Читать книгу Альтернативы в истории России: миф или реальность - Андрей Геннадьевич Данилов - Страница 3

Объединение русских земель под властью именно московских князей в XIV–XV вв. в учебной литературе и большинстве научных работ традиционно подается как явление: а) закономерное и исторически предопределенное; б) прогрессивное.

А могло ли быть иначе? Могли ли русские земли объединиться под властью других князей? Объединение под властью именно Москвы – наилучший выбор из тех, что тогда реально существовали? Такие вопросы не принято (за редким исключением) анализировать в исторической литературе, тем более учебной.

История объединения разрозненных русских княжеств в единое государство в XIV–XV вв. достаточно изучена в исторической литературе. Однако известно, что историю пишут «победители». Летописи (основной исторический источник для будущих историков) в большинстве своем отразили точку зрения победивших московских князей на происходящие события и процессы. Поэтому их субъективная точка зрения до сих пор преобладает в большинстве научных работ и учебников (подготовленных на основе сохранившихся летописей).

В большей части научной и учебной литературы до сих пор существуют (тиражируются) следующие мифы:

1. История русских земель в XIII–XVI вв. сводится к истории Северо-Востока Руси, в частности, Великого княжества Владимирского, позднее трансформировавшегося в Московское государство.

2. Победа Москвы в борьбе за объединение русских княжеств в единое государство была закономерна и исторически предопределена.

3. Москва (Московское княжество) была центром освободительного движения против ордынского ига.

4. Дмитрий Донской – крупный государственный деятель и полководец.

До сих пор малоизвестными или вообще неизвестными для широкой публики, так называемыми «белыми пятнами» в отечественной истории, являются следующие сюжеты[9]:

1. Роль Великого княжества Литовского и Русского в истории объединительных процессов на землях бывшей Киевской Руси.

2. Роль Тверского княжества в освободительном движении против татарского ига в первой половине XIV в.

3. Последствия монголо-татарского ига для будущего развития России.

4. Последствия победы Москвы над Галичем в период феодальной войны во второй четверти XV в. и ряд других вопросов.

В данной главе автор ставит цель – проанализировать:

1. Борьбу различных альтернатив в процессе объединения русских земель в единое государство в XIV–XV вв.

2. Некоторые мифы и «белые пятна» в изучаемый период отечественной истории.

1. Объединение Литовской и Московской Руси: миф или реальность?

Как известно, в XII–XIV вв. в период феодальной раздробленности в самостоятельных княжествах и землях некогда единого Киевского государства появились различия:

а) в системе управления;

б) в характере взаимоотношений между князем и феодалами;

в) в характере взаимоотношений между князем и горожанами;

г) в характере взаимоотношений между феодалами и крестьянами;

д) в положении церкви в жизни общества и другие.

Например, во Владимиро-Суздальском и большинстве других княжеств преобладали элементы монархии, в Галицко-Волынском княжестве – элементы боярской олигархии, в Новгородской земле – элементы республики.

Характер и особенности будущего единого государства в определенной степени зависели от того, кто (какое княжество) объединит остальные земли под своей властью.

В XIII–XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от монгольского ига. Поэтому встать во главе объединительного процесса в общерусском масштабе (и в какой-то степени повлиять на характер, особенности будущего единого государства) могло только то княжество, которое возглавит освободительное движение. Таким лидером не могли быть, по крайней мере, временно, ни разоренная и разграбленная Северо-Восточная Русь (Великое княжество Владимирское), ни потерпевшая поражение от Орды и постоянно подвергавшаяся набегам Венгрии и Польши Юго-Западная Русь (Галицко-Волынское княжество), ни находившийся в определенной зависимости от Орды и подвергавшийся постоянному давлению со стороны Ливонского ордена Новгород.

В то же время сохранили свою свободу княжества Западной Руси (Полоцкая земля и др.). В 40-е гг. XIII в., когда Великороссия попала под монгольское иго, на окраине Киевской Руси возникло новое государство – Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Великое княжество Литовское и Русское.

В исторической литературе существуют различные взгляды на тему того, кто был инициатором создания такого государства. На основе литовских хроник XVI в. многие историки полагают, что это была литовская знать, захватившая русские земли. Существует прямо противоположная точка зрения ряда белорусских исследователей: это западнорусские княжества присоединили к себе Литву.

Нам представляется более аргументированным подход тех историков, которые считают, что возникновение данного государства явилось результатом соглашения между литовской знатью и местным восточнославянским боярством. Важно подчеркнуть, что подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, сохранявших решающий голос в политических делах во многих западнорусских княжествах. Порядки, установленные в Полоцке и Витебске, были близки псковским и новгородским. Вече в Полоцке собиралось вплоть до 2-й половины XV в.⁹

Союз литовской знати, восточнославянского боярства и горожан позволил не только остановить продвижение немецких рыцарей на Восток и Орды на Запад, но и освободить в будущем большую часть русских земель от татарского ига.

Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. По мнению С. В. Думина, в данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, в других частях Руси выполняемую тамошними Рюриковичами.

Подобная задача была поставлена уже Миндовгом и Войшелком в середине XIII в. Осуществление этой объединительной программы в широких масштабах связано с именем великого князя Гедимина (1315–1341). В те годы московские и тверские князья, оспаривая в Орде Владимирское великое княжение, еще не помышляли о решительной схватке с ней. Именно Великое княжество Литовское и Русское стало при Гедимине центром антиордынской борьбы. Опираясь на его поддержку, западнорусские земли надеялись свергнуть ненавистное иго¹⁰.

В период правления Гедимина в состав Литовского княжества вошли следующие русские земли: Полоцк, Гродно, Брест, Витебск, Минск, Туров, Пинск, Волынь. Он оказывал заметное влияние на политику Пскова, Новгорода, Смоленска, Киева, заключил союз с Тверью, скрепив его браком своей дочери Марии с великим князем Тверским Дмитрием Михайловичем. Гедимин титуловал себя «королем литовцев и многих русских». 5 из 7 его сыновей приняли православие.

О различном отношении русских князей к татарам можно судить по такому характерному для того времени эпизоду. В 30-е годы XIV в. смоленский князь Иван Александрович с целью противодействия ордынским захватчикам заключил с Гедимином договор о взаимной помощи. По этому договору он признал себя «младшим братом», то есть вассалом, литовского государя. Разгневанный этим союзом хан Узбек в 1339 г. послал на Смоленск свою рать с Тавлубием-мурзой. Какую же позицию в этом конфликте русских и татар занял московский князь Иван Калита? Он поступил так, как уже не раз действовал ранее, оказав помощь иноземным захватчикам. Однако, встретив мужественное сопротивление смолян, поддержанных литовцами, татаро-московские войска город взять не сумели. После этого Орда должна была смириться с отказом Смоленска платить дань. С потерей ханом власти над Смоленщиной был положен окончательный предел распространению власти Золотой Орды на западных русских землях¹¹. Важно отметить, что Москва при Иване Калите считала необходимым не бороться с иноземными захватчиками, а укреплять власть оккупантов над русскими княжествами.

В середине и второй половине XIV в. дело Гедимина по освобождению русских земель от ордынского ига и объединению их в единое государство продолжил его сын – Ольгерд (годы правления 1345–1377).

По мнению С. В. Думина, он был единственным политиком, способным в тот момент реально ставить и главное – решать такую задачу. Исследователь дает ему следующую характеристику: «Великий князь Ольгерд Гедиминович относится к числу наиболее выдающихся деятелей нашей истории и, к сожалению, к категории тех, чье имя незаслуженно забыто, более того – включено в список врагов, разорителей земли русской. Этот человек, за два десятилетия до Дмитрия Донского одержавший ряд блестящих побед над ордынцами, освободивший из-под ханской власти множество русских земель, объединивший под своим скипетром большую часть исторической территории Киевской Руси и вполне реально претендовавший на то, чтобы завершить этот процесс и на Северо-Востоке (при активной поддержке Твери), в трудах большинства российских историков оказывается коварным завоевателем. Думается, давно пора исправить эту историческую несправедливость»¹².

