Читать книгу Между адом и раем - Андрей Кайгородов - Страница 8

Сцена первая

Адам идет, пошатываясь, опустив голову, смотрит себе под ноги. Навстречу ему идет девушка с чемоданчиком в руках. Они приближаются друг к другу, сталкиваются и падают.

Девушка поднимается, видит Адама, она трясет его, но Адам не подает признаков жизни. Девушка склоняется над ним и слушает ухом, бьется ли сердце. Затем она оглядывается по сторонам и начинает делать Адаму искусственное дыхание. Давит несколько раз на грудную клетку, затем зажав нос Адаму, брезгливо начинает делать дыхание рот в рот. Ничего не помогает. Ева с силой двумя руками бьет Адама в грудь.

Адам открывает глаза. И испуганно отодвигается от девушки. Он пьян.

Адам

– Вы кто?

Ева

– Никто, я Ева, просто Ева. Как хорошо, что вы пришли в себя.

Адам

– Еще не полностью. Вы Ева?

Ева трясет головой.

– Вы знаете, кто мой отец?

Ева отрицательно качает головой.

– Кто я?

Ева отрицательно качает головой.

– О, если бы вы не сказали, как вас зовут, тогда бы я решил, что вы глухонемая.

Ева улыбнулась

– Вы улыбаетесь, как мило.

Адам поднимается, Ева ему помогает. Адам держится за грудь.

– Ах, отчего болит так грудь и голова? Ну, предположим голова, я знаю от чего, а грудь? Скажите, вы не из ребра? Все ребра у меня на месте?

Ева

– Я думаю, что да. Ах, нет, я вовсе не из вашего ребра. Мне просто кажется, что все на месте. Вы тут ушиблись, врезавшись в меня.

Адам

– Так это были, вы? А я подумал, что асфальтовой болезнью заболел, хотя, конечно я подумать не успел, но может и подумал. Сознание покинуло меня. Теперь же я пришел в себя, и вот что странно, очень странно, и грудь болит и голова. Как раз вот здесь, одно из ребер, так словно вынули его. Но впрочем, я Адам.

Ева

– Очень приятно.

Адам

– Да, и странно. А может все это обман? И я опять, как рыба в сети готов попасть. Но нет, на этот раз, увольте папа, я не карась, не килька и не вобла.

Ева

– Как странно говорите вы, я вас не понимаю. Наверно вы ушиблись головой, вам нужно приложить сырую тряпку и полежать часок другой.

Адам

– Нет, голова моя похмельна, но ясна, как небо в ясную погоду. И знаете, насквозь все вижу я, не нужно лить напрасно воду. Вы новый для меня подарок?

Ева

– Простите, что?

Адам

– Подарок, от отца. Как медальон, безделица, игрушка, бутылка красного бургундского вина, что пить нельзя, лишь только восхищаться, той стариной, когда она была еще юна.

Ева

– Я ровным счетом ничего не понимаю. Вина бутылка это я?

Адам

– Похоже так.

Ева

– Кто ваш отец, что дарит так людей, считая их бутылками вина?

Адам

– Он думает, что бог. Но он не бог, он лишь играет в бога, и свято верит в то, что он такой и есть. Что я из глины слеплен им не плохо. Хотя вы видите (Адам задирает рубаху) пупок то все же есть. А вы?

Ева

– А я? А я обычный человек. Учусь на доктора, хочу лечить детей. Не знаю почему, но чувствую призванье, как словно откровенье, что-то свыше.

Адам

– Я не ослышался, детей?

Ева кивает

Адам

– Вы любите детей?

Ева

– Люблю, конечно. И хоть сама еще я молода, но отучусь и сразу выйду замуж. И буду, представляете, жена. Как нравится мне это слово! Жениться нужно только по любви, а без любви никак нельзя. Мне кажется любовь – это основа всего. И дружная семья не может без любви, да без любви семьи-то вовсе нет. А так совместное существование, не больше.