Читать книгу Охотник из Харрима - Андрей Андреевич Юдин - Страница 2

Охотник следовал руслу ручья и к концу дня ему удалось пересечь долину. Тени удлинились. Закатное солнце осветило склон представшей перед Ходригом гряды, окрашивая теплым оттенком каменные гребни и валуны, между которыми ютились сосны. По представлению охотника из Харрима, это нагорье могло находиться где угодно. Он по-прежнему не вспомнил, каким образом его сюда занесло. Но теперь мог поклясться, что не по реке. Потеряв надежду отыскать бурное течение Фарха, парень уже не понимал, в какую сторону ему нужно было идти, чтобы вернуться домой. Беспомощность нахлынула на Ходрига. Оставалось идти вдоль ручья, в надежде повстречать людей, которые были владельцами вещей с поляны и опасаться мерзавцев, что учинили там хаос. Ближе к холмам, водяной поток вобрал в себя бегущий с возвышенности приток. Охотник решил пройти вдоль него и заночевать у самой гряды, чтобы утром подняться на вершину и осмотреться.

Когда путь устремился в гору, охотник сделал пару глотков из ручья и отыскал подходящее место для ночевки. Скинув заплечный мешок, Ходриг осознал, насколько голоден. Сразу же после ухода из разоренного лагеря, ему удалось раздобыть немного ягод и разорить пару птичьих гнёзд. Тем не менее, охотник понимал, что завтра обязательно должен будет добыть более сытную пищу.

Стянув шнурок с заплечного мешка, Ходриг изготовил искусную петлю, которую установил поодаль от места своей стоянки, в надежде поймать кролика. Развернув спальник, охотник бегло оценил своё недавнее приобретение и с удовлетворением лёг на овечью шерсть. Как только солнце зашло за горизонт, парень уснул крепким сном.

В видении был дом. Еще молодой отец учил Ходрига, как правильно отпускать тетиву, чтобы стрела летела точно в цель. Мать стояла у порога и смотрела на них, а потом долго гладила Ходрига по голове, совсем как в далеком детстве. Приятный сон ускользнул и сменился более тревожным: Ходриг учил малыша Седа правильно держать лук. Через некоторое время, охотник увидел рядом знакомое лицо, которое до этого никак не мог вспомнить. Это был его друг Феррет. Хороший друг. Наверное, лучший. Он стоял и улыбался, глядя на малыша Седа. Затем Феррет посмотрел прямо в глаза Ходригу и улыбка исчезла с его лица. Видение поплыло и растворилось, сменившись старыми болезненными образами: острые копья, тяжелая поступь, кроваво-красный цвет. Ходриг не желал видеть этот сон. Он хотел вернуться домой. “Мать! Отец! Малыш Сед! Феррет!” – кричала его душа. Но древки копий продолжали стучать о землю в такт маршу сапог, подбитых железом.

Крик ночной птицы резко вырвал охотника из сна. Сердце неистово заколотилось в груди. Ходриг приподнялся на локтях. Ему показалось, что стук сердца разносится на всё скалистое нагорье, выдавая кому-то его местоположение. Охотник быстро огляделся. В окружающей темноте ночи что-то было не так…

Странный звук повторился. Нет, это была не ночная птица. Звук напоминал отрывистый плач умирающего животного. По спине охотника пробежал холодок. В его голове промелькнула мысль с надеждой на то, что это всего-навсего кролик попался в петлю, но внимание парня быстро переключилось на лесную темень: среди безмолвных ветвей древ и отблесков молодой луны, Ходриг что-то заметил. Он был достаточно смелым, чтобы истреблять хищных зверей, но в этот момент вжался поглубже в свой спальник и замер.

“Должно быть, это просто игра лунного света с чернотой ночного леса” – охотник пытался себя успокоить.