В 1358 г. Ольгерд и его брат Кейстут выдвинули программу объединения под властью Великого княжества Литовского и Русского всех балтских и восточнославянских земель – программу, направленную, прежде всего против Ливонского ордена и Золотой Орды.

В середине и второй половине XIV в. Золотая Орда переживала острый политический кризис, раздиралась кровавыми междоусобицами. Например, только в 1361–1381 гг. на троне в Сарае сменилось более 20 ханов. Как правило, сосуществовало два центра с двумя ханами (границей между этими двумя Ордами служила Волга). Фактическую независимость обрели еще несколько областей (Хорезм, бывшая Камская Булгария и др.).

Великий князь Иоанн Калита.

Миниатюра из «Титулярника». XVII в.

Обострилась борьба между княжествами Владимирской Руси. После смерти в 1353 г. Симеона Гордого его брат Иван Красный не сумел сохранить завоеванное Москвой лидерство, хотя и получил ярлык на великое княжение (1353–1359). После его смерти в 1359 г. ярлык на великое Владимирское княжение перешел к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Московский князь Дмитрий (будущий Дмитрий Донской) был еще юным. В течение ряда лет московской дипломатии предстояло сосредоточить свои усилия на решении чисто региональной задачи – восстановление своего лидерства в пределах Северо-Востока Руси.

В этих условиях Вильно вновь оказался единственным центром, способным отстаивать общерусскую программу, имевшую в тот период, как уже говорилось, четко выраженную антиордынскую, освободительную направленность¹³.

С. В. Думин обращает внимание на один важный момент. Защита своих владений от Ордена оставалась одной из важнейших задач Ольгерда, но для победы над объединенным рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма.

В преимущественно славянском государстве Ольгерд часто должен был ставить на первое место интересы своих русских владений. Сам характер Великого княжества – мощного, динамичного балто-славянского государства – диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую стратегическим интересам и Литвы, и Руси¹⁴.

В 60-е гг. XIV в. в результате походов Ольгерда и разгрома татар на реке Синие Воды в 1363 г. границы Литовской Руси были расширены до устья Днестра и Днепра. В состав государства вошли Киевское, Чернигово-Северское, Волынское княжества, Подолия. Важно отметить, что эти успехи были результатом тесного сотрудничества местного населения, боровшегося за свою независимость, с литовской династией[10].

В союзе с Тверью Ольгерд пытается закрепить этот успех и на Северо-Востоке.

1368 г. – первый крупный поход Ольгерда на Москву. Он разорил посады, но город взять не смог.

1368 г. – ответная акция: коалиция князей Северо-Восточной Руси заставила капитулировать Тверь, отказаться от союза с Литвой.

Осень 1371 г. – очередной поход Ольгерда на Москву: 8 дней осаждал город, но взять его не смог.

Осень 1372 г. – новый неудачный поход Ольгерда на Москву.

Как следствие, Ольгерд вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княжение, то есть как бы разделил с ними территорию Руси.

Несмотря на неудачи, Ольгерд не отказался от своих планов – объединить две Руси. Однако в последние годы своей жизни (вторая половина 70-х гг. XIV в.) он был занят отражением натиска на Литву со стороны Ордена. В разгар этой борьбы с крестоносцами, в мае 1377 г., Ольгерда не стало. По одним сведениям, он умер православным, по другим – язычником¹⁵.

Для укрепления своих позиций, помимо военной силы, Ольгерд пытался использовать влияние православной церкви (в 1375 г. он посадил митрополита Киприана в Киеве) и династические браки. Традиционно пишут о том, что его сыновья и дочери породнились со многими русскими княжескими родами.

Однако для нас в рамках анализируемой темы важен следующий малоизвестный в исторической литературе факт. Во втором браке Ольгерд был женат на Ульяне Александровне Тверской. На ее сестре, Марии Александровне Тверской, был женат сын Ивана Калиты Симеон Гордый – великий Владимирский князь в 1340–1353 гг. Таким образом, возглавлявшие Литовскую Русь Ольгерд и Владимирскую Русь Симеон Гордый были женаты на сестрах. Этот период продолжался с 1345 по 1353 гг. В качестве гипотезы можно предположить, что при благоприятных обстоятельствах, прежде всего, доброй воле обоих руководителей, думающих об интересах страны, а не о борьбе самолюбий, не исключается возможность мирного объединения двух «половинок» в единое целое. Для такого объединения, помимо субъективного фактора, существовали достаточно развитые объективные предпосылки. К сожалению, такое объединение не состоялось.

Таким образом, ни мирным, ни военным путем Ольгерду не удалось объединить все русские земли в единое государство. Грандиозная задача возрождения Древнерусского государства в прежних и даже более широких границах не была решена, натолкнувшись на сопротивление Северо-Восточных княжеств, сплотившихся вокруг регионального центра – Москвы. И все же Гедиминовичи и те круги западнорусского и литовского боярства, которые решительно их поддерживали, не отказались от этой великой идеи: она возникнет еще не раз¹⁶.

После кончины Ольгерда власть в Великом княжестве Литовском и Русском захватил его старший сын от второго брака Ягайло[11] (правил в 1377–1392 гг. с перерывами).

Взаимоотношения между Литовской Русью и Северо-Восточными княжествами в 80-е гг. XIV в. – еще одна малоизвестная для большинства читателей и мифологизированная страница отечественной истории.

Традиционно в учебной литературе упоминают о соглашении Ягайло с Мамаем, направленном против Москвы, и появлении его войск в 1380 г. неподалеку от Куликова поля. Эти факты справедливо вызывают негативное отношение. Но это не вся правда. Незнание или сознательное замалчивание других сюжетов значительно искажает характер взаимоотношений между Литвой и Москвой в рассматриваемый период.

Во-первых, известно, что Ягайло не принял участия в Куликовской битве, хотя имел такую возможность. О причинах такого его поведения в исторической литературе нет единой точки зрения. Среди других существуют предположения о том, что, быть может, этого не пожелали его воины (среди которых значительную часть составляли русские полки), хорошо помнившие победы Ольгерда над татарами и, вероятно, сочувствовавшие антиордынской борьбе Северо-Восточной Руси. Может быть, и сам великий князь не был искренен, обещая Мамаю поддержку (сознательно промедлив, дал возможность Дмитрию Донскому одержать победу)¹⁷.

Во-вторых, мало кто знает, что часть литовских князей поддержали Москву в трудную минуту (в 1380, 1382 гг.). Приведем два конкретных примера.

В Коломну (место сбора всех русских войск) в августе 1380 г. подошли очень сильные дружины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского. Это были сыновья Ольгерда от первого брака, сводные братья Ягайло, незадолго перед тем перешедшие под власть московского князя. Н. М. Карамзин отмечает, что именно Ольгердовичи активно настаивали на совете князей 6 сентября на том, чтобы переправиться через Дон с целью «оставить реку за собой, дабы удержать робких от бегства». Любопытный штрих: при этом литовские князья ссылались на то, что именно таким образом Ярослав Мудрый победил Святополка, а Александр Невский – шведов. Сильные литовские дружины, основная масса которых состояла из русских воинов, Дмитрий Донской поставил в центре своих войск¹⁸. Они сыграли заметную роль в разгроме татар.

В 1382 г., когда хан Тохтамыш подошел к Москве, Дмитрий Донской вместе со своей семьей, митрополит Киприан, многие бояре покинули столицу, оставив ее на произвол судьбы. В городе царило, как пишет Н. М. Карамзин, «мятежное безначалие». В это сложное время уже упомянутый литовский князь Дмитрий прислал в Москву своего сына (то есть внука Ольгерда) князя Остея, который доблестно руководил обороной Москвы и предательски был умерщвлен татарами¹⁹.

