Читать книгу Рисунки на песке - Андрей Геннадьевич Васильев - Страница 5

На следующий день долго готовиться к полету на катере он не стал. Подогнал под свои размеры гармошки пояса, рукавов и штанин на легком планетном скафандре, проверил его герметичность и работу регенератора воздуха. Подумав немного, заказал на кухонном автомате пару шоколадных плиток и положил их в карман скафандра.

В транспортном отсеке Олег открыл шлюз под номером один и внимательно осмотрел стоявший там орбитальный катер.

На борту катера красовалась надпись «Белоснежка» – название его звездолета. Олег недовольно поморщился. Он считал выбранное для звездолета имя неудачным – негероическим и девчачьим. Его и предложила какая-то девчонка, а взрослые люди из конкурсной комиссии взяли и утвердили. Наверно потому, что семь планет звезды CIMIM-40 были названы именами гномов из скандинавских легенд. Ну, стало быть, кому, как не Белоснежке, и направляться к семи гномам в гости.

Забравшись в кабину, Олег проверил системы катера на исправность и оставил включенной радиосвязь. Если его снова не захотят пускать, то, может быть, все-таки сообщат о причине. Закрыв дверь кабины, он с минуту сидел в неподвижности.

Оставалось сделать последний шаг, чтобы покинуть безопасный корабль и на маленькой «лодочке» отправиться в холодную пустоту космоса. Сделать этот шаг было не так просто. Олег не ожидал, что будет так сильно волноваться. Конечно, себя он мог убеждать сколько угодно, что со всем справится, но все же пилотировать катер он учился по симулятору в Сети и на тренажере в центре досуга, а управлять вживую ему предстоит второй раз в жизни, причем в одиночку. Первый раз был с инструктором на суборбитальной экскурсии и, если бы что-то пошло не так, тот бы его подстраховал.

И все же отступать Олег не собирался и, собравшись с духом, нажал на кнопку запуска программы шлюзования. Дверь в шлюз тут же закрылась, заработали насосы, откачивая из него воздух. Через минуту скользнула в сторону крышка бортового люка под катером, и он повис на держателях над сверкающей звездами бездной. Искорки звезд проносились мимо – это кольца корабля вращались, создавая искусственную гравитацию. Всего пару мгновений он наблюдал эту картину в иллюминатор. Потом держатели шлюза опустились и катер вынесло из корабля.

Олег сразу же задвигал руками по сенсорам управления, направляя катер в сторону Земли. Справился он с этим достаточно быстро. Первый успех его окрылил, и он немного успокоился, но все же решил слишком большую скорость не набирать. Катер медленно стал приближаться к Земле.

Громада звездолета позади постепенно удалялась. Сверкал в солнечных лучах варп-кольцами межзвездный буксир, вращался на его причальном шпиле планетарный корабль. Олег вздохнул. На корабле было все безопасно и понятно, а впереди была неизвестность. Но только так можно было со всем разобраться.

Когда катер достиг плотных слоев атмосферы, сопротивление воздуха ощутимо возросло, и на панели управления загорелся индикатор включения системы охлаждения корпуса. Вскоре катер стало трясти, и Олег, решив не рисковать, включил программу автокоррекции ручного управления.

На высоте около сорока километров, где вчера его корабль крутило и вертело во все стороны, он в напряжении стал ждать возможных неприятностей. Но ничего не случилось. Катер продолжал опускаться, слегка задрав нос для торможения днищем о набегающий воздух. Вскоре стало возможным перевести его в плавно нисходящий полет, и Олег смог, наконец, вблизи рассмотреть столь сильно изменившуюся Землю.

Внизу простиралась во все стороны абсолютно ровная и белая поверхность. Олег тщетно пытался найти на ней хоть какой-то ориентир. Да и в воздухе не было ни единого облачка, даже намека на него. Кругом, насколько хватало взгляда, атмосфера была невероятно чиста и прозрачна. Кроме солнца и линии горизонта, делившей пространство на идеально синее и идеально белое, глазу не за что было зацепиться.

Из-за этого у Олега появилось странное ощущение, что он никуда не движется, а висит на одном месте, но меняющиеся цифры на спидометре и высотомере говорили, что это не так.

Он перешел с реактивных двигателей на атмоэжекторы и опустил катер до отметки в сто метров, пытаясь с небольшой высоты и на малой скорости увидеть внизу хоть какие-нибудь детали. Но ничего не было. Тогда он решил опуститься еще ниже, к самой поверхности, если это, конечно, была поверхность, а не обман зрения.

