Читать книгу Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников - Страница 9

Владимира Путина ждали в одном из псковских дворов. Двор готов был принять премьера наполовину: дети рассказали, что ярко раскрашенную детскую игровую площадку завезли «уже давно, почти неделю назад», что заасфальтировали двор недавно, пару дней назад, а траву уложили кубиками только день тому назад, и то не во всем дворе. Здесь еще лежали горы песка, зато, как ни удивительно, по детской площадке не бегали бультерьеры и овчарки, как это обычно бывает на детских площадках, а на дорогах возле домов я не увидел ни одной припаркованной машины: их, как выяснилось, убрали еще неделю назад.

Ко мне подошла шестилетняя девочка и тихо спросила:

– Извините, вы не знаете, когда Путин уедет, нам траву доделают?

Я сгоряча пообещал ей это.

Увы, Владимир Путин не только не уехал, но и не приехал в этот двор.

Вдруг собрались тучи, задул ветер, поднялась дорожная пыль, сразу стало темно и холодно… Псковичи, возможно, решили, что так всегда бывает перед появлением Владимира Путина.

Но нет, это шел на город грозовой фронт, и шутка насчет того, что он столкнулся с народным, уже через пять минут казалась избитой. Тем не менее народный фронт отступил, и поездку во двор в связи с ураганным ливнем отменили: премьер сразу поехал в свою общественную приемную, где его ожидали активисты нескольких общественных организаций города Пскова (впрочем, поздно вечером, когда все прояснилось, премьер до этого двора все-таки доехал).

* * *

Мужчина средних лет подтолкнул к Владимиру Путину своего сына и страдальчески прошептал:

– Говори!..

– Я мальчик Дмитрий Евгеньевич!

– Вижу, что не девочка! – засмеялся премьер.

– Я тоже занимаюсь дзюдо, – все-таки продолжил мальчик. – Мы занимаемся в подвале.

– Я тоже начинал в подвале! – отчего-то сильно обрадовался Владимир Путин.

Похоже, премьер выбил у мальчика из рук козырь, и тот замолчал.

– Здесь же физкультурно-оздоровительный комплекс строится? – уточнил господин Путин.

– Полгода осталось до сдачи, – подтвердил губернатор.

– Проси место в ФОКе, – посоветовал папа мальчику.

– Мы ж свои люди. – Премьер положил руку мальчику на плечо. – Сделаем. У тебя любимый прием какой?

– Передняя подножка, – признался мальчик.

– О, и у меня! – обрадовался премьер. – Покажи.

Мальчик тут же, на улице, с готовностью показал. Уже подойдя к машине, Владимир Путин спросил, где Дима, и, когда мальчика с папой снова подвели к нему, сказал:

– Мы решили подарить тебе татами. У вас есть татами?

– Есть, – кивнул мальчик.

Премьер задумался. В его планы это не входило. Похоже, у него в подвале татами не было.

– Да, есть, – быстро добавил папа, – но такой… старый… Пять лет уже…

– Ну вот, – еще раз обрадовался премьер. – Решили…

Тут все, конечно, вздохнули с облегчением.

* * *

В центре иммунологии и онкологии на Ленинском проспекте Владимиру Путину разрешили зайти в палату к мальчику из Обнинска. Мальчику операция по пересадке костного мозга предстояла через три дня.

– Это паровозики, – сказал он премьеру.

На одеяле их было много.

– А это что, ты знаешь? – спросил он у Владимира Путина и показал на микрофон одного из телеканалов, нависший над ними.

– Какая-то штука!

– А это, – объяснил премьер, – взрослые дяди играются. Ты играешься в паровозики, а они – вот в это. Но твоя игра лучше. Ну ладно, я пойду?

– Иди, – сказал мальчик и уткнулся в паровозики…

Премьер дошел до просторного игрового зала. Здесь было очень много детей. К Владимиру Путину подошла девочка лет четырех и сказала:

– Я вас узнала. Вы Путин.

Он подтвердил.

– А мы с вами в прошлом году встречались, и вы обещали сводить меня в Кремль, – сказала она.

– Ну. – Он не возражал, что так и было.

– Так и не сводили, – продолжила она.

– Если все будет хорошо, – сказал он. – Если все будет хорошо…

И он начал что-то подсчитывать. Владимир Путин не хотел давать пустых обещаний. Девочка нетерпеливо смотрела на него.

– Тогда на 9 Мая, ладно? – сказал наконец он.

То есть уже наверняка после инаугурации, когда он будет полноценным хозяином Кремля.

Не зря он так долго думал. И откладывать не хотел.

– А папу можно взять? – спросила девочка.

– Конечно. А почему про маму ничего не спрашиваешь?

– И маму.

– Конечно, можно, – сказал Владимир Путин и через пару минут уже уехал в аэропорт, где в Набережных Челнах его ждали на совещании по здравоохранению.

– Это Соня, – сказала мама девочки, – фамилия ее Пятница. И моя тоже Пятница. Это она выглядит такой маленькой, а на самом деле ей уже восемь лет. Ей операцию сделали почти четыре года назад.

Поэтому она с тех пор, наверное, и не изменилась, подумал я.

– Мы приезжаем в Москву проверяться раз в полгода, – сказала мама, – на реакцию «трансплантат против хозяина».

Я увидел, что девочка стоит у выхода из игрового зала и смотрит в коридор, куда ушел премьер. К ней подбежала Чулпан Хаматова, которая все это время ходила вместе с Владимиром Путиным, и обняла ее. И девочка ее тоже. О чем-то Соня думала.

Я вышел в коридор. Здесь стояла, прижавшись к стене и плача, врач, немолодая женщина.