Вновь жалобный, но леденящий звук. Затылок и шея Ходрига сплошь покрылись гусиной кожей. Он понял, что сейчас больше всего желает остаться в тепле спальника. Хотелось верить, что это укрытие его защитит. От кого же? И тут он увидел…

Наверное, это был туман. Белесый, он медленно плыл где-то за деревьями, едва уловимо мерцая. Под покровом ползущих клубо́в, в чаще, будто бы кто-то стоял. Звук нарастал: прерывистый плач сначала превратился в булькающее завывание, а потом, неожиданно, словно утонул в чем-то вязком.

Сизые щупальца тумана, казалось, подползали все ближе. Бывалый охотник сильнее вжался в спальник: верхний край мешка перегородил ему обзор, от чего Ходригу на мгновение стало спокойнее. Какое-то время он не решался вновь посмотреть на мерцающую пелену, пребывая в непривычном состоянии оцепенения.

Одумавшись, охотник попытался убедить себя, что никакого тумана на самом деле нет, возможно, это был просто ночной кошмар.

Отбросив страх, парень медленно выглянул за ворот спального мешка: мгла никуда не исчезла, напротив, она подползала все ближе и ближе. Едва уловимое зловещее мерцание выдавало ее необычную природу.

Чутье Ходрига подсказывало, что нужно срочно бежать. Охотник не стал медлить и, судорожно дергая одеревеневшими ногами, выпрыгнул из спальника. Ухватив с собой скромные пожитки и прикрывая лицо от веток, он со всей возможной прытью припустил прочь от тумана.

“Дал деру, так сказал бы Феррет”, – было в этих мыслях что-то веселое, но в то же время он чувствовал, что не помнит истинный смысл выражения своего друга.

На бегу Ходриг обернулся, и увидел нечто, заставившее его содрогнуться: место, на котором он недавно спал, полностью погрузилось во мглу. Но главное было то, что в зловещей дымке кто-то двигался! Черный силуэт медленно перемещался между деревьев.

Суеверного охотника охватил такой ужас, что он помчался вперед без оглядки. Ветки хлестали его по лицу, но он не сбавлял темп до тех пор, пока не нашел в себе силы обернуться. Увидев, что ночной лес позади выглядит обыкновенно, охотник остановился. Ходриг понял, насколько ему повезло: он не выколол себе глаз и даже ни разу не упал, хотя бежал по лесу при свете молодой луны и звезд. Охотник решил не ложиться спать, а провести остаток ночи в бдении. Однако, наблюдая за лесом некоторое время, Ходриг понял, что его глаза слипаются. Никакого зловещего тумана больше не появлялось, так что парень вновь влез в теплый спальник, чтобы наблюдать оттуда. На всякий случай, охотник прислушался: стрекотали цикады, где-то зашуршала мышь, ухнула сова. Вскоре Ходриг забылся тревожным сном.

Стоило заре погасить звезды, как охотник пробудился. Ночной туман и жутковатые звуки запомнились ему вперемешку со сновидениями и сейчас казались пустяком, хотя ссадины на лице давали о себе знать. Первым делом, харримец подумал обойти место своей предыдущей ночевки стороной, но чувство голода напомнило о себе урчанием пустого желудка. Возможно, ловушка сработала и кролик попался. Ходриг решил сначала проверить, на месте ли туман. Вернувшись по своему следу, охотник оценил, что лес выглядит обыкновенно.

Напившись вдоволь из ручья, парень направился к петле. Спустя десяток шагов он увидел место, где была установлена ловушка. В неё кто-то попался! Парень улыбнулся, распознав кроличий мех, но подойдя ближе, понял, что животное не может быть таким маленьким.

У дерева в петле действительно был кролик. Вернее, его часть. Ловушка надежно зажимала кроличью лапу, от которой по траве тянулся кровавый след. Ходриг поморщился и осмотрел бурую дорожку. На расстоянии пары шагов она резко обрывалась. Кроме его собственных следов больше ничего не было видно. По спине охотника вновь пробежал холодок. Рана была неровной, и судить о ее происхождении Ходриг не мог. Он аккуратно снял петлю и, понюхав кроличью ножку, решил забрать ее с собой. Вернув шнурок на заплечный мешок, охотник из Харрима начал подъем на гряду, стараясь огибать скальные участки.