Приближаясь к ней, он ожидал все, что угодно. Но катер внезапно уперся во что-то и дальше не двигался. Олег заглушил двигатели, включил азотное охлаждение и открыл дверь кабины.

Ему показалось, что сел катер как-то мягко, будто на траву. Он вылез из кабины и с опаской потрогал белую поверхность носком ботинка. Она все же была твердой. Это означало, что его версия о защитном поле вокруг Земли не подтвердилась. Но зато возникла другая – что это твердый защитный купол. Такой вариант выглядел совсем невероятным, но Олег предположил, что за двести лет люди могли научиться и горы сдвигать.

А еще белая поверхность сильно слепила глаза. Затемнив светофильтр своего шлема, Олег опустился на корточки и стал ее разглядывать. Внешне поверхность напоминала отполированное стекло. Он видел такую идеальную обработку стекла в музее технологий, но там стеклянная плитка была скользкой. А здесь почему-то нет.

Олег взял из ремкомплекта катера отвертку и попробовал процарапать на белой поверхности борозду. Борозды не получилось. Хотя он и чувствовал, что материал под отверткой продавливается, но за ней он все так же оказывался идеально ровным. Как будто он проводил отверткой по куску резины. Олег постучал по поверхности. Звук был глухой, но все же как от твердого материала.

Тут он подумал, что не может этот странный материал покрывать всю планету одним массивом. Наверно это плиты, хоть и очень большие. И хорошо подогнанные друг к другу, даже стыков не разглядишь. А может в них и люки есть для обслуживания и ремонта купола.

«Поищу-ка я такой люк и попробую его открыть», – решил он и медленно двинулся вперед, пристально глядя под ноги.

Никаких стыков или люков Олег не обнаружил в гладкой поверхности ни через десять шагов, ни через сто.

«Что-то очень большая плита получается, – подумал он. – Может в ширину поменьше будет?»

Он пошел вбок, но никаких изменений поверхности и там не было. Тогда Олег решил вернуться и поискать в другой стороне.

Он обернулся и обомлел – катера не было.

Внутри все похолодело. Олег быстро окинул взглядом всю окружавшую его равнину, повернулся в разные стороны. Кругом, до самого горизонта, была идеальная пустота, разграниченная на две части – верхнюю синюю и нижнюю белую.

«Что же это такое? – подумал он и стал себя успокаивать. – Это наверно мираж в нагретом воздухе. Подойду поближе и сразу же его увижу».

И тут он понял, что сделал ужасную ошибку. Надо было стоять на месте, а не вертеться. Так бы он хоть определил направление, по которому уходил от катера. А теперь этого уже не сделать.

Олег с надеждой взглянул на свою тень, пытаясь вспомнить, куда она была направлена, когда он шел, выискивая в поверхности щели и люки. Солнце висело почти в зените и тень была совсем короткой.

Вспомнив, что перед собой он тень не видел, Олег без всякой уверенности выбрал направление и пошел вперед. Вскоре он понял, что идет уже гораздо дольше, чем тогда, когда уходил от катера.

Он попробовал идти по спирали, ориентируясь на свою тень и постепенно расширяя круги, но и это не помогло обнаружить катер. Когда тень исчезла совсем, он решил сделать перерыв. Сел, вытащил из кармана скафандра плитку шоколада и стал его есть.

Было очень жарко – термометр на перчатке скафандра показывал тридцать семь градусов. И ни малейшего дуновения ветра, даже слабого. Хотя на такой жаре он бы уже не освежал, а только уносил влагу из организма, ведь воздух был абсолютно сухой и впитывал все. Даже пот не успевал у него выступить на лбу, как сразу же испарялся. От перегрева и потери воды пока еще спасало блестящее покрытие скафандра, но долго так продолжаться не могло.

Сладкий шоколад на такой жаре не лез в рот, и Олег пожалел, что не взял из аварийного комплекта катера тубу с водой. Он посмотрел вокруг. Его вдруг охватила непонятная злость к этой безграничной белой равнине. Остервенело бросив упаковку с остатком шоколада, он вскочил на ноги и быстро пошел, не выбирая направление. Через пару секунд его осенило.

«Шоколадка! Да это же ориентир, – подумал он. – Можно выбирать направление от нее».

Он обернулся назад. Белая поверхность была абсолютно чистой. Ни упаковки с остатком шоколада, ни растаявших крошек от него на ней не было. Словно невидимый уборщик тихо все за ним подмел. Олег бросился на то место, где только что сидел, и стал шарить по нему руками.

«Я же недалеко отошел, так близко миражей не бывает», – растерянно думал он.

