Читать книгу Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент - Страница 26

Путин и теперь, когда прошло уже более десятилетия после 11 сентября 2001 года, управляет Россией и продолжает копить обиды на США за то, что считает их нарушенными обещаниями, и потому споры о том, что случилось после этой роковой даты, по-прежнему влияют на американо-российские отношения. Когда две страны выстраивают партнерство на такой неординарной основе, как теракты 11 сентября, срок подобного партнерства обычно недолог, потому что они сосредоточены на конкретной и ограниченной цели – уничтожить общего врага. В конце концов, союзничество военного времени между США и СССР – которое русские предлагали как модель для партнерства после 11 сентября – было сформировано ради одной-единственной цели: уничтожить Гитлера. Как только Германия оказалась на грани разгрома, альянс начал трещать по швам, поскольку у союзников не было согласия по поводу того, что будет после капитуляции Германии. Так и началась холодная война. Точно так же и в 2001 году у двух государств была общая цель – уничтожить «Талибан». Они не обсуждали, что будет дальше и уж тем более как будут развиваться их отношения в дальнейшем. И тем не менее после изгнания талибов из Кабула у каждой из сторон имелись невысказанные ожидания, которые влияли на их отношения. Уже теперь, в ретроспективе, нам понятно, что американские и российские ожидания расходились между собой.

На протяжении десяти лет после террористических ударов по США Путин при каждом удобном случае высказывал приезжавшим в Россию американцам, что США не сохранили верности обязательствам, которые подразумевались договоренностями двух стран после 11 сентября. Существует общее мнение, что, как сформулировал кто-то из русских, «Путин был заинтересован в равном партнерстве неравных»{200}. Путин рассчитывал, что в обмен на оказанную США поддержку Россия будет допущена в международный клуб избранных, которые принимают все ключевые решения.

Это подтверждает бывший посол США в Российской Федерации Джон Байерли: «Россия желала, чтобы ее уважали, признавали ее мнение важным и демонстрировали, и что США будут прислушиваться к России и на деле доказывать, что мнение России имеет для американцев значение»{201}. Игорь Иванов подчеркивает, что Россия хотела нового партнерства против новых угроз. «Нам виделась международная антитеррористическая коалиция по примеру антинацистской. Она и стала бы основой нового мирового порядка»{202}.

Почему Путин инициировал эту уже третью по счету перезагрузку американо-российских отношений? Чтобы найти ответ, необходимо изучить цели российского лидера в 2001 году, поскольку многие последующие высказывания представителей российской власти, как официальные, так и в частных беседах, касались надежд, которые, по их мнению, возлагались на американцев и которых те так и не оправдали. Тем не менее об этих недоразумениях никогда не говорилось в явном виде и о них не шло даже и речи, когда Путин затевал свою перезагрузку. Путин хотел, чтобы Россию воспринимали как критически важного партнера в глобальной войне США против террора, чтобы значение России в глазах Вашингтона повысилось, а также чтобы борьба самой России против исламистов на Северном Кавказе была приравнена к борьбе Америки с «Аль-Каидой». По свидетельству Александра Волошина, Путин верил, что если Буш поймет, насколько серьезна проблема терроризма для России, это улучшит двусторонние отношения{203}. Помимо этого, Путин тешил себя надеждами, что, поддерживая Америку, восстановит часть былого статуса России в мире.

Путин, возможно, рассчитывал также добиться, чтобы Америка признала жизненно важные интересы России. К таковым в его понимании относились признание важности двусторонних договоренностей о контроле над вооружениями и того, что постсоветское пространство является законной сферой влияния России. Путин рассчитывал, что сотрудничество в области борьбы с терроризмом принесет России плоды, которые не ограничатся одним только Афганистаном, что с десятилетним принижением России со стороны Запада, низводившего ее до уровня второразрядной державы, будет покончено и что США больше не будут навязывать Москве повестку. Путин прекрасно отдавал себе отчет, что десятилетняя оккупация Советским Союзом Афганистана обернулась провалом. Пускай он и понимал, насколько тяжело дастся США победа в Афганистане, но все же ему верилось (и Буш изначально обещал это), что американские авиабазы в Центральной Азии находятся временно и с окончанием военных действий будут закрыты. Он рассчитывал – и имел на то основания, – что если он поддерживает США в их войне с террористами, то США перестанут критиковать Россию за действия в Чечне и вместо этого приравняют чеченских боевиков к другим исламистским террористам. Последующие события подтвердили этот вывод.

