Читать книгу Крах империи евреев - Андрей Синельников - Страница 4
Испытание на прочность
ОглавлениеНередко перелом в судьбах западноевропейских евреев, в их экономическом положении и экономической деятельности, равно как и в их взаимоотношениях с окружающим внешним миром, связывают с фактом крестовых походов. Крестовые походы, повлекшие, по мнениям историков, за собою сближение между народами Востока и Запада, имели своим последствием оживление западноевропейской торговли, образование в западноевропейских государствах национального купеческого класса, вытеснившего евреев из области торговли в область исключительно кредитных и денежных операций. В таких приблизительно чертах изображается значение крестовых походов и их влияние на судьбу западноевропейских евреев. (И. Кулишер. Экономическое положение евреев на Западе в средние века. «Восход», 1901, № 9). Однако еще у Рошера, отмечавшего последовательность в вытеснении евреев из области торговли, мы находим более правильную точку зрения. «В то же время, многие исследователи до сих пор считают такую упрощенную точку зрения на взаимодействие христианского и мусульманского мира базовой, и продолжают преувеличивать оценку значения крестовых походов в жизни западных евреев». (Hoffmann. Der Geldhandel.; Honiger в Zeitschrift fur Geschichte der Juden in Deutschland. Band I. Aronius, Jsfe.)
Время крестовых походов, до известной степени, совпадает со временем перелома в жизни и судьбе западных евреев.
Наиболее острый момент этого перелома и собственно переходная эпоха, действительно, приходятся на этот период. Исходя из этого, это время может быть названо границей между двумя эпохами в истории евреев Западной Европы.
Хотя насколько вообще может идти речь об установлении хронологических рамок по отношению к такому сложному и многообразному и в то же время длительному и поступательному процессу, как процесс экономического развития у народов, рассеянных по всей Европе, а тем более у узко специализированной касты, находившейся в отдельных странах и государствах в различных условиях и в различной обстановке. В той же Италии, например, процесс ухода евреев из области торговли, перелом в условиях их экономической жизни и в их экономическом положении не только начался, но в сущности уже и завершился ко времени первого крестового похода. Во Франции и Англии картина экономической жизни евреев также заметно начала изменяться еще до этого пограничного времени, и таким образом, начало этого процесса должно быть отнесено еще ко времени, предшествовавшему первому крестовому походу. И только, быть может, в Германии время перелома в жизни евреев хронологически до некоторой степени совпадает с началом эпохи крестовых походов.
Таким образом, даже в качестве границы, разделяющей одну от другой две различные по своему экономическому характеру и значению эпохи в жизни еврейского народа, эпоха крестовых походов может приниматься лишь условно и с известными оговорками. Еще осторожнее мы должны быть при оценке значения и последствий самого факта крестовых походов. Искать в этом факте объяснения хронологически приблизительно с ним совпавшей перемены в положении западноевропейских евреев и тем более усматривать в нем непосредственную причину этой перемены, значит, по нашему мнению, становиться на совершенно неправильный путь. Подобная преувеличенная оценка значения самого факта крестовых походов и его последствий, во всяком случае, нуждается в весьма существенных ограничениях. Сближение с Востоком и хотя бы временное обладание восточными рынками, явившееся важнейшим следствием первых крестовых походов, не могло непосредственно отразиться на судьбе западных евреев. Можно было бы, говорить лишь об опосредованном влиянии факта крестовых походов, влиянии, отразившемся на жизни и судьбе западноевропейских евреев, лишь постольку, поскольку этот факт имел значение для развития европейской торговли и экономической жизни средневековой Европы вообще. Вопрос об этих общих последствиях крестовых походов имеет, однако, слишком отдаленное отношение к нашей теме, а потому и не может служить здесь предметом специального исследования. Ограничимся поэтому только общим замечанием, что если появление восточных рынков и могло иметь существенное значение в жизни итальянских торговых республик, то уже влияние этого факта на экономическую жизнь государств и областей средней и северной Европы было несравненно более отдаленным, а, следовательно, более слабым и менее значительным и существенным. Так, для развития внутренней торговли во всех этих странах, так же как и для развития внешних торговых сношений между Францией и Англией или между Англией и другими северными странами или, наконец, для возникновения немецкой Ганзы, факт овладения восточными рынками не мог иметь, да, конечно, и не имел большого значения. Между тем именно все эти факты в развитии европейской торговли и оказали наиболее существенное влияние, как увидим, на положение и судьбу евреев. Не в крестовых походах и не в их последствиях, но именно в развитии внутренних и внешних торговых сношений во Франции, Англии и несколько позже в Германии, в возникновении французских ярмарок, в образовании лондонской и позднее немецкой Ганз следует искать непосредственные причины ухода евреев из торговли и обращения их к исключительно ссудным и денежным операциям. Насколько все эти факты торгового развития в свою очередь мало были связаны с фактом завоевания восточных рынков, можно видеть хотя бы из того, что восточные товары далеко не являлись главными предметами торговли даже на французских ярмарках, не говоря уже о торговле лондонской и немецкой Ганз. Даже на шампанских ярмарках, служивших начиная с половины двенадцатого столетия главными центрами всей западноевропейской торговли, а вместе с этим и сбыта восточных продуктов, вовсе не эти последние, а прежде всего сукно и кожаные изделия составляли главный предмет торговли. (Bourquelot. Etudes sur les foires de Champagne. Paris, 1865). Даже итальянские купцы, за исключением только венецианцев и генуэзцев, занимались на этих ярмарках преимущественно продажей шерстяных и шелковых изделий, а не восточных пряностей и других предметов.
Следует отметить, что, однако, ни сами участники этих походов, якобы так сильно повлиявших на уход евреев из торговли, ни современные событиям авторы не называли подобные экспедиции «крестовыми походами». Да, собираясь в Святую Землю, в Новый Израиль, в Заморье они, по терминологии того времени, «принимали крест». Но совершали они, по их мнению, «хождения», «паломничества» и т. п. Сам термин «крестовые походы» возник, как считается, лишь в последней трети XVII века, появившись в названии первого «научного» труда по этой теме, в сочинении придворного историка Людовика XIV. В те далекие годы войны и военные экспедиции, именуемые ныне крестовыми походами, величали достаточно скромно и непретенциозно, а именно: «перегринацио», что означает всего-навсего «странствование», либо «экспедицию», «поход», либо «итерин террам санктам» – «путь в землю святую». Сам же термин «крестовый поход» возник во Франции на рубеже Нового времени. Имеются некоторые свидетельства, что впервые его употребил, как мы уже упоминали, придворный хронист Людовика XIV – Луи де Мембур, который назвал свой вышедший в 1675 году фолиант «Историей крестовых походов».
Далее приведем в хронологическом порядке основные крестовые походы (указаны только реально предпринятые – объявленных было значительно больше). Подробнее распишем те, что были против неверных, то есть те о которых в основном и говорят, имея в виду сами «крестовые походы».
1. 1-й крестовый поход (1097–1099 гг.)
