Читать книгу Между адом и раем - Андрей Кайгородов - Страница 6

Ночной клуб, громко играет музыка. Адам и Лилит пробираются сквозь толпу, присаживаются за барную стойку. Лилит обращается к бармену.

Лилит

– Привет, душа моя? Как нынче атмосфера, закон послушников иль шабаш старых дам, напудренных, завитых и небритых. И кто вообще ответственный за бал?

Бармен

– Сам. Самуэль. А кто твой друг?

Лилит

– Адам. Налей-ка нам чего-нибудь покрепче. Абсента или водки по черней, хочу я быть пьяна, до помутненья. Сегодня у Адама юбилей. Вот он виновник торжества, а я теперь его «жена». Хоть это слово ненавистно. В нем неприятный тайный смысл, противный моему нутру. Он любит день, я ночь люблю.

Бармен наливает алкоголь в рюмки. Лилит поднимая рюмку, подражая Мерлин Монро поет «Хепи бездей ту ю». Справа и слева окрикивают Лилит, здороваются с ней. Адам только успевает поворачивать голову, повсюду хохот, веселье, музыка.

Адам

– Лилит, что происходит? Все эти люди, кто они? Твои друзья, знакомые, клиенты? Такие же, как я?

Лилит

– Ты что Адам, нет, я не проститутка. Но я красива, сексуальна, молода. В отличие от многих здесь сидящих, я ко всему и прочему умна. А знаешь ли, дружок, что отличает, ну скажем – незабудку от дерьма? Не знаешь? Это просто. Мечта, мой друг. МЕЧТА. У многих здесь сидящих, ее в помине нет. Как, впрочем у тебя.

Адам

– Да, женской логики, по совести признаться, я не знаток. Мне сложно разобраться, где тут основа, где уток.

Лилит

– Прекрасно, выпьем за тебя!

Лилит чокается и выпивает. Вслед за ней пьет Адам.

Лилит

– Спой мне Адам. Вот сцена, есть гитара, микрофон.

Адам молчит.

Лилит

– Спой или скажешь не резон?

Лилит поднимается на сцену к микрофону и объявляет.

Лилит

– Послушайте, послушайте друзья. Я рада вам представить – поэт и композитор, а так же бард и менестрель, он первый среди равных. К тому же у него сегодня юбилей. Попросим все, Адам, ну что же ты, мы ждем, смелей.

Адам пьет и поднимается на сцену. Он берет гитару и поет песню.

Песня.

…..

Лилит присаживается за барную стойку и смотрит, как поет Адам. К ней подсаживается Самуэль.

Самуэль

– Среди людей он может быть и первый. Но он не ангел и не херувим. Из всех творений, он скорей последний…

Лилит

– Да, и признаться, так себе жених.

Самуэль (обращается к бармену)

– Две черных водки, мне и даме. (обращается к Лилит) Я Самуэль.

Лилит

– А я Лилит.

Самуэль

– О чем же ты, скажи Лилит, мечтаешь?

Лилит

– О многом. Главное, сбежать хочу. Из этой душной, опостылевшей мне клетки. Мне надоело жить в этом раю. Во всем Адаму подчиняться, быть вечно снизу, не могу и не хочу. Я равная ему во всем и даже выше, умнее, предприимчивей, хитрей. Но он об этом не желает слышать и лишь твердит, хочу иметь детей. Сбежать не мудрено, сел и поехал, а если хочешь, полетел. Но есть одна загвоздочка, нет, не Адам, а выше. Разыщет, как бы не хотел, и где б ты не укрылся. Отыщет и вернет назад. В зеленый, душный и тоскливый райский сад.

Самуэль

– Без покровителя, с клыками или без, любая тварь обречена на вымирание иль рабство. Другое дело если есть надежный щит, тогда и нечего, и некого бояться. Потом они бояться сами будут, бояться значит уважать. И будь уверена, что точно не забудут, твой темный, непокорный взгляд.

Меняется все в мире потихоньку. Вот раньше как, кто сильный – тот и прав. Один народ побольше и позлее, мог подчинить себе народов пятьдесят. А может сто, иль более того. И те, согнувшиеся пополам рабы, были обязаны нести это ярмо, с улыбкой на лице. А нынче, что? Народец десять человек, сведет империю с ума, как злая маленькая мышь, с ума сводящая слона.

Лилит

– Но я не мышь, а Бог не слон. Щит, значит, говоришь, но вот беда, не верю я в подобный звон.