В-третьих, и, самое главное, в результате победы Москвы на Куликовом поле вырос ее международный престиж. Как правило, союз стремятся заключить с сильным государством. После 1380 г. Ягайло искал союза уже не с татарами, а с Дмитрием Донским.

В 1381 г. переговоры об объединении двух государственных образований вела мать Ягайло Ульяна Александровна. В результате был разработан проект соглашения (докончания) о союзе Москвы и Литвы. Среди других пунктов проектом предусматривалось крещение Ягайло в православие и его женитьба на одной из дочерей Дмитрия Донского²⁰.

Таким образом, при Дмитрие Донском и Ягайло в начале 80-х гг. XIV в. два государственных образования были как никогда близки к решению задачи объединения всех русских земель в единое государство. Следствием союза Москвы и Литвы могли быть:

а) завершение процесса славянизации литовских земель (этот процесс шел уже сто лет); б) христианизация литовского населения по православному обряду; в) свержение ига татар над Северо-Восточными русскими княжествами на сто лет раньше.

Объединение двух центров могло стать поворотным моментом в судьбе не только Руси, но и всей Восточной Европы. Увы, такая блестящая возможность была упущена. Этому помешала неудачная политика Дмитрия Донского.

В августе 1382 г. при полном бездействии Дмитрия Донского хан Тохтамыш сжег Москву[12], Владимир, Звенигород, Юрьев, Можайск, Дмитров, Переславль, Коломну. Власть Орды над Русью была восстановлена в полном объеме. Москва в очередной раз продемонстрировала свою беспомощность.

Это событие: а) на сто лет отодвинуло свержение ордынского ига; б) заставило Ягайло искать других, более сильных союзников. В 1385 г. был подписан Союз Литвы и Польши. Ягайло женился на польской королеве Ядвиге. В 1387 г. происходит крещение населения Литвы по католическому обряду.

Хотелось бы обратить внимание на один важный момент. Последствия победы на Куликовом поле продолжались всего 2 года – до августа 1382 г. Последствия поражения в 1382 г. от Тохтамыша продолжались 98 лет – до свержения ордынского ига в 1480 г. В 1382 г. Северо-Восточная Русь сошла с пути (объединение с Литовской Русью), на котором ее ждали освобождение от татар, восстановление единства русских княжеств, выход к Балтийскому и Черному морям и многое другое, и пошла по пути, на котором ее ждали столетнее рабство, национальное унижение, разорение и другие до конца еще не осмысленные негативные последствия. Таким образом, для будущего развития России последствия поражения в 1382 г. от Тохтамыша по своей значимости намного масштабнее последствий победы на Куликовом поле. Однако в истории, написанной «победителями» (и до сих пор тиражируемой в учебной литературе), о первом событии едва упоминается, а о втором написаны тома. Важно отметить, что автор нисколько не умаляет мужество и героизм русичей, проявленные ими на Куликовом поле. Это – славная страница отечественной истории, которой можно и нужно гордиться. Речь идет о том, что политики, в данном случае Дмитрий Донской, не сумели воспользоваться плодами этой победы.

Следующим, кто после смерти Ягайло в 1392 г. попытался объединить две Руси, был Витовт, сын Кейстута (племянник Ольгерда), который правил в Литовской Руси в 1392–1430 гг.

Стоит отметить, что в Великом княжестве Литовском и Русском процесс принятия католичества проходил добровольно и касался только язычников. Ограничения прав православного населения не происходило. Сохранила свои привилегии православная церковь. Славянское население по-прежнему составляло в княжестве подавляющее большинство, а русские отряды – большую часть его вооруженных сил. Славянскими были и города, включая столицу Вильно, где славянское население продолжало неуклонно расти²¹. Таким образом, начало процесса введения католичества при веротерпимости, бывшей в Литве, не могло создать непреодолимый барьер между Литовской Русью и Северо-Востоком Руси.

Коротко напомним основные вехи в деятельности Витовта на пути объединения двух государств²².

В 1396 г. в Смоленске было заключено соглашение о совместных действиях между Витовтом и Василием I Дмитриевичем (сын Дмитрия Донского, был великим Владимирским князем в 1389–1425 гг., женат на дочери Витовта Софии).

20-е гг. XV в. – период наибольших внешнеполитических успехов Витовта.

Во-первых, он осуществлял контроль над землями Заволжской Орды и Крыма, назначал и свергал ордынских ханов. Во-вторых, Москва при Василии I признавала лидерство Литвы в делах всей Руси²³. В-третьих, в 1425 г. перед смертью Василий I поручил своего 10-летнего сына (великого Владимирского князя) Василия II Темного опеке своего тестя Витовта[13].

Конец 20-х гг. XV в., 1426–1428 гг., – походы Витовта на Псков и Новгород, триумфальное шествие по восточной окраине своего государства. Русские князья на сопредельных территориях оказывают Витовту полное свое почтение.

Земли Великого княжества Литовского и Русского и простирались от Балтийского моря до Черного, а восточная граница проходила под Вязьмой и Калугой.

1430 г. – Витовт умер, так и не реализовав свою программу объединения двух государств. Сыновей у него не было, они умерли в детстве, но был внук – Василий II – законный наследник Владимирской и Московской короны. По воле Витовта он мог бы стать и Литовским государем, объединив тем самым под одной властью все русские земли. Однако историкам ничего не известно о планах Витовта в отношении судьбы своего внука.

Преемники Витовта отказались от общерусской программы, а Василию II (1425–1462) было не до борьбы с Литвой. Он был вынужден сосредоточиться на региональных проблемах, в частности на борьбе со своим дядей, Галицким князем Юрием Дмитриевичем, за Владимирский престол.

На основе всего вышесказанного можно сделать следующий вывод.

В XIV–XV вв. достаточно реальной была перспектива объединения Литовской и Московской Руси.

Каковы были объективные предпосылки для их объединения?

1. Совпадала социальная структура населения.

2. Городской строй Великого княжества Литовского и Русского при всем своем многообразии не имел принципиальных отличий от городов Северо-Восточной Руси до конца XV – начала XVI вв. (когда вводится Магдебургское право).

3. В социально-экономическом строе Литовской и Московской Руси не было существенных и принципиальных отличий, препятствующих их дальнейшему объединению.

Различия заметны в политической и идеологической сферах, в положении церкви²⁴

Учитывая, что Литовская Русь была более развита, чем Московская Русь, и составляла бы большую часть единого российского государства, последствия такого события могли быть следующими:

а) в едином государстве могла сформироваться иная форма государственности: вместо самодержавия – сословно-представительная монархия. Именно такой строй был в Литовской Руси;

б) свержение ордынского ига могло произойти на 100 лет раньше, чем это произошло в действительности;

в) выход к Балтийскому и Черному морям раньше на 3–4 века. Литовская Русь имела выходы к этим морям уже в XIV в., а Россия добилась их только в XVIII в.;

г) восстановление разорванных ордынским нашествием связей с Западной Европой;

д) более смелое включение в российскую культуру западноевропейских элементов²⁵.

Увы, этой альтернативе не суждено было сбыться.

Чтопомешало объединению?

1. Феодалы и горожане Великого княжества Литовского и Русского обладали большими правами и привилегиями, чем феодалы и тем более горожане Владимирской Руси. Этим объясняется непопулярность в Литовской Руси политики московских князей.

