Читать книгу Понимание божественного промысла: очерки истории. Эпоха после появления Нового Завета: от Плутарха до «Повести временных лет» - Андрей Наместников - Страница 4

Плутарх (ок. 46 – ок. 127)

Мы рассмотрели в общих чертах новозаветную модель истории. В первые века после Рождества Христова языческие религии стремительно перестраиваются, черпая многое из христианства, но принципиально не замечая самого главного. Интересно наблюдать, как язычество пытается «мимикрировать» под христианские представления, подражая им внешне, но упорно отрицая самое важное. Очень показателен в этом отношении пример Плутарха.

Мы все знаем Плутарха и читали либо его книги, либо пересказы его книг. Он, пожалуй, самый популярный и читаемый из всех античных авторов. Его «Сравнительные жизнеописания» издаются и переиздаются и пленяют многие юношеские души. Его рассказы понятны и вполне вписываются и в современные модели истории.

Но мало кто знает, кем был Плутарх помимо писателя-историка.

Он был жрецом. Профессиональным языческим жрецом. Жрецом Аполлона в Дельфах. В тех самых Дельфах, которые издревле были известны своими пифиями и их оракулами.

Дошло до нас и несколько трудов Плутарха, написанных именно в качестве жреца Аполлона. Одной из интереснейших работ является небольшой диалог, озаглавленный «Почему божество медлит с воздаянием».

Очень советую прочесть его – на это потребуется всего полчаса. Лучшего пособия по поиску ответа на вопрос, чем отличается языческое понимание промысла от христианского, сложно придумать.

В этом диалоге Плутарх, будучи жрецом Аполлона, перед собеседниками опровергает мнение Эпикура и пытается доказать, что промысл существует, что мир устроен разумно, в соответствии с волей божества и всё в этом мире происходит по законам справедливости.

Размышления и аргументация Плутарха очень убедительны и, на первый взгляд, очень похожи на привычные нам.

Давайте рассмотрим их подробнее.

Плутарх начинает диалог с тезиса о непостижимости промысла. Людям сложно понять даже дела правителей, а уж тем более – дела богов. Невозможно человеку понять это высочайшее искусство – искусство справедливости. Только боги могу знать, что в настоящий момент является лучшим для человека, – и это лучшее они ему и посылают. Боги терпеливо лечат зло в человеке, исправляя то, что можно исправить.

«И если трудно простому человеку понять расчет врача, производящего операцию позже, а не раньше, и делающего прижигание не вчера, а сегодня, то ничуть не легче смертному человеку сказать и о богах что—либо кроме того, что им виднее, когда им лечить зло, в качестве лекарства налагая заслуженное возмездие, каждому своей мерой и каждому в свое время. Это лечение души, называемое законом и справедливостью, есть величайшее искусство»1.

Плутарх соглашается с размышлениями Платона о боге. Характерно, что он говорит то об одном божестве, то о множестве богов. Для него здесь нет противоречия. Множество богов – это, скорее, множество проявлений одного божества. Бог, согласно Плутарху, есть образец добра и хочет, чтобы люди были добродетельными. Высшее счастье человека – возможность подражать божеству, подражать божественному добру. Бог сам вкладывает в человека добродетель и делает его подобным себе.

«Итак, признайте прежде всего, что по Платону бог, предстающий образцом всякого добра, сам влагает в людей добродетель, в некотором отношении уподобляющую божеству всех, кто за ним в состоянии следовать. Ибо природа всего мира не знает порядка, и чтобы этот мир преобразился в нечто упорядоченное, начинать он должен с уподобления и причастия божественной идее и добродетели. И тот же Платон говорит, что природа нам дала зрение, дабы, созерцая восхищенно движение небесных тел, наша душа привыкла привечать и любить прекрасное и упорядоченное, ненавидеть несогласное и блуждающее, избегать случайного и произвольного, ибо это причина всякого порока и заблуждения. Превыше всего, что имеет человек от бога, – это возможность подражать и следовать божественному добру и благу, укрепляясь этим в добродетели»2.

Обратите внимание на эти слова! Высшее счастье для человека, в понимании Плутарха, – это подражание богу, божественному добру.

Порок противоречит природе человека, а развивается он, как уверен Плутарх, лишь благодаря дурному воспитанию или недостойному общению. Это очень похоже на мысли просветителей XVIII – XIX вв.