Я не пойму, почему же врачи так плачут, когда видят все это?

Ведь они же видят это каждый день.

* * *

В День космонавтики в Планетарии было много детей. Экскурсии наталкивались одна на другую возле экспонатов не реже, чем в Эрмитаже. Потом один мальчик, стоявший рядом с огромным глобусом, который в свое время так любил крутануть Лаврентий Берия, прошептал:

– Вы не знаете, это не Путин? Похож немного.

Это был Путин. (Иначе чего бы я про этот Планетарий писал?)

Я решил сказать мальчику правду. Все равно он ее рано или поздно узнал бы.

– А, – сказал он, – я так и думал.

И первоклассник достал из рюкзака планшетник, направил его на премьера и снял его. И так восемь раз.

– А разве можно? – тихо спросила меня его учительница.

Я отчего-то разрешил.

Через мгновение мобильными телефонами в сторону премьера щелкал весь класс. Господин Путин подошел к мальчику с планшетом и пожал ему руку. А когда-то целовал таких в живот.

Через несколько минут Владимир Путин уже сидел в почетной ложе Звездного зала и готовился к просмотру девятиминутного фильма. Зал, переполненный детьми, стонал от восторга.

Мальчик, сидевший впереди меня, вдруг крикнул что было мочи:

– Пу-у-ти-ин!!!

Он так обращался к избранному президенту.

Тот посмотрел на мальчика и помахал ему.

– А ты знаешь, – спросил я, – хотя бы как его по имени-отчеству?

– Александр Сергеевич? – переспросил меня мальчик.

– Не совсем, – сказал я.

– Ну и что? Я же знаю, что это Путин. Эх, жалко, что Прохоров проиграл!

И он со вздохом опустился в кресло.

Вот чего угодно я ожидал от него, только не этого.

– Что же тебе так жалко? – переспросил я.

– А Прохоров купил баскетбольную команду, в которой у меня папа капитан, – объяснил мальчик.

Хороший мальчик.

* * *

Стивен Сигал в хорошей, по мнению профессионалов, форме. Недавно в Сочи он провел, например, мастер-класс для сотрудников Федеральной службы охраны, продемонстрировав им навыки телохранителя (они ему тоже, говорят, продемонстрировали).

Кто ж знал, что эти навыки пригодятся и ему, и особенно Владимиру Путину в спортивной школе «Самбо-70».

После короткой и в меру, прямо скажем, зажигательной речи Владимир Путин дал возможность ученикам школы сфотографироваться с ним.

В это время в зале находились примерно две сотни очень спортивных подростков. Услышав, что можно сфотографироваться с президентом, каждый из них посчитал это, без сомнения, делом чести, причем всей жизни, прошлой и будущей. Вокруг Владимира Путина мгновенно выросла толпа. Кольцо вокруг него и Стивена Сигала неумолимо и стремительно сжималось. Их как будто засасывало в бешеную воронку. Бешенство ей обеспечивала невероятная детская энергетика, которая была умножена на спортивные навыки, благоприобретенные в «Самбо-70». Охрана оказалась отсечена от Владимира Путина.

Те подростки, которые стояли рядом с президентом, уже не хотели идти на полный контакт с ним, но задние не просто поддавливали, а напирали, причем без тени улыбки на сосредоточенных лицах.

– Это большая честь – сфотографироваться с президентом России! Не подходите! – кричал им президент «Самбо-70» Ренат Лайшев.

Но это был вообще не аргумент.

Сам Владимир Путин воевать с учащимися не хотел. Он, кажется, не очень понимал, что делать.

И тогда инициативу взял на себя тот, кому и положено. То есть Стивен Сигал. Он взял Владимира Путина за руку и стал выводить его из окружения. Они двигались вперед, медленно, но верно, и толпа за ними мгновенно смыкалась. Один мальчик упал в этой толпе и закричал от страха: его могли просто задавить. Но в конце концов он выкарабкался.

Выкарабкались и Владимир Путин со Стивеном Сигалом.

Теперь российский президент ему, выходит, должен.

* * *

На раскопках (или развалинах) Херсонеса воображение Владимира Путина потрясла девочка лет четырех, которая в одних трусиках, вся перемазанная чем-то красноватым, скакала перед ним, необыкновенно быстро, прямо по развалинам, которые бесконечными правильными квадратами лежали тут же под ногами.

– Откуда здесь этот Маугли?! – воскликнул российский президент и позвал девочку.

Она спряталась за камнями, через несколько секунд оттуда показалось только ее лицо. И девочка, смеясь, крикнула:

– Не хочу! Не хочу.

Далеко пойдет девочка. Когда выйдет из-за камня.

* * *

Посол Германии Рюдигер фон Фрич предложил Владимиру Путину пообщаться со школьниками немецкой школы при посольстве. Стали происходить странные вещи. Один мальчик спросил что-то про развитие российско-немецких отношений.

– У тебя смешанная семья? – вдруг спросил президент.

– Да, – кивнул блондин, белокурая бестия.

– Мама русская?

– Точно, – сказал мальчик.

– А папа немец?

– Да… – уже покорно согласился подросток.

– И ты на обоих языках говоришь как на родных?

Мальчик согласился совершенно уже растерянно.

Может, Владимир Путин просто знал его или его родителей? Тот ведь наверняка похож на них…

Если белокурая бестия спрашивал про развитие российско-немецких отношений, то чернокудрая бестия, наоборот, спрашивала про их углубление.

– Несмотря на усилия таких, как я, и благодаря усилиям таких, как вы, они живы и будут развиваться, – успокоил ее Владимир Путин.

Его откровенность не оставляла желать лучшего.