Читать книгу Попытки внести ясность - Андрей Саженюк - Страница 3

На заднем сиденье автобуса жарко, шумно от работающего за спиной двигателя, зато сиденье длинное, просторное, расположено выше уровня салона и отсюда хороший обзор. Солнце припекает сквозь стекло. На обочинах дороги почерневшие, съежившиеся остатки сугробов. Автобус разбрызгивает грязь, воду и ледяную кашу. Когда мы подъезжаем к остановке, люди шарахаются. Пора выходить. Вот и панельная пятиэтажка бирюзового цвета. Первый подъезд, третий этаж, ее квартира направо. Мне открывают, маленький переполох, потому что не ждали, я пришел в первый раз. Ольга посадила меня в своей комнате за письменный стол. За моей спиной окно. Я оборачиваюсь и вижу, что здесь кончается город. Дальше поле, тополя, лесозащитная полоса, озеро, оно сильно блестит на солнце, в небе несколько белых размытых облачков.

– Вот не знал, что у вас тут озеро.

– Это не озеро, там просто низина, в ней за зиму скапливается снег. Это ненадолго, в мае все высохнет… Но меня здесь не будет. В мае я уеду. На практику. До осени.

– Жаль.

– Жаль чего? – заглядывает в глаза.

Я не знаю, что ей сказать и чего мне конкретно жаль. Как будто у меня были на это лето какие-то планы, которые вдруг теперь не осуществятся. Но ведь их нет, планов, и нет никакой позитивной программы. Меня просто сюда тянет. Да я и не знаю, где я сам буду этим летом. Когда озеро высохнет. К сессии я не готов. И уже в этот весенний призыв могу «загреметь под фанфары». Интересно куда? Дальний Восток? Ограниченная группировка? Или недалеко от дома? Уж лучше подальше. В Германии, в Германии, в далекой стороне… Из Германии я буду ей писать.

– Что ты молчишь?

Оказалось, что я пришел в родительский день. Накрыли на стол. Чем богаты. Соленья, сайра, колбаска, вареная картошка. Познакомился с мамой, с сестрами Ириной и Натальей. Помянули. Появился Павлик, друг Ирины. Пришел с работы с дочкой Сережа, Натальин муж. «Сережка, к нашему шалашу!» Девочке около годика. Все стали утютюшкаться. А ведь хорошо сидим. То есть у Ирины Павлик, у Натальи Сережа, а у Ольги – я. Меня как раз и не хватало, поэтому меня сразу полюбили. И я их тоже полюбил.

После ужина поехали в кино. Двадцатый автобус все не подходил, и я взял такси. Сидим вместе на заднем сиденье. Тот же путь, но обратно и без остановок. Частные дома, провинциальный ДК, бараки, переезд, ждем, пока пройдет электричка и откроют шлагбаум, заводские проходные, заводские трубы, переходные мосты, железнодорожные развязки. Еще поворот, мост, такси выныривает из-под моста, и дорога идет вверх. Начинается «соцгород». Резкая смена стиля. Мы удивленно смотрим на эти колонны, железные решетки ворот, барельефы, башенки на крышах.

На 7 часов давали классику, «Золотую лихорадку». Чарли Чаплин сервирует праздничный ужин и ждет свою девушку, которой все нет и нет. Он так и засыпает, уронив голову на стол… И вот ему снится, что она пришла с подругами, что он их развлекает. Потом он просыпается, один, никто так и не пришел, он выходит на улицу, бродит по опустевшему поселку, подходит к салуну, где встречают Новый год золотоискатели. Он стоит на холоде и смотрит в окно, туда, где тепло, где музыка и веселье. Туда, где она. Я ищу в темноте Ольгину руку. Она вырывает. Говорит, не мешай смотреть.

После сеанса, выйдя из кинотеатра, вдруг поссорились, причем из-за ничего. Из-за того на какую остановку идти, я хотел идти на «Телецентр», а она на «Дом советов». В результате победила она, но молчали всю дорогу до «Дома советов». И в автобус не сел, она уехала одна. Самое смешное, что расстояние-то было то же самое. Обидно.

Три сестры. Почти как у Чехова. Ирина, Ольга, только вместо Маши – Наталья. Мать зовет Ольгу Лялька. Интересно, а почему именно Лялька стала такой уникальной? Мысль важная, но я чувствую, что не в состоянии ее до конца додумать. Быстро становится прохладно. Запах воды, талого снега, мокрых веток. Небо апреля, красное у горизонта и темносинее над головой.