Читать книгу Охотник из Харрима - Андрей Андреевич Юдин - Страница 3

Ходриг медленно опустил кинжал и черный шар на землю. Двое ополченцев мгновенно обхватили охотника, еще один подобрал его оружие. Крестьяне тщательно обшарили одежду харримца и забрали заплечный мешок, который, затем, сбросили в одну кучу с пожитками головорезов. Запястья Ходрига крепко стянули веревкой.

Подоспел отряд во главе с мужчиной в зеленом дублете. Надин вместе со своим спутником вышли к нему навстречу, потеснив других ополченцев.

– Игон! Мы уже начали волноваться! – глава ополчения крепко обнял парня. – Как вышло, что мерзавец схватил Надин?

При виде перепачканного кровью платья девушки, густые брови мужчины сдвинулись:

– Великий Творец, что наделали эти выродки? – он подошел к девушке и внимательно изучил рану на ее шее.

– Это всего лишь царапина, Тензард, – Надин прикоснулась к ране и поморщилась, – кровь уже остановилась.

– Пройди лезвие чуть глубже и ты была бы мертва! – зеленые глаза главы ополчения опасно сверкнули, он перевел разъяренный взгляд на Ходрига, а затем на крестьян, которые к этому моменту связали руки всем пленникам.

– Послушайте, вы должны меня отпустить! – охотник подался вперед, но ополченцы грубо остановили его. – Демон вас побери, выслушайте меня!

Кудрявый темноволосый ополченец приставил вилы к груди охотника:

– Молчи, покуда тебя не спросят, мерзкое разбойничье отродье!

– Но это ошибка! Я… – Ходриг не успел договорить: крестьяне заткнули ему рот кляпом из толстого плетеного каната. Таким же образом они поступили и с другими пленниками. Охотник в отчаянии замычал и попытался вырваться, но бдительные ополченцы прервали его намерение крепким ударом в живот.

Кудрявый крестьянин с вилами подошел к командиру и по братски обняв его, остановился, опершись на свое орудие:

– Тензард, на вершине холма мы обнаружили троих: двое лежали без сознания, а третий завидев нас, начал убегать. За ним я отправил старину Дибта, – мужчина указал на последнюю группу ополченцев, ведущую скрученного Блатта по дороге, – надеюсь, у них все хорошо. У моих ребят проблемы возникли только с гигантом, его пришлось нести вшестером. Худой пришел в сознание, как только мы его подняли, он не сопротивлялся. Я забрал у них вещи и оружие. На спуске с холма, парни нашли их закрома, – ополченец указал на кучку изъятого у головорезов добра, с которым Ходриг уже был знаком.

– Спасибо, дорогой брат! – глава ополчения похлопал кудрявого крестьянина по плечу. – Когда вы подошли к опушке, что делали эти мерзавцы? – Тензард указал на Хатта и Ходрига.

– Тот, что пострашнее, приставил нож к горлу леди Надин, – продолжил ополченец, – а второй просто стоял сзади. Мы не могли выйти, боялись что уродливый тогда убьет ее. Потом ублюдки начали спорить между собой и леди смогла вырваться. Мы дождались условленного сигнала и вышли.

Командир выслушал доклад и коротко кивнул.

Последняя группа крестьян, наконец, доставила Блатта. Головорез не прекращал попытки вырваться: пятеро удерживающих его мужчин выглядели помятыми.

– Лорд Игон, леди Надин, Тензард! Хвала творцу, мы добрались! – широколобый крестьянин отдышался и ткнул Блатта палкой. – С этим пришлось попотеть, ублюдок пытался сбежать, а потом тяжело ранил старину Дибта. Оби остался с ним в лесу, думаю, парням не помешала бы помощь.

– Выходит, нам удалось схватить всех. Отличная работа, – Тензард подозвал двоих мужчин из своего отряда и отдал им приказы, крестьяне тотчас отправились за ранеными.

Один из ополченцев, что разбирал изъятые вещи, подошел к Надин, Игону и своему командиру. В руках он держал черный шар и заплечный мешок Ходрига. Крестьянин что-то произнес и показал главе ополчения содержимое мешка. Тензард осторожно вынул бутыльки́ черного стекла и внимательно их изучил. Надин и Игон в это время рассмотрели шар. Глава ополчения нахмурился и перевел взгляд на охотника.

