Читать книгу Золотая паутинка памяти. Годы 1957 – 2012 - Андрей Лыхин - Страница 22

Точнее микрорайон «Станция» можно без преувеличения назвать промышленным, здесь располагалась пилорама с двумя стационарными лесопильными рамами, что-то вроде Р-63, но утверждать не берусь. Опилки от распиловки древесины с обеих рам ручными вагонетками вывозились из подвальной части на берег реки, благо до неё было не более 20 метров, и весеннее половодье производило уборку опилок без затрат для предприятия. Нижний склад древесины находился здесь же, лес привозили длиной 6,0 и 6,5 метров лесовозами.

Штабеля бревен были излюбленным местом ребятни. Здесь мы ковыряли лиственничную смолу, которую называли «сера» и которую жевали вместо жвачки. Здесь собирали в стеклянные банки стригунов, их также называли усач, волосогрызка, в банке жуки откусывали своими челюстями друг другу всё, что можно было откусить.

На территории пилорамы была установлена маятниковая дисковая пила, с помощью которой производилась заготовка дров для социальных объектов – больницы, школы, детского сада (до запуска центрального отопления) и для работников бюджетной сферы – врачей, педагогов… Застал то зимнее время, когда напиленные на чурки дрова развозились лошадью, запряженной в сани. Погрузку, перевозку и разгрузку дров осуществляли две женщины, одетые в ватные брюки и фуфайки. Запомнились валенки с галошами, теплые платки на головах и варежки-шубенки, по-другому было нельзя, морозы доходили до минус 60 градусов по Цельсию! На территории пилорамы находился новый столярный цех, основной продукцией которого являлись деревянные ящики под готовую к отправке слюду. Ящики были небольшого размера, так как погрузка и разгрузка их осуществлялась вручную, углы ящиков собирались в «шип-паз» и укреплялись проволокой. Вес ящиков составлял от 35—50 кг до 150—170 кг. До постройки автомобильной дороги круглогодичного действия до районного поселка Мама, ящики со слюдой вывозились «на материк» самолетами Ан-2 («кукурузниками»).

Райцентр Мама, практически, все жители нашего поселка называли «База», ездили в больницу на Базу, в пионерский лагерь на Базу… Помимо ящиков, тары для слюды, столярных дел мастера изготавливали все, что можно было изготовить на том оборудовании, которое находилось в цеху. Так мой сосед, Авдеенко дядя Саня, изготовил мне на десятилетие ученический однотумбовый стол с двумя выдвижными ящиками. Столешница у стола была склеена из отдельных брусков, в дверце было две филенки из березовой фанеры, это был не стол – сказка! Маленькая деталь: столов дядя Саня делал два, так как первый сгорел вместе с цехом в пожаре, о котором я рассказывал ранее. Вручение подарка пришлось отложить, но я воспринял это спокойно, потому что родители подарили мне велосипед марки ПВЗ, а семья наших добрых знакомых Можарцевых подарила мне часы марки «Победа». Так, в один день, я стал достаточно крутым пацаном и не беда, что велосипед был для меня великоват и кататься приходилось под рамкой, потому как ноги с седла до педалей не доставали.

На тот момент мы знали шесть типов велосипедов-великов: взрослый мужской марки ПВЗ, взрослый дамский, полувзрослый, «Орленок», «Школьник» и спортивный. Детские двух- и трехколесники мы за велосипеды не считали. Особый шик представляли мотовелики: Д4 на раме велосипеда, Д5 на своей раме с бензобаком из двух половинок, Д6 со светом от катушки магнето. Из глушителя выбрасывали фильтры, сетки, решетки, считалось, что это повышает мощность двигателя, но самым главным результатом было увеличение шума от работы мотора во время езды.

Мой двоюродный брат Серега Виноградов (слева), сосед Толик Ковязин и я. 1965 г.

Выпускал мотовелики тоже пензенский завод. Непременным атрибутом, как и на велике, были сумочка с инструментом и насос для накачки шин колеса. В сумочке всегда лежали ключ-семейник, ключ для натяжки спиц колеса, запасные золотники и ниппеля и прочие вещи, на взгляд хозяина просто необходимые для езды на любимом велике.