Поход, возглавляемый герцогом Готфридом Бульонским, графом Раймондом Тулузским, герцогом Боэмундом Тарентским и его племянником Танкредом, герцогом Робертом Норманским и графом Робертом Фландрским, был самым успешным и закончился завоеванием Палестины и захватом Иерусалима и основанием Иерусалимского королевства. По преданиям, в походе участвовало 100 000 рыцарей и 600 000 пехотинцев, Папа в одном из писем говорит о 300 000 человек. Такие же цифры хроники дают и для мусульман – например, в армии мосульского эмира Кербоги, пытавшейся деблокировать осажденную крестоносцами Антиохию в 1098 году, было якобы 200 000 чел. Современные историки сокращают исходную армию крестоносцев до 4500 рыцарей, 30000 пехотинцев и неизвестного числа слуг. К моменту осады Иерусалима в 1099 году их число уменьшилось до 1200 рыцарей и 12 тысяч пехотинцев (как за счет потерь, так и за счет гарнизонов, оставленных в ранее завоеванных землях, так нам говорят). После победы при Аскалоне над египтянами и роспуска крестоносцев у Готфрида Бульонского в Иерусалиме осталось лишь 300 рыцарей и 2 тысячи пехотинцев.
2. Крестовый поход Боэмунда Тарентского (1107–1108 гг.)
3. Каталонский крестовый поход на Балеарские острова (1114 г.)
4. Крестовый поход папы Геласия II в Испании (1118 г.)
5. Крестовый поход папы Каликста II на восток и в Испанию (1120–1125 гг.)
6. Крестовый поход Альфонса I Арагонского в Андалусию (1125–1126 гг.)
7. Крестовый поход на восток Гуго де Пэна (1128–1129 гг.)
8. Крестовый поход на восток (1139–1140 гг.)
9. 2-й крестовый поход (1147–1149 гг.)
Поход, возглавляемый французским королем Людовиком VII и немецким королем Конрадом III, был организован после завоевания Эдессы сельдужками. Он закончился ужасным разгромом крестоносцев, потерявших десятки тысяч убитыми и умершими от болезней и голода. В 1171 власть в Египте захватил Салах-ад-Дин, который присоединил к Египту Сирию и весной 1187 начал войну против христиан. 4 июля в длившейся 7 часов битве близ деревни Хиттин христианское войско было разбито, во второй половине июля началась осада Иерусалима, и 2 октября город сдался на милость победителя. К 1189 в руках крестоносцев осталось несколько крепостей и два города – Тир и Триполи.
10. Крестовый поход в Испании (1153 г.)
11. Крестовый поход папы в Испании (1157–1158 гг.)
12. Крестовый поход в Прибалтике (1171 г.)
13. Крестовый поход в Испании (1175 г.)
14. Крестовый поход на восток Филиппа Фландрского (1177 г.)
15. 3-й крестовый поход (1189–1192 гг.)
Начался после того, как египетский султан Салах-ад-дин (Саладин) завоевал Иерусалим. Поход возглавили германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II и английский король Ричард I Львиное Сердце. 10 июня 1190 году пожилой Фридрих Барбаросса упал с лошади во время переправы через речку и захлебнулся. Его смерть стала предвестником (а возможно и причиной) будущего поражения. Победы Ричарда Львиное Сердце продлили существование крестоносных государств в Палестине, но Иерусалим освободить не удалось.
16. Ливонский крестовый поход (с несколькими перерывами) (1193–1230 гг.)
17. Германский крестовый поход (1197–1198 гг.)
18. Крестовый поход в Испании (1197 г.)
19. 4-й крестовый поход (1199–1204 гг.)
Организовывался для похода на Египет – основу арабского могущества. Победа в Египте могла избавить Святую землю от мусульманской угрозы. Однако Венеция воспользовалась ситуацией, чтобы направить крестоносцев не в Египет, а на Византию, ненависть к которой в Европе давно уже сравнялась c ненавистью к сарацинам. В 1202 году крестоносцы взяли Константинополь, а европейские территории Византийской империи были разделены между европейскими феодалами. На ее месте возникла Латинская империя, просуществовавшая до 1261 года, когда греки вернули себе Константинополь.
20. Альбигойский крестовый поход (1209–1229 гг.)
21. Крестовый поход детей (1197–1212 гг.)
Ввиду неудач крестоносцев в массовом сознании европейцев возникло убеждение в том, что Господь, не давший победы сильным, но грешным, дарует ее слабым, но безгрешным. Весной и в начале лета 1212 в разных частях Европы стали собираться толпы детей, заявлявших, что они идут освобождать Иерусалим (т. н. крестовый поход детей, не включаемый историками в общее число Крестовых походов). Церковь и светские власти отнеслись к этому спонтанному взрыву народной религиозности с подозрением и всячески препятствовали ему. Часть детей умерла в пути по Европе от голода, холода и болезней, часть достигла Марселя, где ловкие купцы, обещав переправить детей в Палестину, привезли их на невольничьи рынки Египта.
22. Крестовый поход в Испании (1212 г.)
23. Датский крестовый поход в Эстонию (1219 г.)
24. 5-й крестовый поход – первая часть (1217–1221 гг.)
Преследовал ту же цель – атаку на Египет. В походе приняли участие австрийский герцог Леопольд VI и король Венгрии Андраш II, но Фридрих II, внук Барбароссы, не смог принять участие, что, видимо, имело роковые последствия для предприятия. Мусульмане были встревожены приготовлениями крестоносцев, и вступили в переговоры, предлагая отдать Иерусалим. Но их очень выгодные предложения были отвергнуты. Вскоре крестоносцы стали жертвами амбиций своих вождей и вод Нила, который вышел из берегов и затопил их лагерь.
25. Крестовый поход против еретиков в Боснии (1227 г.)
26. 5-й крестовый поход – Поход императора Фридриха (1228–1229 гг.)
Возглавил император Священной римской империи Фридрих II Гогенштауфен, внук Барбароссы, который был критически настроен в отношении религии и называл Христа, Моисея и Магомета тремя великими обманщиками. Он предпочитал верить только в то, что может быть доказано здравым смыслом и логикой вещей. Фридрих достиг цели не войной, а дипломатией: ему удалось договориться с мусульманами и заключить договор, по которому они отдали ему Иерусалим, так как не хотели сражаться с крестоносцами перед лицом нового грозного врага – татаро-монголов. Успех был относительным: в 1244 году мусульмане снова захватили Иерусалим.
27. Крестовый поход в Испании (1212–1221 гг.)
28. Крестовый поход короля Арагона Хайме I Завоевателя на Майорку (1229–1231 гг.)
29. Крестовый поход Жана Бриеннского на помощь Константинополю (1231 г.)
30. Крестовый поход короля Кастилии Фердинанда III в Испании (1231 г.)
31. Крестовый поход протих еретиков в Германии (1232–1234 гг.)
32. Крестовый поход на помощь Константинополю (1239–1240 гг.)
33. Крестовый поход Тибо Шампанского и Ричарда Корнуэльского (1239–1241 гг.)
34. Шведский крестовый поход в Финляндию (1239 г.)
35. Шведский крестовый поход на Русь (1240 г.)
36. Первый крестовый поход Святого Людовика (7-й крестовый поход) (1248–1254 гг.)