Когда солнце взошло, он был уже близко к вершине холма. Подыскав подходящий камень с заостренной гранью, охотник потратил некоторое время, чтобы сделать его более острым, а потом использовал вместо привычного ножа, чтобы снять с кроличьей ножки шкуру. Огня было не достать, а есть хотелось очень, поэтому пришлось зажевать сырое мясо. После завтрака сил немного прибавилось, и до вершины оставалось уже не так далеко. Ходриг надеялся увидеть с нее поселение или дорогу, но понимал, что лучше не обнадеживать себя лишний раз.

Поднимаясь по склону, охотник прокручивал в голове свои ночные сновидения. Он все крепче верил в то, что угроза его старикам, Феррету и малышу Седу, шестилетнему мальчугану, который стал ему сыном, исходила от гвардейцев властителя Тиррона из цитадели Харрима. Но почему? Ходриг помнил, что гвардейцы – защитники народов Северного Харрима, а не враги.

Наконец охотник поднялся на вершину. Окрестности хорошо просматривались до самого горизонта: лес заканчивался в сотне шагов нетрудного спуска с холма, вдоль опушки тянулась просёлочная дорога, сразу за которой простирались возделанные поля, приведшие охотника в замешательство, ведь ничего подобного он раньше не видел. В окрестностях его деревни Варны были только озера и густые леса.

Внимание Ходрига привлекли два белых пятнышка, появившихся вдали на проселочной дороге: возможно, это были мужчина и женщина. Одна фигура была в широкой рубахе, вторая, более стройная, в платье. Должно быть, женщина несла в руке корзину. Ходриг воспрял духом, ведь он увидел первых людей с тех пор, как очнулся в этом незнакомом месте. Охотник приметил удобный спуск с холма по промоине и направился вниз.

Промоина оказалась обыкновенной ложбиной, выстланной песчаником и мелкими камнями. Отсутствие пышной растительности на пути значительно облегчало передвижение, но на предательских камнях можно было поскользнуться. Благо, склон был не очень крутым, и Ходриг быстро преодолел половину спуска, двигаясь осторожно, и, по привычке, почти бесшумно. В душе охотника вновь поселилась надежда. Местные жители обязательно помогут во всём разобраться. Нужно лишь спуститься к дороге. Поток его мыслей прервал неестественный свист рябчика. Ходриг замер.

Внимательно присмотревшись, он заметил человека в грубом одеянии, стоящего у самой опушки леса. Человек повернулся в сторону Ходрига и махнул рукой. Охотник решил, что машут ему, но затем заметил движение совсем рядом: двое мужчин сидели возле промоины, чуть ниже по склону. Один из них ответил своему сообщнику коротким кивком. Хотя листва и ветви частично скрывали этих людей, Ходриг рассмотрел напяленные на на них лохмотья. Напрягая слух, охотник услышал обрывки фраз:

– Блатт давно говорил, что нужно было идти через туман! – сказал человек с противным высоким голосом. – Всего неделя, и мы увидели золота столько, сколько отродясь не бывало в Корвире.

– Да, а хорошеньких девок тут еще больше, чем золота! – ответил второй с более низким голосом.

– Эти драгоценности из заброшенного лагеря.., – противный голос произнес это так, будто бы чего-то боялся, – надеюсь, их обменяют на золото!

– Будь уверен, дома за такой шар мы получим больше, чем за всю жизнь заработали лучшие шлюхи Корвира!

Ходриг услышал мерзкий смешок.

– А если у нас его отберут? Что тогда, Джатт?

– Если мы не растратим всю эту взрывчатку на вонючих крестьян, которые пытаются нас поиметь, в Корвире уничтожим всех, кто встанет у нас на пути!

– Ну где они уже? Я их не вижу! – чуть громче заговорил первый, обладатель более высокого и противного голоса.