– У кого ты украл это, вор? – Тензард махнул крестьянам, удерживающим харримца. – Откройте ему рот, пусть ответит!

Крестьяне повиновались, и Ходриг тотчас же заговорил:

– Я нашел эти вещи в лесу! Поймите, вы совершаете ошибку, я не имею к этим людям никакого…

– Довольно. Заткните обратно! – Тензард обернулся на стук копыт.

На дороге появился конный ополченец. Ходриг вытаращил глаза, то-ли из-за боли от врезавшегося в нёбо каната, то-ли от вида незнакомого четвероногого зверя: охотник впервые в жизни видел лошадь. Мужчина спрыгнул с коня и передал уздцы Игону. Тихо доложив о чем-то главе ополчения, крестьянин отошел в сторону. Тензард коротко кивнул и обратился к своим молодым друзьям:

– Лорд, леди, с вашего позволения, мы можем отправляться сразу же следом за вами.

– Конечно, – Игон пригладил лошадиную гриву, – но, перед отбытием, нам с сестрой есть что сказать! Вместе, мы долго готовились к этому дню и сегодня хорошо потрудились! Теперь держите этих ублюдков крепко! – парень указал на разбойников. – Наконец, они получат по заслугам!

– Да! – ополченцы одобрительно зашумели. – Давайте казним их прямо здесь!

– Терпение, друзья! – Игон успокоил лошадь, напуганную возгласами мужчин. – Мы отправимся домой и будем судить мерзавцев по закону!

Раздался гул недовольных голосов.

К брату присоединилась Надин:

– Все вы смелые ребята, я горжусь вами и уверена, что наш с Игоном любимый дядя тоже будет вами гордиться!

Крестьяне радостно загалдели. Ходриг на мгновение забыл о том, что он связан и его держат несколько ополченцев. Не смотря на обстоятельства их знакомства, Надин выглядела привлекательно и охотнику было радостно осознавать, что парень по имени Игон оказался ее братом. Вместе с приятным влечением и обидой, вызваной холодным и дерзким взглядом ее прекрасных зеленых глаз, в душе Ходрига поселилась тревога. Его затуманенная память содержала фрагменты воспоминаний о чем-то важном. Девушка, которую крестьяне называли леди, беспокоила его, вызывая смутные образы из прошлого. Стоило Ходригу ухватиться за эти воспоминания, как они тут же ускользали от него, словно красочный дневной сон, после резкого пробуждения. Леди. Значение этого слова деревенский охотник не понимал.

– Так не откажем нашему дяде и всем жителям Сиоры, – продолжала Надин, – в возможности увидеть наказание этих мерзавцев!

– Да! – крестьяне подняли вверх свое оружие.

Игон поместил черный шар в мешок, притороченный к седлу, забрался на лошадь и помог сестре усесться сзади. Девушка в белом платье аккуратно разместилась в седле боком. Парень дождался, пока одобрительный гвалт не стих, и воскликнул:

– Сегодня в “Протертых жерновах” я ставлю лучшее пиво всем вам!

Ополченцы восторженно салютовали.

– Дорогой Тензард, скоро увидимся! – Игон улыбнулся и пустил коня иноходью. – Торных дорог! – крикнул он напоследок.

– Вперед, друзья! В путь! – Звучный голос главы ополчения разнесся вдоль опушки леса.

Колонна выдвинулась. Ходриг наблюдал, как исчезает за поворотом подол белого платья. Широкоплечий крестьянин грубо дернул охотника, и он бессильно поплелся по дороге, задаваясь вопросами, кто такие лорд и леди и что это за диковинное животное, на котором они ускакали. Ходриг с горечью понимал, что теперь он в плену незнакомцев, хотя в этот момент должен находиться в совершенно другом месте с теми, кому он был нужен. В душе́ охотника клокотал ураган.

