Читать книгу Между вещью и пылью - Андрей Драгунов - Страница 6

Последнее, что помню об отце —

незапертая дверь к нему на кухню.

Морщины толстые на заспанном лице

за плотной пеленой – он много курит,

не открывая форточку. Теперь

он умер, и черты его истёрлись,

но до конца незапертая дверь

ещё осталась… Жаль, чужие втёрлись

в раздел имущества, оставив не удел

единственного сына. Как наследник

я тоже право на жильё имел,

но так случилось, что теперь в передней

чужие тапочки. Как будто никогда

и не было отца в этой квартире.

Осталось, впрочем, это ерунда —

семь слоников, разбросанные в мире

моим старанием, как память о семье,

чтоб кто-нибудь, когда-то, где-то вспомнил

и помянул, возможно, как во сне —

фамилия и имя, как запомнил,

как довелось услышать в первый раз,

при первой встрече – так при первой ходке

запоминают узника рассказ

правдивый до слезы и не короткий

в перечислении. И кто-нибудь утрёт

ещё слезу, как тряпкой пыль со шкафа,

что сохраняет, если вдруг припрёт —

поверхность и следы, не сыпя на пол

отходы быта… Ёлочный паркет,

наверно, заменили подороже

какой-нибудь доской – но в мире нет

такого дерева, чтоб застолбить дорожки

в другую даль, где тихо и светло,

где тапочки всегда на лучшем месте,

где находя прокисшим молоко,

не думают о смерти – об отъезде

куда-то ненадолго отдохнуть,

чтоб после целый год смотреть альбомы

и вспоминать по карте длинный путь

и впечатления, с какими не знакомы

доселе были. Медленно портрет

перемещается в другое измеренье,

которому пока названья нет,

но что-то близкое, почти что – откровенье.

И дом стоит, не ведая печаль

о выбывших, как и о вновь прибывших…

Лишь тапочки отца немного жаль —

он их любил! И лучше не напишешь.