Но вернемся к пилораме. За забором, ниже по течению реки, располагался гараж, где начальником, завгаром, был Шульц Федор Эдуардович. На территории гаража находились практически все здания и сооружения, необходимые для бесперебойной работы автомобильного транспорта и парка колесных и гусеничных машин: теплые стояночные боксы, мастерские, водомаслогрейка, кузница, аккумуляторная, диспетчерская, склады запасных частей, механический цех с большим станочным парком и электроцехом, дизельная электростанция, на случай перебоев с энергообеспечением, через дорогу можно было увидеть тяговую подстанцию, а на небольшом удалении от поселка, за речкой Большой Довгокит, располагался склад горюче-смазочных материалов (ГСМ) с колонками для заправки техники.

Жилой фонд «Станции» был представлен, в основном, двухквартирными домами из бруса, с верандами и кровлей из волнистого шифера. Имелось несколько четырехквартирных домов, а в начале 70-х годов выросли двухэтажные жилые дома. Магазин смешанных товаров и гостиница на несколько номеров представляли объекты социальной сферы микрорайона «Станция», все остальное находилось в основном поселке – школа, детский сад, больница, почта, клуб… Опишу коротко магазин смешанных товаров. Основной зал был разделен барьером-прилавком, на котором стояли весы весьма интересной конструкции – на металлической раме располагались две чашки из пищевого алюминия, на одну ставили товар, требующий взвешивания, на другую ставили гири разного веса. Контролировали вес и продавец и покупатель по стилизованным головам уточек, клювики которых должны были совпасть, а по количеству и весу каждой гири определялся общий вес товара. Здесь же находились счеты – простейшее, но весьма надежное вычислительное устройство, на котором определялась общая сумма покупки. На счетах можно было складывать, вычитать, умножать и делить простые числа.

В той части зала, где находились покупатели, располагались бочки, с растительным маслом – справа от входа, вдоль стены слева стояли бочки с солеными огурцами и с соленой рыбой-горбушей. Растительное масло извлекали из бочки ручным насосом, соленые были мятыми, но очень вкусными, горбуша была обильно просолена и перед её приготовлением рыбу долго вымачивали в холодной воде.

За прилавком, на стеллажах и полках находились практически все предметы первой необходимости – и продукты, и хозяйственные товары. В случае отсутствия в магазине какой-нибудь позиции, или при необходимости купить промышленные товары, люди шли в основной поселок, до которого было чуть больше километра и где находились магазины «Кристалл», «Продукты», «Промтовары»… В трех километрах вниз по течению реки когда-то функционировал участок «Угольный», где готовили для нужд поселка древесный уголь, но деятельность этого участка моя память не зафиксировала, его закрыли в начале 60-х годов. Осталось две заросших ямы. В семи километрах и тоже вниз по течению реки на другом, на левом берегу реки Большая Чуя находился аэропорт «Чуя», где находились двухэтажное здание аэропорта с диспетчерской, метеостанция, вспомогательные помещения, склад ГСМ… Взлетно-посадочная полоса (ВПП) проходила по узкому лугу вдоль берега. Аэропорт принимал самолеты Ан-2, вертолеты Ми-1 и Ми-4. Интересен был первоначальный способ доставки туда и обратно пассажиров и грузов. До аэропорта все грузились в большую черную плоскодонную лодку, грузилась и лошадь, которой предстояло эту лодку тянуть против течения обратно в поселок. Корректировка движения лодки по воде осуществлялась длинным деревянным веслом, закрепленным на корме этого плавсредства.