На Олега вдруг напал истерический смех. Он повалился на спину, безудержно хохоча и глядя вверх, словно выискивая в вышине звездолет, который он, теперь уже не было сомнений, зря покинул. Как ни странно, вид синего неба его успокоил. На смену истерике пришла апатия.

«Ну и пусть, – думал Олег, глядя в голубую высь. – Умру здесь, раз идиотом оказался. И сейчас, и когда в полет этот дурацкий собрался… Эх, жалко меня Женька не отговорила».

Он вспомнил слезы Жени при расставании в космопорте. От воспоминания у него защемило сердце. Вот дурак, как он мог оставить ее на целых два года.

«Да не на два, а на двести шесть. Вернее – навсегда», – горько подумал он.

Жар от неустанно палящего солнца начал проникать сквозь скафандр. Олег с грустью подумал, как хорошо было бы сейчас ощутить освежающее дуновение ветра. И вспомнил свою последнюю поездку на море и влажный бриз, несший к берегу прохладу от темнеющей на горизонте грозовой тучи.

***

Он сидел на большом камне у самой воды, подставив лицо ветру, и краем глаза наблюдал за Женей, стоявшей в полосе прибоя. Шторм ожидался лишь к вечеру и пока еще волны были не слишком высокие. Они лениво набегали на берег, омывая ступни девочки, погруженные в мелкий песок.

Женя задумчиво смотрела на песчинки, перекатываемые водой, потом вдруг лукаво взглянула на Олега и пальцем ноги быстро написала на песке слово «Олег». Последнюю букву она выводила, когда набежавшая волна уже стирала все слово. Но Женя не сдалась и, пропустив несколько волн, умудрилась написать «Олег» и еще поставить позади него плюс. Только имя после плюса она уже написать не успела – очередная волна не дала девочке закончить свой замысел.

А может она и не хотела его закончить – не все свои мысли стоит раскрывать. Только для Олега они уже давно не были тайной, он просто не подавал вида, что знает о них. Свои чувства Олег тоже старался не выдать. Еще на ее прошлом Дне рождения он впервые почувствовал, что Женя для него больше, чем просто соседка по двору.

Олег смотрел на Женю, балансирующую на одной ноге в попытке нарисовать на песке смайлик, и думал, какая же она красивая. Ветер развевал ее волосы и обдувал короткое светло-розовое платье, отчего девочка казалась будто устремленной вперед, к далекой мечте где-то за горизонтом.

Женя грустно вздохнула, когда ее последний рисунок снова стерла волна, и задумчиво взглянула на Олега.

– Смотри, что получается, – размышляя вслух, сказала она. – Первая волна не совсем стирает рисунок, еще можно понять, что было нарисовано. А вторая уже и следа не оставляет. После первой волны можно рисовать новый рисунок поверх остатков старого.

– И что с того? К чему это ты? – не понял ее мысли Олег.

– Представь, что все, что когда-то создало человечество – дома, дороги, орудия труда, произведения искусства – это все рисунки на песке времени. Накатывает волна какой-то катастрофы и смывает очередной рисунок. И новые люди начинают создавать новый.

– На полусмытых следах предыдущего?

– Точно. Порой только догадываясь, что было до них.

– Интересная гипотеза, – сказал Олег. – Даже не знаю, красивая или жуткая. И сколько времени по-твоему проходит между этими волнами?

– Не знаю. Может тысячи лет, может миллионы.

– Лучше уж миллиарды. По крайней мере хочется, чтобы в дальнейшем было именно так… Человечество уже не такое слабое, каким было. Например, если говорить на твоем образном языке, оно может дамбу построить от этих волн. И будет жить долго-долго, может быть даже вечно.

– И из чего оно дамбу построит? – насмешливо спросила Женя.

– Да хотя бы из меня, – весело воскликнул Олег и соскочил с камня.

Он плюхнулся всем телом на мокрый песок спиной к морю и быстро нарисовал перед собой пальцем смайлик. Волна ударила его сзади и откатилась, оставив рисунок невредимым.

– Вот видишь.

– Да ты у нас спаситель человечества! – притворно восхищенно воскликнула Женя.

– А почему бы и нет? – подыграл ей Олег. – Вполне могу им быть.

***

Он бы еще не раз мог видеть Женю, быть рядом с ней. У моря, в лесу или на подводной станции. Да мало ли где еще любила она бывать. Эти места становились любимыми и для него тоже. Он только сейчас, потеряв ее, понял, как она была ему дорога. А он променял Женю на двухвековой полет в никуда. И теперь вместо нее – эти безрадостно идеальные чистота, белизна и тишина.