2. В то же время и Гедиминовичам, несмотря на поддержку Твери и в какой-то степени Новгорода, Пскова, некоторых других земель, не удалось завершить объединение восточнославянских земель под своей эгидой. Главным и последовательным их противником на Северо-Востоке Руси была Москва, которая как лидер данного региона в случае победы Гедиминовичей теряла гораздо больше, чем другие княжества. В XIV–XV вв. московские князья не были способны помешать успехам Гедиминовичей на Западе и Юге Руси, но у них оказалось достаточно сил, чтобы воспрепятствовать завершению объединения русских земель под властью Вильно.

3. Православная церковь на территории Северо-Восточной Руси также противодействовала объединительным планам литовских князей. Ее больше устраивало почтительное послушание московских князей, чем небрежное покровительство Гедиминовичей. Другими словами, в политической жизни единого государства Русская православная церковь уже не играла бы столь заметной роли, как это было в Московской Руси.

В борьбе с Великим княжеством Литовским и Русским, а также с Золотой Ордой, на Северо-Востоке сформировалось собственное государство.

2. Ордынское иго и судьба русских земель

Ордынское иго на Руси продолжалось 240 лет с 1240 г. (падение столицы – Киева) до 1480 г. (стояние на р. Угре). Если признать, что между поколениями проходит 20–25 лет, то получается, что в рабстве прожили свою жизнь 10–12 поколений россиян. Естественно, это не могло не сказаться на всех сферах жизни общества.

В начале XIII в. (до монгольского нашествия) на Северо-Востоке Руси наблюдались тенденции, которые в будущем могли привести к различным вариантам развития общества.

1. Внутри класса феодалов одновременно существовали вассально-дружинные и княжеско-подданические отношения. Суть отношений князя со старшими дружинниками (боярами) состояла в том, что он был «первым среди равных». Дружинники – вассалы имели право свободно выбирать себе сюзерена и переходить от одного князя к другому. Без ведома старшей дружины князь обычно не принимал важных решений. Но набирал силу и другой социальный слой. Он состоял из младших дружинников, слуг и даже холопов князя. Они выполняли его важнейшие поручения и составляли административный аппарат княжьего двора. Этот слой полностью зависел от князя – своего господина.

2. Немаловажными для будущего развития страны были процессы, происходившие в городах. К началу XIII в. они обладали своими правами и вольностями и в перспективе могли завоевать еще большую свободу. Вече приглашало князя на службу, а могло и изгнать. Однако вечевой институт и городские вольности опирались не на закон, а на традиции общины. Для достижения больших свобод необходима была длительная и упорная борьба горожан с князьями, что возможно только в условиях отсутствия внешней опасности. Нo одновременно наблюдались и другие явления в развитии городов. Возникнув как административные центры округи («волости», «земли», княжества), они были всегда резиденцией князей и феодалов-землевладельцев, отсюда управлявших вотчинами. Постепенно усиливался феодальный характер русских городов, что сужало возможности развития городских вольностей и закрепления их «городским» правом.

В 1215 г. английский король Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей, а 50 лет спустя следующий король Генрих III вынужден присягнуть первому парламенту. В 1302 г. возникают Генеральные штаты во Франции, одновременно действуют кортесы в Испании. Но нечто похожее было и на Руси. Еще в 1211 г. во Владимире князь Всеволод Большое Гнездо созывал собрание разных сословий.

Именно в этот период, когда Северо-Восток Руси еще не определился в своем развитии, и обрушилось на него татаро-монгольское нашествие. Оно принесло не только смерть (население уменьшилось в несколько раз), разорение и унижение.

Иго ордынских ханов повлияло на выбор пути развития Северо-Востока Руси, во многом предрешив исход борьбы различных тенденций, противоборствующих в обществе в начале XIII в.

1. Князья Северо-Восточной Руси (особенно те, кто претендовал на великое княжение) вынуждены были раболепно и беспрекословно подчиняться монгольским ханам, чья воля для русских князей становилась законом. В новых условиях князья уже не могли примириться с независимостью старшей дружины, ее былыми правами. Кроме того, на отношения внутри класса феодалов заметно повлияла гибель в 1237–1238 гг. (во время нашествия Батыя) основной массы дружинников. Новая знать возникла на базе (основе) административного аппарата княжеского двора, из людей, привыкших к повиновению и готовых быть слугами, а не боевыми товарищами князей. Таким образом, Батыево нашествие и длительное ордынское иго предопределили победу на Руси княжеско-подданнических отношений над вассально-дружинными. Феодалы на Северо-Востоке Руси за 2,5 столетия постепенно утратили большинство своих прав и привилегий. Внешне это проявилось в том, что уже во второй половине XV в. стандартным обращением феодалов к Ивану III было «Азм холоп твой».

2. В XIII–XV вв. татары полностью уничтожили одни русские города и постоянно разоряли другие. Из 74 русских городов, существовавших в ХII–XIII вв., 19 – были разорены Батыем. Из них 14 больше не поднялись из пепла, а еще 15 постепенно превратились в села. Уже после Батыева нашествия Переяславль-Залесский (недалеко от Ростова) разрушали 4 pаза, Муром, Суздаль, Рязань – по 3 раза, Владимир – 2 раза.

Разрушение городов имели два важных следствия.

Во-первых, в условиях ига центральная власть выступала как организатор отпора захватчикам, поэтому естественной была консолидация, а не противоборство князей и горожан. Горожане пошли на союз с князем, пожертвовав своими вечевыми вольностями.

Во-вторых, известно, что свободы и вольности крепнут там, где развиваются товарно-денежные отношения, ремесло, торговля. Разрушая города, татары постоянно разрушали ту среду, в которой эти вольности могли существовать и на основе которых в будущем начнут формироваться буржуазные свободы²⁶.

Таким образом, если в XIV–XV вв. в наиболее развитых европейских странах росли численность и организованность третьего сословия, формировались и постепенно набирали силу три потенциальных «ограничителя» королевской власти (парламенты, городские вольности, права элиты), то в русских княжествах мы видим прямо противоположный процесс. В условиях ордынского ига численность горожан, занятых в сфере товарно-денежных отношений, росла медленно, вечевые традиции и вассальные права элиты практически угасали. Можно спорить о скорости данных процессов в передовых европейских странах и русских землях. Мы акцентируем внимание на противоположности данных тенденций.

Значительное сокращение в XIII–XV вв. под влиянием ордынского ига потенциала свободы во всех слоях общества (а это продолжалось 240 лет в течение жизни 10–12 поколений наших предков) станет одним из определяющих факторов при выборе пути России в последующие века. Таким образом, иго не просто затормозило развитие нашей страны. Оно в некотором роде изменило направление ее движения.

3. Феодальная война в России во второй четверти XV в.: выбор пути

Несмотря на катастрофические последствия монголо-татарского ига в XIV–XV вв. постепенно восстанавливались города, развивались промыслы, ремесло, торговля. В XIV в. начался длительный процесс объединения княжеств Северо-Восточной Руси. Характер и особенности будущего единого государства во многом зависели от того, кто возглавит этот процесс. Окончательный ответ на этот вопрос был дан в годы феодальной войны в России во второй четверти XV в.

В этот период многочисленные государственные образования Северо-Восточной Руси, по мнению А. А. Зимина, представляли три тенденции или силы поступательного развития. Первая из них – Новгород и Тверь, которые богатели на транзитной торговле с Западом и Востоком. Как в торговле, так и в политике они балансировали между другими странами.

Вторую силу составляли Север и отчасти Поволжье – Галич, Вятка и Устюг. В этом районе бурно росли города, развивалась соледобывающая промышленность, существовало свободное крестьянство, и намечались пути предбуржуазного развития России. Галицкие князья Юрий Дмитриевич (сын Дмитрия Донского, годы жизни 1374–1434) и его сын Дмитрий Юрьевич Шемяка (умер в 1453 г.) в борьбе с татарами и Москвой опирались на торгово-ремесленные посады Северо-Восточной Руси, в том числе Москвы (до 1446 г.), охотников, свободных крестьян. Северу была присуща ценность, которой не знала Москва, – любовь к свободе. По мнению историка, уже с конца 80-х годов XIV в. сыновья Дмитрия Донского – Юрий, Константин, Андрей и Петр – и их родственники срослись с землями, резко отличавшимися по строю их жизни от московской. Звенигород и Можайск, Углич и Галич, Устюг и Вятка к середине 20-х годов XV в. сделали большой скачок в будущее.