Организовал и возглавил король Франции Людовик IX (1215-1270 гг.). Ситуация в Святой земле была критическая, крестоносные государства в Палестине висели на волоске. В августе 1248 года он отправился в Египет во главе флота из сотни кораблей с 35-ю-тысячным войском. Его цель была проста: высадиться в Египте, захватить главные города страны и затем обменять их на захваченные мусульманами территории в Святой земле. Вначале ему сопутствовал успех. Захватив укрепленный портовый город Дамиетту, он начал наступление на Каир. Но Нил разлился, остановив движение армии на несколько месяцев. Кроме того, путь к Каиру преграждала мощнейшая крепость Аль-Мансура, стоящая на узком полуострове возле широкого рукава Нила. Многомесячная осада крепости окончилась катастрофой. Мусульмане нанесли крестоносцам поражение, сожгли флот, снабжавший их продовольствием, вдобавок, в лагере крестоносцев началась эпидемия моровой язвы, так как воды Нила несли мимо тысячи раздувшихся трупов. Дело погибло, и Людовик, сам заразившийся болезнью, должен был отступить к Дамиетте, но был вместе с жалкими остатками своей армии захвачен в плен, для освобождения из которого пришлось заплатить огромный выкуп.
37. Первый крестовый поход пастушков (1251 г.)
39. Кастильский крестовый поход в Марокко (1260 г.)
40. Крестовый поход Карла Анжуйского в Южную Италию (1265–1266 гг.)
41. Второй крестовый поход Святого Людовика (8-й крестовый поход) (1269–1272 гг.)
Был также организован Людовиком IX. В начале июля крестоносцы высадились в Сардинии. Там, под давлением брата короля Карла, они решили отправиться в Тунис, с эмиром которого тот враждовал. 18 июля крестоносцы высадились в Африки и с боями дошли до древнего Карфагена. Но из-за проволочек шанс на победу был упущен. Из-за большой скученности в лагере началась моровая язва, умер сын короля, а скоро заболел и сам Людовик. 25 августа он скончался, после чего крестоносцы вернулись в Европу. Эпоха крестовых походов против неверных закончилась.
42. Крестовый поход против сицилийцев и арагонцев (1283–1302 гг.)
43. Французский крестовый поход против Арагона (1285 г.)
44. Крестовый поход на восток Алисы Блуаской (1287 г.)
45. Крестовый поход на восток Жана де Грайи (1288 г.)
46. Крестовый поход против последователей Фра Дольчино в Пьемонте (1306–1307 гг.)
47. Народный крестовый поход (1309 г.)
48. Кастильский и арагонский крестовые походы в Испании (1309–1310 гг.)
49. Крестовый поход против Венеции (1309–1337 гг.)
50. Крестовый поход в Венгрии (с перерывами) (1314–1355 гг.)
51. Второй крестовый поход пастушков (1320 г.)
53. Норвежский крестовый поход против русских в Финляндии (1323 г.)
54. Крестовый поход в Польше (с перерывами) (1325–1370 гг.)
Как легко заметить, глядя на выше приведенный список, из более чем полусотни состоявшихся и вошедших в историю «крестовых походов», на Восток против неверных было организованно всего восемь. Практически все они потерпели крах и, если внимательно к ним приглядеться, то видно, что это были даже не походы, а тотальные мобилизации живой силы. После каждой такой мобилизации в Европе происходили качественные экономические или политические перемены. Об этом мы подробно говорили в предыдущей книге, как и о том для чего был создан Новый Израиль и сформированы военно-монашеские ордены.
Однако приведем примеры того, как данный фактор приводится в качестве основополагающего при освещении истории евреев.
«Мы подошли к эпохе первостепенного значения, когда начало медленно разрушаться грандиозное здание монолитного средневекового христианства и стали вырисовываться контуры тех новых сообществ, которые лягут в основу современных наций. Прежние социальные рамки начали утрачивать свое значение и проявился смутный подъем простого народа – городских ремесленников и крестьян, вставших на защиту своих прав. Рождение нового общества осуществлялось ценой бесчисленных испытаний и страданий. Без сомнения в Европе XIV век был самым богатым на разнообразные кризисы и катастрофы:
– Политические конфликты. Столетняя война истощила Англию и Францию, в то время как Германия пребывала в состоянии постоянной анархии.
– Социальные конфликты. Жакерия во Франции, крестьянские восстания в Нидерландах и Англии и, особенно, кровавые городские волнения, «демократические революции», в ходе которых в большинстве немецких городов, в Италии и во Франции столкнулись честолюбивые ремесленные корпорации с аристократами, изнуренными властью. В рамках этих конфликтов происходили многочисленные случаи избиения и изгнания евреев.
– Стихийные бедствия. Похоже, что история европейского континента еще не знала ничего подобного: великий голод 1315–1317 годов и эпидемия черной чумы 1347–1349 годов.
– В довершение ко всему в Европе вспыхнула еще одна зловещая эпидемия – охота на ведьм. Бесчисленные стихийные эксцессы предыдущих веков подготовили почву для того, чтобы в случае серьезных потрясений общественное мнение с легкостью могло склониться к тому, чтобы во всем обвинить евреев».
А при чем тут евреи? Естественно удивитесь вы. Никаких аргументов, почему именно они. Однако это цитаты из книги Леона Полякова «История антисемитизма. Эпоха Веры». (Leon Poliakov Histoire de l'antisemitisme L'age de la foi), а жанр требует во всем искать основную тему книги, не вдаваясь в подробности и аргументацию. Впрочем, этим страдают все писатели.
Действительно в 1315 году на Европу обрушился ужасный голод, самый страшный за всю ее историю. Лето 1314 было дождливым, а летом 1315 разразился настоящий потоп. Результатом был катастрофический неурожай. Как сообщает Жеффруа Парижский, напрасно возносили к небу молитвы: «Каноники и школяры повсюду молят Бога, чтобы Он послал на землю хорошую погоду. Долго ждали… Наступил голод, великий голод, и нет ни вина, ни хлеба». Голод свирепствовал столь сильно, что в Париже или Антверпене люди сотнями умирали прямо на улицах. В деревнях бедствие было столь же велико: нередки были случаи каннибализма, из-за отсутствия муки булочники выпекали хлеб «с винным осадком и всяческими отбросами», а цена на зерно поднялась с двенадцати су за сексту до шестидесяти.
В 1316 и 1317 годах также был неурожай, так что лишь в 1318 году наступило некоторое улучшение, но последствия этого бедствия – эпидемии и социальные беспорядки ощущались в некоторых районах еще очень долго.
В этих условиях в 1320 году доведенные нищетой до отчаяния крестьяне Северной Франции покинули свои разоренные поселения и отправились в путь в надежде улучшить свою судьбу. Куда же они пошли? Они и сами этого не знали; в конце концов, они направились на более благодатный Юг. В пути их число возрастало как снежный ком. Монахи-проповедники, не менее голодные, чем вилланы, привнесли в это движение мистические акценты и определенное идеологическое значение… У молодого пастуха было видение – волшебная птица села ему на плечо, затем превратилась в молодую девушку, которая призвала его на битву с неверными.
Так возникла идея нового крестового похода, и в результате начался крестовый поход «пастушков». Во время похода отряды добывали себе пропитание у местных жителей, то есть попросту занимались грабежами. Не вполне ясно, почему это называют «крестовым походом против неверных», каких неверных искали пастушки на юге Франции и каким образом «пастушкам» удалось добраться до Аквитании. Однако напомним. В это самое время проходит «крестовый поход» против Венеции, оплота Левантийского ордена, начинается «крестовый поход» против Венгрии, главного военного стана Империи в Европе, и в то же время Филипп Красивый ликвидирует во Франции орден Тамплиеров. Просто очередной всплеск мятежей в колониях, подогретый неурожаем и голодом. А при мятежах в первую очередь громят имперских чиновников, коими и являлись евреи.