– Тише ты! Раз Блатт подал сигнал, значит они идут. Есть время все повторить еще раз. Хатт выйдет первым, он начнет… – дальше Ходриг не смог разобрать несколько слов.

Вступил противный голос:

– …а когда парень осмелеет, сбоку выйдет Блатт?

– Да. – вновь начал низкий голос. – Девка попятиться за спину пареньку, увидев Блатта, и тут-то выйдем мы с тобой. Ты, держись леса. Если она побежит в твою сторону, хватай её. Девочка будет моя, у парня – заберем всё, а потом Хатт его подержит. Пускай паренёк посмотрит, как мы развлечемся с его девчонкой, а когда закончим, убьем обоих. – Обладатель низкого голоса поднялся со своего места и распрямился. Ростом он был как настоящий громила, его бритая голова сидела на короткой толстой шее, переходящей в широкую грудную клетку. Фигура здоровяка напоминала ствол массивной сосны. На поясе у него висел грубый топор и кожаный мешок, а в руке громила держал гигантских размеров деревянную дубину.

Для Ходрига все стало очевидно: он стоял в нескольких шагах от шайки головорезов, которые замыслили изнасиловать и убить местных крестьян. Мужчина и женщина, идущие по дороге, были его ближайшим и пока единственным вариантом разобраться в происходящем, а также путеводной нитью, чтобы вернуться домой. Нужно было что-то предпринять.

“Спасти их?” – охотник не хотел оказаться в заварушке с четырьмя вооруженными головорезами комплекции громилы.

“Непринужденно пройти вниз, насвистывая веселую мелодию?” – тоже не самая разумная идея.

“Осторожно развернуться и тихо подняться на холм, а затем попытаться опередить разбойников, предупредив крестьян об опасности?” – пожалуй, можно было не успеть, но вариант показался наиболее логичным.

Все эти мысли пронеслись в голове у Ходрига в то время, как громила успел лишь почесать затылок. Вероятно, здоровяк решил куда-то пойти, и уже начал поворачиваться в сторону охотника, как вдруг обладатель противного голоса задал еще один вопрос:

– А можно мне второму будет взять эту девку?

– Это решит Блатт, а сейчас заткнись уже и спускайся поближе к дороге! – ответил громила. – Я пока отолью, а потом прихвачу с собой всю взрывчатку, на случай, если опять появятся проклятые ополченцы!

Воспользовавшись моментом, охотник медленно и бесшумно попятился назад.

– Разорвем на куски человек двадцать, – вновь послышался противный смешок – тогда они больше не рискнут нарываться и отдадут нам все золото!

– Да! – громила хохотнул. – И их девки сами раздвинут перед нами ноги!

Предательский камень выскользнул из-под сапога Ходрига, охотник не удержался на ногах и свалился.

Громила обернулся. Его компаньон поднялся на ноги и они вместе уставились в сторону Ходрига. Лежа на дне промоины, охотник не видел головорезов и очень надеялся на то, что они тоже его не видят.

– Что это было?

– Наверное, белка, – заключил голос громилы, – спускайся!

Ходриг услышал хруст веток под сапогами мужчин и увидел, как на промоину вышел тощий бродяга в лохмотьях, но с длинным кинжалом. К облегчению охотника, тощий не обернулся, а осторожно направился вниз по склону. Громила, напротив, пошел вдоль ложбины наверх, и, сделав несколько шагов, остановился, развязывая штаны. Теперь здоровяк чудом не замечал охотника, потому что промоина с его места полностью просматривалась, стоило только повернуть голову. Ходриг лежал, боясь пошевелиться.

Громила справлял нужду и заметил что-то краем глаза. Он обернулся, но никого не увидел. За мгновение до этого, охотник одним прыжком вынырнул с ложбины в лес, укрывшись за ближайшим деревом. Вышло это почти бесшумно. Тем не менее, широкоплечий головорез обратил внимание на качающийся куст.

