Читать книгу Крах империи евреев - Андрей Синельников - Страница 3

В предыдущей книге мы обещали расследовать загадку, кто и как мог создать всемирную экономическую сеть, ту золотую паутину, в которую опутывали все покроенные народы Империи, если таковая была. Если нам это удалось, то мы очень рады.

Каких же результатов добились мы, продвигаясь к нашей цели?

Согласившись с гипотезой, что в определенное историческое время на всех землях Ойкумены была единая Империя, мы задались вопросом, каким образом поддерживалась экономика данной Великой Империи?

Ответ, полученный нами, на основании исследований тех текстов, что дошли до нас, указал нам на следующие факты.

Да, было единое экономическое пространство. Да, в Империи, говорящей на одном языке, исповедующей одну Веру и живущей по одним законам, было кастовое разделение. Три основные касты правили в ней: воинов – людей на коне, духовенства – людей в сутане и кормильцев – людей в короне. К определенному времени из состава всех трех основных каст начали формироваться более мелкие касты (гильдии, цеха, союзы), но одна из них, в силу своей специфики, стала наиболее сильной. Эта каста мытарей, финансистов Империи – евреев. Именно эта каста и стала проводником административной составляющей Империи на всех землях. Именно она и соткала золотую паутину экономической сети, опутавшей все страны.

В своем расследовании мы дошли до момента развала Империи. Однако это отдельная тема, и расследованием ее мы займемся теперь. Если нам удалось первое, то, возможно, окажется по силам и второе. Как говориться: «Глаза бояться, а руки делают».

Пусть в чем-то мы ошибемся, пусть где-то повернем не туда. Наша книга не истина в последней инстанции, а приглашение к обсуждению, приглашение к возможности повнимательней взглянуть на этот мир, сняв шоры национальной и религиозной неприязни. Эта книга – попытка начать гранить еще одну грань на великолепном бриллианте Истории.

К моменту осознания необходимости создания финансовой паутины в Ойкумене, находящийся под властью Империи, уже произошло деление на касты (португ.), кастусы (лат.), джати (санскр.), то есть обособленные группы, характеризуемые чистотой их состава. Само слово каста означает «чистый». Первичное обособление происходило вследствие выполнения определенными группами населения специфических социальных функций, а так же наследственных занятий и профессий, зачастую на эндогамной основе.

Сложилась определенная иерархия каст – архаичных сословий. Выражаясь современным языком, сформировались социальные ранги.

Ведущей кастой Империи стали воины, богоборцы, богатыри, Израиль. Учитывая степной характер экспансии – всадники, давшие начало сословию: всадников, шевалье, рыцарей, сипахов, шляхты… людям на коне.

Следующей в иерархии каст были служители культа, они и дали начало сословию духовенства, иудеям… людям в сутане.

Заключала этот триумвират, троицу высших, правящих каст, каста князей, управителей, наместников, людей кормящих две предыдущие касты…людей в короне.

Как мы уже отмечали выше, третья составляющая, по сути, является производной из первой, или очень сильно с ней увязана. Итак, высших каст-классов, на период окончания экспансии и начала мирного строительства Великой Империи, насчитывалось два.

Мы уже дали им названия взятое в одном из используемых нами фактологических источников, то есть назвали Израилем и Иудеей. Кому не нравиться, могут поменять эти названия – на Werbstand – воины и на Lebrstand – учителя, как это принято в эддических песнях. Могу предложить другую трактовку Armanen – воины и Istvaeonen – маги, жрецы. Это уже Плиний, Тацит и Пифей. Главное, основной смысл это не меняет. Дадим еще одно подтверждение.

«У кельтов вепрь и медведь символизировали, соответственно, представителей духовной и светской власти, т. е. две касты друидов и рыцарей, тождественные, по крайней мере, изначально, и по своим основным атрибутам, индийским брахманам и кшатриям. Эта символика, чисто гиперборейского происхождения, есть одна из примет прямой связи кельтской традиции с изначальной Традицией Манвантары, каковы бы ни были другие элементы, происходящие из предшествующих традиций, но уже второстепенных и деградировавших, которые могли бы присоединиться к этому основному потоку и некотором роде раствориться в нем». (Генон. «Символы священной науки».).

ГЕРБ ПРОВАНСА

Добавим, что корень «бор», единый для обозначения символов двух власть предержащих каст, вепря – жрецы и медведя – воины, дает название стране исхода – Борее. Корень этот имеет еще и другой смысл. Смысл «выбора» или «избрания» (вара). Он не менее подобает региону, повсюду обозначаемому такими именами, как «земля избранных», «земля святых» или «земля блаженных».