Третью силу составляли центральные области Московского княжества – области, очень мало связанные с торговлей и не имевшие почти никаких естественных богатств. Одновременно с бурным ростом городов на западных и северных окраинах происходил упадок городов Центра (Владимир, Переяславль (Переславль), Ростов, Суздаль). По мере роста земледелия, города в центре агроризировались. А. А. Зимин отмечает основную черту, отличавшую население Московского княжества от других регионов (Галича, Новгорода) – «холопья покорность властям»²⁷.

Итак, очередная ситуация выбора пути исторического развития: Москва или Галич – укрепление феодальных отношений, лишение свободы, как элиты, так и народа, или путь предбуржуазного развития страны (развитие товарно-денежных отношений, расширение минимальных свобод феодалов и крестьян).

Борьба продолжалась 28 лет. Любовь и ненависть, рыцарское представление о чести, верности данному слову и предательство, вчерашние союзники становятся злейшими врагами, а злейшие враги становятся союзниками, традиции «старины» и новые веяния, любовь к Отечеству и стремление использовать оккупантов в своих корыстных интересах – все переплелось в этом конфликте. В борьбу Москвы и Галича были вовлечены и другие князья Северо-Восточной Руси. Она была осложнена вмешательством Литовского княжества и Орды. Это было многогранное явление, которое носит такое скучное название – «феодальная война в России во второй четверти XV в.». Если бы нашелся режиссер, который смог бы экранизировать названные события, мог бы получиться многосерийный исторический сериал, наполненный интригами, приключениями, непредсказуемым поворотом событий…

Внешним выражением конфликта между Москвой и Галичем был спор о правах на престол после смерти в феврале 1425 г. великого князя владимирского и московского Василия I Дмитриевича (старшего сына Дмитрия Донского). Он завещал великое княжество своему сыну Василию[14]. Однако традиционно власть передавалась старшему в роду. Поэтому после смерти Василия I на владимирский престол претендовал следующий по старшинству сын Дмитрия Донского Юрий Дмитриевич[15]. 10-летний племянник или 51-летний дядя? Престол будет передаваться от отца к сыну или старшему в роду? Известное завещание Дмитрия Донского, на которое ссылались оба претендента, было составлено таким образом, что его можно было трактовать по-разному²⁸.

Проанализируем хронику борьбы.

1425–1431 гг. Дядя и племянник ссорятся, мирятся, заключают докончания, вновь ссорятся, но серьезных вооруженных столкновений не было. По мнению А. А. Зимина, существенным фактором, с которым вынужден был считаться в эти годы Юрий Дмитриевич, была поддержка Василия II его дедом, могущественным литовским князем Витовтом, и митрополитом Фотием, который фактически руководил московским правительством. Две смерти – в октябре 1430 г. Витовта, а в июле 1431 г. – Фотия, – развязали руки князю Юрию Дмитриевичу в борьбе за великокняжеский престол.

Осень 1431 г. – осень 1432 г. Вопрос о судьбе великого Владимирского княжения решался в Орде. Боярин И. Д. Всеволожский[16], представлявший интересы 16-летнего Василия II, убеждал хана Улу-Мухаммеда в том, что Василий II ищет не только великого княжения, а «твоего улуса, по твоему цареву жалованью». Притязания Юрия Дмитриевича И. Д. Всеволожский отводил тем, что князь стремится получить великое княжение по завещанию своего отца – Дмитрия Донского, ненавистного татарам. Фактически спор шел о том, будет ли и в будущем источником власти на Руси воля ордынских ханов (как это предлагала Москва) или русские князья сами будут решать данный вопрос, например, с помощью завещания. Естественно, что при такой постановке вопроса хан отдал ярлык на великое княжение Василию II, которого 5 октября 1432 г. в Москве ордынский посол провозгласил великим Владимирским князем²⁹. Однако спустя всего 4 месяца ход событий резко изменился.

8 февраля 1433 г. на свадьбе Василия II были жестоко оскорблены старшие сыновья Юрия Дмитриевича Василий Косой и Дмитрий Шемяка, прибывшие поздравить своего двоюродного брата. Во время пира властная Софья Витовна сорвала золотой пояс Дмитрия Донского с князя Василия Косого, объявив, что этот пояс был украден из великокняжеской семьи. Пояс, вокруг которого разыгралась ссора, имел не столько ценностное, сколько символическое значение – примерно то же, что и шапка Мономаха в более позднее время. Владение поясом как наследием Дмитрия Донского означало преемственность власти от этого славного победителя на Куликовом поле. Великая княгиня Софья Витовна усмотрела в истории с поясом стремление обосновать права князя Юрия Дмитриевича на великокняжеский престол, поэтому устроила скандал на свадьбе своего сына. Старшие сыновья Юрия, у которых были сложные отношения с отцом и которые 8 лет не вмешивались в его конфликт с Василием II, после такого оскорбления поддержали военный поход Юрия Дмитриевича весной 1433 г. на Москву³⁰.

Великий князь владимирский и московский Василий II Темный

После победы 25 апреля 1433 г. над Василием II Юрий Дмитриевич вошел в Москву и стал великим князем. Однако после этого он совершил поступок, который по-разному оценивали его сыновья[17], бояре, современники в целом, будущие историки. Он не стал добивать своего проигравшего соперника, заключил с ним мир и даже выделил ему в удел Коломну. Туда сразу же стали стекаться многие сторонники Василия II, прежде всего московские бояре, воеводы, дворяне. Позже он совершил еще более неординарный поступок. Пробыв великим Владимирским князем менее 5 месяцев, Юрий Дмитриевич добровольно уступил великое княжение и Москву Василию II, а сам вернулся в свои владения³¹.

После заключения докончания с Юрием Дмитриевичем Василий II не успокоился и попытался расправиться с его старшими сыновьями. Однако 28 сентября 1433 г. Василий Косой и Дмитрий Шемяка наголову разгромили посланные против них московские рати, сообщили об этой победе своему отцу и предложили ему вновь занять великое княжение. Князь Юрий, приверженный своим рыцарским представлениям о чести и верности договорным обязательствам, отказался воспользоваться плодами победы своих сыновей. Не угомонившись, Василий II решил покарать Юрия и предпринял зимой 1433/34 г. поход на Галич, но взять город, который обороняли Василий Косой и Дмитрий Шемяка, так и не смог. Стало ясно, что только сила может образумить московского князя Василия. Решающая битва между московскими и галицкими дружинами произошла 20 марта 1434 г. В очередной раз москвичи со своими союзниками были разгромлены. Юрий Дмитриевич 31 марта вновь занял Москву и стал великим князем. Новгород, Тверь, Нижний Новгород отказались предоставить убежище Василию II. Напротив, все его вчерашние союзники спешили заключить докончания с Юрием, признавая его старшинство³².

За короткое время своего великого княжения Юрий успел провести две реформы. Он стал перестраивать всю систему взаимоотношений великого князя с союзниками и родственниками. По мнению А. А. Зимина, заключив соответствующие докончания со многими князьями Северо-Востока Руси, великий князь Юрий Дмитриевич сделал более решительный шаг на пути утверждения единодержавия, чем Василий II. Это важно отметить, так как некоторые историки утверждают, что галицкие князья в своей борьбе выражали сепаратистские тенденции.