С этого момента ход событий проясняется: хроники содержат детальные описания преступлений мятежников в этой провинции. Ош, Жимон, Кастельсарразен, Рабастенс, Гайак, Альби, Верден-сюр-Гарон, Тулуза – во всех этих городах пролилась еврейская кровь, однако королевские чиновники не пытались вмешаться, видимо, с молчаливым одобрением наблюдая за происходящим. То же самое происходило и в других местах, так, и в наши дни недалеко от Муассака существует местечко под названием «Еврейская яма» («Trou-aux-Juifs»).
Приведем еще цитату из Леона Полякова. «В этой связи следует напомнить о многочисленных пригородных местечках в Германии и Баварии, называющихся «Еврейскими ямами» («Judenloch») или «Еврейскими холмами» («Judenbuhl»). Эти названия обозначают места совершения массовых убийств евреев во время эпидемии черной чумы в 1347–1349 годах». Какое отношение имеет Германия к «крестовому походу пастушков»? Какое отношение имеют захоронения времен Черной смерти к мятежам от голода начала века? Но так надо, дабы увязать все в единый клубок.
Лучше посмотрим, что пишет очевидец. Вот описание, принадлежащее перу хрониста того времени. «Евреи Франции искали спасения во всех укрепленных местах королевства, опасаясь нападения «пастушков», которые осаждали все подобные укрепления. В Вердене-сюр-Гарон евреи героически защищались, сбрасывая на головы осаждавших с высокой башни бесчисленное количество камней, бревна и даже собственных детей. Но это сопротивление ни к чему не привело, и «пастушки» уничтожили большое число евреев, сломив их сопротивление дымом и огнем от подожженных ворот и дверей этих укреплений. Евреи поняли, что живыми им уйти не удастся, и предпочли покончить жизнь самоубийством, чем пасть от рук необрезанных. Они выбрали самого мужественного среди них, чтобы он перерезал им горло. Этот человек убил с их согласия почти пятьсот евреев. Затем он спустился с башни замка с несколькими еврейскими детьми, еще остававшимися в живых. Он попросил «пастушков» выслушать его, рассказал им о том, что он сделал, и попросил крестить его вместе с уцелевшими детьми. «Пастушки» ответили ему: «Ты совершил такое ужасное преступление против собственного народа, а за это хочешь избежать смерти, которую ты заслужил?» И они четвертовали его, но пощадили детей; их крестили и сделали верными католиками. «Пастушки» продвинулись, таким образом, вплоть до окрестностей Каркассона, умножая по пути свои преступления…». Судя по словам очевидца, во всех укрепленных местах королевства осаду выдерживали одни евреи. Да и сама история почти слово в слово повторяет историю Монсегюра, да и места те же – Аквитания. Скорее всего, это второй рассказ об альбигойских войнах или события были похожи как две капли воды. Сами же историки говорят: «Как известно, статистические данные, сообщаемые средневековыми авторами, требуют весьма осторожного отношения; но в любом случае они указывают на масштаб происшедшего и позволяют оценить то впечатление, которое эти события произвели на современников. Наконец, власти решили принять меры против «пастушков», которые, к тому же, после избиения евреев стали обвинять во всем священнослужителей». (Джонотан Райли-Смит. «История крестовых походов». Москва, 1998). Естественно с кастой стоящей на передовой, кастой финансистов расправились, теперь пора заняться кастой жрецов. Против голодных мятежников направляются военные отряды, которые легко рассеяли неорганизованные банды «пастушков». С конца 1320 года о «пастушках» больше ничего не слышно. Известно только, что несколько групп пересекли Пиренеи и пришли в Испанию, где в течение некоторого времени продолжали заниматься убийствами. Вот так коротко об одном из основных «крестовых походов», определяющих место евреев в обществе.
Таков был первый акт. Теперь местные жители, бывшие свидетелями или участниками бесчинств бандитов, стали «опасаться возмездия со стороны евреев», и уже в 1321 году рождается новая легенда, которая должна была задним числом оправдать бандитов и их преступления. Летом в Аквитании возник слух о существовании среди прокаженных и евреев заговора, организаторами которого были евреи, а исполнителями – прокаженные. Заговорщики хотели погубить всех христиан, отравив родники и колодцы. В ужасных подробностях заговора не было недостатка: яд, составленный из человеческой крови и трех тайных трав, разумеется, с добавлением просфоры. Уже появились рассказы о пойманных прокаженных с такими смесями, которые им давали богатые евреи, пообещавшие большие деньги в случае успеха операции. По другой версии ядовитый порошок состоял из смеси жабьих лап, змеиных голов и женских волос, смоченной ужасной черной жидкостью. Эта смесь не горела даже в сильном огне и уже поползли слухи о поимке прокаженных с такой смесью. Те же слухи обвиняли в заговоре не только евреев, но и мусульман, и даже самого дьявола. Трудно поверить, что королевская власть и «местные жители, бывшие свидетелями или участниками бесчинств бандитов, стали «опасаться возмездия со стороны евреев», которые сами были загнаны, по словам того же автора, в тюремные камеры и за стены «гетто».
Нет, они начали оправдываться при появлении карательных экспедиций, волну которых остановила только чума. А может быть и наоборот, волна карательных экспедиций породила чуму, а та породила новую волну, уже карантинных экспедиций. Но все равно это был второй фактор, кардинально изменивший экономическую и социальную структуру общество.
Перечтем описание чумы у Боккаччо:
«… [в городах] заболевали они ежедневно тысячами, а так как никто за ними не ухаживал и никто им не помогал, то почти все они умирали… соседи… выносили мертвые тела из домов и клали у порога, где их, выставленных во множестве, мог видеть, особливо утром, любой прохожий. И никто, бывало, не почтит усопших ни слезами, ни свечой, ни проводами – какое там: умерший человек вызывал тогда столько же участия, сколько издохшая коза.
… в раскиданных там и сям усадьбах и в селах крестьяне с семьями, все эти бедняки, голяки, оставленные без лечения и ухода, днем и ночью умирали на дорогах, в поле и дома – умирали так, как умирают не люди, а животные. Вследствие этого у сельчан, как и у горожан, наблюдалось ослабление нравов; они запустили свое хозяйство, запустили все свои дела и, каждый день ожидая смерти, не только не заботились о приумножении доходов, которые они могли получить и от скота и от земли, о пожинании плодов своего собственного труда, но, напротив того, старались все имеющееся у них тем или иным способом уничтожить.
Волы, ослы, овцы, козы, свиньи, куры, даже верные друзья человека – собаки, изгнанные из своих помещений, безвозбранно бродили по заброшенным нивам, на которых хлеб был не только не убран, но даже не сжат… Если оставить окрестности и возвратиться к городу… то ли небеса были к нам так немилостивы, то ли до некоторой степени повинно в том бессердечие человеческое, как бы то ни было – с марта по июль… умерло сто с лишним тысяч человек, а между тем до этого мора никто, уж верно, и предполагать не мог, что город насчитывает столько жителей». (перевод Н. Любимова).