Тот же Генон указывает на очевидное: «Уместно добавить, что оба эти символа, вепря и медведя, вовсе не обязательно всегда находятся в оппозиции друг другу или во взаимной борьбе, но что в иных случае они могут также олицетворять власть духовную и власть светскую, или обе касты, друидов и рыцарей, в их нормальных и гармонических взаимоотношениях, как это можно видеть как раз по легенде о Мерлине и Артуре. Действительно, Мерлин – друид, к тому же еще и вепрь леса Броселианды (где он, в конце концов, оказывается не убит, как вепрь Калидона, но усыплен женским могуществом); а король Артур носит имя, производное от имени медведя, арт; точнее же, это имя идентично имени звезды Арктур, с учетом небольшого различия, связанного, соответственно, с их кельтским и греческим происхождением». (Генон. «Символы священной науки».).

На основе изложенного нами, похоже, напрашивается вывод, касающийся, соответственно, роли двух течений, которые участвовали в формировании Великой Империи; у истоков власть духовная и власть военная не были разделены как две дифференцированные функции, но были объединены их общим принципом. Следы этого единства еще обнаруживаются в самом имени друидов (dru-vid, «сила-мудрость», причем оба эти понятия олицетворялись дубом и омелой).

Однако мы забываем, что была, конечно же, была и низшая, по нашим представлениям, каста. Именно по нашим. Потому, как у древних, она носила высокий титул касты кормильцев, Nabrstand (в Эддах), Ingvaeonen (по Тациту), Русь. Напомним восклицание А. С. Пушкина в Евгении Онегине «О, Русь», переводимое досужими комментаторами как «О, деревня». Великий поэт имел в виду «Кормилица!»

Значит, косвенные улики подтверждают, что первоначальное деление на глобальные классы-касты в Империи уже произошло к моменту создания структуры управления, то есть к анализируемому нами моменту.

Кроме вышеперечисленных архаичных сословий, при развитии ремесел и закреплении оседлой части завоевателей на земле, наметилось дальнейшее деление населения на более мелкие обособленные группы по принципу объединения на профессиональной и ремесленнической основе. При том данный процесс наблюдался в основном в третьей касте кормильцев, в которую добавлялись члены касты воинов по причине профессиональной непригодности (болезнь, увечье, старость…).

Начинается формирование, так хорошо всем известных: лиг, цехов, гильдий, гостевых дворов, товариществ и союзов. В современном языке их называют корпорациями, что впрочем, одно и тоже, потому как корпорация – это «объединение» на латыни. А все перечисленные структуры означают буквально то же самое, только на разных языках.

Герб Френсиса Бэкона.

При более близком рассмотрении, и по своему значению – это братья близнецы, созданные, как объединения профессиональных работников (ремесленников), одной или родственных специализаций, для обеспечения за их членами монополии на производство и предложение (сбыт) товаров и услуг.

Таким образом, создание финансовой сети Империи на базе формирования отдельной профессиональной касты, не было чем-то из ряда вон выходящим и вытекало из эволюционного развития самого общества в целом.

Каста сборщиков дани – мытарей дала базу для создания касты имперских финансистов – евреев. Мы употребляем термин «мытарь», опираясь на известную терминологию Нового Завета, именующего так сборщиков пошлины и на известный факт, что в Древней Руси существовала государственная пошлина с торговли именуемая «мытом» и собираемая при проезде через заставы, на которой и сидел небезызвестный нам Матфей-Левий. Упразднена была та пошлина не так давно, Торговым уставом в 1653 году, в Москве, а в Нижнем Новгороде существовала до 1753 года. В память нам от нее осталось замечательное выражение – «мытарить», синоним «мучить».

Каста финансистов-евреев, пришедшая на смену мытарям, прошла длинную дорогу экономического взросления вместе с Империей. Длинную – не во временном соотношении, а в эволюционном. Как мы уже с вами отмечали, весь период экспансии занял чуть меньше полутора столетий, период создания мирной Великой Империи и постановки ее на экономические рельсы практически столько же, может чуть больше. Время ее процветания измеряется приблизительно аналогичным временным отрезком, а после закат или точнее – крах. Вернемся еще раз к пути, пройденному кастой финансистов, от мытарей – сборщиков дани до сотрудников финансовой системы обслуживающей государственную машину Вселенской Ойкумены.

Начало всему дала дань. Та самая десятина. Сначала добровольно собираемая в казну теми, кто отправлял и формировал армию завоевания из своих детей. Десятина не такая уж неподъемная ноша. Стоит вспомнить, как нам прожужжали уши современные экономисты о том, что тринадцати процентный подоходный налог в нашей стране это чудо как здорово, и выведет страну на неведомые просторы, где «реки текут молоком и медом». Знакомый мотив? Так вот, десятина добром (имуществом) и кровью (людьми) была вполне по силу тем, кто жаждал получить весь мир. До революции казак на войну приходил конным и в полной экипировке. И не считал это за обдираловку или непомерную ношу. На Руси она, то есть десятина, была известна, как ордынский выход и мыт. Ордынский выход, по предположениям традиционных историков, равнялся десятой части дохода, то есть той же самой десятине. От него освобождалось духовенство. Он делился на денежно-товарную дань и забор в «рабство» мальчиков. Платился, с точки зрения тех же историков, покоренными русскими княжествами в Золотую Орду.