Одновременно была осуществлена монетная реформа. На монетах, которые стал выпускать князь Юрий, изображался всадник, поражающий змия, то есть Георгий Победоносец. Святой Георгий был покровителем князя Юрия. Выпуск монет с изображением победоносного всадника говорил и о стремлении князя Юрия утвердить единодержавие, и о его решимости бороться с ордынцами (змей символизировал Восток)[18].

В разгар своей активной деятельности, спустя всего 2 месяца как князь вошел в Москву, 5 июня 1434 г. Юрий Дмитриевич скончался. Ему было 60 лет. Много это или мало? Его отец Дмитрий Донской прожил всего 39 лет.

Один из лучших специалистов по отечественной истории XV в. А. А. Зимин очень высоко оценивал галицкого князя. По его мнению, князь Юрий Дмитриевич принадлежал к числу выдающихся политических деятелей первой трети XV в. Трезвый политический ум подсказывал ему решения, которые направлены были к укреплению единодержавия на Руси. Он понял, что опорой его на этом поприще наряду со служилым людом может быть русский город. Являясь наследником программы Дмитрия Донского, князь Юрий сознавал, что только в борьбе с Ордой можно добиться создания мощного единого государства. Он умел идти на компромиссы, когда это вызывалось насущной политической необходимостью. Он сам покинул столицу Руси в 1433 г., когда убедился, что сложившаяся там обстановка не давала ему шансов на успех, и в то же время он был настойчив в продолжении дела Дмитрия Донского. Умный политик, князь времени Предвозрождения, Юрий Дмитриевич был покровителем замечательных начинаний в русском искусстве, отмеченных гением Андрея Рублева. Завершение объединительного процесса русских земель при нем могло быть куплено ценой меньших потерь, чем те, которые заплатил народ после его кончины. Но история отнюдь не всегда выбирает прямые пути к прогрессу³³.

Таким образом, победа московских князей не была заранее предопределена. Во главе объединительных процессов вполне могли встать Галицкие князья. По мнению известного историка, этот вариант продолжения событий был более предпочтителен для судьбы будущей единой России. Однако в реальной истории, как мы еще неоднократно увидим в следующих главах, в борьбе между деспотизмом и свободой чаще побеждает деспотизм, консервативное начало.

Смерть Юрия Дмитриевича 5 июня 1434 г. еще больше запутала ситуацию с престолонаследием. Согласно родовому принципу наследования великокняжеской власти (от брата к брату), за который 9 лет боролись Юрий и его сыновья, престол должен был перейти к старшему в роду Василию II. Согласятся ли победившие галичане, утвердившиеся в Москве, добровольно передать власть своему двоюродному брату, находящемуся где-то на окраине, или откажутся от принципов, за которые столько лет воевали? Согласно семейному принципу престолонаследия (от отца к сыну), который отстаивали Василий II и московская элита, власть должна была перейти к старшему сыну Юрия Василию Косому. Согласится московская знать отказаться от своих принципов, от служения Василию II, признает зли она законным государем Василия Косого? Вот такая нестандартная ситуация сложилась в вопросе престолонаследия летом 1434 г.

Июнь 1434 г. Василий Косой (старший сын Юрия), который находился в Москве при умершем отце, самостоятельно провозгласил себя великим владимирским князем. Как это ни покажется невероятным и парадоксальным, его младшие братья – вчерашние боевые товарищи Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный (обоих сыновей Юрий назвал в честь их великого деда Дмитрия Донского), посланные отцом в поход на Василия II и поэтому отсутствовавшие в столице в момент смерти своего отца, решительно воспротивились самовольному решению своего старшего брата. Они поддержали притязания на престол Василия II. Как справедливо пишет А. А. Зимин, гадать о причинах, почему братья отказались признать Василия Косого великим князем, когда источники безмолвствуют, очень трудно. Историк обращает внимание на два момента, которые в качестве гипотезы могут объяснить поступок младших братьев. Во-первых, Василий Косой, захватив престол, нарушил родовой принцип наследования, за который боролись князь Юрий и его сыновья. Тем самым борьба за «идею», «принцип», «наследие Дмитрия Донского» превращалась в обыкновенный разбой. По мнению Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного, в сложившейся ситуации престол по закону (по «старине») должен был перейти к Василию II. Во-вторых, братья учитывали не только правовой аспект проблемы. Своим волевым характером и самостоятельностью действий Василий Косой внушал младшим Юрьевичам серьезные опасения. Другое дело – Василий II. У него не было каких-либо особенных талантов, задатков крупного политического деятеля. Он не пользовался безоговорочной поддержкой в каких-либо русских землях. Юрьевичи предпочли его, как слабейшего из претендентов, рассчитывая, что смогут при нем играть заметную роль³⁴.

Читатель, вспомни! Не раз еще в отечественной истории главой государства будут выбирать не самого годного, а наиболее «удобного». По такому принципу (при всех исторических нюансах) выбирали Михаила Романова в 1613 г., в эпоху дворцовых переворотов в XVIII в., Л. И. Брежнева в 1964 г., К. У. Черненко в 1984 г., других руководителей.

Пробыв великим князем всего месяц, Василий Косой вынужден был покинуть Москву. Василий II вновь стал великим князем, подписал с Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным докончания, в которых они признавали его старшинство. Два года, с июля 1434 по май 1436 гг., шла борьба между Василием II и его союзниками с Василием Косым. Борьба шла с переменным успехом. Оба Василия побеждали, мирились, вновь воевали, терпели поражения, совершали ошибки. Серьезный просчет московский князь допустил зимой 1436 г. Дмитрий Шемяка приехал в Москву – звать Василия II к себе на свадьбу. По мнению историков, вряд ли этот шаг означал попытку заманить великого князя в ловушку. Однако Василий II, помня о нанесенном Шемяке оскорблении на собственной свадьбе, иначе оценил его намерения, арестовал галицкого князя, посадил его под арест в Коломне. После этого часть сторонников Шемяки перешла на сторону Василия Косого и поддержала его борьбу. Позже Василий II исправит свою ошибку – освободит Шемяку.

Главная ошибка Василия Косого состояла в том, что, в отличие от московского князя, он предполагал одержать победу и прийти к власти без помощи других северо-восточных князей. Василий II, напротив, сумел создать крупную коалицию князей, которые объединенными силами в решающем сражении разгромили 14 мая 1436 г. войска галицкого князя. Василий Косой был пленен, привезен в Москву и 21 мая ослеплен. Он прожил еще 11 лет и умер в 1447/48 г.³⁵

1436–1445 гг. До поры до времени сохранялось равновесие сил между Москвой и Галичем. Обострявшиеся противоречия (постепенный захват Василием II земель свергнутого Василия Косого и умершего в 1440 г. Дмитрия Красного их брат Дмитрий Шемяка считал нарушением завещания Дмитрия Донского) каждый раз разрешались очередным компромиссом – новым докончанием. В эти годы для Москвы на первый план вышли отношения с Новгородом и Литвой. Нарастала угроза со стороны Большой Орды и ее наследников. Обосновавшись в Казани, ордынский хан Улу-Мухаммед с 1439 г. начал свои набеги на русские земли. Эти набеги участились к середине 40-х гг. XV в. Необходимо было решать запутанный церковный вопрос (кто будет митрополитом на Руси, отношение к Флорентийской унии 1439 г. об объединении православной и католической церквей), переплетавшийся с русско-византийскими отношениями. В 1442–1443 гг. страну посетили стихийные бедствия. Серьезные осложнения внешнеполитической обстановки и внутрироссийские трудности не позволяли Василию II покончить с очагом недовольства в Галиче. Для этого у московского князя просто не хватало сил, что и показала очередная неудачная попытка разгромить Дмитрия Шемяку в 1441–1442 гг. В свою очередь, у галицкого князя сил хватало только на то, чтобы не утратить независимость в своих внутренних делах³⁶.

Чрезвычайные события нарушили равновесие сил.

