Читать книгу За серым окном - Андрей Караичев, Андрей Владимирович Караичев - Страница 6

После бурно отмеченного 1991 – го Нового года на севере среди закалённых холодом и трудом коллег, Сиротин заскучал по дому. Сперва ощущал лёгкую тоску, затем грусть нарастала, ближе к весне, необъяснимая тяга к малой родине – разрывала. Сильнее ностальгические мысли одолевали лишь в Афгане… там понятно почему. В армии, где бы ни служил человек, на гражданку хочется всегда, едва успел примерить солдатскую форму… а здесь отчего?

С одной стороны – к работе привык, сложно, но терпимо; платят хорошо, стаж идёт, коллектив отличный, отзывчивые приятели, славная женщина, с которой прожили почти полгода.

С другой – проблем хватало. Во-первых, – никак не проходила акклиматизация; каждый вечер, имелось чувство, что Сирота простывает. Просыпаясь утром ощущал себя хорошо: молодой организм борол болезни, к концу смены – снова плохо. Сержант не мог смириться с постоянным холодом, промерзал хронически: домой приходил, чуть целиком в топку печи на общей кухне не залазил и всё равно, не отогревался. Привык на службе к жаре за два года, а здесь: тело хандрило, кости ломило – ощущал себя дряхлым стариком по ночам, засыпал с трудом.

Во-вторых, – сожительница. Вера на несколько лет старше Игоря, женщина хорошая, симпатичная, верная; работала на подъёмном кране по десять часов в сутки, ещё успевала дела по хозяйству стряпать и ненаглядного приласкать, – «Откуда силы берутся у русских женщин?», – задавался сперва вопросом афганец. Позже понял: Вера специально, хочет заработать хорошенько, чтобы квартиру дали, денег скопить и, завести много-много детишек! Она мечтала о большой, крепкой и дружной, советской семье. Любила фантазировать перед сном, после интимных ласк, – «Ешчё немного потрудимси, выдилют нам хату, сделаем рэмонт, детишек тебе нарожаю. Я хочу очшень мальчишек близнецов, и девочек поболя!» – это Игоря пугало. Сам он, конечно, мечтал о крепкой, настоящей семье, но… попозже – не сейчас. И чего греха таить, не с Верой.

Настя Власова? Не-е-т! На неё Сирота затаил смертельную обиду, не тосковал больше. Поначалу – да, не мог позабыть… сейчас, охладели чувства. Тем не менее о первой любви бравый десантник периодически вспоминал, не с тёплыми эмоциями и тревожной щекоткой в груди – приходило иное. Игорь, когда сожительница затихала, подолгу всматривался в зелёную подсветку электронных часов, не мог заснуть из-за ломки в суставах (климат так и не подошёл), пытался найти ответ, – «Почему я не могу забыть Власову? Нет-нет, да думаю о Насте!»

Причина элементарная – ноющее чувство недосказанности перед стервой; словно не завершил важное дело, не выплеснул в лицо нахалке, что о ней думает и кем та является! В глубине души хотелось встретиться с Власовой и когда она улыбнётся, постарается нагло соврать в глаза, найти оправдание своему поступку – заткнуть рот! Расставить всё на свои места. Сирота понимал – это глупо, по-мальчишески, а побороть того желания не мог.

До поры афганец справлялся с ночными эмоциями, тягой к дому; в мае, когда стукнул ровно год с момента, как Настя не пришла на вокзал – больше не смог терпеть. Решил при первой возможности отправиться в деревню родителей, затем в любимый Водопьяновск.

Игорь не осмелился поведать про свои намерения Вере. Врать, – «Поеду на недельку», – и не вернуться, не хотел, получилось бы тогда – он ничем не лучше Власовой. Как часто случается – выход отыскался сам собой, правда, очень печальный… умер отец.

С горя сержант запаса напился крепко, пустил скупую, мужскую слезу и, честно всё сказал Вере, сразу же схватив заранее собранный рюкзак: не хотел видеть её истерик. Подло, зато честно, лучше уж так, чем она бы ждала его, ждала, а он не вернулся.

Похороны бати Игорь помнил смутно, находился в прострации. В мыслях отпечаталось: лёгкий весенний дождь, сильные раскаты грома и линии молний на горизонте, эхо стука молотка, заколачиваемого крышку… удары кусков земли о гроб.

На поминках подрался со старшим братом, точнее – дал тому раз в морду и, конфликт закончился. Наказал близкого за дело: Саша возмущался шёпотом, который слышали все находящиеся за траурным столом, мол, – «Зачем надо было переться в эту глушь, отца всё равно не вернуть, а дома дел столько, деньги теряем!». Позже Сирота выяснил – это жена заставила брата приехать на похороны, она сама детдомовская, знала цену родителям, хотя никогда своих не видела – парадокс.