Мыт, уже упомянутый нами в предыдущих главах, являлся в Древней Руси государственной пошлиной с торговли. Взимался при провозе товаров через заставы. Мыт и мытари упразднены Торговым уставом только в 1653.

С оседанием армии на захваченных землях вслед за ними пришли и мытари. Зачем? За десятиной! Своих обкладывали, так что завоеванным простим? Нет уж, извольте платить. Может, этого не было? Было!

Наибольшее число исследователей исходят из того, что в каролингское время впервые появляется понятие «прав собственности». Следовательно, Каролинги якобы экспроприируют (оттесняют) старых племенных герцогов (воевод) и заменяют их собственными графами и старостами (фогтами): «Графы заменяли в это время более раннего герцога (вождя) племени… Вместе с тем Каролинги создали себе централизованный управленческий аппарат. С ним власть у старых племенных герцогов была отнята и перешла в достойные доверия – преимущественно франкские – руки». (М Stromeyer, Merian-Ahnen). Или такой пассаж: «Во франкское время из королевской службы возникало служебное дворянство, которое возмущались старыми порядками. Это служебное дворянство было административным лицом государства и церкви». (DTV Worterbuch zu Geschichte).

Позвольте. Но кто тогда были эти самые герцоги, вожди, воеводы, если власть переходит в «преимущественно франкские руки»?

Но не это главное. А главное то, что формируется административный «централизованный управленческий аппарат». И при его формировании появляется законодательное «право собственности», ленное право, наследное право на недвижимость.

Самым важным ведомством раннесредневековой экономики и администрации был пост графа. Граф не был первоначально никем другим, как нормальным управленцем без собственного отношения к собственности. Следовательно, графы и старосты (фогты) представляли сначала лишь интересы владельца собственности. И, владельцами собственности были, преимущественно: монастыри или князья (вероятно, еще не короли), а так же оседающие на землю дружинники и герцоги (воеводы).

Еще цитата.

«Тем, что каролингская политика подняла институт графов до одной из самых важных должностей во внутреннем управлении, она также способствовала оживлению путей сообщения, так как графы держали производство и содержание всех общественных дорог и заботились о трасах, дамбах, мостах… Также они должны были заботиться о безопасности дорог и торговых путей и следить за рынками. Торговцам в IX и X столетиях от Императора охотно была предоставлена особая защита, право свободы перемещения и свобода торговли, которая была действенной, только если графы исполняли долг и заботились о безопасности лица и собственности торговцев… Таким образом, графы были также опорой важных экономических функций». (М. Stromeyer, Merian-Ahnen,)

Вот так! Административный аппарат Императора (конечно в данной цитате речь идет об Императоре Священной Римской Империи) заботится о коммуникациях, торговых путях, рынках, одним словом, как точно сказано, является «опорой важных экономических функций». В диком феодализме и лоскутном мире, раздираемом между баронами и графами, мы отмечаем, что экономические функции были, и нуждались в обеспечении своего функционирования в опоре на центральную власть.

Итак, мытари пришли за валом войны для начала, чтобы собрать дань. Дань с покоренных народов. Но народ дань платить не хотел. Он вообще не любил чужаков всех! А вот этих, с огромной калитой (кошельком для сбора дани) на брюхе, которые пришли его мытарить, особо. Он им даже прозвище дал «Иври», что значит «Чужие». Народ не хотел платить и не хотел признавать себя завоеванным. Народ решил,… вы меня правильно поняли, он решил ПАРТИЗАНИТЬ. Что еще можно ожидать от туземцев, прекрасно знающих свою территорию, не связанных имуществом и недвижимостью, умеющих воевать и могущих увести семьи, детей и женщин в недоступные места: леса и болота, горы и ерики? Только одного. Партизанской войны.

Каким образом ликвидировать саму возможность партизанщины? Правильно! Иметь в заложниках детей и женщин, то есть иметь их под рукой, дабы, в случае сопротивления, было, кого карать. Жесткий век, жесткие правила игры. Кстати, до сих пор не изменившиеся. Чтобы дети и женщины, а за ними мужчины, были привязаны к одному месту – их надо привязать. Привязать, как наркомана привязывает доза. Потому, как после ломки он сам ползет к наркокурьеру и сам его ищет. Нужен был НАРКОТИК. И на этот наркотик надо было всех завоеванных подсадить. Посадить на иглу!

Вы скажите, что у нас разыгралось воображение после голливудских блокбастеров. Что такое возможно только в фильмах про зеленых человечков или других ужастиках. Любой ужастик давно уже применяется на Земле. Хорошо давайте будем объективными. Всего несколько цитат.