Такова была черная чума, катастрофа, за три года, с 1347 по 1350, унесшая жизни трети, или даже больше, населения Европы. Многие авторы утверждали, что именно тогда прозвучал похоронный звон по средневековой цивилизации, или даже, что это был «самый резкий разрыв исторической преемственности, который знало человечество». По этому поводу возможны различные точки зрения в зависимости от того, с какой позиции рассматриваются эти вопросы, а также от общего понимания исторического развития. В рамках интересующей нас проблемы, являющейся, прежде всего, проблемой коллективного помрачения сознания и его социальных последствий, воздействие великой паники 1347–1350 годов оказалось решающим.
Необходимо принять во внимание, что эпидемия обрушилась на элиту и священнослужителей в той же мере, что и на простых людей. Результатом этого стало резкое снижение интеллектуального уровня и всеобщий упадок нравов.
Подобным же образом из-за сильной нехватки преподавателей «народный» английский язык пришел на смену французскому в английских школах. Таково происхождение современного английского языка.
Эпидемия выбила рассудок людей из привычной колеи, возбудила апокалипсические настроения и привела к распространению навязчивых мыслей о дьяволе. Наконец, вплоть до конца столетия происходили многочисленные новые вспышки этого ужасного бедствия…
Нет ничего удивительного, что в этих условиях была доведена до логического конца та тенденция, о которой мы говорили на предыдущих страницах, и черная смерть наложила неизгладимый отпечаток на участь европейских евреев, чей образ в глазах населения будет отныне окружен ореолом серы и пепла. Эпидемия чумы имела двойные последствия: ее непосредственным результатом была гибель большого числа евреев по всей Европе, а отдаленные эффекты проявились в окончательном созревании новой экономической политики.
* * *
Нисколько не сомневаясь в знаниях своих читателей, мы как добросовестные следователи, все-таки позволим привести цитату из энциклопедии на рассматриваемую нами тему.
«ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ», эпидемия чумы, поразившая Европу во второй половине четырнадцатого века.
Эпидемия пришла из Китая и Центральной Азии. Бубонная чума вспыхнула в стане кипчаков (половцев), когда те осадили генуэзцев в одном из их торговых поселений в Крыму. После того как в войске кипчаков разразилась эпидемия, осаждавшие забросили в крепость с помощью специального метательного орудия тела умерших, чтобы таким образом заставить осажденных сдаться. Эпидемия быстро охватила поселение. Те, кому удалось спастись, бежали на кораблях и принесли чуму в средиземноморские города.
Первыми пострадали от страшной болезни Сицилия и Северная Африка (1347). Вскоре эпидемия охватила Италию и Испанию, а затем распространилась в Англии и Франции (1348). К 1349-50 она добралась до скандинавских и балтийских стран, Австрии, Венгрии, Швейцарии, Германии, Нидерландов. Вспышки эпидемии повторялись в Европе в 1361-63, 1369-71, 1374-75, 1390, 1400.
Уровень смертности от разразившейся чумы был различен в разных областях. Миланское герцогство, Фландрия, Швейцария пострадали не очень сильно в отличие от наполовину вымерших Тосканы, Арагона, Каталонии, Лангедока. В городах, где люди жили более скученно, риск заражения был выше. Особенно пострадали монастыри: общинная жизнь монахов создавала идеальные условия для распространения болезни. Даже верхушка общества, которой, казалось, было легче оградить себя от инфекции, пострадала от эпидемии.
От чумы умерли королева Элеонора, супруга короля Арагонского, и кастильский король Альфонс XI; Джейн, дочь английского короля Эдуарда III, умерла в Бордо, направляясь в Испанию для бракосочетания с сыном Альфонса XI. От чумы умер архиепископ Кентерберийский Джон Стратфорд, а затем его преемник Томас Брэдвардин. Великий итальянский поэт Петрарка потерял во время эпидемии свою возлюбленную Лауру и своего покровителя Джованни ди Колонна. Папский двор, резиденция которого в то время находилась во Франции в Авиньоне, сократился на четверть.
Архивные материалы свидетельствуют о том, что уровень смертности в различных регионах варьировался от 1/8 до 2/3 населения. Поэтому сведения о том, что около 1/3 населения Европы погибло во время чумы, приводимые французским средневековым историком Жаном Фруассаром, могут считаться относительно точными. В Англии к 1400 население сократилось примерно вдвое по сравнению с началом 14 века, около 1000 деревень вымерли полностью. По приблизительным подсчетам всего в Европе «Черная смерть» унесла жизнь около 25 млн. человек. До начала 16 века население Западной Европы так и не достигло уровня, зафиксированного к 1348.
«Черная смерть», как всякое стихийное бедствие, вызвала множество трагических последствий: торговля и сельское хозяйство пришли в упадок, большое количество землевладельцев разорилось, смерть унесла значительную часть земледельцев.
В искусстве и литературе того времени тема смерти стала одной из самых популярных («Танцы Смерти», «Триумфы Смерти» и т. п.)». (Энциклопедия Кирилла и Мефодия).
«Позор сомневающимся» – таков был лозунг рыцарей ордена Подвязки, и уже из этого следует, что это не было сообщество ученых или следователей. Ибо ученые и следователи сомневаются всегда и во всем. Именно сомнение ведет их к исследованиям и к познанию окружающего мира. Исследование Черной смерти наглядно показывает нам, как надо подходить к изучению объекта, для нахождения хотя бы крупиц истины. Путь по нехоженым тропам истории – это сложный путь. По дороге рушатся каноны и опровергаются общепринятые мнения, но при этом делается неизмеримо маленький шаг на пути к Истине. Ибо в науке даже отрицательный результат считается достижением: отсекается один из возможных ложных путей для поиска.
Очередная теория, опровергающая очередное общепринятое мнение, была выдвинута двумя английскими эпидемиологами из Ливерпульского университета – Сьюзен Скотт и ее соавтором Кристофером Дунканом в недавно опубликованной книге под названием «Биология мора». И вот какие интересные вещи они там рассказывают под этим скучновато-страшноватым названием.
Речь идет о болезни, которая, подобно лесному пожару, прокатилась по Европе между 1347 и 1351 годами и по сию пору является самой страшной зафиксированной в истории эпидемией. Это она погубила, по меньшей мере, треть тогдашнего европейского населения, более 25 миллионов человек. Заболевшие вначале страдали от боли, лихорадки и нарывов, затем у них распухали лимфатические узлы, и кожа покрывалась пятнами. Под конец появлялась кровавая рвота, и больной умирал в течение трех дней. Выжившие назвали это Великим мором (Great Pestilence). Викторианские ученые прозвали эту эпидемию Черной смертью. Вот мы к ней и вернулись. Как полагают большинство специалистов, Черная смерть представляла собой бубонную чуму, Yersinia pestis, бактериальное заболевание крыс, которое переносили блохи, перепрыгивая с крыс на людей. Сьюзен Скотт выступила с опровержением этой общепринятой картины.
В своей книге она наглядно показала, что распространение Черной смерти никак не совместимо с ее трактовкой как бубонной чумы. Если мы сумеем выяснить, что это было в действительности, мы сумеем (возможно) подготовиться к повторению, а если останемся в плену старых заблуждений…, такова была ее цель в движении против общепринятого.
Предположение, что Черная смерть была бубонной чумой, принадлежит Александру Ерсину, французскому бактериологу, который в XIX веке разобрался в сложной биологии бубонной чумы. Он нашел в ней признаки, общие с Черной смертью: «бубоны» – темные, болезненные, распухшие лимфатические железы, обычно в подмышках или в паху. Хотя появление бубонных язв характерно и для других болезней, Ерсин идентифицировал Черную смерть с бубонной чумой и даже назвал бактерию-возбудитель Pestis (от Great Pestilence). Но эта гипотеза страдает серьезными пробелами, говорят Скотт и Дункан.