С самого начала пути харримец взмок: шерстяной плащ и кожаный жилет были плотно привязаны к телу веревкой. Дневное светило нещадно пекло неприкрытую голову. От жажды пересохло во рту. Когда солнце перевалило далеко за полдень, Ходриг плелся, медленно переставляя ноги, чувствуя боль во всем теле. Его шея отекла от кровоподтеков, оставленных огромными ладонями громилы Джатта, веревка натерла охотнику руки. К горлу подступила тошнота. Голова кружилась. Харримец понял, что скоро упадет. Нужно было снять шерстяной плащ, или укрыться в тени. Охотник хотел попросить воды, но кляп превращал слова в глухое мычание.

– Давай живее, – широкоплечий крестьянин подтолкнул харримца. Ходриг едва удержался на ногах.

Над пашней колыхалось знойное мерцание, из-за жары колонна продвигалась вяло. Головорезы едва шевелили ногами, и ополченцам приходилось их подгонять. Громила Джатт все еще не очнулся, так что его тащили волоком. Тянущиеся вдоль дороги поля с благоуханными травами казались охотнику нескончаемыми, хотя он видел в их соседстве один несомненный плюс: благостный аромат изредка перекрывал запах пота, разивший от нескольких десятков мужчин. Опушка леса долгое время стояла у обочины глухой стеной, но затем начала отдаляться и, через некоторое время, совсем свернула, огибая скалистое нагорье.

Миновав очередной поворот дороги, ополченцы остановились.

– Надеюсь с леди Надин и лордом Игоном все хорошо… – донеслось из толпы.

Крестьяне всматривались в даль и указывали на что-то руками. Казалось, они были в смятении. Не занятые пленниками мужчины высыпали на поле, чтобы лучше разглядеть причину остановки.

Горячий пот пропитал шерстяной плащ Ходрига насквозь. Соображать стало тяжело, мысли начали застревать в голове. Двоящимся зрением охотник попытался увидеть впереди хоть что-нибудь, но авангард столпившихся ополченцев перекрывал обзор. Между высовывающихся голов Ходриг рассмотрел только широкополую шляпу главы ополчения. Парню было тяжело оставаться на ногах, он повис на веревке, за которую его держали.

– Неужели это проклятье и нас заберет? – сказал молодой ополченец, стоявший рядом.

– Сохрани творец… – произнес широкоплечий крестьянин, державший Ходрига за веревку. – А ну поднимайся! – он подтянул охотника и вернул его на ноги.

– Что будем делать, Тензард? – крикнул кто-то.

– Будем спокойны, друзья! – раздался звучный голос главы ополчения. – Да, путь вперед для нас закрыт. Теперь кое-кто из вас будет знать, что белое проклятье – это не слухи и не сказки.

Крестьяне застыли в тревожном напряжении.

– Но не терзайте свою душу напрасными страхами! – Тензард обернулся к своему отряду. – Сегодня мы все вернемся домой! Сейчас я хочу, чтобы каждый из вас был занят своими обязанностями. Продолжайте внимательно следить за пленниками. Вместе мы отыщем другой путь. Помните – держитесь от проклятой пелены как можно дальше, во что бы то ни стало! – Глава ополчения шагнул на обочину. – В поле!

Подчиняясь приказу командира, колонна свернула с дороги и ускорила шаг. Охранник толкнул Ходрига, и охотник упал бы, не держи ополченец веревку. Повернув отяжелевшую голову, харримец наконец увидел, о чем шла речь. Ему хватило одного взгляда, чтобы вспомнить недавнюю ночь. В жаркий солнечный день на дороге лежал туман. Ползучие белесые клубы едва уловимо мерцали. Холмистое поле не позволяло оценить протяженность мутного облака в полной мере и глава ополчения повел отряд на ближайшую возвышенность, чтобы изучить возможность обхода. Ходриг из последних сил держался на ногах. Плотно укутанный теплым одеянием северного Харрима за дневной переход под жарким солнцем он потерял слишком много жидкости.

Когда крестьяне с пленниками поднялись на холм, Ходриг услышал тревожные возгласы. Нечетким взором он оглядел стушевавшихся мужчин, заметил ухмылку на лице головореза Хатта, сжимающего кляп своими гнилыми зубами. С усилием сфокусировав зрение вдаль, охотник увидел тянущийся от самого нагорья туман. Пелена закрывала дорогу и широкой полосой ползла по полю, обрываясь в низине недалеко от останков одиноко стоящего дерева. Но не это встревожило ополченцев: мерзкая, мерцающая, белесая мгла приближалась к отряду и с противоположной стороны холма. Два туманных облака пока еще разделяла узкая полоса чистой земли. Судя по всему, Тензард решил провести свой отряд именно там:

– Следить за пленными, тумана не бояться, но держаться от него подальше! Все с холма! Быстро! – Тензард раздал приказы своим зычным басом.