«Ведь божеству известно, какую долю добродетели исходящие от него души восприняли при своем рождении, известно, как сильно и неискоренимо врождена она в них, и известно, что если вопреки их природе в них и расцветает порок, то это лишь из—за дурного воспитания и недостойного общения, так что иных еще можно хорошим попечением возвратить в надлежащее состояние, и не все заслуживают одинакового наказания»3.

Только тех, кого невозможно исправить, божество лишает жизни.

«Только неисправимым оно тотчас пресекает жизнь, как пагубным для других и особенно для самих себя из—за вечной их порочности; а тем, кто грешит более из незнания добра, чем из стремления к злу, божество предоставляет время прийти в себя, и только если они упорствуют, то наказывает также и их: ведь ему нечего бояться, что они от него ускользнут»4.

Но и злого человека бог не торопится губить. Бог хочет, чтобы злой человек тоже дал плод в потомстве. Божество может использовать плохого человека, чтобы покарать злодеев.

Плутарх подчеркивает, что само преступление человека уже есть наказание. Слова Плутарха очень напоминают уже знакомые нам мысли из «Книги Премудрости Соломона»:

«Ибо каждый преступник подпадает под казнь, как только он проглотил, как приманку, сладость преступления, а в глубине души его терзает и мучает совесть»5.

«Я бы сказал, что для наказания нечестивцев не нужны ни боги, ни люди, – для этого достаточно их собственной жизни, оскверненной и исковерканной злодеяниями»6.

Далее Плутарх подчёркивает, что уверенность в существовании промысла и вера в бессмертие души подразумевают друг друга. Мы все получим по заслугам. Точнее говоря, по заслугам получит наша душа после смерти тела.

Заканчивает Плутарх свой диалог рассказом о загробном мире. Ни один преступник не может избежать наказания после смерти. Посмертные наказания имеют целью исправление душ. Наказанные и исправленные, души снова рождаются людьми. Те же, кого страдания не могут очистить, перерождаются в животных.

Вот такое продуманное и ясное понимание промысла. Далеко ли от взглядов Плутарха до христианства?

На первый взгляд, тут очень много общего. Но при более глубоком размышлении мы замечаем, что в самом главном эти представления принципиально расходятся.

Плутарх уверен, что этот мир устроен максимально справедливо. Бог заботится о людях и хочет, чтобы все очистились от страстей. Но многие люди предпочитают зло. Злые души должны быть очищены, и бог их очищает страданием, посмертными муками или пребыванием в животной шкуре.

Но по Плутарху получается, что и Христос был распят справедливо.

Плутарх упоминает и распятие. Вероятно, это полемика с христианами. Согласно Плутарху, все караемые преступники не только получают справедливое возмездие, но и своим преступлением уже сами распинают себя, сами себя казнят, так как нарушили закон справедливости. «Когда преступников ведут на казнь, каждый из них несет свой крест, – так и злодейство всякий раз само себе готовит орудие наказания: оно само – палач своей жалкой жизни, вооруженный стыдом, заботами, несчетными тревогами, дикими страстями и непрекращаемыми волнениями»7.

С точки зрения Плутарха, наш мир уже совершенен и бог разными путями ведет всех людей к одной цели – к очищению и освобождению от страстей. Главное средство для достижения этой цели – страдание. Но в этой схеме невозможно представить себе, что мир находится в испорченном состоянии и должен быть преображен. В этой схеме абсолютно не нужна крестная смерть Христа.

Воззрения Плутарха несут антихристианский настрой, а сам Плутарх, являясь жрецом дельфийского оракула Аполлона, был профессиональным противником христианства.

Поражает, насколько это понимание промысла кажется близким христианскому, на деле являясь антихристианским. Оно отрицает саму необходимость Спасителя, необходимость преобразования мира, необходимость Крестного подвига и Воскресения Христова.

Апулей (ок. 125 – ок. 170)

Очень показательным с точки зрения сопоставления языческого и христианского пониманий промысла является творчество Апулея.

Те, кто изучает античную литературу, с наибольшим интересом читают именно Апулея, особенно его роман «Метаморфозы или золотой осел». Этот плутовской роман с элементами эротических похождений, как ни странно, является в полном смысле религиозным романом, романом о религиозном перерождении главного героя.

Стоит напомнить факт, о котором обычно забывают. Апулей тоже был языческим жрецом, жрецом Изиды.

Главный герой романа, ведомый пустым любопытством и похотью, переживает множество ударов судьбы.

Главную мысль романа можно выразить следующим образом:

Обычные люди подчиняются Судьбе, слепой Фортуне. Те, кто призван Исидой, не подчиняются Судьбе, их ведет Исида своим промыслом, спасает их от всесилия слепой Фортуны. Судьба не дает счастья, лишь манит несбыточными желаниями.