Вдалеке вдруг послышался стон. Олег приподнял голову и пристально вгляделся в ту сторону, откуда, как ему показалось, он донесся. Снизу белая равнина отдаленно напоминала поверхность высохшего соляного озера. Она казалась словно покрытой водой из-за нагретого воздуха. Поднимаясь вверх, он искажал линию горизонта, заставляя ее колебаться. Но ничего, кроме горизонта, Олег не увидел.

«Ну вот, уже и слуховые галлюцинации начались», – подумал он и снова стал смотреть на небо.

«А может я уже умер? Там, в капсуле на корабле, – размышлял Олег. – А это стоны грешников в аду… Хотя нет, на ад не похоже. Слишком все белое и чистое… Чистое. Да, скорее это чистилище», – пришла ему на ум неожиданная аналогия, не совсем точная, если следовать учебнику по истории религий, но зато созвучная.

Солнце перевалило через зенит и стало светить Олегу прямо в лицо. Он закрыл глаза и, хотя солнечный свет все равно пробивался сквозь веки, это уже не так сильно беспокоило. От жары и тишины его начало клонить в сон.

Внезапно свет что-то загородило.

Олег приоткрыл глаза. Перед ним стояла Женя в своем светло-розовом платье и пристально на него смотрела.

– Ты мираж или галлюцинация? – с безразличием произнес Олег.

– Неважно, – ответила Женя, – Тебе надо быстрее отсюда улетать. Пока он тебя не почувствовал.

Дремоту с Олега как рукой сняло. Он резко сел.

– Кто не почувствовал? – спросил он, с изумлением глядя на говорящее видение.

– Сет. Пока солнце еще высоко, у нас есть время. Пошли.

– Куда?

– К твоему катеру. Он там, – показала Женя куда-то вбок и, повернувшись, быстро пошла в ту сторону.

Олег пару секунд сидел в замешательстве, наблюдая, как она босиком идет по обжигающей белой поверхности, а затем вскочил на ноги и побежал следом. Поравнявшись с девочкой, он заглянул ей в глаза.

– Тебя просто не может быть. Ты обман зрения, – словно убеждая себя произнес он и дотронулся до ее руки. От его прикосновения Женя вздрогнула, а Олег пришел в полное смятение – видение была вполне осязаемым.

Почти минуту они шли молча. Олег пытался придумать логическое объяснение появлению Жени, но в голову ничего не приходило.

– Не может быть галлюцинация такой… такой живой, – наконец растерянно пролепетал он.

– Я живая, – ответила Женя с непонятной грустью в голосе.

– Ты не можешь быть живой! – почти крикнул Олег. – Двести лет прошло! Она уже давно умерла!

– Так значит двести? – грустно произнесла девочка. – Тогда что, и ты не живой?

– Я? Я живой… Я спал. В анабиозе.

– Я тоже… можно сказать, спала, – с той же печалью в голосе ответила Женя и показала рукой впереди себя. – Вот твой катер.

Олег взглянул туда, куда указывала девочка, и в изумлении остановился. Катер появился перед ним будто ниоткуда, словно с него сдернули шапку-невидимку.

– Скорее садись и улетай, – сказала Женя. – И сюда не возвращайся. Здесь уже никого и ничего нет. Попробуй найти другую цивилизацию, они радиомаяк на Луне оставили.

– Я ничего не понимаю. Почему надо улетать? Где все люди? И все остальное?

– Я же говорю, ничего и никого здесь уже нет.

– А ты? Ты есть? Одна в этой белой пустыне? Через двести лет? Я должен в это поверить?

– Олежек, в это трудно поверить, – неожиданно нежно произнесла Женя. – Но ты поверь. Просто времени нет рассказывать. Улетай.

От слова «Олежек» мальчика бросило в дрожь – так его называла только Женя.

– Если ты не поспешишь, то умрешь, – продолжала Женя. – И не приближайся к планете. Сету нужен твой корабль. Четверо из нас погибли, уводя его на безопасную орбиту… Все, Ра меня зовет.

Тело девочки вдруг стало словно испаряться, постепенно становясь прозрачным. Олег стоял, как вкопанный, наблюдая за этим, а когда Женя полностью исчезла, провел рукой в воздухе на том месте, где она находилась.

Почти минуту он стоял неподвижно, глубоко потрясенный увиденным, потом сел в катер и поднял его в воздух. Он не смотрел на экран заднего вида – не мог больше видеть эту стерильную белизну. Только вперед, в спокойную темноту космоса.