Самуэль

– Во что ты веришь? В Бога?

Лилит

– Лишь в себя и в здравомыслие ума. Хотя мне кажется порой, что от ума одна беда. Куда как лучше дурой быть, такой напыщенной богатой дрянью. Плевать на всех, мужчин губить, умело пользуясь кроватью. И наслаждаться жизнью, жить, себя любя, и не тужить, не киснуть зря, по всяким пустякам, как благоверный мой Адам.

Адам спел песню, ему все хлопают. Все кроме Самуэля.

Адам (обращается к Лилит)

– Что скажешь?

Лилит

– Что сказать, ты превосходен, это было что-то. Ты, как Орфей, нет, больше – ты, как Бог.

Адам

– В твоих словах, в улыбке, взгляде, невольно чувствуешь подвох.

Обращается к Самуэлю

– А вы что скажете?

Самуэль

– Я лучше промолчу, увы, мне нечего сказать. Да, и конечно ты, Адам, не Бог, а так, неведомый червяк.

Адам

– Ну что ж, вполне возможно. Я ухожу, пойдем Лилит домой.

Лилит

– Что? А. Нет, ты иди, я посижу еще, поговорю с людьми. Ведь я же врачеватель душ. А в баре бедные и нищие душой, глядишь и я тут пригожусь.

Адам

– Что ж, бог с тобой. Я ухожу.

Адам берет с барной стойки бутылку черной водки и уходит.

Лилит

– Давай, пока. Я в скором времени приду. И буду верною женой.

Адам уходит. Лилит и Самуэль остаются.

Самуэль

– Мечты сбываются, ты знаешь? Но не у всех и не всегда. Один мечтает пожирнее стащить кусок с хозяйского стола. И этим будет счастлив. Другой мечтает о жене, о сладких плотских наслажденьях, о доме чаше, о семье. Иной, похожий на барана, боясь волков иль хитрых лис, желает записаться в стадо и тем спастись.

Признанье, слава и величье – удел глупцов или творцов, меж ними нет ни в чем различья. Им кажется, что это Бог дает талант им искрометный. И что они – эти творцы, Ему в величии равны.

Творец один на небе звездном, и слава лишь его, одна, а вот тщеславие, другое дело, моя стезя. Я покупаю, продаю. Я им талант, они мне душу.

Таких людишек я люблю на завтрак кушать. Но это мелочь, чешуя, никак не рыба. Мои любимые друзья идут под пиво. Вот рыбы, скользкие, холодные, безжалостные твари. Их воды – власть. У них мои скрижали. Они живут, так как велю им я, хотя и думают, что вовсе нет меня.

Лилит

– Ну, прямо пирамида по Маслоу. Мне кажется он тоже твой клиент. Иль нет?

Самуэль (улыбается)

– Клиенты – в бизнесе основа, в наш век. А значит тайна под покровом, мой каждый, каждый человек. Об этом знаю только я, и все они мои друзья. И всех я их люблю безмерно, и бьюсь за каждого. И скверно, когда он смотрит в сторону другую, и горе, если я пасую. И уж трагедия совсем, когда уходит насовсем и ничего уже не сделать. Вот это траур для меня. Свое, однако, дело неплохо знаю я.

Ну, что ж, Лилит, давай прощаться, приятно было поболтать. Привет приятелю, супругу, передавай, как его звать?

Лилит

– Адам, но он мне не супруг.

Самуэль

– А кто?

Лилит

– Никто, сосед по койке, с которым я делю досуг.

Самуэль

– И только?

Лилит

– И только.

Самуэль

– Так может быть ко мне на чай? В мою уютную берлогу?

Лилит

– Я чай не пью, от чая у меня изжога. Вина, пожалуй, пригублю, где дом, показывай дорогу.

Самуэль

– Мой дом везде, там, где захочешь. В горах, в пустыне, на воде, избушка из сосновых бревен, иль мрачный замок на скале.

Лилит

– Хочу дворец, на красном море. Две дюжины своих рабов, морскую яхту на приколе и главное, что б не узнал об этом Бог.

Самуэль

– Тут я бессилен, Бог узнает, Адам расскажет иль другой, тот, кто Адама почитает. Но ты не бойся, я с тобой. Тебя от глаз его укрою, во мраке ночи, скроет тьма и всю тебя она поглотит, всю без остатка, до конца. Идем же, пока мрак на небе, и сладко дремлют петухи. Тебе сомненья гложут душу?

Лилит

– Нисколько, Самуэль, веди.