Ходриг прислонился спиной к дереву и замер. Было слышно, как здоровяк затягивает пояс и достает топор. Затем послышались шаги: громила медленно приближался к его укрытию. На лбу охотника выступила испарина. Почти у самого дерева головорез наступил на ветку. Ходриг задержал дыхание. Ему казалось, пошевелись он сейчас, громила дотянется до него своей здоровенной рукой и раскроит его череп о древесный ствол. Какое-то время, здоровяк не издавал ни звука.

– Вонючие белки! – вдруг донесся его голос.

Ходриг ощутил пьянящее чувство облегчения, он принялся медленно выдыхать воздух, так тихо, насколько это было возможно.

Казалось, здоровяк начал уходить, он сделал несколько шагов вниз по склону и повернул к промоине, откуда мог легко обнаружить охотника, стоило только обернуться. В обеих руках он держал оружие. Чтобы не рисковать, Ходриг должен был обогнуть дерево. Стараясь не шуметь, охотник начал перемещение.

Вдруг громила остановился:

– Ненавижу белок! – прохрипел он и криво улыбнулся. Издав рык, он с обороту метнул топор в голову охотнику. Ходриг успел среагировать: лезвие тяжелого орудия пронеслось совсем рядом с его щекой и вонзилось в ствол стоящей позади сосны. Не теряя времени, громила сделал широкий замах своей гигантской дубиной и нанёс сокрушительный удар, от которого юркий охотник смог увернуться. Дубина встретилась со стволом дерева и разлетелась в щепки с оглушительным треском. Ходриг рванул вверх по склону. Отбросив рукоятку сломанной дубины, громила помчался следом.

Стараясь оторваться от преследователя, охотник ускорился, на сколько позволял уклон. Камни предательски выскакивали из-под ног. Стоило упасть, как головорез тотчас бы накинулся на него. К удивлению охотника, здоровяк оказался очень выносливым, он легко выдерживал высокий темп и осыпающиеся камни промоины не были для него помехой.

Вершина холма уже проглядывалась за деревьями и уклон стал круче: они были близко к месту, где не так давно Ходриг начинал спуск. Споткнувшись, охотник коснулся руками дна промоины и подхватив при этом камень, бросил его в лицо громиле. Тот увернулся, но потерял равновесие и повалился наземь, успев схватить Ходрига за сапог. Охотник начал яростно пинать головореза свободной ногой, но безрезультатно: своими огромными руками, громила стащил Ходрига к себе и, навалившись всем весом, потянулся к его шее, намереваясь задушить. Обездвиженный Ходриг из последних сил пытался сопротивляться. Когда одна рука громилы всё же сомкнулась у него на горле, он почувствовал, что хрящи его гортани вот-вот должны раскрошиться.

– Если хочешь прикинуться белкой, следи за своим плащом и не высовывай его из-за дерева, когда не следует! – прорычал головорез.

Будто сквозь дымку Ходриг смотрел на его разъяренное лицо, видел безумие в налитых кровью глазах и струйки пота на лбу. Громила освободил вторую руку от цепких пальцев охотника и окончательно взял верх над Ходригом, обхватив его горло словно гигантскими тисками. Всеми силами охотник пытался противодействовать смертельному хвату. В глазах начало темнеть: сосуды шеи были надежно пережаты. Пересохшие губы беззвучно шевелились в безуспешной попытке сделать вдох. Лицо побагровело. Руки Ходрига беспомощно оторвались от кистей громилы и стали хаотично загребать почву в предсмертной агонии. Почти потеряв сознание, охотник из Харрима ощутил прохладный гладкий предмет прямо под своей ладонью. Он прочно обхватил его пальцами и, собрав последнюю волю, ударил этим предметом громилу по голове.

Головорез слегка ослабил хват. Его глаза непонимающе перебежали с лица своей жертвы на собственные руки и обратно. Затем его тело обмякло, и он грузно опустился на Ходрига. Придавленный, но с высвобожденной шеей, охотник смог сделать вдох. В голове парня начало проясняться, и он попытался выползти из-под громилы, у которого по бритой голове стекала тонкая струйка крови. С промоины послышался хруст камней под сапогами бегущего вверх человека, однако харримец еще не успел сбросить с себя гигантское тело.