Во-первых, бубонная чума неразрывно связана с грызунами и живущими на них блохами.
Но карта распространения Черной смерти не совпадает с расселением крыс и распространением болезней, ими переносимых. Она галопировала через Альпы и по Северной Европе при температурах, слишком низких для размножения блох, и проносилась от Марселя до Парижа, делая по четыре километра в день, – значительно быстрее, чем могут передвигаться крысы.
Более того, тот кочующий вид крыс, который необходим для распространения болезни, вообще не существовал в Средние века в Европе, там жили тогда только черные крысы – домашние и не удаляющиеся от человеческого жилья. Между тем Черная смерть перепрыгивала между городами Франции – на расстояние до 300 километров – всего за несколько дней без промежуточных остановок. А в Исландии крысы вообще не живут, тем не менее, и оттуда доходили сообщения о случаях Черной смерти.
В отличие от приведенных повадок Черной смерти, бубонная чума, действительно, распространяется так же, как и крысы, – медленно и спорадически. Так, зарегистрированная в 1907 году вспышка чумы в Индии за 6 месяцев продвинулась всего на двадцать километров. Бубонная чума, достигшая берегов Южной Африки в 1899 году, продвигалась в глубь континента со скоростью всего двадцать километров в год, хотя ей могли помочь уже появившиеся в это время паровозы.
Болезнь, вызвавшая Черную смерть, бушевала в Европе в течение 300 лет, до 1666 года. За это время вспышки болезни наблюдались в самых отдаленных местах континента почти каждый год. Каждые несколько лет эти вспышки порождали эпидемии, которые опустошали остальную Европу. Если бы то была бубонная чума, ее виновниками могли быть лишь грызуны, резистентные к болезни, но тогда ими не могли быть крысы, потому что бактерии чумы убивают их самих наряду со всеми другими европейскими грызунами.
Далее, бубонная чума несравненно менее заразна, чем Черная смерть. В то время как Черная смерть убивала 30 и более процентов людей в районе ее распространения, эпидемия бубонной чумы, вспыхнувшая в XIX веке в Индии, убила «всего» менее 2 процентов населения зараженных городов. А в Африке, Южной Америке и на юго-востоке Соединенных Штатов отдельные случаи заболевания чумой вообще не вызвали массовой эпидемии. И, наконец, еще одну очевидную проблему составляет способ заражения: в отличие от бубонной чумы с ее носителями-грызунами. Черная смерть явно передается непосредственно от человека к человеку. Этот факт удалось обнаружить при изучении английских административных записей за XVI век, когда, по приказу Елизаветы I, были подробно задокументированы все летальные случаи Черной смерти. Эти записи подробно описывают процесс распространения болезни от первого заболевшего к его соседям и родственникам, причем каждый случай отделен от другого инкубационным, скрытым периодом от 20 до 30 дней. Заразившийся узнает о своей болезни не раньше, чем за 5 дней до смерти, когда его сваливает с ног, и за это время успевает заразить окружающих.
Европейцы хорошо знали о существовании такого длительного инкубационного периода, и чтобы изолировать возможных распространителей болезни, помещали людей, прибывающих в Европу на кораблях, в карантин на 40 дней. Более того, известен случай, когда в 1665 году жители английского городка Эйам самоотверженно заключили себя в своих стенах. Треть из них умерли, но они не дали болезни достичь других городов. Но если бы переносчиками Черной смерти были крысы, остановить болезнь таким образом никак бы не удалось.
Такова вкратце аргументация Скотт и Дункан. Отношение к ней коллег-специалистов пока что колеблется от вежливого интереса до полного отрицания, со ссылкой на то, что «все знают, что Черная смерть была бубонной чумой». Ох, уж эти «все знают, что…» и «я книгу не читал, но…» И тут надо перейти к вопросу вопросов: если справедливо утверждение, что Черная смерть не была бубонной чумой, что же это было? Возможный – и зловещий – ответ гласит, что это был вирус.
И здесь наши добровольные помощники, Скотт и Дункан вызывают свидетелем по делу о Черной смерти совсем, казалось бы, не имеющее к ней отношения вещество. Это белок, именуемый CCR5 и располагающийся на поверхности определенных белых кровяных клеток, где он играет роль «рецептора» – своего рода «кармана» для захвата или присоединения к клетке определенных молекул из внешней среды. Этот белок существует в двух состояниях – нормальном и мутированном. В нормальном состоянии он действует как рецептор для особых иммунных сигнальных молекул-«хемокинов», сигнализирующих иммунной системе о появлении «врага» и тем самым помогающих ей с ним бороться. Но, как оказалось, вирусы СПИДа и миксоматоза (смертельного заболевания кроликов) также способны использовать рецептор CCR5: они внедряются в его «карман» и затем в самую иммунную клетку, убивая ее и лишая организм защиты от заражения. Напротив, мутантная форма ССR5, как показала в 1998 году группа ученых под руководством Стефена О" Брайена из американского Национального института рака, имеет «карман» несколько иной формы, и потому вирус HIV, возбудитель СПИДа, входит в него труднее. Иными словами, мутантная форма рецептора дает некоторую – впрочем, не очень большую – защиту от вируса (как будто бы желая опровергнуть общепринятый зловещий имидж мутантов).
Какое, однако, отношение все это имеет к Черной смерти? Чтобы ответить на этот вопрос, следует предварительно сказать, что, продолжая исследование этого важного рецептора, ученые обнаружили, что его мутантная («неудобная» для определенных вирусов) форма появилась в Северо-Восточной Европе около 2000 лет назад.
К сожалению, мы не можем сейчас вдаваться в вопрос о том, как ученые определяют «возраст» различных белков и генов. Ограничимся лишь результатами. Дальнейшее изучение рецептора ССR5 показало, что примерно 700 лет назад произошло резкое увеличение распространенности его мутантной формы. Если раньше она встречалась у одного европейца на каждые 40 тысяч, то с 700 лет тому назад и ближе к нашему времени – уже у одного на каждые 5! Что могло быть тому причиной?
Один из возможных ответов на этот вопрос таков. Представим, что 700 лет назад население Европы подверглось нашествию какого-то вируса, который хорошо усаживался в «карман» нормального рецептора ССR5 и плохо – в «карман» мутантного. Если вирус был очень опасен, то выживали только счастливые обладатели рецептора мутантной формы; гибли в основном носители его нормальной формы. В результате носителей мутантной формы должно было стать много больше, чем до эпидемии.
Мы произнесли решающее слово – «эпидемия». Только массовое вымирание носителей нормальной формы рецептора могло привести к обнаруженному учеными резкому скачку числа носителей его мутантной формы. Но самая массовая эпидемия 700-летней давности – это как раз Черная смерть. По мнению Скотт и Дункана, именно мутация рецептора ССR5 могла помочь ее обладателям выжить во время Черной смерти.
Авторы считают, что накопление этих «счастливчиков» до их нынешнего процентного числа происходило на всем протяжении от XIV до XVII веков. Когда оно достигло некоторого количественного рубежа, произошло качественное изменение: поддающихся Черной смерти людей в каждом отдельно взятом месте стало меньше, чем нужно для быстрого распространения эпидемии. И Черная смерть покинула Европу. Надо сказать, что бактерии бубонной чумы, вызывая болезнь, тоже убивают иммунные клетки.