7 июля 1445 г. недалеко от Суздаля Василий II не только проиграл сражение татарам, но и попал к ним в плен[19]. После получения известия о пленении великого князя власть в Москве перешла к Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Он стал на Руси старшим в роде Калиты и до тех пор, пока Василий Васильевич находился в плену, обладал великокняжеским престолом согласно традиционным представлениям о порядке наследования.

Хан Улу-Мухаммед направил к Дмитрию Шемяке (дата не указана, вероятнее всего, летом 1445 г.) своего посла Бегича, чтобы выяснить, какой позиции по отношению к Орде будет придерживаться новый великий князь. Надеясь получить ярлык на великое княжение, Дмитрий Юрьевич принял Бегича с подобающей честью. К ордынскому царю вместе с Бегичем Шемяка отправил своих послов вместе с дарами. Казалось бы, у галицкого князя появилась возможность хотя бы на время примириться с татарами и на законных основаниях стать великим владимирским князем.

И вновь – не судьба… Бегич ехал слишком медленно, или были другие причины. Не получая долгое время от своего посла известий, Улу-Мухаммед решил, что он убит Дмитрием Шемякой. 1 октября 1445 г. хан отпустил Василия II и других пленных русских князей на Русь в обмен на обещание собрать большой выкуп, а также с целью использовать их в борьбе с Дмитрием Шемякой. С ними он отправил, по некоторым данным, до 500 татар. Если до этого власть Шемяки в Москве имела какое-то обоснование традиционным порядком наследования, то теперь она становилась незаконной и с точки зрения традиции: не было санкции ордынского царя. Реальная действительность порой бывает настолько невероятной, что не каждому автору приключенческих романов придет в голову. По дороге в Москву недалеко от Мурома Василий II узнает, что навстречу ему движется посольство Бегича, который возвращается к хану защищать притязания Шемяки на престол. Понимая, что его судьба зависит от того, доберется ли Бегич в Орду, Василий II приказывает убить ордынского посла. Узнав о случившемся, Дмитрий Шемяка бежал в Углич, а Василий II 26 октября 1445 г. с эскортом татар торжественно вернулся в Москву³⁷.

1446–1453 годы. Дмитрий Шемяка не смирился с потерей власти. Он решил воспользоваться обстановкой недовольства Василием II (потерпел поражение, попал в плен – позор для страны, обещал татарам большой выкуп, привел с собой множество татар). Дмитрий Шемяка сумел создать коалицию князей, основу которой составил триумвират: Тверь – Галич – Можайск.

В то время это были достаточно сильные во всех отношениях региональные центры на Северо-Востоке Руси. В феврале 1446 г. триумвирам удалось захватить Москву, в которой Дмитрий Шемяка правил до декабря 1446 г.

Именно в этот период, в феврале 1446 г., по мнению ряда авторов, произошел беспрецедентный случай в отечественной истории (если не считать эпизода с князем Васильком[20]) – ослепление великого московского князя Василия II (что дало основание для его прозвища – Темный). Помимо других обвинений (мы их перечислили выше), ему припомнили и ослепление своего двоюродного брата Василия Косого, поэтому и наказание бывшего великого князя соответствовало библейскому «око за око». Триумвиры одержали полную победу. Однако, как справедливо отмечает А. А. Зимин, последующие события показали, что это была пиррова победа. «Общественное мнение» стало склоняться на сторону «обиженного» Василия II. Ему осталась верна часть князей, бояр, воевод. Его, что немаловажно, поддержали татары.

Занимая московский престол, Дмитрий Шемяка стремился объединить русские земли в единое государство. Отголоском проводимой им политики стало изображение на выпускаемых им монетах всадника с копьем и буквами «Д.о.», что значило «Дмитрий-осподарь». Помещал он на монетах и надпись: «Осподарь всея земли Русской», твердо заявляя свое стремление к утверждению единодержавия на Руси. Выразительно было и второе изображение на монетах князя Дмитрия – князь на троне³⁸.

1446–1453 годы были наполнены походами, сражениями, переговорами, компромиссами, интригами, заговорами. Осенью 1446 г. тверской князь разорвал союз с Дмитрием Шемякой и окончательно поддержал Василия II. По мнению А. А. Зимина, он предпочитал иметь дело со слабым, как он считал, своим ставленником, чем с энергичным и самостоятельным Дмитрием Шемякой. Состоялось даже обручение 6-летнего сына Василия II Ивана (будущего Ивана III) с дочерью тверского князя. Другой союзник Дмитрия Шемяки можайский князь несколько раз порывал с ним, присоединялся к Василию II, затем опять менял свою позицию. Противоборствующие в Орде царевичи в этом вопросе тоже оказались по разные стороны: одни поддерживали Москву, другие – Галич. В той или иной степени в противостояние Василия и Дмитрия вмешивались Литва, Новгород, другие княжества Северо-Востока Руси. Активную роль в борьбе на стороне Василия II играла Русская православная церковь. Митрополит Иона, ставший митрополитом по воле Дмитрия Шемяки, с 1447 г. также перешел на сторону московского князя.

В конце декабря 1446 г. сторонники Василия II овладели Москвой.

В январе 1450 г. штурмом был взят Галич – оплот сил Дмитрия Шемяки. После падения Галича судьба князя была предрешена. Он безуспешно пытался заручиться поддержкой Новгорода, убеждая его руководство, что победа Москвы – это конец новгородским вольностям. Ему не поверили. Летом 1453 г. во время пребывания в Новгороде Дмитрий Юрьевич Шемяка был отравлен и после 12-дневной болезни скончался 17 июля 1453 г. [21] Расправа над ним с помощью такого позорного средства, как отравление, вызвала недовольство в разных кругах русского общества. Из князя-«изгоя», неудачника, полуразбойника он превратился в князя-мученика, в князя-героя, которого не смогли победить в честном противоборстве его враги³⁹.

По мнению А. А. Зимина, князь Дмитрий Юрьевич Шемяка был самым блистательным сыном той мрачной эпохи. Он обладал качествами незаурядного правителя: необыкновенной энергией, страстностью в борьбе с противниками, широким государственным кругозором, умением увлечь за собой трусливых и ненадежных союзников из числа князей или новгородских бояр. Продолжая дело Дмитрия Донского и своего отца, Дмитрий Юрьевич сделал все, что было в его силах, чтобы объединить русские земли и нанести решительный удар ордынским царям. Беда его, по мнению историка, состояла в том, что он во многом обгонял свое время, которое никогда не прощает тем, кто пытается заглянуть в будущее⁴⁰.

Сокрушив галицких князей, Москва принялась за тех, кто надеялся «отсидеться». Походы Василия II в 1456–1460 гг., его сына Ивана III в 1471–1478 гг. на Новгород завершились окончательным вхождением его в состав Московского великого княжества.

В 1485 г. к Москве была присоединена Тверь. Процесс объединения земель Северо-Востока Руси под властью Москвы завершался. Видимость независимости сохраняли только покорные Москве Рязань и Псков. Падение остатков их самостоятельности было делом времени.

Строительство единого Русского государства отразилось на изменении титулатуры великого князя. Если в 1425 г. великий князь был только «владимирским», которому подчинялся и Новгород, то в 1485 г. московский великий князь начинает называться «великим князем всея Руси».

Почему победила именно Москва? Как показал А. А. Зимин, традиционные аргументы в пользу предопределенности возвышения Москвы – выгодное географическое положение, удобные пути, высокий уровень развития ремесла и торговли, центр сосредоточения сил национального сопротивления татарам: а) сформулированы значительно позже самими «победителями»; б) заимствованы из концепций, которые были выработаны на ином, западноевропейском материале; в) главное – не соответствуют реальности.