«Часто приходится слышать: «Люди всегда ели хлеб. Почему о вреде злаков стало известно только сейчас?» Пшеница и ячмень известны якобы 9 тысяч лет, но их выращивали лишь в небольшом регионе между Турцией и Ираком. В эпоху Возрождения были введены в земледелие обогащенные клейковиной сорта пшеницы, позволяющие выпекать вкусный хлеб. Во второй половине XX века появились гибридные сорта пшеницы с 50 % содержанием глютена, но не все смогли «приспособиться» к этой новой пище. Что и обусловило всплеск заболеваемости целиакией. «Мучную болезнь» как заболевание описал Самуэль Ги еще в 1888 году, но только в 1950 году голландским доктором Дике была показана ведущая роль пшеницы и ржи в повреждении кишечника, а в 1952–1953 году идентифицирован и сам повреждающий фактор – глютен, то есть белок злаковых.

Не зря целиакию назвали «Великий Мим» за умение успешно скрываться под маской множества других заболеваний. Фактически нет ни одного проявления болезни, которое бы встречалось у всех больных! Излечиться от целиакии невозможно, так как дефект на генном уровне в ходе привыкания к глютену». (Л.С.Дубовенко, врач-генетик).

«Между тем (могли ли себе представить такое наши предки!) хлеб может быть причиной серьезнейшего заболевания. Это так называемая «мучная болезнь», или целиакия – хроническое заболевание, возникающее вследствие повреждения слизистой оболочки тонкого кишечника глютеном (белком, содержащимся в злаковых культурах, кроме кукурузы, гречки, риса и проса) и протекающее с поражением практически всех органов и систем организма». (Б.В.Крайцеров. «Основы адекватного целебного питания».).

Это вам про хлеб

«Все населенные места Южного Приильменья, где существовало солеварение, объединялись тогда одним общим именем «русский промысел». Причем земли по левому берегу р. Шелони назывались «3арусьем» в противоположность местности вокруг города Русы – составлявшей «Околорусье» (Строев П. М, Андрияшев А. М.). «Деятельность «русского промысла» имела и отрицательную сторону. Требовалось очень много дров. Для выварки 10–15 пудов соли нужно было истратить одну кубическую сажень». (Коломинский С., Першке Л. Л.,).

«Одним из распространенных способов получения поваренной соли в Старой Руссе являлся следующий: минеральная вода, поступившая к солевару, не сразу подвергалась упариванию кипячением. Вначале зимой из нее вымораживали избыток воды (для экономии топлива). Одновременно с этим происходило осаждение гидроокиси железа желтого цвета (охры) из воды, которую затем в варнице нагревали до кипения. При этом выпадал в осадок сернокислый кальций (гипс), выбрасываемый как отход. Так получался маточный рассол». (Коломинский С., Першке Л. Л.).

А это про соль. Здесь хочется обратить внимание и на наличие огромного количества дров и на морозы, для вымораживания избытка воды из соляного раствора. Где ж такие в Европе взять? Может, возили ее, то есть соль, возами? Посмотрим. Вот есть такая царева грамота. Она воспроизведена П. М. Строевым, и смысл ее очень грозный: «Хто учнет соль за рубеж продавать, а про то сыщетца или ково с продажной солью поймают, и тем людям за то воровство быть казненым смертью однолично без всякие пощады, где хто соль продавал за рубеж, или ково где с солью поймают, и тех людей в тех местах велим и повесить». Значит, возами не возили.

Вы к нам в гости? Хлеб да соль вам!!! Встречали дорогих гостей – хлебом-солью. Поистине дорогих. Ох, и дороги были сборщики дани.

Хлеб да соль. Вот они главные наркотики мирного времени. На них необходимо сажать. Само войско уже просолилось. Без соли двигаться в поход бессмысленно. Надо солить припасы, надо иметь запас для лошадей. Воин и соль сроднились в походе.

«Вопрос о поваренной соли и месте ее в пищевом рационе кажется отнюдь не праздным, ибо соль существенно влияет на обмен веществ. Вот поэтому стоит рассмотреть поваренную соль как атрибут цивилизации. В средние века соль была исключительно ценным продуктом, ею, в частности, выдавали натуральную оплату. Во многих западноевропейских языках до сих пор слово «зарплата» – производное от лат. sal «соль» (англ. salary – c 1258, salaire – c 1260, ит., исп., порт. salario, голл. salaris). (Давиденко И.С. Кеслер Я.А.).