– Что тут происходит, Джатт, какого демона ты делаешь? – спросил, запыхавшись, тощий бродяга.

Несомненно, оборванец услышал их с громилой заварушку. Ходриг надеялся, что крестьяне на дороге тоже что-то услышали и заподозрили неладное. Охотник предпринял еще одну попытку сбросить с себя тушу здоровяка Джатта.

– Джатт? – неуверенно повторил свое обращение тощий, наблюдая, как лежащий вниз лицом громила странным образом приподнимается.

Ходриг, наконец, опрокинул здоровяка. Отпихнув бесчувственную гору мышц, охотник из Харрима поднялся на ноги. Его мутило. После стальной хватки Джатта шея болела, и глотать было не приятно.

У тощего задергалось веко, когда он взглянул на своего крупного товарища, лежащего у ног Ходрига. Не произнося больше слов, бродяга вытащил из-за пояса длинный нож. Противопоставить что-либо клинку охотник не мог. Убежать от головореза, после удушающего приема старины Джатта, тоже. Ходриг заметил, что лезвие клинка голодранца слегка подрагивало, в такт дерганью глаза. Охотник понял: блеф мог быть его единственным серьезным оружием в схватке с тощим.

Сделав шаг вперед, Ходриг смело посмотрел в лицо головорезу. Прочитав холодную уверенность в глазах охотника, тощий дрогнул, и, отступив на полшага, начал судорожно мямлить:

– Блатт… Блатт. Я говорил… Говорил, что кара настигнет нас за эти сокровища из лагеря! – он сделал еще два шага назад и вдруг громко заорал, – Блатт! Сюда! – но затем споткнулся и, посмотрев на Ходрига, вновь начал мямлить – Хозяин шара… Он убил Джатта… Он убил Джатта! У него шар! – тощий закричал так громко, что, казалось, затыкать его было уже поздно.

Тут охотник вспомнил, что все еще удерживает в руке тот самый гладкий предмет, которым ему удалось оглушить громилу. До того, как тощий снова попытался открыть рот, Ходриг что есть силы метнул предмет ему прямо в голову. Прилетев точно в лоб тощему, большой черный камень почти не изменил траекторию и упав на землю, покатился вниз по лесному склону. Головорез рухнул на дно промоины.

Ветерок раздул полы походного плаща охотника из Харрима. Тощий и громила не шевелились. Прихватив с собой кинжал голодранца, Ходриг переместился с каменистой ложбины на лесной склон и направился вниз, выискивая глазами необычный камень.

Спустившись немного, охотник увидел его между корней крючковатой сосны и понял, наконец, о каком шаре вопил тощий. О да, если черный предмет и был камнем, то идеальной сферической формы. Ходриг подобрал шар, чтобы лучше его разглядеть: очень тяжелый для своего размера, на вид он словно был отлит из неоднородного черного стекла с более светлыми прожилками в глубине. Несмотря на долгий путь необычного предмета вниз по склону, его поверхность осталась идеально гладкой и отражала окружающий лесной пейзаж. Должно быть, этот шар выпал из сумки громилы во время схватки.

Со стороны промоины послышался хруст камней. Кто-то поднимался в гору. По-видимому, тощий кричал действительно громко. Ходриг осторожно выглянул из-за дерева: по ложбине стремительно взбирался мужчина, который ранее подавал сигналы громиле и тощему. Вероятно, Блатт. Ростом он, похоже, не уступал громиле, но был более гибкий и жилистый. На его голове красовался гребень коротких волос. В мускулистых руках он удерживал грубый топор и длинный изогнутый кинжал. К его поясу был приторочен вещевой мешок, как у громилы.

