Читать книгу Красавчик. Две столицы - Андрей Шопперт - Страница 17

Брехт понял, что он конченый кретин, уже через час. А окончательно в этом уверился через два. В театре Большом должна быть только одна прима. И эта прима сегодня точно не он. А вот он выперся на шайре в золотой парче и папахе на всеобщее обозрение и перетянул на себя все внимание народа. Что заставило такую ерунду придумать? Тщеславие, наверное? Нет, себе-то оправдание нашел. Причем такое – серьезное оправдание. Читал где-то, что у русской армии в войнах с Наполеоном была проблема: пушки некому было таскать. Русские лошадки мелкие и маломощные, а у офицеров и просто богатых дворян хоть и повыше лошади, но тоже не тяжеловозы. На красоту ставка и скорость. А у Наполеона были для артиллерии вывезены из Бельгии ардены, самые маленькие и неприхотливые тяжеловозы. Да и першероны были, и даже фризы.

Вот у Брехта и появилась шальная мысль, как одной пулей по имени Слон убить целую кучу зайцев. Увидят его сильные мира российского сегодня на шайре и захотят у себя иметь таких же. Наши мильёнщики: князья и графья, если им шлея под хвост попадет, то своего добьются. Пойдут массовые закупки шайров в Англии, но сто процентов, что у наглов таких лошадей не сильно много. Кончатся быстро. И тогда народ еще больше распалится, тем более что некоторые друзья-соперники уже будут выезжать на гигантских лошадях. Обратят богатеи внимание на Бельгию. А там есть два типа тяжеловозов: эта самая арденская порода и бельгийские першероны. Потом пройдутся по фризам, заглянут во Францию за французскими першеронами и булонскими лошадьми. В результате в России будет на несколько сотен тяжеловозов больше, а у Наполеона меньше. Так ведь еще десять лет впереди. А если большинство производителей и кобыл наши толстосумы вывезут из Европы, то они же здесь будут размножаться, а там не будут. Не просто тяжелую пушку по современным дорогам из Парижу дотянуть до Москвы мелкими теплолюбивыми лошадками. Пусть нашим будет легче, а французам тяжелее.

Такая вот была задумка. Обратить хотел внимание собравшегося со всей страны небедного дворянства на гигантов. Обратил. Увидели все. Как не увидишь, когда на самом деле князь фон Витгенштейн-Дербентский на полсажени возвышается над толпой. Рядом, на мелких плюгавых лошадках, рысят император и Константин и доходят Брехту только до пояса. И губы от зависти кусают, а ведь оба очень злопамятные люди.

К счастью, продлилось это недолго. По Кремлю уже ходили пешком и там давно все роли были расписаны, и мелкий графинчик нищий в них, этих планах, вообще был не прописан-упомянут. Так и тут выпендрился: притащился с новыми абреками. Отвели Петра Христиановича к тем кавказцам, коих он раньше привел, и сказали, что зараз подойдет граф Николай Петрович Шереметев и скажет, где черкесам быть надлежит при коронации.

Брехт, кляня себя, между тем головой крутил. Не каждый день бываешь на коронации российского императора. От Красного крыльца до Успенского собора, а потом от него до Архангельского, и дальше до Благовещенского собора – сделаны были деревянные мостки, застланные алым сукном. Нет еще ковровых дорожек, а если и есть, то не в таком грандиозном количестве. Километр целый нужно застелить. У Красного крыльца стояли лейб-гусары с обнаженными саблями, ну хоть опущенными. А по обеим сторонам красных дорожек – кавалергарды и рейтары конной гвардии, но спешенные. Брехта с его черкесами и вайнахами срочно отрядили подальше к Благовещенскому собору. Если честно, то Петр Христианович Шереметева понял. Не смотрелись горцы на фоне кавалергардов. Шика нет. Да и ростом не вышли. Все же в гренадеры и в гвардию набирали рослых мужиков, а кавказцы пока ростом не блещут. Не тот генотип. Так что дальнейшее действие Брехт смотрел с приличного удаления. Люди в шитых золотом мундирах – камергеры, должно быть, всякие – несли императорский великолепный балдахин. Под этим балдахином прошли в Успенский собор вдовствующая императрица Мария Федоровна и государь с супругой. В самом Успенском соборе, у всех стен, тоже были сделаны места в виде амфитеатра для иностранных посланников и высокопоставленных чиновников. Вот тут Брехт и увидел тот самый божественный знак, о котором будут потом говорить десятилетия. Весь день был пасмурным, солнца вообще не было, даже морось небольшая утром была. И словно и правда волею каких высших сил: пока императрица вдовствующая и Александр с Елизаветой шли от Красного крыльца до ступеней Успенского собора – тот кусок неба, где было солнце, разъяснило и солнечный луч сначала упал на бриллиантовую корону Марии Федоровны, а потом на корону Александра, пуская зайчики во все стороны. Брехта в собор не пригласили. Ну, сам виноват, нет, не Слон подгадил. Просто раз сказали быть с горцами, так и пришлось с ними стоять. Потом рассказали, что митрополит Платон совершил внутри известный обряд миропомазания и коронации государя и его супруги. Все же находящиеся снаружи узнали об этом, как только грянули все колокола Кремля, а потом и всей Москвы, а следом сотни пушечных залпов. И вот под эту часовую, наверное, канонаду царственная троица по красным дорожкам прошла из Успенского собора сначала в Архангельский, а потом и мимо князя Витгенштейна-Дербентского в Благовещенский. Видно было, что женщины устали, да и Александра покачивало. Петр Христианович кивнул Марии Федоровне, и она увидела, ответила слабой улыбкой. На Александре был мундир гвардии Преображенского полка нового образца с двумя болтающимися хвостами и похожий спереди на жилетку. Опять у наглов переняли неудобную хрень. Как в этом можно воевать? Зачем эти хвосты фрачные? Поверх мундира была порфира, на голове корона, а в руках скипетр и держава, рядом с Александром шла императрица, также в короне и порфире. А вот следующая фигура Брехту понравилась: с синей бархатной подушечкой, на которую кладется корона, шел мощный старик почти с Петра Христиановича ростом. Граф Алексей Орлов. Про этого высокого старика можно много чего говорить. Но два разнонаправленных его деяния останутся на века. Первое явно положительное. Он создаст Хреновский конезавод, где будет выведен орловский рысак. А вот второе деяние… Именно он завез в Россию из Валахии первых цыган. Орловских рысаков в двадцать первом веке почти не осталось, а вот цыгане остались.