о России, стала ее работа в администрации Джорджа Буша-старшего. Ей пришлось заниматься вопросами объединения Германии и следить за крушением СССР. Именно в тот период Райс завоевала доверие президента Буша и его советника по национальной безопасности генерала Брента Скоукрофта. Она, кстати, тоже «случайно» увиделась с Борисом Ельциным в сентябре 1989 года во время его визита в Белый дом. Та встреча укрепила ее в скептическом отношении к первому российскому президенту, и впоследствии Райс критиковала администрацию Клинтона за полную поддержку Ельцина{140}.

Прошло десять лет, и Джордж Буш-младший во время своей предвыборной кампании полностью полагался на советы Кондолизы Райс в области внешней политики. В первом же разговоре с ней кандидат в президенты заявил: «У меня нет ни малейшего представления о международных делах»{141}. Самое четкое заявление по России, сделанное во время кампании, было почерпнуто из статьи Райс «О защите национальных интересов», опубликованной в 2000 году в журнале Foreign Affairs. Выступая за «упорядоченную последовательную внешнюю политику, которая отделяет существенное от маловажного», Райс подчеркивала универсальность американских ценностей, предостерегала от применения военной силы, за исключением случаев, когда это абсолютно необходимо, и выступала за развитие всесторонних отношений с Россией. Россия – уже более свободное государство, чем в советские времена, и она обладает многими признаками великой державы, писала Кондолиза Райс, но экономическая слабость России и отсутствие четко сформулированной национальной идентичности «грозят свести все это на нет». Администрация Клинтона, по ее мнению, ошибалась, поддерживая Ельцина, чья «повестка стала и американской повесткой тоже». Теперь пора перейти к новой повестке – отойти от режима контроля над вооружениями, принятого в период холодной войны, и признать тот факт, что «Россия – великая держава и у нас с ней всегда будут как расходящиеся, так и совпадающие интересы»{142}.

В ходе предвыборной кампании Буш повторил эту позицию. Выступая в Президентской библиотеке Рональда Рейгана в Калифорнии, он подчеркнул, что Россия – великая держава и обращаться с ней надо соответственно, но при этом снова озвучил свою готовность развернуть системы противоракетной обороны и отказаться от действующих со времен холодной войны соглашений о контроле над вооружениями. США должны поддержать демократию в России, заявил будущий президент, но не могут поддерживать «коррумпированную и привилегированную элиту». И хотя Буш обещал сотрудничать с Россией в борьбе с терроризмом, он заявил, что «это невозможно, пока Россия не начнет действовать сдержанно и цивилизованно»{143}.

Через несколько месяцев Буш обсуждал возможность прекратить финансирование России со стороны Международного валютного фонда (МВФ) ввиду ее действий в Чечне. Он заявил: «Этот парень, Путин, – он пришел к власти благодаря Чечне. Главный, основополагающий вопрос для России – то, что она будет представлять собой: станет ли она рыночной экономикой или останется одной из тех экономик, где горстка привилегированных элит набивает себе карманы?»{144} В ходе первых президентских дебатов Буш на вопрос, что он будет делать, если авторитарный лидер Сербии Слободан Милошевич откажется уйти от власти, ответил, что «русские имеют влияние в этой части света», вот пускай они и убедят его уйти. Когда этот же вопрос задали во время предвыборных дебатов вице-президентов Дику Чейни, тот дал более определенный ответ. Сотрудничество с Россией по устранению Милошевича, сказал Чейни, это «возможность для США проверить на прочность президента Путина – посмотреть, насколько он привержен демократии и готов поддержать свободу и демократию в Восточной Европе». Во время вторых президентских дебатов Буш повторил критику в адрес МВФ, который, по его мнению, в период президентства Клинтона выделил России слишком много средств, но не озаботился проследить за их дальнейшей судьбой, и добавил, что «единственные, кто будет реформировать Россию, это русские. Вот пускай и принимают решения сами»{145}.

В ходе предвыборной кампании Кондолиза Райс заявляла, что следует нормализовать отношения с Россией – администрация Клинтона, по ее словам, делала слишком большой упор на личные отношения глав двух стран. Это подразумевало, что России в приоритетах США следует отвести менее значимое место.