В тревожном возбуждении ополченцы потрусили вниз по склону. Воспрянувших и отчего-то ухмыляющихся головорезов теперь не приходилось подгонять, те сами рвались вперед. Отставали от отряда теперь только некоторые крестьяне, которым приходилось волочить громилу Джатта, тянуть дезориентированного Ходрига и тащить изъятые у разбойников вещи.

Прореха между двумя облаками тумана становилась все меньше и с каждым мгновением белесая муть подбиралась ближе и ближе, будто бы намереваясь окружить свою добычу. Обернувшись, некоторые ополченцы заметили, что ползучие щупальца медленно отрезали им путь к отступлению. Одна из сторон холма полностью скрылась в мерцающей пелене.

– Скорее! Шевелитесь! – прокричал запыхавшийся Тензард.

Крестьяне без раздумий перешли на бег.

Ноги охотника заплетались от слабости, и несколько раз он едва не упал. Когда большая часть склона осталась позади, отрезок между коварными облаками сократился вдвое.

Авангард растянувшегося отряда достиг остова одинокого дерева. Вблизи древесные останки наводили на мысли об ударе молнии, когда-то поразившем могучий дуб. Пробегавшему мимо корявых ветвей охотнику показалось, что мир вокруг потерял устойчивую структуру. Двигаться дальше не представлялось возможным. Ходриг упал, и об него запнулось сразу же несколько мчавшихся следом крестьян. Ополченцы кубарем покатились со склона, роняя вверенные им пожитки головорезов. Вскакивая, они продолжали бежать: возвращаться за потерянными вещами никто не думал. Ходриг, однако, был не в состоянии подняться самостоятельно. Широкоплечий охранник дернул охотника за веревку, но тщетно: канат застрял меж поломанных ветвей дерева. Тогда крестьянин остановил пробегающего мимо ополченца:

– Мне нужен нож! Дай мне нож!

Молоденький парень помотал головой, сжимая палку побелевшими пальцами.

Последние ополченцы пробежали мимо, направляясь к стремительно уменьшающемуся просвету между мерцающими клуба́ми тумана.

– Демон тебя побери! Тогда помоги!

Объединив усилия, они попытались вырвать зацепившуюся веревку. Без результата.

Неожиданно солнце будто бы скрылось за тучей. Молодой крестьянин поднял голову и увидел, что свет перекрыла сизая мгла, колпаком наползавшая на небосвод. Белесые щупальца тянулись следом за своей добычей, скользя вниз по склону холма.

– Нам нужно уходить! – дрожащий голос юного ополченца выдавал смертельный ужас.

– Тяни проклятую веревку! – широкоплечий мужчина навалился на канат всем весом.

– Прости! Нужно уходить! – молоденький парень выпустил веревку из рук и побежал вниз. – У меня одна мать!

– Проклятье! – охранник перевернул Ходрига и попытался развязать плотно затянутые узлы пут. – А знаешь, парень прав! Одним мерзким разбойником меньше! – ополченец помчался к спасительному просвету.

В висках Ходрига пульсировала кровь. Соображалось плохо. Тошнотворный позыв скрутил охотника, но рвоты из пересохшего рта не последовало: слишком много жидкости было потеряно. Дурнота уничтожала все эмоции, превращая их в апатию. Привязанный к дереву, Ходриг вспомнил окровавленную кроличью лапку: единственное, что после себя оставил туман прошлой ночью. “Теперь в петлю попался я сам”, – отрешенно оценив собственную иронию, харримец решил, что смерть в тумане не так уж и плоха. Он закрыл глаза, чувствуя, что скоро потеряет сознание, и тотчас явственно увидел комнату своего дома.

На отесанной вручную стене старого деревянного сруба плясали солнечные зайчики. Колчан с десятком заготовок стрел стоял рядом с его любимым луком. Малыш Сед забежал со двора: