Читать книгу Рисунки на песке - Андрей Геннадьевич Васильев - Страница 3

В основном анабиозном отсеке на всех шести криокапсулах были опущены крышки, но зеленые сигнальные огоньки на них не горели – людей внутри не было.

«Значит все пришли в себя раньше, чем я, – подумал Олег. – И капсулы за собой закрыли. А я, растяпа, оставил открытой. С плохого начинаю – подумают, что неряха. Надо будет потом вернуться и привести все в порядок».

Люк переходного тамбура перед ним открылся. Он прошел через него в жилой отсек, но там не задержался и пошел дальше. Людей здесь не было, так как на всех трех каютах не светились датчики присутствия людей. Да их и не должно было быть. По инструкции после выхода из анабиоза экипаж должен был собраться в кают-компании, чтобы прослушать доклад о ситуации на корабле от корабельного компьютера, и разойтись по рабочим местам.

Олег пересек еще один переходной тамбур и нерешительно остановился перед люком в кают-компанию. Он вдруг ясно представил себе изумленные и испуганные лица звездолетчиков. Они все в сборе за общим столом, и тут открывается люк и еще кто-то входит. За сорок световых лет от дома. Тут у любого сердце в пятки уйдет.

Перед мысленным взором мальчика возникло рассерженное лицо командира.

«А вдруг меня где-нибудь запрут до конца полета?» – со страхом подумал Олег. Перед Женей он конечно бравировал, изображая уверенность, что без проблем вольется в корабельный коллектив. На самом деле мысль о заточении ему в голову приходила и раньше, хотя он ее от себя гнал. Ему не верилось, что с ним могут так поступить.

«Наверняка скажут – раз уж он все равно здесь, пусть помогает», – мысленно подбадривал он себя.

И вот теперь ему предстояло это проверить. Олег шагнул вперед и люк открылся перед ним, пропуская в кают-компанию. В ней никого не было.

«Да, припозднился я, – огорченно подумал Олег. – Похоже, общий сбор уже закончился».

Он прошел через тамбур в отсек управления, который тоже оказался пустым, и снова удивился:

«Странно, хотя бы дежурный-то здесь должен быть?»

Он пошел дальше. Миновал научный отсек, второй жилой отсек, медицинский отсек. Везде был идеальный порядок и – никого из людей. Олега охватило волнение. Он пошел быстрее, почти бегом проскочил третий жилой отсек, тоже пустой, и уперся в анабиозный отсек, но уже с другой его стороны. Круг замкнулся. Вернее, кольцо верхнего этажа. И людей здесь не было. Его волнение переросло в тревогу.

Олег бегом вернулся в переходной тамбур медицинского отсека и спустился из него на нижний этаж. В транспортном отсеке людей не было, но, как и везде, был идеальный порядок. Он глянул в иллюминаторы шлюзов, чтобы убедиться, что орбитальные катера внутри. Оба катера были на месте.

Один за другим он прошел остальные отсеки на этаже – три складских, оранжерейный, три грузовых, и вернулся в исходную точку. Нижний этаж тоже был пуст. Получалось, на корабле вообще не было людей.

Ему стало страшно. Он вспомнил, как пять лет назад точно так же искал и не находил людей на покинутой ими станции «Белого величия».

«Куда все подевались? – думал Олег, стараясь не поддаваться панике. – Может они на буксире?»

Звездолет состоял из двух отдельных частей – буксира для межзвездных полетов и корабля для полетов вблизи планет, размещенного на его причальном шпиле. Отсеки в кольцевых этажах корабля Олег обошел. Оставались еще тесные технические помещения буксира, но что там было делать экипажу сразу после анабиоза, было непонятно.

Тут ему в голову пришла здравая мысль посмотреть видеозаписи помещений на центральном пульте, и он поспешил в отсек управления.

В первый раз, озабоченный поиском людей, он прошел отсек быстро, не обратив внимания на пульт, но теперь, взглянув на него, понял – что-то посмотреть вряд ли удастся. Пульт был выключен. Ни одна из панелей, ни один из экранов не светились.

«Без командирского кода мне его не включить», – огорченно подумал Олег, но тут же вспомнил Руководство по управлению звездолетом – хотя бы главный экран можно было включить и без кода, с панели систем безопасности.