Соль пришла вместе с войском, а вот хлеб…

Рассматривая продвижение касты мытарей, с экономической точки зрения по мере их исторического появления в регионах заметим, что свою функцию мытарей, то есть сборщиков десятины, податей, мыта и так далее они выполняют только на первом этапе их появления. Далее их отлаженная финансово-экономическая структура начинает выполнять административные функции экономического порядка. Итак, империя после периода экспансии ставит перед собой задачу удержания завоеванных территорий, которая решается рядом подзадач. Во-первых, недопущения сопротивления местных племен, то есть партизанской войны, во-вторых, подчинение этих племен центральной власти, в-третьих, руководство жизнью этих племен через своих людей или калабрационистов. Имя в виду, что жизнь полудиких племен носит практически кочевой образ или полукочевой, главной задачей становится их территориальная привязка. Привязка же к земле невозможна без введения земледелия и закрепощения племени на отведенном участке путем привязки его к орудиям труда и производственному процессу. Второй путь это введение ремесел и привязка племени к посадскому двору, но он более трудоемок и требует длительного учебного процесса. Повязанное земледельческим процессом племя становится зависимым даже в естественных потребностях (утоление голода) от земли и теряет мобильность, вследствие чего легко ассимилируется и включается в имперский процесс. Наблюдаем, что первое появление массовых еврейских и орденских братств связано с внедрением земледелия повсеместно по всей Европе.

Данное организационное мероприятие достаточно хорошо получило свое отражение в ветхозаветных источниках. Возьмем на пример книгу Царств. Что же там отражено? 3емледелие в эпоху царств получило, согласно изложенным там событиям, преобладающее и даже, в сущности, почти исключительное значение в экономической жизни Империи и составляло основу как народного благосостояния вообще, так равным образом и каждой индивидуальной семьи в частности. Однако, много признаков свидетельствует об его относительно еще очень недавнем распространении. Скотоводство все еще играет очень заметную роль в преобладающем числе частных хозяйств; как в частной, так и в общественной жизни сохраняется ряд пережитков, уцелевших от номадной кочевой эпохи. Даже в позднейших законодательных памятниках, как во Второзаконии, встречаются еще, как мы видим, следы таких архаических учреждений, как институт родовой мести или родовой собственности на землю. Предания о странствованиях в пустыне, равно как и предания о первых патриархах, ведущих чисто пастушескую жизнь, еще свежи в памяти народа.

Далее в средневековой литературе этот процесс тоже освещен достаточно полно. Папа Стефан Ш в письме к архиепископу нарбоннскому говорит о еврейском землевладении, жалуясь при этом, что евреи заставляют работать на своих полях и виноградниках подвластных ему людей. В жалованных грамотах Людовика Благочестивого отдельным евреям речь, прежде всего, идет о принадлежавших евреям земельных владениях. В конце правления того же императора два еврея обращаются к нему с просьбой подтвердить их права на поместья, унаследованные ими от предков и заключающие в себе обработанную и необработанную землю, виноградники, луга, поля, мельницы и другие доходные статьи. Около того же времени преемник Агобарда Лионского, епископ Амулон жалуется на то, что «В Лионе и других городах империи» его люди работают на евреев, служа им в домах и возделывая их поля. В городе Виенне зафиксирована в летописях «внутри городских стен» «еврейская земля». Такая же «еврейская земля» – Terra Ebreorum упоминается вблизи городов Лиона и Макона. В Х1 веке отмечена земледелие под контролем евреев в Бургундии. Известны еврейские поместья в Нарбонне. В письме Филиппу Августу папа Иннокентий Ш сообщает, что евреи владеют не только простыми имениями, но взяли под сельское хозяйство церковные земли. И еще множество примеров. Мытари сажали людей на землю.

Вернемся к Гомеру. Что там говорит великий слепец? А он говорит, что поколения войны хлеба не знают. Хлеб – это признак мира. Поклон ему в ноги за объективность. Завоеванных надо сажать на хлеб и соль. Кто это сможет сделать. Тот, кто собирает дань. Мытари. Чужие. Иври.

Вы опять хотите сказать, что я вас смешу? Еврей – земледелец – это как еврей сталевар. Это сейчас смешно, а что там в наших пыльных шкафах?

Главные торговые агенты в меровингской Галлии евреи, а главную часть импорта составляет хлеб. Притом хлеб собирается в провинциях в виде податей. То есть хлеб сеют под страхом смерти и сдают как подати. Это не торговля – это государственные поставки и возлагаются они на евреев. (Ростовцев. Капитализм и народное хозяйство в древнем мире. Русская Мысль, 1900). Точно такая же картина в Италии.

Как на доказательство в пользу наличности еврейского контроля над землевладением и земледелием в империи можно сослаться на привлечение евреев к несению тягостей городского управления. «Важнейшую задачу, – говорит например Г.Каро, – составляло исключительное собирание поземельного налога, за правильное поступление которого отвечали евреи. Исполнять эти обязанность они оказывались способными благодаря еще и тому, что являлись наиболее значимыми землевладельцами в своем городском округе». На привлечение евреев к несению этих обязанностей ссылается и И. Шиппер. Если это справедливо, и если действительно все евреи в городском управлении являлись на стадии зарождения городов землевладельцами, то этот факт не только наличности, но и широкого распространения крупного землевладения и привития на этих землях земледелия при участии евреев, можно было бы считать доказанным.