В стане Буша дали понять, что считают соглашения о контроле над ядерными вооружениями пережитком времен холодной войны, в котором США больше не видят необходимости, даже если Россия не готова признать эти новые реалии. Подобное пренебрежение к теме контроля над вооружениями вызвало озабоченность России, поскольку остатки ее великодержавного статуса покоились именно на ее ядерном потенциале и, соответственно, соглашения о контроле за ядерными вооружениями были одной из немногих областей, где Россия все еще оставалась на равных с США. Вечером дня инаугурации Кондолиза Райс направила Путину послание, призванное успокоить его и обещавшее, что «мы будем большими друзьями»{146}.

Среди сотрудников Буша был один человек, имевший большой опыт общения с СССР и позже с Россией, – Дональд Рамсфельд. Он занимал пост министра обороны в администрации президента Джеральда Форда[20], и в 2001 году ему снова прочили это место. В 1990-х годах Рамсфельд был участником Форума бизнес-лидеров корпорации RAND – американо-российской конференции, где дважды в год собирались руководители крупных компаний двух стран. Из дискуссий с российскими участниками форума Рамсфельд сделал вывод, что российские лидеры рассматривали две возможности вернуть своей стране статус великой державы: либо вступить в союз с государствами, которые США относили к разряду государств-изгоев, и оказывать нажим на соседние государства, либо пойти по пути экономической интеграции с Западом. В 2001 году Рамсфельд, учитывая, что с момента краха СССР прошло всего-то десять лет, поддерживал идею сближения с Россией: «Я желал, чтобы Россия присоединилась к кругу развитых, процветающих обществ, и был бы рад видеть, что эта страна набирает силу как друг или даже как партнер Запада. Соответственно, я полагал, что для США лучший выход – не придираться к несовершенству демократии в России, а поощрять ее двигаться дальше по пути экономической и политической либерализации»{147}.

Во время президентской кампании 2000 года республиканцы в Конгрессе критиковали кандидата в президенты Эла Гора за ошибочную, по их мнению, политику администрации Клинтона по отношению к России. Они опубликовали доклад, осуждающий политику Клинтона в отношении России, откуда Буш-младший и позаимствовал немало аргументов. Название документа не оставляло сомнений в том, какова его основная мысль: Russia’s Road to Corruption: How the Clinton Administration Exported Government Instead of Free Enterprise and Failed the Russian People – «Дорога России к коррупции: как администрация Клинтона экспортировала бюрократию вместо свободного предпринимательства и подвела российский народ». На обложке издания были помещены фотопортреты вице-президента Гора и премьер-министра Виктора Черномырдина. В докладе отмечалось, что политика Клинтона изначально была неверной, что «проведение политики по отношению к России оказалось в руках элитарной и крайне замкнутой группы чиновников, находящейся вне системы сдержек и противовесов». Особенно жесткие слова были высказаны в адрес Комиссии Гор – Черномырдин и лично вице-президента Гора, который, как отмечалось, проигнорировал доклады ЦРУ о коррумпированности Черномырдина и его коллег-чиновников. Доклад также обвинял предыдущую администрацию в том, что своей политикой она в 1998 году привела Россию к экономическому коллапсу, и в том, что эта политика настроила русских против Америки, хотя еще в начале 1990-х они благожелательно относились к США. И все же, хотя американо-российские отношения, как было сказано в докладе, «лежат в руинах», надежда на «светлое российское будущее» еще сохраняется при условии, что будут «четко сформулированы американские интересы, ценности и политика». Президент США должен взять на себя ответственность за политику по отношению к России и признать, что «стабильная, безопасная, демократическая и процветающая Россия жизненно важна для Америки»{148}.

Незадолго до прихода Буша в Белый дом Национальный совет по разведке США, координирующий деятельность американских разведывательных ведомств, в своем аналитическом докладе «Глобальные тенденции – 2015» указал на асимметричность в положении России и США. Москва, утверждалось в докладе, в следующие 15 лет столкнется с серьезнейшим вызовом – скорректировать свои надежды на лидерство в мире с учетом резкого сокращения своих ресурсов. «Для Европы и США на кон будет поставлено очень многое, хотя ни та ни другая сторона не в состоянии повлиять на то, к чему придет Россия в 2015 году»{149}.