Читать книгу Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент - Страница 29

Если в бытность кандидатом в президенты Джордж Буш-младший критиковал внутреннее положение в России и осуждал войну в Чечне, заявляя о решимости поддерживать права человека и демократию, то после 11 сентября он редко когда касался внутренней политики России, а Путина постоянно называл реформатором и патриотом. И все же сотрудники администрации Буша отчетливо делились на две группы – те, кто больше сосредоточивался на интересах, и те, кого больше волновали ценности. Внутриполитическая эволюция России и в самом деле давала массу поводов для тревоги. В первые два года, что Путин находился у власти, он изгнал из страны двух олигархов, Бориса Березовского (который многое сделал, чтобы Путин пришел к власти) и Владимира Гусинского, и отобрал в пользу государства выстроенные ими медиаимперии, что усилило контроль властей над распространением информации. Путин был научен горьким опытом трагедии на подводной лодке «Курск»: в разгар драмы он не успел вернуться из отпуска, чтобы лично руководить спасением утонувшей подлодки, на борту которой погибло 118 моряков, за что СМИ обрушили на него ураганную критику. Это, видимо, и убедило Путина, что пришло время ограничить свободу слова{226}. Путин занялся централизацией политической власти, стягивая все нити управления в свои руки. Было сформировано семь федеральных округов, и Путин поставил руководить ими своих полномочных представителей, которые подчинялись непосредственно президенту. Он был полон решимости восстановить порядок и государственность в России. Так называемая «вертикаль власти» была задумана для того, чтобы сосредоточить беспрецедентные возможности контроля на самой верхушке политической пирамиды.

Самый знаменательный шаг по укреплению собственной власти Путин предпринял еще в 2000 году, когда пригласил богатейших российских олигархов в богато декорированный Голубой зал Кремля. «Вы сами формировали это государство, – обратился он к ним, – через подконтрольные вам структуры, поэтому не надо пенять на зеркало». Отныне, предупредил Путин, если они хотят сохранить свои активы, в большинстве своем добытые за счет непрозрачных схем 1990-х годов, им лучше держаться подальше от политики. При соблюдении этого условия «пересмотра итогов приватизации не будет»{227}. Стремясь упрочить собственную легитимность, Путин возродил некоторые символы советской поры, в том числе мелодию старого советского государственного гимна, правда, с новым текстом, – Борис Ельцин публично высказался против такого шага. К началу 2001 года Путин уже сосредоточил в своих руках почти все рычаги власти и нейтрализовал большинство влиятельных игроков, сохранивших свои посты со времен Ельцина. Вместо них Путин перевел из Санкт-Петербурга в Москву своих бывших коллег, многие из которых в прошлом были сотрудниками спецслужб и потому получили обобщенное название «силовики». Силовики, оказавшись на ключевых постах, начали утверждать свое влияние во всех органах власти, а также в некоторых сферах бизнеса. Они также стали энергично аккумулировать в своих руках активы, в том числе и те, что ранее были конфискованы у изгнанных олигархов{228}. Под знаменем спасения России от хаоса и нищеты 1990-х годов Путин начал подчинять регионы центру и взял под контроль информационные потоки в стране, апеллируя к таким исконно российским ценностям, как «державность».