И второй факт, это то, что землевладения входили в состав городского управления, а не в какие-то неуловимые сельские районы управления. Почему же на стадии зарождения городов в управлении были землевладельцы? Да именно потому, что город был центром создаваемого государственного удела, окруженного земельными наделами, которые были неотъемлемой частью укрепрайона, и предназначались для закрепления на земле потенциальных партизан и заложников в виде их семей, детей и женщин. Это уже то, что произошло, после окончания операции «Хлеб да соль». Как мы видим, само данное выражение родилось, как определение покоренного племени. Это вопрос, задаваемый первым при появлении сборщика налога. Он констатировал факт наличия сборщика, который насадил данные продукты в данной местности. Напомню ответ «Едим – да свой!» то есть, уже находимся под рукой твоего коллеги.

Так вот после выполнения функции и задачи насильственного привязывания, завоеванных к земле, а их семей к питанию хлебом и солью, евреи переходят на следующую стадию экономического строительства. Теперь им необходимо закрепить свободный люд, праздно шатающийся в городах, пока еще представляющих собой в большей мере кочевые станы и сараи воинства, и в меньшей – города в том смысле, который мы вкладываем в это понятие сейчас. Евреи начинают насаждать среди этой вольницы ремесло. Государственная машина, в состав которой вошли графы, фогты, старосты…, да много еще разных лиц, которым находилась должность после выхода из состава боевой дружины, все больше превращалась как бы в специальный пресс для выжимания необходимых финансовых средств из населения. Городские должностные лица уже меньше занимались обустройством городов и созданием в них ремесленных кварталов и неких экономических зон, а в большей мере следили за исправным поступлением налогов. Привлечение к исправлению городских должностей перестает быть правом, а становится тяжкой обязанностью. Освобождение от нее превращается, таким образом, в привилегию. В качестве привилегии свобода от привлечения к городским должностям евреев отражается в актах. (Кодекс Феодоса, указ императора Константина, Кодекс Юстиниана).

Теперь они стали нужны в другом месте обустройства и создания экономической машины Империи, они стали нужны в организации и обучении ремесленных каст.

Второй способ привязывания населения к месту тоже применялся достаточно широко. В областях Испании и Италии, где земледелие было плохим по ряду факторов, в частности из-за малярийных болот или климатических условий, мытари насаждали ремесло. Таков, например, известный факт привлечения королем Сицилийским Рожером евреев из Греции в целях насаждения в Сицилии и южной Италии шелководства и шелкопрядения. Эта новая отрасль промышленности получила широкое распространение благодаря евреям, преимущественно, в южной Италии. Так, мы встречаем еврейские цеха, занимающиеся шелководством и шелкопрядением в Калабрии, в Реджио, Катанцаро, и других южноиталийских городах и местностях. Еще более широкое и повсеместное распространение среди евреев Италии получило обучение красильному ремеслу, представлявшему одну из важнейших отраслей промышленности Италии вообще. Так, мы узнаем о процветании красильного ремесла среди евреев в городах Козенце, Трани, Палермо, Веневенте, Салерно и Неаполе. «Начиная с севера Италии и до крайнего юга еврейские общины занимались по преимуществу красильным ремеслом. Ярким показателем этого является то обстоятельство, что налог на красильное ремесло и еврейский налог были равнозначными понятиями». (Гудеман).

Рядом с шелкопрядением и красильным делом евреи занимались в Италии и другими ремеслами. В Сицилии многие евреи занимались изготовлением различных металлических изделий, точно так же на острове Сардиния было много евреев кузнецов, слесарей, серебряных дел мастеров, ткачей. Евреи заняты были также в строительном деле и в горной промышленности. В Падуе встречались евреи-суконщики. В самом Риме также было немало евреев ремесленников, причем особенно распространенным среди них было; по-видимому, портняжное мастерство. Многие занимались также ювелирным делом. Повсеместно встречались евреи-копиисты рукописей, которых с изобретением печатного дела заменили рабочие типографы. Еврейские типографии уже к концу средних веков имелись в Реджио, Мактуе, Ферраре, Болонье, Неаполе и многих других менее значительных городах и Местечках. Широко известны евреи врачи, и другие профессии.

Итак, подводя итоги нашему обзору места, занимаемого евреями в экономической жизни Империи, мы можем констатировать, прежде всего, что их продвижение начиналось с обучения земледельческим навыкам местного населения и обучению ремеслам городского населения. Землевладение, то есть собственно сельское землевладение, связанное с сельскохозяйственной эксплуатацией различных земельных угодий встречается в первую половину средневековья. Исключение представляют только испанские евреи, среди которых не только землевладение, но и земледелие встречались до позднейшего средневековья. Однако и в жизни испанских евреев ни то, ни другое не являлось типичным или господствующим родом экономической деятельности.