Вечером 22 октября 2002 года в Московском театральном центре на Дубровке 850 зрителей наслаждались постановкой мюзикла «Норд-Ост». Посреди представления в зал ворвалась группа чеченских террористов и захватила присутствовавших – а среди них было много семей с детьми – в заложники. Террористы потребовали прекратить вторую чеченскую войну и предоставить Чечне независимость. На протяжении двух с половиной дней, пока тянулись бесплодные переговоры, бандиты терроризировали несчастных заложников. Кончилось тем, что российские власти закачали в здание театра анестезирующий газ фентанил. Террористы были обезврежены и убиты. Заложники были освобождены. Однако власти не позаботились подготовить помощь заложникам, которые тоже попали под действие фентанила. В итоге 130 человек погибли, надышавшись газом, о котором спасателям не было предоставлено никаких сведений и от которого не было выдано противоядие. Буш возложил вину за гибель мирных граждан непосредственно на чеченцев. Какие же надежды возлагали на партнерство с Россией Соединенные Штаты? Сотрудники администрации Буша сходятся во мнении, что США не искали никаких ответных выгод. Свою главную задачу они видели в том, чтобы сохранить сотрудничество с Россией ради проведения операции «Несокрушимая свобода», то есть добиться согласия России на продолжение военных действий в Центральной Азии и обмена с Россией разведданными о «Талибане». Россия разделяла мнение США, что абсолютно приемлемо и правильно применять военную силу для уничтожения террористов, – разумеется, эта американская точка зрения использовалась для оправдания военной кампании, которую сама Россия разворачивала в Чечне{204}.

Администрация Буша пребывала в уверенности, что разгромом талибов США «расчищают задний двор России», укрепляют ее безопасность, уничтожая ячейки расползающихся из Афганистана террористических сетей, которые угрожают южным рубежам России и ее северокавказскому региону. Американцы исходили из того, что Россия признает, что проводимая США военная кампания отвечает ее интересам. Белый дом не искал благодарности – в международной политике этот товар часто в дефиците, – но рассчитывал на признание роли США в укреплении безопасности на соседних с Россией территориях. Помимо этого, Вашингтон готов был принять на себя обет молчания по поводу внутренней ситуации в России, от чеченской войны до ограничений свободы печати и атаки на отдельных олигархов, не пожелавших принести Путину клятву верности. Короче говоря, изначально администрация Буша после 11 сентября выстраивала с Россией отношения по принципу Realpolitik – реальной политики. В обмен на оказанную Россией поддержку Соединенные Штаты готовы были помогать Путину реализовать его первоначально объявленную цель – экономическую модернизацию страны и ее интеграцию в глобальную экономику, – предлагая ускорение переговоров по вступлению России в ВТО, вывод ее из-под действия дискриминационной поправки Джексона – Вэника и ряд других экономических стимулов. Была сформирована группа высокопоставленных чиновников для диалога по вопросам энергетики, продвижения совместных энергетических проектов и поиска возможностей более тесного экономического сотрудничества. Как рассчитывали американские власти, в ответ на эти шаги Россия согласится принять исходную посылку, что переговоры по модели холодной войны о контроле над вооружениями – пережиток прошлого, и в конечном счете изменит свои взгляды на противоракетную оборону.

Потребовалось десять недель, чтобы свергнуть власть талибов. Затем США и Россия переключились на другие насущные проблемы. Наследие, доставшееся обоим президентам от предшественников, требовало переговоров по вопросам, в которых на протяжении последних десяти лет сторонам никак не удавалось прийти к согласию, а именно о противоракетной обороне, расширении НАТО и отношениям России с Ираном.