Он нашел на ней нужную сенсорную кнопку и нажал. Главный экран, размером в полстены отсека управления, вспыхнул. Взглянув на него, Олег обомлел – в черноте космоса за бортом ярко горело светло-желтым светом чужое солнце.

«Почему звезда желтая? – растерянно подумал он. – Должна быть красная. Мы же к красной летели».

Но звезда была желтая. От еще одного испытания нервов ноги у него задрожали и стали подкашиваться. Глядя на экран, Олег медленно опустился в кресло главного пилота. В тот же миг перед ним одиноко замерцал огонек на центральной панели и приятный женский голос корабельного компьютера произнес:

– Активирован режим управления по протоколу двадцать шесть.

Олег вздрогнул от неожиданности, услышав человеческую речь на пустом корабле. Он попытался вспомнить двадцать шестой протокол в Регламенте работы корабельных компьютеров, но его он знал гораздо хуже, чем Инструкцию по звездоплаванию или Руководство по управлению.

«А чего это я вспоминаю? – вдруг дошло до него. – Можно ведь и спросить».

– О чем протокол двадцать шесть?

– Прошу прощения, это вопрос, заданный корабельному компьютеру? – спросил его из динамика приятный женский голос.

– А что, есть другие варианты? – удивился Олег.

– Прошу прощения, но люди могут рассуждать вслух и задавать вопросы самим себе. Распознать такие случаи программа корабельного компьютера не всегда может и будет задавать уточняющий вопрос, подобный прозвучавшему. Для устранения таких моментов в коммуникации, Вы можете использовать ко мне обращения «Компьютер» или название корабля. Или выбрать другое обращение, Ваш голос сохранен в базе.

– Да, да, я это учил… Ладно, Компьютер, так о чем протокол двадцать шесть?

– Протокол номер двадцать шесть определяет взаимодействие с пассажирами в отсутствие на корабле членов экипажа.

– А где они? Почему не на местах? – быстро задал Олег вопросы, более всего его сейчас занимавшие.

– Экипаж на корабль не прибыл. Полет совершается в автоматическом режиме.

– Как это не прибыл? – ошарашенно произнес Олег. – Почему в автоматическом?

– Согласно программе полета.

– Не может быть. По программе полет должен быть с экипажем.

– Первоначальная программа полета была изменена непосредственно перед стартом, – отчитался компьютер. – Причины изменения мне неизвестны.

– И что мне теперь делать? – растерялся Олег.

– До окончания полета Вы можете провести время в кают-компании. Через два часа двадцать восемь минут корабль выйдет на околоземную орбиту и произведет посадку по командам наземной службы Космоцентра.

– Почему на околоземную? – удивился Олег. – Мы же должны быть в системе Эльстеди. Туда что, полет отменили?

– Полет состоялся. Был совершен облет звезды Эльстеди, координатный индекс CIMIM-40, и возвращение обратно. В данный момент корабль приближается к орбите Луны.

Олег сидел, открыв рот от удивления.

– Зачем же столько усилий потратили, чтобы только облететь звезду? – наконец произнес он. – Могли бы и беспилотный зонд отправить.

– Причины изменения программы полета мне неизвестны.

– А я, значит, весь полет в анабиозе провалялся, – с досадой сказал Олег. – Два года вместо одного. Наверно поэтому мне было так плохо.

– Это неверный вывод, – произнес компьютер. – Время нахождения в анабиозе составило двести шесть лет.

– Что? Сколько? – переспросил Олег, подумав, что ослышался.

– Двести шесть лет, сорок два дня, восемь часов, – уточнил компьютер.

– Это что, шутка? Как это может быть? – растерянно спросил Олег.

– Согласно измененной программе полета деформация структуры пространства не проводилась. Максимальная скорость звездолета была ограничена до ноля пяти световой. Соответственно, общее время полета составило двести шесть лет.

Олег надолго замолк, с ужасом осмысливая услышанное.

– Двести лет, – наконец произнес он. – Двести… Все умерли… Все, кого я знал.

Из его глаз потекли слезы. А затем началась истерика. Олег сполз с кресла и, рыдая в голос, стал кататься по полу и молотить его кулаками, пока не разбил их почти до крови. Потом перевернулся на спину и затих, глядя в потолок.

Он не чувствовал ничего, кроме пустоты. Пустоты вокруг и пустоты внутри.