Преобладающим родом деятельности евреев в Испании и, в особенности, в Италии являлись ремесленная промышленность и различные интеллигентные профессии, и только затем торговля и денежные операции. Деятельность евреев оказывалась в описываемое время одинаково полезной и необходимой. В Италии евреи-ремесленники заняты были преимущественно, как мы видели, в новых родах ремесла, мало еще распространенных и частью даже вовсе незнакомых местным ремесленникам. Именно, в шелкопрядении и красильном деле, либо работали в различных отраслях промышленности и обслуживали более широкие круги населения в местностях с малоразвитой местной промышленностью, например, в Сицилии и частью в южной Италии и Сардинии. Не менее полезной и ценимой со стороны населения была, как мы видели, и деятельность итальянских евреев в качестве врачей, переводчиков и представителей иных свободных профессий. Как в Италии деятельность евреев ремесленников, так в других странах роль их в качестве пионеров и не только в торговле и впоследствии в качестве менял и банкиров оказывалась также необходимой на тех начальных стадиях экономического развития, на каких находились еще в то время территории средней и северной Европы. Значение и роль евреев в первоначальном развитии экономической и городской жизни средневековой Европы в достаточно определенных и недвусмысленных выражениях констатированы были, как мы знаем, еще в конце одиннадцатого столетия в грамоте шпейерского епископа, имевшей целью привлечение евреев в епископский город.

Евреи при своем проникновении в страны Западной Европы в течение почти всей первой половины средневековья занимались обучением туземного населения, различным профессиям, которые привязывали его территориально и связывали в единую сеть имперской экономики. Почвы для взаимных столкновений, еще не существовало, и мы действительно в течение всего описываемого периода времени так же, как и в предшествовавшую меровингскую эпоху, нередко наблюдаем прекрасные отношения с туземцами. Обращаясь к фактам, характеризующим взаимные отношения, существовавшие в описываемую эпоху между местными жителями и евреями, мы, прежде всего, можем констатировать почти полное отсутствие данных о каких-либо открытых враждебных выступлениях против евреев. Напротив, почти все современные данные рисуют нам совершенно обратную картину, свидетельствующую в большинстве случаев о благожелательных, и дружественных отношениях между ними. Тот же положительный характер сохранили взаимоотношения евреев с окружавшей их средой и в течение последующих столетий Мы не говорим уже об Испании более позднего времени, в которой евреи находились не только в благоприятном, но можно сказать даже в привилегированном положении. Евреи пользуются в это время полной свободой торговли и передвижения и всеми правами гражданства, они находятся под покровительством императорского двора, при котором имеют постоянные связи. Жена Людовика Благочестивого, императрица Юдифь, была к ним расположена. Многие образованные люди предпочитали сочинения иудеев Филона и Иосифа Флавия чтению евангелия.

Подобно земледелию, ремесленная промышленность, точно так же обязана была своим развитием социальному заказу со стороны высших и состоятельных классов. Удовлетворяя почти исключительно потребностям местной знати, она почти ничего не производила ни на вывоз, ни на широкого потребителя. О том, что ремесленная промышленность главным образом служила для закрепления населения в местах проживания и для удовлетворения растущей страсти к роскоши, свидетельствует и самый род ремесленных профессий, упоминания о которых встречаются в книгах Ветхого Завета. Это именно: пекари, составители благовонных мазей, ткачи среди которых особенно выделяются ткачи, выделывающие изящные и богатые материи, белильщики, горшечники в том числе, вероятно, изготовлявшие вазы и сосуды, кузнецы и оружейники, плотники, резчики из дерева, выделывавшие деревянные статуи и другие резные изделия, служившие для украшения и внутреннего убранства домов, каменотесы, каменщики, штукатуры и вообще строительные рабочие, ювелиры и золотых дел мастера, резчики и, наконец, брадобреи.

Само собою, разумеется, что число ремесленников, работавших для удовлетворения спроса со стороны ограниченного числа потребителей из замкнутой среды знати, не могло быть особенно значительным. К тому же, как мы видим, и в жизни имперских кругов основой хозяйства по-прежнему остается натуральный строй, и вне дома, поэтому заказывались и приобретались лишь относительно немногие предметы роскоши и такие изделия, которые не могли быть изготовлены домашними средствами. И именно в виду этого последнего обстоятельства, в виду того, что профессии, занятые изготовлением предметов роскоши и изделий, украшавших дома знати, требовали значительного искусства и опытности, большая часть ремесленников не принадлежала к туземному населению, но состояла из тех же евреев. Особенно это следует сказать относительно требовавших особого искусства профессий золотых дел мастеров и ювелиров. Но и в остальных ремесленных профессиях лишь относительно незначительная часть ремесленников принадлежала к туземцам – ученикам присланных мастеров. В общем, положение дел и состояние ремесленной промышленности вряд ли значительно изменилось со времени Соломона, когда, как мы видели, большая часть работ по заготовке материала, равно как и по сооружению храма и по внутренней его отделке, производилась присланными Хирамом рабочими и мастерами.