Но лабораторные проверки не дали пока однозначного ответа, защищает мутация указанного рецептора от этих бактерий или нет. В случае же упомянутых выше вирусов факт такой защиты не вызывает сомнения. И тогда остается последний вопрос: какого же сорта вирус вызывал Черную смерть? Поскольку общим симптомом Черной смерти были тяжелые кровотечения, ливерпульские ученые полагают, что ее возбудителем был «геморрагический (то есть вызывающий кровотечения) филовирус» типа Эболы.
Питер Брейгель Торжество смерти
Они предлагают для этой эпидемии новое, более подходящее, по их мнению, название – геморрагическая чума. Некоторые исследователи уже и раньше обвиняли Эболу в древних моровых эпидемиях. Так, в 1996 году была выдвинута гипотеза, что эпидемия чумы в Афинах в 430 году до новой эры, описанная Фукидидом, была вызвана вирусом Эболой, включая характерные изнурительные рвоты и икоту. В то же время многие симптомы этой чумы, а также аналогичной в Константинополе в 540 году новой эры, были сходны с симптомами Черной смерти. Можно попробовать искать истоки Черной смерти в Африке. Европейцы впервые зарегистрировали это заболевание на Сицилии в 1347 году. Скотт полагает, что она была занесена прибывшими на Сицилию кораблями из Африки. Это предположение тем более правдоподобно, что Африка исторически является родиной и прибежищем большего числа человеческих патогенов, чем любой другой континент. Кроме того, люди, жившие во время эпидемий в Константинополе и Афинах, тоже считали, что болезнь пришла из соседней Африки. В частности, следы константинопольской эпидемии ведут к торговым путям из глубин Центральной Африки.
Некоторые другие исследователи тоже убеждены, что и афинская, и константинопольская «чума» была эпидемией той же болезни, что и Черная смерть. Сходство и повторяемость катастроф в Афинах, Константинополе и средневековой Европе свидетельствуют о том, что возбудитель, или выходит из своего укрытия каждые несколько столетий или это одна и та же эпидемия, разнесенная историками во времени. Или последняя вспышка была самой энергичной и смертоносной, или просто не было других, потому и не выработался механизм ее узнавания.
Ученые другой сферы знаний, не историки решили очень сложный и трудный вопрос, или попытались решить. Вопрос переломной причины человеческой истории. При этом не побоялись пойти против канонов собственной науки и устоявшегося мнения всего ученого братства. В этом их заслуга, а нам пример.
* * *
Вернемся к теме нашего расследования. Мы окончательно выяснили в ходе изучения документов, что созданием экономической сети империи занималась каста администраторов-финансистов, и этой кастой являлись евреи. Они, образно говоря, были кровеносной системой единого государства, той разветвленной системой сосудов, по которым во все тело империи доставлялась кровь империи – десятина.
По всему свету, во всех странах подвластных некоему Правителю, наместнику Бога на земле, во всех маломальских звеньях его золотой паутины покрывшей подлунный мир, было место маленьким, первоначально незаметным ниточкам, образующим стальную сеть, стягивающую всю империю в единое целое.
Деньги, золото, налоги, дань, десятина – кровь империи. Тот, выражаясь языком анатома, гемоглобин, что насыщает эту кровь, насыщает сердце империи – это были они мытари, называющие себя емким словом «служители» – евреи.
Когда на стенках кровеносных сосудов нарастают бляшки непогрешимых истин, и не терпящих возражений постулатов, это первый шаг к сердечной недостаточности, к остановке сердца и смерти всего организма. Старая медицинская практика всегда предлагала действенный, с ее точки зрения, способ лечения – кровопускание, а потом и причины болезни будут изучаться, если клиент выживет.
Вернемся в нашем расследовании к вопросу о старом методе лечения нарушения кровообращения организма.
Итак, в золотую паутину империи, незаметной стальной ниткой начала вплетаться прочная сеть, стягивающая весь подлунный мир в единое целое. Сеть эта была совершенно на первый взгляд незаметной и не вызывала бы ни у кого интереса, если бы не представляла собой хорошо отлаженную систему финансово-экономических связей – дани, налогов, оброка, десятины и…, в общем не в названии дело. Каждая ячейка – община и у каждой общины одна задача – служить. Это была служба, осуществляемая по схеме: собрали – посчитали – учли – отправили – отчитались. Осуществляли ее – мытари, служки государевы – евреи. На службе государевой, под его рукой, под защитой братьев орденских и в первую очередь братьев-тамплиеров.
В христианском ли мире, в мусульманском ли – везде где чтили Авраамову веру все торговля, финансы, налоги, то есть вся кровь Империи, шла через Систему. Обслуживало эту Систему тесно сплоченное, построенное на принципах равенства, кастовое общество, живущее по жестким, даже жестоким, законам правил и инструкций, по седерам («седер» так и переводится «порядок»). Притом по законам, постоянно обновляющимся и совершенствующимся в соответствии с велениями времени и централизованно принимаемым для исполнения на местах.
Кастовое общество администраторов было максимально сплочено и организовано, кроме того, это было общество тотально, поголовно имеющее самое грозное на то время оружие – образование, грамотность. Обучающее членов клана с детства пользоваться этим оружием, как впрочем, и любым другим оружием пользоваться то же обучали с детства. Передающее свои секреты по наследству, и вследствие этого посты и должности при всех монарших дворах, при всех правителях, то же передающее по наследству. Должность эта была неоспорима, это тот самый знаменитый и всем нынче известный, дошедший до наших дней «еврей при губернаторе». Притом еврей этот кастовый, клановый, потомственный.
Общество, тем не менее, хотя и обособленное, но подчиняющееся единому закону – Правде. Конечно же, Правде, и, конечно же, изгои, то есть четвертые сыновья, а для закрытых семей, да с их плодовитостью, да с Айдеше мама («еврейская мама» то же выражение в Лету не канувшее) – это вообще бич Божий. Хотя для еврейских изгоев это тоже была не Бог весть, какая проблема. Ордена с охотой брали грамотных изгоев в лазареты и госпитали, а тех, кто похрабрей в оруженосцы, а тех, кто поумней в казначеи. Купцы – в учетчики и управляющие, а в дальнейшем в компаньоны и зятья, кто ж откажется родственниками мытарей иметь. Наместники – в придворную челядь в круг приближенных холуев и шутов – ученых и поэтов, менестрелей и вагантов, философов и просветителей, а тех, кто еще и талантом был не обижен – в живописцы и музыканты.
Но это ведь туда, за стены гетто, за круг цеховых привилегий и законов, это хоть и весело, а все не служба государева, под теплым крылом да у Бога за пазухой. Это, кому свобода дорога тому изгойство, покрут, как калач медовый, а кому калач медовый дороже свободы, тому изгойство, как редька – доля горькая.
Правда и служба государева была не то чтобы очень калачом. Это для государя они были свои людишки – дворовые, а для тех за кем они присмотр смотреть были приставлены, для люда городского и деревенского, для торговцев и мастеровых, для наместников и дворни местного разлива, да мало ли еще для кого – все они, как кость в горле, служители сил зла, пьявки-кровопийцы. Нет, любви они точно не вызывали, а дальше собственного носа бюргер, мещанин, средний класс – обыватель, одним словом, видеть не может, это у него такой фокус зрения.