Судьба слепа, но справедлива: наказывает человека за нарушение справедливости. И все отрицательные персонажи, которые упоминались в книге, наказаны Судьбой. Она наказывает их за убийство, воровство, прелюбодеяние, похоть и стремление познать колдовство. Сама же Судьба подчинена Исиде.

Исида избирает человека в свои служители за благочестие и мудрость, а человека, готового к этом служению, делает своим восторженным почитателем. Созерцание любимой и любящей богини дает человеку подлинное счастье.

Высшим достижимым счастьем для человека является любовь между человеком и Исидой. В этом случае человек пожизненно посвящает себя богине. Целью является не просто паломничество, а жизнь, полностью посвященная богине. Это новая черта для античного язычества, но характерная для христианства.

В то же время роман Апулея проникнут антихристианским настроем. Христианство здесь прямо не называется, но по косвенным признакам высмеивается. Одним из отрицательных персонажей является злая мельничиха, верившая в единого Бога.

Роман воспевает личное поклонение любимому и любящему богу, но не Христу.

А чем поклонение Исиде отличается от почитания Христа?

Исида не меняет мироздание и историю человечества. В этом совершенном мире она лишь находит самых достойных людей и спасает их своим промыслом. Христос же меняет и мироздание, и историю человечества. Христос принимает страдания за каждого человека. Христос спасает человека от смерти и греха.

Культ Исиды, проповедуемый Апулеем, – подмена христианства. В христианстве Промысл Божий един для всех людей. В культе Исиды промысл действует лишь для малой части посвященных, для остальных – слепая Судьба. Христос открыт всем, кто готов его принять. Исида избирает лишь немногих благочестивых и мудрых. Христос – Спаситель всего мира. Исида спасает лишь единицы.

Культ Исиды – жалкая попытка подмены Христа.

Отличие языческого понимания промысла от христианского.

Чем же отличается языческое понимание промысла от христианского?

Что делает христианское понимание Промысла христианским?

Вот несколько возможных вариантов ответа:

– Уверенность в справедливом загробном воздаянии.

– Уверенность в совершенстве этого мира.

– Возможность личных отношений с божеством.

– Спасение в служении божеству.

– Стремление Бога хочет исцелить человека через посылаемые ему страдания.

Но все эти перечисленные черты мы находим и в языческом понимании промысла. Все эти черты присутствуют и во взглядах Апулея – жреца Исиды, и во взглядах Плутарха – жреца Аполлона. Более того, это понимание промысла вполне сочетается у них с неприятием христианства и отрицанием Христа и факта Воскресения Христова.

Коренное отличие христианского понимания Промысла заключается в ином.

Давайте попробуем выделить те черты, которые действительно отличают христианское понимание Промысла.

1. В основе новозаветного понимания Промысла лежит новозаветное понимание МЫ. МЫ – это Бог и народ Божий. МЫ – это Христос и те, кто убежден, что Иисус из Назарета – это Христос, Господь и Бог. МЫ – это Христос и народ Божий.

2. Мир сейчас не совершенен, он испорчен грехом человека, но мир преображается Христом, преображается Его народом. Христос – это Альфа и Омега, начало и конец нашего мира и нашего миропонимания.

3. Царство Божье уже пришло, но пока не восторжествовало.

4. Распятие и Воскресение Христовы – главные и переломные события истории.

Это отличие, выраженное в самой краткой форме – пасхальное приветствие – Христос Воскресе!

И здесь в самом емком виде содержится и представление о грехопадении человека, и о замысле Бога стать человеком и искупить грех, и представление о конце времен.

Сам Бог сходит к человеку и принимает смерть во искупление грехов человека. Христос Воскресает из мертвых. Но не просто воскресает, а дает каждому человеку возможность искупления и воскресения для вечной жизни.

Подобного нет ни в одной языческой модели истории, ни в одном языческом понимании промысла.

Христианское понимание Промысла ставит Христа в центр истории. Без Христа нет народа Божия, нет нашего МЫ. Весь смысл жизни как человека, так и человечества – в движении ко Христу, в возможности для человека восстановить взаимоотношения с Богом, разрушенные грехопадением.

Уверен, что это и есть коренное и фундаментальное отличие христианского Промысла от языческого. ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО. Воскресение Христа, Своей смертью искупающего грехи человека. Воскресение Христа как кульминация истории и предвосхищение ее конца и торжества Царства Божия.