Подождав, пока Блатт скроется из виду, Ходриг оставил свое укрытие и продолжил спуск с горы. Через некоторое время охотник приметил куски сломанной дубины и топор громилы, торчащий из дерева. На засидке головорезов охотник обнаружил несколько мешков награбленного добра, грубый лук без стрел и целый кошель с бутылька́ми черного стекла. Со всей осторожностью Ходриг положил кошель к своему спальнику и продолжил путь. Лук брать не было смысла: малыш Сед в свои шесть лет сделал бы оружие искуснее.

Спустившись ниже, харримец увидел залитую солнцем дорогу, на которой находились три человека: поджарый головорез держал за волосы молодую светлую девушку в белом платье, прислонив лезвие кинжала к её шее. Спиной к ним, на коленях, стоял растерянного вида коренастый, светловолосый парень, в белой крестьянской рубахе.

Из-под лохмотьев мускулистого разбойника проглядывали многочисленные шрамы и участки исписанной узорами кожи. Металлические предметы, продетые через его уши, бликовали на солнце. На его голове красовался короткий гребень, как у Блатта. Ходриг припомнил слова тощего и громилы – этого человека звали Хатт.

Полы крестьянского платья девушки касались упавшей на бок плетеной корзины, из которой высыпались красно-бордовые яблоки. Узорчатое ожерелье точно такого же цвета украшало ее отрывисто вздымающуюся грудь.

Парень, стоящий на коленях что-то говорил и всё время пытался обернуться. Хатт грубо прикрикнул на него и плотнее прижал лезвие к шее девушки. Она вскрикнула, после чего крестьянин замер. Задача Хатта была ясна – удержать пленников до возвращения Блатта и компании. Пока что, все складывалось в пользу Ходрига, но ждать дольше он не мог, нужно было действовать быстро, пока не вернулся Блатт. При помощи девушки и парня, одного головореза побороть было бы намного проще. Охотник видел неплохие шансы в том, чтобы подобраться к Хатту незамеченным. Убедившись, что разбойник занят пленниками, Ходриг бесшумно вышел из-за деревьев. Оглушить Хатта нужно было быстро и с первой попытки, на кону находилась жизнь девушки.

– Прошу вас! Вы можете убить меня, только отпустите ее! – крестьянин попытался обернуться. – Надин, все будет хорошо!

В приступе ярости, изо рта головореза во все стороны брызгала слюна:

– Раскроешь рот еще раз и я перережу твоей Надин глотку! – по тону было ясно, что Хатт не шутил.

Девушка сдержала крик, когда поджарый мужчина с силой дернул ее за волосы. Присмотревшись внимательнее, Ходриг понял, что он издали принял за ожерелье: ворот белого платья девушки был перепачкан кровью. Вероятно, надавив лезвием слишком сильно, Хатт порезал ей кожу на шее.

До спины головореза уже можно было добраться в один прыжок, и Ходриг занес руку с шаром для нанесения удара, но в этот момент крестьянин обернулся и увидел его.

– Заткнись и стой смирно, предупреждаю тебя в последний раз! – Хатт хотел сказать что-то ещё, но осекся на полуслове, заметив расширившиеся от удивления глаза крестьянина.

Почуяв неладное, головорез резко развернулся, грубо потянув девушку за волосы. Надин вскрикнула от боли. Лицо Хатта было исполосовано рубцами. Через его брови, губы и нос, были продеты металлические колечки. Глаза поджарого разбойника горели безумным огнем. Ходриг едва нашел в себе былую уверенность, чтобы подобрать нужные слова:

– Твои дружки Блатт, Джатт и тощий схвачены моими людьми. Одно неверное движение с твоей стороны и они умрут. – спокойно сказал Ходриг и как ни в чем не бывало подбросил черный шар, будто бы играл с мячом. – Опусти нож и освободи девушку.

На обветренном лице Хатта, изуродованном многочисленными шрамами, появилась кривая усмешка. И все же, охотник прочитал удивление в его глазах. Хатт покосился на черный шар и кинжал тощего в руке Ходрига.

– Блатт! – гортанно крикнул поджарый мужчина. – Джатт! Мрарт!

