Читать книгу Иной разум. Как «думает» искусственный интеллект? - Андрей Курпатов - Страница 8

Итак, мы сделали первый подход к пониманию «понимания». Да, оно кажется нам таким понятным, таким естественным, но как только мы всматриваемся в него, как тут же вся эта ясность куда-то испаряется.

• В философии оно оказывалось то языковой игрой (Витгенштейн), то картой без территории (Коржибский), то бесконечной цепочкой интерпретаций (Рикёр, Деррида) и «полифонией» (Бахтин).

• В когнитивной психологии понимание открывается нам как метафора телесного опыта (Лакофф, Джонсон) и проекция структуры нашего существования (Пинкер), а ещё ментальной моделью (Джонсон-Лэрд) и способом реструктурировать задачу (Норман, Саймон).

• В нейронауке появляются новые объяснения: минимизация ошибок предсказания (Фристон), следствие телесных сигналов (Дамасио), продукт совместного внимания (Томаселло), интеграция локальных процессов в глобальное пространство (Деан).

Складывается парадоксальная ситуация. Понимание вроде бы везде и во всём – в языке, культуре, теле, мозге. Но в то же самое время оно словно бы и нигде, поскольку мы не видим его непосредственно. Мы чувствуем его как нечто близкое и понятное, но при попытке его ухватить оно предательским образом просачивается сквозь пальцы.

В словаре оно выглядит как тавтология, в науке – как бесконечный список определений, в опыте – как смутное «ага!» без объяснения. Так насколько в таком случае мы действительно понимаем, что такое наше «понимание»? И чего стоит наша идентичность, выстроенная на столь шатком фундаменте?

Нам кажется, что мы точно знаем, чего не хватает машине, чтобы быть разумной, – «понимания». Но при этом мы не можем сказать о своём понимании ничего хоть сколько-то определённого… Может быть, мы защищаем не «ясность», а собственную иллюзию ясности?