Никаких «удобных» путей в районе Москвы не существовало. Маленькая речушка Москва была всего-навсего внучкой-золушкой мощной Волги. Поэтому города на Волге (Галич, Ярославль, Кострома, Нижний Новгород) имели гораздо более удобное географическое (и торговое) положение.

Не был Московский край средоточием каких-либо промыслов. Не было в этом регионе никаких богатств – ни запасов железной руды, ни других ископаемых, ни соляных колодезей, ни дремучих лесов. Только бортные угодья получили распространение в Московском крае. Но мед, собиравшийся здесь, шел не на вывоз, а на изготовление напитков. Пили на Москве всегда много. В 1433 г. москвичи умудрились пропить великое княжение, а в 1445 г. – и самого великого князя, попавшего с перепою в татарский плен.

Историки охотно говорят о Москве как о центре формирования русской народности. По мнению А. А. Зимина, локализовать этногенетический процесс в одном городе с округой не совсем научно. По мнению историка, этот процесс происходил на всей территории Северо-Восточной Руси, и роль в этом процессе Твери, Галича, Новгорода была равнозначительной.

Москва не была местом, где желающие могли укрыться от татарских набегов. Монголы не раз подходили к Москве, Владимиру, Коломне, разоряя эти районы. Гораздо спокойнее чувствовали себя жители более западных (Тверь) или северных (Новгород) земель.

Не была Москва и центром средоточения сил национального сопротивления татарам. Начиная с Ивана Калиты, Москва, как правило, была оплотом оккупантов на Руси. Исключение составили Дмитрий Донской, который упустил все открывавшиеся для русских земель после победы 1380 г. благоприятные перспективы, и его правнук Иван III, под чьим руководством Северо-Восточные княжества в 1480 г. освободились от ордынского ига. Центрами освободительного движения нередко были другие регионы: в первой четверти XIV в. – Тверь, в первой половине XV в. – Галич. Тот же Василий II после суздальского позора 1445 г. стал верным вассалом Улу-Мухаммеда, навел татар на Русь и платил ордынскому хану и наемникам-татарам колоссальные «выходы» и поборы. Василий II не только сделал татарские отряды составной частью русского войска, но и допустил создание мощного Казанского ханства на российских рубежах (около 1445 г.). Аргументируя фактами, А. А. Зимин убедительно показал, что во второй четверти – середине XV в. Москва не была и центром духовного развития русских земель⁴¹.

Если не традиционные (то есть придуманные «победителями»), то какие другие факторы могут объяснить победу московских князей над своими противниками? Размышления А. А. Зимина можно свести к следующим трем причинам.

1. Создание сильного военнослужилого войска – Государева двора. Окружение великого князя московского росло за счет потомков тех бояр, которые служили его предкам в XIV в. К этому можно добавить, что во все эпохи в России, как и в большинстве стран, провинциалы стремились в столицу, где можно сделать карьеру и разбогатеть. Земель вокруг Москвы не хватало. Землю можно было отобрать только у соседей. В таких условиях сформировался военнослужилый слой, представители которого были готовы на все, чтобы получить землю, деньги, славу за участие в походах московского князя против его недругов. Война для таких людей (служилых князей, бояр и детей боярских) стала делом всей жизни. Как следствие, войско (Двор) Василия II сравнительно с войсками других князей было более сильным, достаточно монолитным и мобильным.

2. Поддержка Русской православной церкви. Вся иерархия была промосковской. Кроме новгородского архиепископа и тверского епископа, старавшихся держаться независимо, все остальные иерархи были послушны великокняжеской власти⁴². В XV в. церковь обладала высоким авторитетом среди всех слоев населения, к ее голосу прислушивались во всех регионах страны.

3. Поддержка Орды. В противостоянии между свободолюбивыми галицкими князьями (продолжателями дела Дмитрия Донского) и покорными московскими князьями – своими верными союзниками – ордынские ханы поддерживали московских князей.

Каковы последствия объединения северо-восточных земель под властью именно Москвы?

В начале главы мы выдвигали тезис о том, что характер и особенности будущего единого государства в определенной степени зависели от того, кто (какое княжество) объединит остальные земли под своей властью.

Как отмечают ряд исследователей, главным отличием развития московского общества и московской модели управления от Вильно, Новгорода, Галича и некоторых других центров была меньшая степень свободы феодалов и горожан в их отношениях с великим князем, а крестьян – в их отношениях со своими феодалами. По словам Н. Е. Носова, крепостнической, крестьянской и монашествующей Москве противостояла северная вольница промысловых людей (солеваров, охотников, рыболовов) и свободных крестьян. Гибель свободы Галича повлекла за собой падение Твери и Новгорода, а затем и кровавое зарево опричнины⁴³. Победа Москвы во многом повлияла на то обстоятельство, что единое российское государство, оказавшись на развилке с указателями «предбуржуазного» или крепостнического пути развития, выбрало путь несвободы.

Победа далеко не всегда бывает за процветающими и богатеющими. В годы Шемякиной смуты победили несчастные, задавленные нуждой мужики и хищные грабители из Государева двора. Спаянные единством своекорыстных целей, эти княжата, бояре и дети боярские, словно свора голодных псов с крепкими зубами, терзали цветущие земли Руси. Свои богатства они создавали путем захвата, полона, продажи своих же соотечественников в холопство на восточных рынках. Их окружала свита, состоящая из холопов. Да и сами господа немногим отличались от своих холопов, когда речь шла о вкусной косточке или куске пирога с барского стола⁴⁴.

Плата, которую весь народ (и господа, и слуги) заплатил за объединение, невелика – всего только утеряна свобода! Да помилуйте, нужна ли она вообще? И была ли она когда-нибудь на Святой Руси? Может быть, и не было, но градус несвободы (после подчинения русских земель Москве – А. Д.) повысился. Только много лет спустя «в стране рабов, стране господ» начнут убеждаться, что не хлебом единым жив человек, и оценят прошлый путь иначе, чем то делали раньше⁴⁵. После того, как в 1980 г. были написаны историком эти строки, прошло свыше четверти века. Увы, идеи А. А. Зимина, его концепция феодальной войны в России во второй четверти XV в. еще не востребована, особенно авторами учебной литературы.

Таким образом, на основе всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы.

1. Период отечественной истории примерно с середины XIV в. до середины XV в. можно назвать «полосой выбора». Объединение русских земель под властью Москвы не было предопределено заранее. Во главе объединительных процессов вполне могли стать литовские (вторая половина XIV – первая треть XV вв.) или галицкие (вторая четверть XV в.) князья.

2. Своеобразной «точкой выбора» является 1381 год (или 1381 г. – август 1382 г., – до похода Тохтамыша). Достаточно реальным было мирное объединение двух «половинок» в единое мощное, развитое в экономическом и военном отношении государство с элементами демократии в политической системе, способное на сто лет раньше свергнуть ордынское иго, имеющее выходы к Балтийскому и Черному морям, включенное в европейскую культуру.

3. Учитывая, что в московской системе и практике управления элементы демократии были развиты слабее, чем у политических оппонентов (например, в Новгороде, Галиче, Вильно), объединение русских земель под властью именно Москвы было не лучшим продолжением российской истории и в определенной степени явилось одной из предпосылок формирования будущей азиатской деспотии в России.

Источники и литература

1. Дворниченко А. Ю. Русские земли Великого княжества Литовского: очерки истории общины, сословий, государственности. Спб., 1993.

2. Думин С. В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) / История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IХ – начала ХХ вв. М., 1991. С. 76–126.

3. Зимин А. А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991.

4. Кром М. М. Меж Русью и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI вв. М., 1995.

5. Кучкин В. А. Дмитрий Донской // Вопросы истории. 1995. № 5–6.

6. Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л. 1969.

7. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.

8. Юрганов А. Л. У истоков деспотизма / История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IХ – начала ХХ вв. М., 1991. С. 34–75.