Зрела нелюбовь к ним потихоньку, но наружу, ни дай Бог, потому как значились они официально «королевскими рабами» или «рабами нашей казны». Даже юридически, согласно средневековому праву, евреи считались «сервами короля» (servi camene Regis).
Сидели они себе за крепостными стенами собственных кварталов и «еврейских улиц», называемых емкими словами: «гетто», Еврейский остров в Париже, Жидовский квартал в Киеве и Москве, Жидовинская Слобода в Новгороде, в Каире, в Багдаде, в Солониках и Иерусалиме, да мало ли где еще. Такие самостоятельные крепости в городах, притом содержащиеся за счет этих городов или их правителей. В пределах этих еврейских крепостей были: свой суд («Синдерион», «даяним»), свой собор («кагал»), своя дружина, своя казна, свой глава («коэн», «мукадмин»), то есть своя власть. Местной власти она не подчинялась и не отчитывалась, а имела своего главу, «еврейского епископа» – «придворного раввина» (Rab del Corte в дословном переводе «судейского раба»). Внутренняя жизнь регулировалась сборником собственных законов – Талмудом, состоящим из Мишны (собственно текста) и Гемары (комментариев). Принципы социальной жизни базировались на Галахе, опять же собственном унифицированном законе, а не на местных указах. А для изучения этих общих имперских законов по всей ее территории открыли свои школы: В Бари, в Отранто, в Майнце, в Вормсе, в Кельне. Детей обучали в собственных школах – хедерах и имели собственные общинные дома – синагоги.
Занимались конкретно центральным администрированием, имея, выражаясь современным языком, эксклюзивы на торговлю, ростовщичество, ряд ремесел, внешнюю торговлю, колонизацию и др. Любое их притеснения, как снизу, так и сверху от местной власти, жестокое подавлялось центральной властью, вплоть до смертной казни. Единолично имели право взимания лихвы, такой прибыли от оборота земли и денег.
Итак, как мы уже поминали, бляшки собственной значимости, непогрешимости и величия начали уже нарастать на стенках кровеносной системы империи, и именно так, как и говорится в медицине, изнутри. Хотя и внешняя среда имела предпосылки эту самую Систему порушить и доступ крови к сердцу империи прекратить.
Первую проверку на крепость, Системе пришлось вынести во времена «Черной смерти», в период великой имперской карантинной операции.
Удар по Системе пришелся со всех сторон: сама «Черная смерть», ненависть толпы, шайки мародеров и грабителей, карантинные отряды и… всего и не перечислить.
Первое и основное Система встретила во всеоружии, карантинные инструкции – «Кашрут» выполнялись беспрекословно, жизнь и внутренняя дисциплина касты научили не спорить, а делать. «Черная смерть» хоть и косила их ряды, но за стенами гетто. Самоизоляция тоже немаловажный фактор. В самих гетто натиск болезни был сдержан по периметру стен, там это не была эпидемия в полном смысле слова, да плюс знания в медицине, да плюс использование антибиотиков, да плюс чистота и знание дезинфекции. Вот это-то и породило второе – ненависть толпы. Как же так все мрут, как мухи, а эти сидят себе за стенами, падаль не едят, по кабакам не шляются, и не дохнут? Эти – точно враги. Может они и не сыпят толченое стекло в масло трудовому пролетариату, но уж точно, все знают, что еврейские мудрецы и старейшины смотались то ли в Иерусалим, то ли в Стамбул, толи вообще на гору Арарат и привезли мешочки с ядом, которым травят колодцы, что бы истребить добрый народ. Вот когда родилось это обобщающее – Народ. Так вот народ попробовал бунтовать, буде скор на грабеж и мятежи, и решил жирных барашков – евреев потрясти за мошну. Не получилось – прижучили, и сами евреи оказались не сахарными с закованной в броню дружиной да за стенами собственных кварталов, а тут еще псы-царевы – братства, и наместнические дружины. В общем, куда ни кинь всюду клин.
Больше же всех ударили по системе карантинные отряды. Методика борьбы с болезнью, а тем более с эпидемиями была тогда проста. Нет носителей эпидемии – нет болезни. Короче, нет человека – нет проблем. Главное его не касаться, с ним не есть, не пить и не дружить. Все остальные бредни о природе болезней, говоримые братьями госпитальерами и разными Гиппократами и Авиценнами, в расчет не брались. Это наука фундаментальная, а по прикладной науке нужно кровопускание, хоть человеку, хоть обществу, так учил Великий Гиппократ. Честь ему и хвала. Тем более что способ известен, исполнители есть, что еще надо. Поставить кордон, засеку, дабы гадость далее не пустить, а все что за засекой по старому известному рецепту «Огнем и мечом». И рванули карантинные отряды по всем пораженным болезнью городам и весям. Так что, попали под горячую руку многие еврейские общины, те, кто сам защитится не смог, или под руку братьев в монастыри, комтуры или домены не ушел. Сильно, сильно потрепали Систему карантинщики, да и не только Систему, они практически все заболевшие земли выкосили тактикой выжженной земли, так что пришлось по новой заселять.
Основная борьба разыгралась внутри общин, между теми, кто присвоил себе право Истины и право трактовать седер и теми, кто считал, что здесь все равны перед Богом и людьми, на то она и община. Вся придворная верхушка: лекари – лейб-медики там всякие, драгоманы – переводчики, философы, просветители, во-первых, решили, что они вообще достигли совершенства во всем, даже в толковании слова Божьего, а во-вторых, додумались, что до Бога высоко, а до царя далеко и нечего кусать руку тебя кормящую.
Ослаб контроль, ослаб приток крови к сердцу Империи, и начал раскачиваться маятник разрухи. Псы-царевы – Ордена усилили пресс на местах, в ответ местные короли и князья ударили по Орденам. Запылали мятежи и междоусобицы между верными вассалами и мятежниками, на непокорных ринулись каратели, служба зачистки и тайная полиция – фемы и инквизиция. Теперь уже запылали костры инквизиции и замки непокорных.
Первыми на себе испытали удар мятежников – Братства, Ордена, а самыми первыми – тамплиеры. Вторыми – церковь и монашества. Потом зашаталась вся структура. Вот так любой организм и умирает от сердечной недостаточности, от закупорки вен, тромбов одним словом.
Были, были попытки лечения, лечения именно тем способом, который известен из старых рецептов – кровопусканием.
Попытки эти были постоянными, робкими, дозированными и перемежались с борьбой за власть внутри самой Системы. Сейчас с дальнего далека, с расстояния пройденного цивилизацией за века после этого, уже и не поймешь, что из них что. Потому и выдается все за угнетение бедных евреев, всеми кому это было не лень, с одной стороны, крестовыми походами с другой стороны, междуусобицами с третьей. Так что сам черт ногу сломит в этих постоянных войнах, восстаниях, мятежах и освободительных походах.
Отыгрывались мятежники в первую очередь на общинах, сохранивших верность долгу и оставшихся без защиты, без, если можно так выразиться, силового прикрытия. Отыгрывались за все: за верную службу царю и отечеству, за то, что не дали в долг, за то, что дали, но надо вернуть, за то, что не сдохли от чумы, за то, что не дали сдохнуть тем же мятежникам, за то, что… да мало ли за что, было бы за что – вообще убил бы.