Ответа не последовало. Кажется, доказательства оказались убедительными:

– Ты слаб в дипломатии, молокосос, – ответил головорез, – лучше прикажи своим людям отпустить моих, иначе эта красавица умрет первой! – Хатт продемонстрировал свои гнилые зубы. – Мы уйдем своей дорогой и отпустим девку, когда удостоверимся, что за нами нет погони.

– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Пятеро лучников из моего отряда сейчас наблюдают за тобой, натянув тетивы! – Ходриг демонстративно повернул голову к лесу и поднял руку с кинжалом вверх, готовый в любой момент дать сигнал своему воображаемому отряду. – Либо ты отпускаешь девушку, – сказал он, вновь обращаясь к головорезу, – либо умираешь, вместе со своими дружками.

Надин и ее спутник не могли скрыть удивление, они явно не ожидали такого развития событий. Ослепленный ярким солнцем, Хатт пытался вглядеться в лесную тень, чтобы увидеть лучников. Он оскалился, вновь выставив напоказ гнилые зубы и, ослабив хват, выпустил девушку. Надин тут же метнулась в объятия к вскочившему на ноги крестьянину.

Ходриг понимал, что нужно было окончательно обезвредить головореза и уйти, пока не вернулся Блатт.

– Сложи все свое оружие на землю, – приказал он Хатту, – медленно отойди на обочину, повернись спиной и встань на колени.

Исполосованный шрамами мужчина вытянул руку и аккуратно положил нож на землю.

– Я сказал, все оружие! – охотник прекрасно помнил, что у громилы и Блатта было несколько сюрпризов для своих жертв.

Достав из-за пояса еще один нож, Хатт положил его рядом с первым.

– А теперь повернулся и встал на колени! – уверенно произнес Ходриг.

Головорез подчинился. В этот момент парень-крестьянин оставил девушку и, подобрав оружие Хатта, подошел к перевернутой корзине. Высыпав остаток яблок прямо на землю, он достал с самого дна небольшой сверток из тряпья, развернув который, вытащил короткий клинок. Освободившейся тканью он связал Хатту руки за спиной, а затем приставил нож головореза к его горлу. Надин взяла клинок и громко свистнула.

– Ты тоже. – Сказала она, глядя на Ходрига.

Охотник уставился на ее серьезное лицо непонимающими глазами. Он перевел взгляд на лесную опушку, затем на Хатта и чтобы тот не услышал, попытался тихо сказать девушке:

– Нужно срочно уходить отсюда!

– Ты не понял… – Надин направила клинок на Ходрига, ее зеленые глаза холодно сверкнули. – Сложи свое оружие и становись на колени рядом с ним. Не вынуждай нас заставлять тебя.

– Но… Мои лучники…

– Нет у тебя никаких лучников!

Между деревьями на опушке Ходриг заметил движение: из леса начали выходить люди в светлых крестьянских рубахах и штанах. Их было минимум с десяток: вооруженные топорами для рубки леса, палками, короткими клинками и даже вилами, большая часть мужчин волокли бессознательного громилу. Двое вели очнувшегося тощего.

– Но я не из их числа! – Ходриг не мог поверить в происходящее.

– Это решит глава ополчения, – девушка кивнула головой в сторону: там, где опушка изгибалась и дорога скрывалась за деревьями, из-за поворота появилась еще одна горстка вооруженных крестьян. Они быстро приближались и Ходриг заметил шагающего впереди всех мужчину в зеленом дублете, черных сапогах и длиннополой шляпе с пером. Кучерявая черная борода, придавала его широкому лицу суровый вид.

Ополченцы, вышедшие из леса, бросили тощего и громилу рядом с Хаттом. В некотором отдалении на дороге появилась еще одна группа крестьян: они вели скрученного Блатта.

– Положи кинжал, быстро! – Надин незамедлительно напомнила свой приказ.

Ополченцы окружили Ходрига со всех сторон. Бежать было поздно, да и некуда.