Читать книгу Десять лет походов спустя. Размышления над походным фотоальбомом - Андрей Затонский - Страница 2

В спортивный туризм я попал достаточно случайно. Так сложились обстоятельства, что у меня был хороший пример для подражания, старший брат Алексей, которому я вообще стремился подражать во всём, в чем можно. А он любил походы и турслеты, вернее, вспомогательные мероприятия, неизбежно сопровождающие каждый турслет. Поэтому в походы мне ходить чисто теоретически очень хотелось, хотя я совершено их не представлял себе – как они устроены, что там бывает, да и для чего это всё.

Кстати, «для чего» – и сейчас не представляю.

Вторая случайность привела меня в березниковский городской комсомольский штаб «Трубачи», где самодеятельная песня и участие в простеньких походах были нормой жизни, а Категорийные Походы (произносилось именно так, с большой буквы) превращали их участников в легендарные и героические личности. Именно с ГКШ я сходил свой первый поход на Усьву, на Столбы, в мае 1986 года, то есть в безобразно позднем возрасте для начала занятий туризмом: в шестнадцать лет. Через два года со штабистами же я сходил в первый в жизни категорийный поход, а затем сводил три пеших похода, три лета подряд в 1988—1990 годах1. Успешность их была весьма переменной, радость достижений сильно омрачалась детскими ссорами, детскими же неудачами в отношениях с подружками, ну и, конечно, тем, что от запланированного обычно удавалось сделать немного.

С той же степенью уверенности я могу сказать, что в спортивный туризм я попал совершенно неслучайно, предопределенно. В самом деле, моя пионерско-комсомольская активность практически не могла не привести меня в ГКШ, а там зачатки интересов, посеянные братом, не могли не расцвести буйным чертополохом. Да и какая разница, случайно или нет?

В походе 1990 года по Приполярному Уралу я окончательно сдружился с будущей женой Светланой. Я был тогда студентом МГТУ им. Н. Э. Баумана, она только что поступила в МИТХТ им. М. В. Ломоносова, так что территориальная основа для отношений просматривалась совершенно очевидно. Поход оказался последним для моей штабной походной компании, ядром которой (совершенно равновесным мне) был мой одноклассник Витя. Он тоже сдружился окончательно в том походе со своей будущей женой, но так сложилось, что ни в один поход вместе мы больше не сходили.

Затем последовал весьма неудачный поход 1991 года на Приполярный. Как только поход Свете надоел, она заявила, что сломала рюкзаком позвоночник, и по этой причине пришлось от устья Пон-Ю идти не на Олений перевал, а на Желанную через хребет. Дома перелом прошел в течение недели и больше никогда не беспокоил.

Итогом столь продуктивной дружбы не могла не оказаться свадьба – и она состоялась в августе 1992 года. В качестве свадебного путешествия мы сходили на сплав по реке Мойве в только что созданном Вишерском заповеднике. По легенде, нас туда направила газета «Примета», специальный выпуск которой был затем посвящен этому походу.

После череды откровенно неудачных вылазок 1993 и 1994 годов, в 1995-м мы вчетвером все же сходили в поход третьей категории сложности на Приполярный, от Кожим-Рудника до Манараги и дальше на Желанную2. Его результат, в целом, нас порадовал, так как после пятилетнего перерыва снова удалось побывать на Манараге, а тогда для нас это очень много значило. Соответственно, в головах стали появляться всякие-разные мысли о дальнейшем росте. Мысли эти поддерживал Андрей, участник похода 1995 года, тоже крепко сдружившийся со Светой. Настолько, что после окончания мною аспирантуры (с чего начинается эта повесть) он с ней полтора года пожил в одной общежитской комнате, и закончилось это только синхронно с рождением нашей дочери. Вроде бы месяцев за восемь до последнего он чего-то накосячил в материальной стороне совместной жизни, а потому был изгнан с применением специального визита туда тёщи (моей), однако в 1996-м году до этого оставалось еще довольно много времени.

Последний раз на Мойве: лето 1997 года

Я так тогда считал, что уже довольно много времени хожу в походы, имею колоссальный опыт руководств, между делом заскочил на Кавказ и на Тянь-Шань, в общем – к руководству четверкой готов? всегда готов. Как пионер. Десять лет в походах все-таки, время какие-то итоги подводить. Вот и стал итогом описываемый поход, второй (и последний) поход компании со студенческим ядром.

Какие случайности и неслучайности моей туристской жизни сложились за следующие двадцать лет походов, придется написать в послесловии. Дело в том, что литературный запал, вызвавший появление всех трех книг этой серии, на данном походе практически иссяк. Возможно, прочтение книги даст вам понять одну из возможных причин – почему, но были и другие. Выход на работу осенью 1996-го года, прибавление в семье (после чего все ресурсы следовало посвятить ребенку и жене, а не походам) и так далее. Однако этот, довольно яркий и своеобразный поход меня-таки сподвиг взяться за перо осенью 1996 года, и результат – вот он.

Как в предыдущих книгах, фамилии всех персонажей удалены (от греха подальше), а текст сопровождается моими теперешними комментариями. Так сказать, двадцать лет спустя после десяти лет спустя. К именам, увы, появились отчества – возраст, так сказать.

Герои повествования, кроме меня, частично пришли из похода 1995 года (молодая жена Света и Андрей, на тот момент закончивший МГТУ и поступивший в аспирантуру). К ним добавилась моя племянница, дочка Алексея, тоже Света – поэтому для различия приходится их называть «Большая» и «Маленькая». И два Алексея, аспиранты кафедры холодильной и криогенной техники, по аналогии – тоже «Большой» (Владимирович, мой ровесник) и «Маленький» (Борисович, ровесник и одногруппник Андрея).

Повесть я в 1996 году написал в формате комментариев к походному альбому, содержащему около тысячи снимков. В этом походе снимали, во-первых, впервые на цветную негативную пленку, а во-вторых – с двух рук, я и Алексей Борисович. Отсюда такое небывалое до тех пор количество снимков. В этом походе вообще много чего было впервые, и много было классного.

Читайте, в общем.