Ремесленная промышленность, во всяком случае, не играет заметной роли в экономической жизни империи. Ремесла в начальной стадии этапа могли питать немалую часть народа, хотя они все-таки всегда имели более или менее второстепенное значение и не изменяли характера народа, как это делало земледелие, превращавшее свободных и мобильных скотоводов и охотников, потенциальных воинов и партизан, в подневольных рабов, привязанных к клочку земли. Скромная роль, какую играла ремесленная промышленность в экономической жизни, отражалась и на общественном положении ремесленников. Положение ремесленников в это время оказывалось далеко незавидным. Они не принимали никакого участия ни в государственной, ни даже в общественной жизни страны. Звание ремесленника не пользовалось ни почетом, ни уважением. Некоторые же профессии, и, прежде всего ткаческая (что представляется особенно характерным, если мы сопоставим этот факт с тем почетным положением, какое занимал, например, цех ткачей на следующих этапах развития.), открыто презирались.

Дальнейшая специализация евреев на торговых и денежно-ссудных операциях хорошо известна и является логичным продолжением их деятельности как административного аппарата экономической сети Империи. После выполнения задачи «обимперивания» местного населения они взялись за следующую задачу создания единого торгового пространства, а затем и единого денежного обращения и создания универсального инструмента расчета и экономики.

Подводя итог нашего расследования, первого этапа построения экономической сети империи и развития экономической жизни, мы, прежде всего, должны констатировать. Сохраняя в течение всего этого периода почти исключительно военный характер, характер экспансии с приоритетным сбором десятины и завоеванием новых земель, империя в то же время переживает процесс коренной ломки всех имущественных и общественных отношений. Процесс этот характеризуется созданием земледелия и образованием землевладельческого класса, с одной стороны, и растущей экономической зависимостью этого вновь народившегося класса, массы земледельческого населения от имперских структур, с другой. Следствием этого процесса явилось не только имущественное неравенство, и накопление богатств в руках имперской знати, но и закрепления на земле мобильного населения способного к вооруженному сопротивлению. Таким образом, была подорвана основная возможность возникновения партизанской войны на оккупированных территориях.

Городская жизнь и выполнение административных функций перестали быть при таких условиях более или менее случайным обстоятельством или результатом свободного выбора в жизни отдельных представителей касты мытарей-евреев, но с течением времени путем своего рода естественного подбора превратились в следственную «расовую» черту характера, свойственную всем им вообще. Прекрасную характеристику этого процесса выработки «национального характера евреев» в связи, прежде всего с условиями их жизни в отрыве от метрополии находим мы у Каутского, «Евреи своеобразием своей истории, – говорит Каутский, – были прикреплены не только к городам, но и внутри их к определенным профессиям. Они должны были жить чужими среди чужих. В старину это легче всего давалось купцу. По началу он занимался не только покупкой и продажей товаров, но и их транспортом, он должен был сам заботиться о нем и оберегать его. Торговля товарами требовала поездок и пребывания купца на чужбине; все нации с товарной торговлей поступали так и потому привыкли видеть у себя чужестранных купцов. Евреи, вынужденные покидать родину, вступали на чужбину преимущественно в качестве купцов. И, наоборот, те евреи, духовные особенности которых наиболее подходили для торговли, скорее отваживались ехать за границу… Вне Палестины евреи в первую голову принуждены были обратиться к купеческой деятельности. Так что с ранних времен мы видим их торговым народом. Поэтому они, вероятно, сильно развили качества необходимые для купца, и это высокое развитие в течение многих поколений занятия такой деятельностью внутри одной и той же семьи должно было, наконец, создать наследуемые способности и черты». (Каутский. «Еврейство и раса».)

Говоря о процессе выработки основных черт позднейшего «национального характера еврейства», черт, характеризующих собою, прежде всего еврейство времени наивысшего развития империи, мы забегаем, правда, несколько вперед. Однако мы считаем себя в праве коснуться вопроса о перемене в характере еврейской касты, происшедшей в связи с жизнью в условиях рассеяния, в виду того, что указанный процесс берет свое начало именно в тех условиях существования на чужбине, в какие были поставлены еврейские администраторы, поселенные в различных местностях империи.

«В том обширном возникновении городов, – говорит Теодор Моммзен, выдающийся историк, – которое продолжалось при многих поколениях и получило такие громадные размеры, каких никогда не имело ни прежде того, ни после, иудеи приняли выдающееся участие». Правда, Моммзен находит при этом, что иудеи «заводили свои поселения в чужих странах не по доброй воле». Вспомним, например, массовое переселение в Александрию при Птолемее Лаге. Однако большую роль в расселении евреев в это время играло все же добровольное переселение, причем главным и преимущественным стимулом для этого служили, прежде всего, выгоды, представляемые жизнью в крупных центрах на службе у государства. В том факте, как относительно быстро и легко даже насильственно переселенные евреи приживались на новых местах поселения, точно так же надо видеть, прежде всего, действие именно этой последней причины.