Конная лодка на реке Большая Чуя, начало 1960-х годов

Приведу воспоминания Юрия Винокурова: «Да, приходилось в детстве на такой лодочке с тюками сена поплавать. За правилом, похоже, стоит Попов А., что был без одной руки. Дядя Саша работал на конном дворе, что был рядом со складами и цехколкой, на месте, где стояли первые двухэтажки у магазина. У него не было левой руки, зимой он вьючными караванами спускал слюду на рудник, а летом правил лодкой до аэропорта, знаю, что его старшего сына звали Володя. Когда он умер я не помню, но Грушевские и Поповы – это одна семья. тебе нужно обратиться к Потапович, те были соседями Попова и росли вместе. Андрей Лыхин:

– Спасибо большое! А руку он при каких обстоятельствах потерял?

Юрий Винокуров:

– Видимо на фронте, ведь в те времена все мужики были фронтовики, или из плена, лагерей. Кстати, я его не разу не видел в костюме только телогрейка и кирзовые сапоги, и запрягал он лошадей, упираясь ногой в хомут и культей тянул ремни, выходило ловко, мужики с обеими руками не могли быстрей его запрячь лошадку, а на Новый год дядя Саня катал ребятню в розвальнях по поселку.

В середине 1960-х годов до аэропорта построили автомобильную дорогу, устроили паромную переправу через реку. Паром двигался по стальному тросу, натянутому от берега до берега, и помогали ему в этом блок с роликами и течение самой реки, главное было вовремя перецепить трос с борта на борт. Этим занимался паромщик. После постройки автомобильной дороги до аэропорта появилась возможность открыть пионерский лагерь «Ласточка» и построить молочно-товарную ферму (МТФ), продукция которой пользовалась большой популярностью у жителей поселка. Молоко в алюминиевых бидонах развозили по магазинам на лошади, летом на телеге, зимой на санях. К моменту подвоза молока вырастала большая очередь, в основном из детворы, с алюминиевыми и эмалированными бидончиками. Продавец специальным литровым мерным черпаком разливал молоко по емкостям покупателей, стеклянные трехлитровые банки были дефицитом, да и рискованное это мероприятие – нести домой молоко в стеклянной таре, в компании шумной и галдящей ребятни. Цена молока, если не ошибаюсь, была 28 копеек за литр.

Многие инструменты и приспособления в нашей семье были сделаны руками отца, так новогодняя ёлка ставилась в самодельную металлическую крестовину, в стволе, где не хватало веточек, ручной дрелью сверлились отверстия, в которые вставлялись дополнительные ветки для большей пушистости. Ёлочная гирлянда была тоже самодельной, как и электрическая плитка на кухонном столе. Если конструкция гирлянды была достаточно простой – спаянные последовательно электрические лампочки, где изоляцию опасных мест выполнял отец, а раскраску лампочек производила мама, то конструкция электрической плитки была посложнее. На токарном станке в двух соединенных огнеупорных кирпичах прорезали борозды в виде конических окружностей, в которые вставляли самодельную спираль, накрученную из нихромовой проволоки. Кирпичи со спиралью вставляли в корпус на четырех ножках, выполненный из жести, выводы (концевики) спирали до места соединения с электрическим шнуром были заключены в керамические цилиндрики-изоляторы. Готовую к эксплуатации электроплитку размещали на кристалле слюды, так как лучшего изолятора не найти.

Поддержание должной электробезопасности в квартире возлагалась на «пробки» – предохранители на вводном электрическом щитке, смонтированные повыше счетчика. Заводской предохранитель зачастую не выдерживал токовой нагрузки и перегорал, тогда ему на замену использовали тонкий медный проводок, который по своему сечению превосходил «заводчанина» и не создавал лишних забот обитателям квартиры. Риск короткого замыкания (КЗ) был, но толщиной медного провода старались не злоупотреблять и внимательно следили за суммарной нагрузкой включенных приборов (плитку, утюг и кипятильник одновременно не включали). Общая электропроводка выполнялась качественно, в основе применялся двойной, скрученный спиралью, алюминиевый провод в резиновой изоляции который прокладывался на фарфоровых роликах, в конструкциях розеток, выключателей использовалась негорючая пластмасса, в переключателях и зажимах применялись пружинки, обеспечивающие прочный контакт деталей, болтовые соединения имели достаточно крупную резьбу. Пожаров от КЗ я не припомню.